Город-сказка, город-мечта…

Манит. Притягивает, как магнит. Завлекает в свои сети. Завораживает высотными зданиями и игрой света на зеркальных окнах торговых центров. Поражает размахом и величием. Город. Приехав сюда впервые, Тори был настолько впечатлен красотой Города, что просто застыл с открытым ртом прямо у дверей аэропоезда, мешая другим пассажирам выйти. В себя его привел окрик Марка, который пришел его встретить. - Привет, дружище! Как добрался? Я смотрю: ты впечатлен, но это еще цветочки! Ягодки еще впереди. - Что может быть еще прекраснее? – недоумевал Тори, не отводя взгляда от огромного циферблата часов, украшавших главную башню вокзала, которая действительно восхищала изяществом архитектурных решений. – О да, привет, кстати, – наконец он обратил внимание на друга. Столь поразившие Тори часы показывали одиннадцать часов пятнадцать минут и тринадцать… четырнадцать… пятнадцать… шестнадцать… семнадцать… Тори дёрнулся, когда Марк хлопнул его по плечу. - Ей! Ты где витаешь? Успеешь еще наглядеться, пошли перекусим. Я, пока тебя ждал, успел проголодаться. - Ага… Тори кивнул. Сорок пять, сорок шесть, сорок семь, сорок восемь… Парень мотнул головой. - Пошли! Я тоже успел проголодаться. *** - Слушай, если ты не перестанешь глазеть наверх вместо того, чтобы смотреть куда идешь, то скоро под машину угодишь! – возмутился Марк, уже третий раз хватая за рукав куртки Тори, когда они подходили к дороге. - Ага… - буркнул Тори, продолжая разглядывать верхние этажи высоток, мерцавших отраженными лучами солнца. - Черт. Что с тобой делать. Идем! Зеленый, - схватив туриста за рукав, повел его через дорогу. Весь остальной путь Марк тащил за собой, до сих пор крутившего головой, Тори за локоть. И отпустил его, только усадив его за столик. - Что тебе взять? – спросил Марк, уже с легким раздражением в голосе, потому что Тори опять его не замечал, рассматривая внутренне убранство помещения. - Ой, я не знаю. Давай что-нибудь на твой вкус, - Тори улыбнулся Марку, и тот сразу оттаял. -О’кей, - ответил Марк и направился к кассе. Пока Марк стоял в очереди и делал заказ, Тори залез в сумку и достал старый, но профессиональный, пленочный фотоаппарат. Расчехлив аппаратуру, парень нашел глазами в толпе друга и сделал несколько снимков. Вернувшийся Марк с подносом, ну просто перегруженным едой, недобро глянул на фотоаппарат. - Ты б лучше его убрал, - предупредил он друга, - у нас тут фотоаппаратура не приветствуется, мэр их почему-то боится или не любит, это неважно. Но они запрещены. - Ну хотя бы несколько кадров! – взмолился Тори. - Это не от меня зависит, честно. Тори нехотя спрятал фотоаппарат, и парни принялись за еду. Вскоре поднос опустел. А друзья, мирно потягивая Лимонад, делились новостями. Допив напитки, ребята решили продолжить обзорную экскурсию по Городу. Когда Марку надоело таскать за собой, буквально загипнотизированного, Тори, он повел его в парк. Тори сразу же начал возмущаться. - Какого черта, Марк, из-за зелени нифига же не видно! - Потерпи, мне есть что тебе показать. Сможешь даже сфотографировать. - Ну раз так…только шустрее, эта трава мне уже осточертела. - Осталось немного, гляди, вон там вот видишь: уже заметно, как мерцает Город. И через пару минут парни вышли на опушку, с которой открывался безумно красивый вид. Но и отсюда, с вершины холма, была видна лишь малая часть города, переливавшаяся на солнце тысячами окон, словно алмаз. Заключенная в каменные берега, препоясанная мостами, внизу извивалась змеей Река. Зеленые зоны города манили свежестью и прохладой. И небо… такое чистое, голубое и глубокое, что нет слов, чтобы его описать. Пораженный этой картиной Тори полез в сумку за фотоаппаратом, но так и застыл, забыв, что хотел сделать. Следующие несколько часов они просто сидели и смотрели на Город, что притягивал взгляд, создавал в голове абсолютный вакуум и… пугал. День начал клонится к вечеру. Солнце, скатываясь за горизонт, окрасило улицы, реку и небо в кроваво-красный цвет. Один за другим стали загораться огни. Очнувшись, Тори достал фотоаппарат и сделал несколько кадров. Теперь у него оставалось на пленке около двадцати кадров, плюс запасная пленка лежала в сумке. Установив аппаратуру на штатив, он стал делать по кадру каждые десять минут, чтобы запечатлеть перемены, происходившие с Городом. Когда он закончил, уже совсем стемнело. Но жизнь на улицах продолжала бить ключом. Теперь Город сверкал мириадами разноцветных огней, словно новогодняя елка, да так ярко, что в безоблачном небе нельзя было рассмотреть ни одной звезды, и лишь луна сиротливо выглядывала из-за леса на горизонте. *** Тори провел у Марка уже четыре дня. И с каждым днем Город нравился ему все меньше и меньше. Идеальность этого места действовала на нервы. Город был словно неживой: в нем никогда не было мусора, никаких граффити, ничего, что могло бы свидетельствовать о человеческой деятельности. Тори часто видел огромное количество приезжих, и почти никогда не видел, чтобы кто-то уезжал. Вскоре он захотел уехать сам… Но Город свою добычу никогда не отпускает. *** На седьмой день своего визита Тори в своей портативной фотомастерской проявил фотографии и, повесив их сушиться, он отправился в парк последний раз посмотреть на Город. Было довольно поздно. В Городе уже горели огни. Парню показалось, что, с его последнего визита в парк, огней в Городе стало больше, намного больше, да и давящее ощущение усилилось. Спустя пару часов, не выдержав, Тори вскочил на ноги и повернулся лицом к парку. Перемены, произошедшие с деревьями, шокировали его, когда он пришел, все листья были зеленые, словно каждый из них был изумрудным, а теперь листва пожухла и стала опадать. Тори побежал через парк. Он бежал что было сил, но расстояние, которое он преодолевал, было ничтожно мало. А листья все падали и падали. Когда обессиленный Тори выбежал из парка, ставшего совершенно голым, и увидел Город, с его уст сорвался вопль. Вместо огней теперь зияли пустыми окнами высотки, ковер гнилых листьев устилал улицы, груды мусора преграждали путь, полуразрушенные здания нависали над головой, брошенные автомобили, голодные звери и ни одного человека. Зато ощущалось присутствие чего-то другого. Это что-то наблюдало за Тори. Оно было везде: в черных проемах окон, в пустых глазах зверей, в воздухе. И оно было голодным. Очень голодным. Животный страх охватил парня. Он рванул вперед, как газель, преследуемая гепардом. Тори понимал, что ему не спастись, но продолжал бежать, поскальзываясь на сырых листьях. Пространство и время перестали для него существовать, остались только страх и желание убежать, как можно дальше. Наконец Городу надоело играть в кошки-мышки – Тори споткнулся. Попытки встать не увенчались успехом – улица под ним превратилась во что-то вязкое, расходуя последние силы, он барахтался, как пчела, попавшая в варенье. А тем временем из переулков, подвалов, подворотен, из всех темных углов к нему выходили звери, глазами которых, на свою добычу смотрело голодное Нечто. *** Вернувшийся домой, Марк посмотрел на фотографии, на которых теперь был виден истинный облик Города, снял их с веревки, вышел на балкон, сложил стопочкой, поджег и бросил вниз. Порыв городского ветра подхватил горящие фото, мгновенно вспыхнувшие и превратившиеся в пепел. А где-то на одной из улиц Города появился новый огонь, имя которому было Тори.