Обещание

— Привет, узнал? — Да… — Ты помнишь свое обещание? — в трубке телефона послышалась какая-то возня и странное мычание. — Значит помнишь. Ты обещал ждать меня год, если еще не поздно, то я хочу вернуться к тебе… — Прости, — долгое молчание, которое не сулит ничего хорошего. — Я не смогу выполнить свое обещание, я люблю другого человека, — опять тишина. Хосок уже дальше не хочет слушать, да и не может, его ломает изнутри. — Прости, не звони мне больше… Звонок обрывается, как и жизнь Шина. Его последняя надежда послала его куда подальше. В груди жгло, хотелось вырвать сердце, чтобы не было так больно, как сейчас. Слез не было, они давно высохли, и он не маленькая девочка, чтобы рыдать. Он сам понимал, что виноват. Не надо было бросать этого ребенка. Когда Хосок уходил, Чангюн обещал его ждать год или больше, клялся в любви, что никогда не бросит. Глупо. Сейчас этот человек просит не звонить и любит совсем не Шин Хосока. Глупо верить чужим словам. Глупо верить в любовь. Хотя Хосок сам виноват, кто будет ждать после всего, что между ними происходило. Он все делал, чтобы Чангюн разлюбил, но сам не понимал, что постепенно привязался к нему и влюбился. Предполагалось, что Им будет просто очередной заменой Хёнвона, но Шин как-то заигрался с этим парнем. Ему стало нравиться общество Чангюна, да и секс у них был на высшем уровне. Постепенно он стал забывать о Че и это начало пугать Хосока. Ему захотелось сбежать, что он и сделал, а теперь жалел, как последний дурак. Он вновь набирает номер младшего, но ответа нет. Шин звонит несколько раз, пока ему не сообщают, что абонент недоступен. Он злился, в груди все больше разрастается дыра. Его поглощала эта боль с головой. Хосок хочет повернуть время назад, чтобы опять вернуться в теплые объятья младшего, которые так успокаивали его, но это реальность, здесь нет машины времени для исправления идиотских ошибок в прошлом. Он не помнит, какая это была попытка, чтобы дозвониться Чангюну, но наконец-то он услышал ответ на той стороне трубке. — Шин Хосок, тебе не надоело? — Это не голос Чангюна, но тоже слишком знаком, но почему-то Шин не мог вспомнить. — Хватит звонить, ты не даешь ему начать новую жизнь. Чангюн и так настрадался из-за тебя. Он столько времени ждал, — вздох, — ты такой эгоист. — Кихён? — с надрывом произносит Хосок, понимая, что теперь это точно конец. — Кретин, ты даже узнать своего друга не можешь? Я скажу еще раз, надеюсь, что теперь ты поймешь. Не звони ему больше, дай нам построить новую жизнь без тебя. Ю давно положил глаз на младшего и Шин это знал, но особого внимания этому не уделял, не видел в этом смысла, хотя сейчас понимал, что стоило. Он даже представил, что весь такой грустный Чангюн, приходит к Кихёну, а тот его успокаивает во всех позах. От таких мыслей затошнило и хочется сломать Ю Кихёну хребет, но он лишь закрывает глаза, пытаясь отделаться от этой идеи, но как-то фигово выходит. — Хосок, ты меня слышишь? — Прости, желаю вам счастья тогда. Позаботься о мелком. Не дожидаясь пока ему ответят, он обрывает звонок и кидает телефон об стенку. Он разбивается на части, а Шин утыкается в свои колени, понимая, что ничего не изменить. Обещание, которое ему дал Чангюн давно забыто, как и сам Шин Хосок.