Случайности

Котька встречала их в шлюзе, а капитан в пультогостиной. — Вернулись? А Тед где? Пошел по барам или по бабам? Или и то, и другое? — Только второе, — хихикнула, не обманутая капитанской суровостью, Полина. — А что-то случилось? Он обещал быть на связи. — Пока ничего не случилось, — произнес капитан, упирая на первое слово, но скорее по привычке, без настоящего беспокойства или раздражения. — Заказчик будет с минуты на минуту. Дэн, поможешь с выгрузкой? Дэн кивнул и пошел переодеваться. Ему и самому было спокойней, когда все находятся на борту или не на борту, но все и вместе. А еще ему почему-то стало очень хорошо от капитанского хмурого ворчливого приветствия. Если б он был Котькой, то, наверное, бы потерся о капитанские ботинки, лишний раз помечая свою территорию, чтоб никто не усомнился. Но, так как он Котькой не был, а для человека, а тем более киборга, обтирания частей тела об капитана были б совершенно несвойственным бракованным поведением, он просто глубоко-глубоко втянул носом привычный корабельный воздух, расчленяя его на запаховые составляющие, и с удовольствием потянулся корпусом, расправляя плечи. — Довольные-то какие! — радостно восхитился выглянувший из своей каюты Вениамин Игнатьевич. — Надо было и мне Стаси… Станислава уговорить. Дэн кивнул и улыбнулся. Понаблюдать за капитаном и доктором в условиях курорта ему бы тоже было очень любопытно. Или хотя бы после узнать их впечатления. Представителем заказчика оказалась полная, непрерывно болтающая женщина, неуловимо напоминающая Марию Сидоровну. Она несколько раз спросила и самого Дэна, и капитана: не надорвется ли «мальчик», и не нет ли у них робота. После неоднократного повторения: «Это DEX, шестерка, киборг», — фразу: «Но ваш мальчик точно не надорвется? Это же очень тяжелая коробка!» — сменило беспокойно-суетливое: «Но ваш киборг точно не надорвется? Это очень тяжелая коробка!». Если б Дэн не опасался выйти за рамки стандартного поведения, он ответил бы, что гораздо больше вероятность случайно задеть «очень тяжелой коробкой» заботливую и беспокойную женщину. Коробки весили всего по сорок-шестьдесят килограмм, даже Тед бы легко справился. Последняя коробка прочно угнездилась на платформе и была, как и остальные, надежно зафиксирована, но Тома Молодец («это фамилия такая — Молодец») все не отпускала капитана, рассказывая про лечение сорванной спины парной крапивой («И заметьте! Земной натуральный вид! Специально выращиваем!») и про второго внука от младшей дочки, который выплевывает мясное пюре для младенцев, но при недосмотре в чистую подъедает мясной корм у хорька. Капитан кивал, женщина говорила, Дэн стоял в тени грузового отсека, наблюдал, слушал. Люди разглядеть не могли, и он улыбался. — Уф! Закрывай, Дэн, — капитан наконец отговорился от собеседницы делами, получил подпись и остаток платы за перевозку, поднялся на корабль и устало сел на ближайший ящик. — Вот как курьеров гонять, так ты первый. А как капитана спасти… Дэн посмотрел на Станислава Федотовича честными-пречестными глазами. Он, вообще-то, видел несколько вариантов, как заставить словоохотливую женщину захотеть до минимума сократить общение. Самым простым был бы постоянный пристальный немигающий взгляд DEX-а, преследующий человека. Самым нехорошим — случайное налетание человека, крутящегося вокруг киборга, на наиболее жесткие грани и углы. А что? DEX его не трогал — груз брал, груз нес, груз на платформу помещал. Сам виноват человек — сам машине путь заступил, сам отпрыгнул, сам споткнулся… Что поделаешь, — люди такие неуклюжие… А еще киборги потеют и случаются с ними прочие исключительно естественные физиологические вещи… На «Черной Звезде» DEX освоил все подобные приемы, чтобы и людям было столь же «приятно» работать с киборгом, как ему с ними. На «Черной Звезде»… Именно поэтому Дэн только прятал лицо, таская груз с корабля до платформы. Зная, что может, не только физически может, а что даже, если и отругают, то потом, а так, как право — тоже может, и именно поэтому — не делая. Только улыбку за коробку прятал. Встреча с Воронцовым все еще не покинула мозгов, лезли в голову воспоминания. Мысли… И о том, что на том корабле не случалось таких клиентов, переживающих за грузчика-киборга, и что недовольный капитан не хмурился бы устало, а сорвал бы раздражение и злость на DEX-е, не отходя от трапа. — Чаю хочу. Заканчивай здесь. Сильно можешь не усердствовать, если возьмем груз, все равно перекладывать, — капитан тяжело поднялся. Дэн послушно расставил по местам сдвинутые коробки и контейнеры, одновременно освобождая место и равномерно перераспределяя вес по отсеку. Потом сходил за щеткой и совком и тщательно подмел пол. Когда-то уборка — тупое и нудное мытье полов, чистка сортиров, стен, нар, кают, когда последний заключенный норовит нарочно харкнуть или наступить грязной подошвой на свежевымытый пол, сальной пятерней опереться о стену, которую только очистил киборг, заставляя его снова и снова повторять одни и те же действия и упиваясь своей властью Человека — была самым ненавидимым занятием Дэна. Даже хуже тренировок и испытаний на прочность — эти действия обычно отличались каким-то разнообразием, поддерживались и одобрялись процессором, и система милостиво отбирала большую часть внешней информации на себя. А тупые и бессмысленные, непродуктивные телодвижения со шваброй, ворующие время и энергетический ресурс, почти доводили DEX-а до срыва, до желания вставить инвентарь в какое-нибудь физиологическое отверстие человека и провернуть… Но он и тогда передавал управление телом процессору, и снова, и снова, в бесконечном цикле, повторял бессмысленные монотонные, нудные движения. Людям надоедало быстрее. Либо они ошибались быстрее. Наступали в подтекшую с тряпки воду, спотыкались о веник, задевали открытой кожей лица поднятый киборгом в «безопасное» положение инвентарь. Срывались на тупую и невозмутимую машину, первыми разрывая круг повторений. И DEX получал удовлетворение — он вытерпел это, сдержался, выжил, победил — даже если эта победа была ударом в пах или живот, имела вкус крови разбитых губ… Если человек не выдерживал первым, значит, победа оставалась за машиной. Безропотной, бесстрастной. Неразоблаченной. Живой. Власть Человека по факту его Человечности. Даже не хозяина. Просто Человека. Воронцов тоже обладал этой Властью Человека. И тоже пользовался ей. Когда он попросил рыжего DEX-а принести стул в рубку, сформулировав это так, что система сочла желание человека рекомендуемым к исполнению приказом третьего лица, одобренным лицом с правом управления… DEX решил, что это — очередная проверка. Хитрый тест на правильность работы искина. И испугался. Он подчинялся слепо, следуя указаниям системы, которые противоречили тому, что он ожидал и от человека, и от своих программ. И боялся, что он разоблачен в своей ненормальности, в излишней самостоятельности, в умении видеть, слышать, думать — в существовании. Он и тогда решил держаться подальше от опасного человека. Опасного тем, что был не таким как остальные, а значит с ним не работали общие закономерности. Но опасный человек был навигатором. А манипуляции с пространством, задающие правила движения для могучего и сложного корабля, его кибернетической системы, его команды — завораживали. Да, цель ставил капитан, вел к цели пилот, но маршрут определял навигатор, руководствуясь при этом множеством разных, порой взаимоисключающих, порой непредсказуемых и неподдающихся учету факторов. Этот процесс занимал, покорял и привлекал, и DEX ничего не мог с собой поделать, не в силах противиться желанию — понять. И DEX прилагал все усилия и использовал все лазейки, чтобы проникать в рубку и наблюдать за навигатором. С появлением опасного Воронцова это стало проще. Был капитанский приказ. А наблюдать за Воронцовым оказалось неожиданно понятно. DEX не помнил, не понял, в какой момент он начал видеть маршруты лучше навигатора. Но помнил горькое мучительное разочарование, которое испытал, когда вдруг осознал это. DEX чуть не выдал себя — так сильно было желание ткнуть в желтый значок леразийской станции гашения на самом краю развернутой карты. Спас страх. Душный липкий ужас, заставивший отдать приказ имплантатам заблокировать гортань, едва не произнесшую вслух недозволенные, не предусмотренные программой слова, парализовать едва не протянувшуюся к вирт-окну руку. Хотя киборг тогда уже знал, что опасный человек не из DEX-компани. Знал о нем все, что знал капитан, все, о чем знали другие люди на «Черной Звезде», и в целом больше, чем все они вместе взятые, и все равно знал слишком мало. Меньше, чем хотел. Человека получалось плохо предсказывать, но с человеком совершенно противоестественно хотелось взаимодействовать, хотя нахождение рядом с человеком повышало риски и разоблачения, и гнева капитана, срыва злости на DEX-е, лишних, внеплановых побоев. Уайтер на навигатора злился постоянно и сбрасывал свою ярость на киборга. DEX понимал почему — они с человеком относились к одному фенотипу, имели сходное телосложение (только на «Черной Звезде» недокормленный DEX был на пяток килограмм легче человека, сегодня же отметил обратное — набравшему норму Дэну человек показался излишне худощавым), примерно одинаковый рост… DEX-у доставалось за обоих. Обычно. Дэн вспомнил, как Уайтер зверски избил навигатора. DEX держал его, чтоб он не мог защищаться, уклоняться и закрываться. А когда бесчувственного навигатора у капитана отобрали… (доктор вступился и остальная команда) Уайтер избил DEX-а. Бил, пока совсем не выдохся. Их обоих бросили в карцер. Точнее, это DEX-а бросили. Навигатора — отнесли и уложили, даже одеялами укрыли. Впрочем, человеку это было нужнее. Заметно нужнее. Как и лекарственный комплекс, растворенный в воде, которую ему принесли. DEX тогда тоже пытался помочь человеку. Человек не просил. Программа не требовала, но и не возражала. Вот только человек помощи не принял. Попросил не прикасаться к себе. DEX убедил процессор, что этот распоряжение «не считается», некорректно, и объект не адекватен. И был приказ «отслеживать состояние» от лиц с правом управления, вольно переделанный киборгом в «заботиться»… Но человек помощи от DEX-а не хотел. От других людей принимал, доверял им, хотя DEX знал, и сам человек знал и видел, что они не заступятся за него перед капитаном, не оспорят капитанскую волю, что они с удовольствием унизят слабого, ударят в больное место… И все же им человек доверил прикасаться к себе, от них он помощь и лекарство принял. А от DEX-а — нет. Дэн вернулся в пультогостиную, сел в свое кресло, запустил программу расчета трасс, вывел в вирт-окно рукав галактики, в котором они сейчас находились, и заставил вращаться перед собой. Денис Воронцов часто так делал, считая трассу в программе и помечая вариант на карте. Только DEX потом видел оптимизацию, ждал проверки своих теорий, но Денис Воронцов отправлял на утверждение капитану программный вариант. Как же сильно тогда DEX-у хотелось взять его за шиворот, вытащить из незаслуженно занимаемого кресла и самому все сделать правильно. По-своему. Лучше. Но было нельзя. И было обидно. Так же сильно обидно как, когда Денис Воронцов не принял его помощь. Отдернулся от его руки. Будто он мог его ударить. Дэн сидел в навигаторском кресле. На своем месте. В своем навигаторском кресле, за своим навигаторским пультом… И иррационально, мучительно сильно хотел выйти в город, найти этого чертового Дениса Воронцова, рыжего навигатора «Черной Звезды» и рассказать ему все это. Объяснить, что все это время на корабле капитана Уайтера, в рубке и в карцере, в спортзале, в каюте партнерши Уайтера по бизнесу, хозяйки живого груза проституток, которая предложила навигатору занять место капитана, с полной искренностью и уверенностью в своих словах и возможностях (а этот непонятный человек отказался, в который раз ставя DEX-а-свидетеля на грань недопустимых действий), была не бессмысленная тупая машина, не оборудование, не лишенный собственных мыслей бездушный киборг, а он — Дэн. Высказать, взять за грудки, посмотреть в глаза и отпустить. Дэн помнил, как такое на «Черной Звезде» сам Воронцов делал с другими членами команды, и те уважительно называли его «Злой». А потом рассказать, как не хотел, чтоб Злой Навигатор погиб. Как однажды сам без чьей-либо команды принес ему еду в каюту. Хотя это могли заметить… Все рассказать! И все высказать. И пусть думает, что хочет! И пусть хоть в DEX-компани сообщает! Последняя мысль отрезвила. Дэн сходил в кухонный угол за чаем, ушел с кружкой на диван, запустил диагностику системы, подправил секрецию желез. Дурацкая встреча. Опасный человек. Не узнал и испугался. Скорей бы они отсюда улетели. Вот Тед нагуляется и вернется, и надо будет попросить капитана. Станислав Федотович поймет и не откажет. А заказы они наберут на следующей остановке. Там будет фрисский сектор. Там их хорошо знают, там безопасно. Да, надо убираться с этого курорта, подальше от человека, из-за которого Дэну снова хочется наделать глупостей. Станислав Федотович это поймет. И Дэн окончательно успокоился.