Затмение Солнца

Солнце нещадно жгло, высокое небо поражало безупречной синевой. Мир вокруг, казалось, вымер, и только стрекот цикад напоминал о вялом продолжении жизни в этом пекле. Положив руки на руль, Аомине вот уже с полчаса смотрел впереди себя и почти ни о чем не думал. Вернее, пытался ни о чем не думать, так как именно в такие минуты, когда время вдруг замедляло ход, его голову и душу невольно начинали заполнять воспоминания, от которых на сердце становилось тяжело. Смешно дернувшись, а после непонимающе заморгав глазами, Сакурай вытянулся на сидении рядом. Несколько раз провел ладонями по форменным брюкам, разглаживая несуществующие складки, а потом виновато глянул на Дайки. — Извините… я уснул. Аомине хмыкнул: Ре ничуть не изменился со школы. Ни характером, ни внешне. Ну, может быть, черты лица немного загрубели, а так все тот же испуганный воробей. — Слушай, не пойти ли тебе домой? До конца дежурства всего ничего осталось. Не думаю, что нечто, из ряда вон выходящее случится, — Аомине зевнул. — А? Аомине-сан, шутите? Я же только перевелся. Начальник мне голову оторвет. — Ну, как знаешь, — снова зевнув, Аомине отвел взгляд. Ответственность у Сакурая в крови, и хоть режь его, он не попрет против своих принципов. — Аомине-сан, а я не храплю, когда сплю? — Ре, как никогда, был настроен поболтать. — Нет… Только воздух иногда портишь… — Что?! Вы серьезно? — Сакурай подскочил. Дайки хотел было засмеяться, но его лень и тут взяла над ним верх. Улыбнувшись уголком рта, Аомине вновь сделался серьезным. — Солнце сегодня особенно старается, — Сакурай в отличие от Аомине был бодр. — Аомине-сан, а вы быстро обгораете? — Я полностью сгораю. А потом, как птица Феникс возрождаюсь из пепла. — Не понял… Извините! — Проехали… Повисла тишина, и первые пять минут Аомине почти был счастлив. Затем медленно, одна за другой, словно грозовые тучи, в голове снова начали сгущаться мысли о прошлом. Дайки не понимал, почему именно сегодня его так неумолимо тянет вспомнить то, от чего он всеми силами пытался избавиться на протяжении долгого времени. — Аомине-сан, смотрите, облако. Как думаете, оно закроет солнце? Солнце… Когда-то в жизни Аомине было свое собственное Солнце. Светило так ярко, что казалось, при одном взгляде на него можно ослепнуть. Но Аомине смотрел. Жадно впивался глазами, сохраняя в памяти каждое его движение. Солнце было прекрасно. И имя у него было прекрасное. Кисе Рета. — Аомине-сен… извините, с вами все в порядке? — Ре несмело коснулся плеча Дайки. — Эй, пойдем, перекусим? — Аомине вынырнул на поверхность действительности. — А посещение закусочной входит в патрулирование района? — Ре занервничал. — Входит. Как и посещение сортира. Давай, отрывай свою щуплую задницу от сидения и выметайся вон. — Она у меня не щуплая… — Да вали ты уже! Хлопнув дверью машины, Аомине поправил молчащую весь день рацию на поясе и поднял глаза вверх. С небес на него смотрело солнце. Такое же недосягаемое, как и то, его, которое он не видел целых восемь лет.

* * *

Толкнув стеклянную дверь, Аомине и Сакурай зашли в кафе. За прохладный воздух и отсутствие большого числа посетителей это место по праву можно было назвать оазисом. Стрельнув глазами по залу, Дайки направился к столику у окна, который стоял аккурат напротив витрины с десертами. Выдвинув стул, Аомине устроил на нем свое разморенное тело и принялся несильно барабанить пальцами по черной папке с надписью «Меню». — Ну что, сегодня ее смена? — когда Сакурай сел, Аомине не преминул задать компрометирующий вопрос. — Извините… — Ре тут же покраснел. — Не понимаю, о чем вы. — Та официантка с короткой стрижкой и нелепыми серьгами в ушах. Меняет их каждую смену… Сакурая впору было переименовывать в помидор. — Аомине-сан… Вы это… — Да подойди ты к ней, наконец! А то так и помрешь девственником, — еще один зевок. — Я не… Эм, а где у них тут уборная? — В конце зала налево. Девственник… Ножки стула с громким звуком скользнули по кафелю, а следом Аомине услышал стремительно удаляющиеся шаги Сакурая. Ну как его не подкалывать? Смешной такой. — Здравствуй, Аомине-кун. Уже что-то выбрал? — Дайки вздрогнул, и знакомый холодок пробежал по позвоночнику. — Тц… Тецу… Ничерта не меняется, — Аомине потер ладонью потную шею. — А что это ты сегодня на побегушках? Где Сацки? — Врач прописал ей покой. Не думаю, что в ближайшее время она тут появится. — Ну да… Она ведь снова беременна. Это уже какой у вас ребенок будет? Третий? — Аомине-кун, почему ты никак не запомнишь? Только второй. — Ха, вот как! Назовите его Дайки. Скажешь Сацуки сам или мне ей позвонить? — Аомине-кун, УЗИ показало, что это девочка. — Опять? Черт! Может третий ребенок парнем окажется. — Мы не планируем больше детей. — Задрал, Тецу! Мог бы угодить мне разок. Эх… — Аомине тяжело вздохнул. — Присядешь ко мне? — Я на работе. — Значит, стоять в проходе и чесать со мной языком — можно, а молоть им сидя на стуле — преступление? — Аомине-кун, что будешь заказывать? — Два сэндвича и Колу со льдом. Да, и захвати пепельницу. Куроко быстро чиркнул что-то в блокноте и уже развернулся, чтобы идти к кассе, как вдруг остановился. Оглянулся, смерил Аомине сочувствующим взглядом, и уже в следующую секунду, предварительно оглядевшись по сторонам, сидел на месте Сакурая. — Аомине-кун, с тобой все в порядке? Дайки цокнул языком и нахмурил брови. Давненько он себя так не чувствовал. — Этот вопрос мне сегодня во второй раз задают. Я что, так херово выгляжу? — Последний раз я видел тебя с сигаретой пару лет тому назад, — Куроко продолжил озабоченно рассматривать лицо Аомине. — Мы просто не так часто встречаемся, Тецу, — Дайки улыбнулся. Получилось почти искренне. — Что ты хочешь сказать? — Только то, что мне нафиг не нужны ни твои сочувствующие взгляды, ни этот внезапный порыв подсесть ко мне за столик, — Аомине перевел взгляд в окно. Асфальт продолжал медленно плавиться, тощий рыжий кот почесал когти о ствол дерева. — Я вот подумал… — начал было Куроко. — Просто принеси мой заказ, и будет всем нам счастье, — голову Аомине посетила мысль о задержавшемся в туалете Сакурае. Куроко удалился, но его место оставалось пустым ненадолго. Мистер «Извините» вернулся и с интересом начал изучать меню. Побуравив его пытливым взглядом несколько секунд, Аомине собрался снова пристать с расспросами об официантке, но неприятный осадок, оставшийся внутри после разговора с Куроко, перебил все желание докапываться до напарника. Следом Аомине почувствовал, как исчезает его аппетит, и если бы Куроко вовремя не принес еду, то Дайки побаловал бы свой желудок лишь скудной порцией дыма из выкуренной сигареты. После еды настроение Аомине немного улучшилось. Даже захотелось подойти к Куроко и извиниться за свое грубое поведение, но Дайки уже был бы не собой, если бы это сделал. Сакурай украдкой следил за объектом своих воздыханий, краснея и почти переставая дышать всякий раз, когда девушка проходила мимо. Аомине до чертиков забавляло это представление, и он не мог не лыбиться, глядя на выражение лица Ре. — Представляешь ее голой, когда дрочишь? — как Аомине не сдерживался, через полчаса его вновь прорвало на издевки. — Аомине-сан, тише! — Сакурай зашипел, приставив указательный палец к губам. — Я никогда не думаю о таких пошлостях. — Пф… Тогда, может, тебе не в полицейские, а в монахи податься нужно было? — Аомине заказал себе еще газировки. — Ну я… Я не говорю, что не хочу этого… просто… извините… Я хочу серьезных отношений. И все это… — Оу, не продолжай, а то меня сморит вконец. От всех этих разговорчиков о чистой и невинной любви меня тошнит, честно, — Дайки отмахнулся. — Извините… — Все, смена закончилась, иди домой, а я наконец-то покурю. Видеть, как ты воротишь нос, когда я затягиваюсь, невмоготу. Сакурай не попрощался. Когда его возмущенная физиономия скрылась из виду, Аомине вытянул зубами сигарету из пачки и тут же прикурил. — Блядь… Хорошо-то как, — Дайки даже глаза прикрыл. — Аомине-кун… Нет, он точно когда-нибудь сдохнет от разрыва сердца. — Попытаешься прочесть мне лекцию о вреде курения, и я сделаю данк твоей головой в мусорную корзину, — Аомине демонстративно глубоко затянулся. — Аомине-кун, у Момои воды отошли… — Кран прорвало? Тецу, ты ошибся адресом. Я не сантехник, а полицейский. — Роды начались. Аомине-кун, подбросишь меня до дома? — Твою мать, Тецу! — Аомине спешно затушил недокуренную сигарету. — Едем.