Дом там, где война...

      … Норм «Хут» Гибсон не любил, когда ему давали увольнительные. Особенно, если они припадали на большие праздники. И это не потому, что он был одинок. Как раз наоборот. Его пенсионеры-родители жили в огромном загородном доме, с садом и белым заборчиком. И на все праздники в этом доме собирались все члены его семьи и близкие друзья. Старший брат, адвокат. Две младшие сестры, одна стоматолог, другая финансист. Приходили старые друзья родителей, друзья его брата и сестер, его друзья из школы и колледжа. Даже подружка, с которой он встречался чуть ли не с пеленок. Она была влюблена в Хута. И все надеялась, что он когда-нибудь на ней женится… Все это Гибсон не любил...       Норм «Хут» Гибсон любил шум пропеллеров UH-60, рычание мотора БТР. Мужчина любил стрелять из пулемета, водить танк. Любил звук рвущихся рядом с ним снарядов. Любил чувствовать в руках винтовку. Когда рядом были такие же, как он, солдаты из Дельта Форс. Когда надо было выполнять приказы. Когда нельзя было трусить. Когда нужно было идти только вперед…       Норм «Хут» Гибсон не любил все эти званые ужины. Когда он сидел в центре стола, а все друзья и родственники рассказывали о своей работе, о своих семьях. Не любил всего этого шума из ничего. Не любил, когда сестры и брат начинали показывать фото своих детей. Подружка его школьных лет всегда расстраивалась из-за этого. И с тоской смотрела на него. А мать потом укоряла за то, что он так и не женился на этой девушке. На девушке, которую до сих пор иногда трахал. Но он все это не любил…       Норм «Хут» Гибсон любил сидеть в кабине «Черного ястреба», слушая глупые шутки Клиффа «Элвиса» Уолкотта. Любил музыку, которую ставил пилот. Любил следить за целью. Любил, когда над ухом раздавался свист пуль. Когда в его плечо упиралась рукоятка пулемета. Когда форма напрочь прованивалась запахом пота, крови и пороха. Когда армейские ботинки натирали его ноги…       Норм «Хут» Гибсон не любил надевать обычную одежду. Не любил, когда вокруг него все были чистыми и пахли одеколоном. Не любил, когда стол ломился от разнообразной еды и выпивки. Не любил, когда все эти друзья и родственники, насытившись рассказами друг друга, начинали задавать ему вопросы про службу. Им ведь этого всего было не понять…       Норм «Хут» Гибсон любил, когда в походной кухне ему давали жирную кашу. Любил, когда повара делали слишком крепкий чай. Любил, когда его напарник делился с ним последней сигаретой. Любил, когда ему удавалось вывести своих солдат из передряги живыми. Любил спать по двадцать минут, прислонившись к холодной стене. Любил дышать клубами пыли, которые вздымали сапоги его отряда…       Норм «Хут» Гибсон не любил, когда мать стелила ему свежую постель. Не любил валяться в кровати. Не любил, когда ему приносили туда завтрак. Не любил просыпаться рядом со своей подружкой. Не любил обедать с братом и сестрами. Их укоряющие и непонимающие взгляды… Когда брат хвастался очередным выигранным делом, а одна из сестер рассказывала про то, как ковырялась в зубах у очередного толстосума. Не любил, когда отец обсуждал политику. Особенно, если это касалось армии.       Норм «Хут» Гибсон любил, когда заканчивалась его увольнительная. Он любил собирать вещи. Надевать свою старую форму. Осознавать то, что скоро его кошмар кончится, и он снова будет там, где он чувствовал себя счастливым.       А вот прощаться он не любил. Когда плакала мать. Когда отец злился, и не выходил его провожать. Когда сестра, которая ничего не понимала, кроме дебета с кредетом, говорила ему, что если он погибнет, то из-за него умрет мать. Когда брат очередной раз спрашивал:       «Эй, Хут, зачем это всё, зачем? Ты без войны уже не можешь?»       Он ему ничего не отвечал. Просто разворачивался, и уходил. Зачем? Брат бы не понял... Не понял бы всё это. Что с тобой рядом погибали друзья. Вот и всё. Очень просто.       Вот почему Норм «Хут» Гибсон любил войну…