Дым с запахом дождя

— Иди нахрен, Пэнси! — отталкиваю приставшую ко мне Паркинсон и быстрым шагом спускаюсь по склону, стараясь отделаться от неё. От бешенства кровь стучит в висках. Как же. Она. Бесит. Всё не может понять, что никаких грёбаных отношений между нами не существует. Всё так же продолжает бегать за мной, заглядывая в лицо своими до тошноты влюблёнными глазами. Семь лет одно и то же, — Оставь меня уже в покое, мать твою! Не успеваю и пары шагов сделать, как она, спотыкаясь, догоняет меня и вцепляется в руку. Сука. — Прости меня, Драко! — мольбой выдыхает в ухо, обдавая жарким дыханием, заставляя остановиться и стиснуть зубы от дикого раздражения, — Скажи мне, что происходит? Пожалуйста, я тебе помогу, вместе мы справимся! Блять. Вот опять. Извиняется. Сама не знает за что, но просит прощения. Думает, сделала что-то не так, раз я опять стал орать на неё. Прости меня, Драко. Вместе мы справимся. Дура. Выдёргиваю свою руку, избавляясь от цепкой хватки. Разворачиваюсь, хватаю Паркинсон за плечи и, приблизившись к её зарёванному лицу, смотрю в глаза. Кажется, на мгновение она перестала дышать. — Пэнси, — ощутимо встряхиваю девушку, чтобы до неё дошло, чтобы слова отпечатались в её паршивой памяти, — пойми уже наконец. Нет никаких «мы» — ты сама всё это выдумала. Прекрати за мной таскаться и извиняться за всякую херню. — чувствую извращённое удовольствие, когда вижу, как её глаза стекленеют, наполняясь слезами. — Между нами. Ничего. Нет. И никогда не было. Резко выпускаю её. Делаю несколько осторожных шагов назад, всё ещё глядя на Паркинсон. Обхватив себя руками, она просто стоит, вперив стеклянный взгляд куда-то в пространство. Ветер треплет ей волосы. Разбита и сломлена. Ненавидит меня. Ненадолго. Возможно, уже завтра, а может, через пару дней, но она забудет, что я грёбаный мудак, не устающий втаптывать её в грязь. Вернётся как ни в чём не бывало и вновь будет за мной бегать. Ублажать. А потом мне надоест и я снова сломаю её. И она возненавидит меня. Потом простит. И вернётся. Порочный круг. Понимаю вдруг, что меня отчего-то трясёт. Машинально плотнее запахиваюсь в пальто, хотя и понимаю, что не замёрз и что лихорадит меня отнюдь не из-за октябрьского ветра. Отворачиваюсь, не желая больше смотреть на Паркинсон, природу которой, наверное, так и не смогу понять в этой жизни. Ноги сами несут меня в сторону Запретного леса. Само собой появляется дикое желание закурить. Я не сопротивляюсь. Послушно бреду. Увлекаться этим я начал не так давно, всего год, или, может, полтора назад. Не баловался, нет. Просто нашёл в этом утешение. Удовлетворение, необходимое, чтобы не сойти с ума. Ведь было отчего свихнуться. В прошлом году всё резко покатилось к чертям. Я оказался не готов ко всему, что свалилось, и… чёрт, чуть не сбрендил. Пытался что-то исправить, но только делал всё хуже и хуже. Волан-де-морт убил моего отца семнадцатого августа тысяча девятьсот девяносто шестого года. Люциус совершил слишком много ошибок. Непростительных грехов. За это и был наказан. Непростительным. Входя в лес, чуть пригибаюсь, чтобы не зацепить ветви головой, и осторожно ступаю, перешагивая через рельефные корни. Иду по давно знакомому маршруту. Мы с Блейзом проложили его ещё в прошлом году. Искали место, где долбаный Филч со своей паршивой кошкой точно не смог бы нас поймать. Где можно спокойно дымить, не опасаясь получить хуеву тучу проблем на свою голову. И нашли. Небольшой, чистый от деревьев участок земли, ограниченный с одной стороны деревьями, с другой — водой. Пожелтевшая трава тихо шуршит под ногами. Чёрная гладь озера бликует закатным солнцем. Прекрасное место. Нарцисса любила природу. Здесь ей бы понравилось. Но не сейчас. Мама сломалась почти сразу после его смерти, хотя ей и казалось, что она здорово держится. Говорила со мной, точно с ребёнком, клялась, что всё в итоге наладится и будет хорошо. И сама в это не верила. Не переставала рыдать и ненавидеть свою жизнь. Упивалась этой ненавистью и медленно убивала ею себя. Подхожу к самой кромке воды и достаю из внутреннего кармана сигареты. Вытаскиваю одну и прячу пачку. Искра срывается с кончика волшебной палочки с тихим треском. Интересно, что она сказала бы, увидев меня сейчас? Наверное, ничего. То, что осталось от моей матери, мало похоже на прежнюю Нарциссу Малфой. Она будто бы умерла вместе с Люциусом. Будто бы получила дементоров поцелуй и лишилась души. Осталось лишь слабое исхудавшее тело. Подношу тлеющую палочку ко рту и обхватываю её губами. Это лето, наверное, было худшим летом в моей жизни. Все три месяца я считал дни, желая поскорее покинуть особняк, чтобы не видеть Нарциссу. Потому что видеть её было больно. Чёрт. Затягиваюсь. Закрываю глаза и наслаждаюсь моментом. Тишиной. Запахом. Запрокидываю голову и медленно выдыхаю. Смотрю, как кружится над головой дым. Вьётся спиралями, бледнеет и исчезает в кроне деревьев. Голова блаженно лёгкая и пустая. Никаких мыслей. Только дым. И тишина. Делаю ещё пару медленных затяжек, и голова начинает приятно кружиться. Так привычно. И хорошо. Пусть так и останется. Пожалуйста. — Это успокаивает тебя, да? Я замираю. Сигарета выскальзывает из пальцев. Невольно провожаю взглядом её тлеющий кончик. Оборачиваюсь. Какого?.. — Лавгуд?! — голос, охрипший от изумления, как будто не мой. — Какого, блять, хера ты здесь забыла?! Как только эта полоумная могла оказаться здесь? Это… это моё место! Моё и, пожалуй, Забини, но никак не Лавгуд! Сидит на земле, прислонившись к дереву. На коленях какая-то книжка со множеством торчащих из неё закладок. Лавгуд смотрит на меня спокойно и безмятежно. — Я пришла сюда раньше тебя, — невозмутимо сообщает она, обращая ко мне свой фирменный туманный взгляд, — извини, если помешала. Чуть не задыхаюсь от гнева. Чт… что она там лопочет? Пришла сюда раньше меня? Извини, если помешала. «Извини», блять?! Смотрю на неё широко распахнутыми глазами. Изо всех сил стараюсь, чтобы взгляд выглядел устрашающим. Ну давай же, пойми намёк. Съебись отсюда к чертям, Лавгуд. Ну пожалуйста. — Я часто бываю здесь. — мечтательно улыбаясь, Полоумная теребит обложку своей книги. — Прихожу, когда мне грустно. Мне кажется… — Лавгуд, — нерешительно делаю шаг в её сторону. Чувствую себя странно под её непонятным полубезумным взглядом, — я тебя прошу, исчезни. — …у каждого должно быть место, где он может быть сам собой. Где он может… — Лавгуд. — …делать всё, что захочет. Ты ведь за этим сюда приходишь, да? Потому что то, что ты делаешь, запрещено? Полоумная чуть склоняет голову набок и несколько белокурых прядей падают ей на лицо. Плавным жестом заправляет волосы за ухо. На мочке уха поблескивает что-то пурпурное. Невольно прищуриваюсь, сосредотачивая на этом взгляд. Редиски? .. Сделанные из мелкого бисера серьги сбивают меня с толку. Мерлин, какая безвкусица. Что она там спрашивала? — Ам… да. Наверное. Молодец, Драко. Ты отвечаешь на дебильные вопросы ебучей Лавгуд. Что дальше? Подружишься с Поттером? С минуту оба молчим, обдумывая сказанное. Взгляд Лавгуд направлен ниже моего лица, куда-то в грудную клетку. Будто бы смотрит сквозь меня. Невольно поёживаюсь от этой странной мысли. Конечно, она не видит сквозь предметы и стены. Но взгляд… Лавгуд вдруг, будто решившись на что-то, поднимается со своего места, прижимая к груди свою книгу. Отряхивается. Ну наконец-то! Был рад повидаться, а теперь вали отсюда поскорее. И больше не возвращайся, очень тебя прошу. Забудь про это место. Оно не твоё. Но Полоумная и не думает уходить. Выпрямившись во весь рост, она замирает, нерешительно глядя на меня. — Я хочу попробовать, — вдруг выдает она с серьёзным видом. Тихим, едва слышным голосом. Выжидающе смотрит на меня. Не понял. — В смысле? — Мерлин, она сведёт меня с ума. Что ещё ей нужно? Ради бога, скажи, что хочешь попробовать не трахать мне мозг своими заморочками и уйти. Лавгуд делает несколько шагов в мою сторону. Останавливается совсем близко от меня. Осторожно вытягивает руку и пальцем касается моей груди. От ступора я даже не успеваю отпрянуть. Чувствую, как она сквозь ткань легонько придавливает прямоугольную коробочку к моей груди. — Дым был такой красивый. Спиралями. И запах… — она сглатывает, — мне показалось, пахло дождём. Встречаю её взгляд. Серые, какого-то лунного цвета глаза смотрят неуверенно и серьёзно. По спине пробегают мурашки. Лавгуд, ты шутишь? Стоит неподвижно, дожидаясь моего ответа. Пальцы теребят обложку книги, выдавая волнение. Не шутит. Вздыхаю. Ладно. Пусть получает то, что хочет. А потом уходит. — Потому что они не магловские. — говорю я, и вдруг понимаю, что вся злость, съедавшая меня изнутри ещё пятнадцать минут назад, вдруг утихомирилась и исчезла. — Магические. Они пропитаны амортенцией и... Отсюда и запах. Загипнотизированный её лунным взглядом, я оттягиваю ворот. Рука исчезает во внутреннем кармане. Что ты делаешь, Драко? Ничего. Просто… Достаю пачку. И, чуть помешкав, протягиваю её Лавгуд. Она неуверенно берёт одну и сразу же подносит к глазам. С сомнением рассматривает. Малфой, забери обратно. Какого хуя ты творишь? Они стоят чёртову кучу денег, а ты раздаёшь их сумасшедшим! — Папа как-то написал об этом целую статью в "Придире"… — словно отгоняя ненужные мысли, Полоумная трясёт головой, отчего редиски на ушах нелепо болтаются, — Что от курения… — Лавгуд, мать твою, — выдёргиваю сигарету у неё из пальцев. Волшебной палочкой быстро поджигаю кончик и снова протягиваю ей, — будешь ломаться - передумаю. Она замолкает. Вторая рука по-прежнему прижимает к груди книгу. Лавгуд нерешительно забирает сигарету. Заворожено смотрит на неё несколько секунд. Делает глубокий вдох и подносит сигарету к губам. Не-ет. Тебя ещё и учить нужно? — Нет. Не так, Лавгуд. Сперва выдохни. Слушается, доверчиво глядя на меня. Выдыхает, и вновь тлеющая палочка оказывается у её рта. — Затягивайся. Ну, то есть, сделай через неё вдох. Как можно глубже. И Лавгуд вдыхает. Глаза тут же округляются, она быстро вынимает сигарету изо рта и зажмурившись, кашляет. Долго и надрывно. Книга с хлопком падает. Бумажные закладки разбросаны на жёлтой траве. Кто бы сомневался. Терпеливо жду, когда она придёт в себя. Смотрю, как сотрясаются худые, одетые в пёструю кофту плечи. В такую же нелепую, как и она сама. Отчего-то ухмыляюсь. Лавгуд наконец затихает. Шмыгает носом и вытирает заслезившиеся глаза. Жест заставляет вспомнить о рыдающей Пэнси. Трясу головой и взгляд невольно падает на лицо когтевранки. Белокурые волосы, бледная кожа. Большие и всегда спокойные глаза. Нет. Совсем не похожи. Аккуратно вынимаю тлеющую палочку из её пальцев. Вдруг, совсем неожиданно для меня, свободная от сигареты рука медленно обхватывает Лавгуд за плечи и несильно притягивает, заставляя приблизиться. Непонятный взгляд. Сигарета у моего рта. Смотри, как надо. Долгая затяжка. Медленный выдох. Бледное лицо Лавгуд среди дыма. Дурманящий запах. Оба стоим, не смея пошевелиться. Тайно наслаждаясь странным моментом, коротким и пугающе приятным. Когда дым вокруг нас рассеивается, её холодные пальцы несмело касаются моей руки. Забирают сигарету. Взгляд Лавгуд туманнее, чем обычно. Смотри, я тоже так могу. Облизывает обветренные губы. Закрывает глаза. Огонёк на конце сигареты становится чуть ярче, когда она делает свою первую затяжку. Меж светлых бровей появляется легкая складка. Лицо чуть морщится. Непривычно. Но не отпрянула. Терпит. Приоткрывает слезящиеся глаза. Вытягивает руки и кладёт мне на плечи. Встаёт на цыпочки. Выдыхает в лицо. Заворожено смотрю, как струями вырывается из её приоткрытых губ дым. Как вокруг всё становится мутным туманом и только её бледное лицо в нескольких сантиметрах от моего остаётся ясным и чётким. Пьянящий запах озона сводит с ума. И этот спокойный взгляд, затянутый лунной пеленой. Да, у тебя получилось.