Союз жив!

Засыпая лужи замерзшей крови, мертвые тела, кости, одевая в шубы мертвые деревья, шел снег. После ядерной катастрофы 2077 года этот снег всегда приобретал легкий зеленоватый оттенок. Он выпадал каждый год, резко и сразу много. Около трех часов хватало на то, чтобы засыпать зеленоватыми хлопьями абсолютно каждый участок коричнево-мертвой земли. По крайней мере, хотя бы зимой места вокруг старого города Турухан напоминали о старых зимах, какими они были до войны, хотя и с легким зеленоватым оттенком. Но в долгосрочном бомбоубежище под номером 145 эту зиму увидеть не мог никто. Вот уже на протяжении 200 лет это убежище было спрятано за двумя с лишним метрами стали и титана. Никто не мог оттуда выйти, никто не мог туда войти. Каждый, кто здесь жил был обязан работать с утра до вечера на пользу самого бомбоубежища и на собственную выгоду, ведь усердно работая можно было дослужиться до должности самого Надзорного. Этим и руководствовался каждый житель 145-го долгосрочного бомбоубежища. В 18 лет каждому жителю на день рождения дарят свое ручное персональное вычислительно-запоминающее устройство «Пионер» Модель-6, последнее слово советских технологий РПВЗ устройств. Встречаются и более ранние версии «Пионера», включая Модель-4 и даже Модель-3, но в основном на службе стоят Модель-6 из-за своей прочности, надежности и более простого ремонта, нежели другие модели. Получая свое РПВЗу житель становиться оффициальным гражданином Советского союза и гражданином долгосрочного бомбоубежища 145. С этих пор он может устраиваться на работу в различные сферы деятельности бомбоубежища: охрана, энергетика, очистная промышленность, производственная (производство ресурсов, воды и пищи) промышленность или медицина. Все зависит от выбора самого гражданина, специализация вырабатывается в ходе теоретических лекций и практических занятий непосредственно на месте будущей работы. На этом же месте гражданин будет обязан работать до смерти или же до 65 лет. По достижении этого возраста гражданин отправлялся на пенсию, где доживал остатки дней за бездельем. Не самая радостная перспектива. Однажды в бомбоубежище произошло одно событие, названное впоследствии «Происшествие». Одновременный сбой целого ряда программ убежища привели к ряду чрезвычайных ситуаций, имевших катострофичный характер. С этого и начинается наша история.

***

— Ва-ань! — разнесся крик по коридорам служебных помещений. — Ва-а-ан-я-я! — Да здесь я-я-я!!! — прилетело с другой стороны. — Как там кра-ан? В 15-м света нет! — Знаю! Я им сейчас и занят! — А-а! Ну ясно! На минуту все стихло, и только легкий гул электрогенератора на нижних этажах служебных помещений убежища нарушал идеальную тишину серых коридоров. Горящие под потолком лампы изредка потрескивали от старости, но старались держаться и гореть, пока есть силы. Внезапно тишину нарушил звук удара об пол. Будто упало что-то металическое. Так и есть в трансформаторной комнате, где сейчас работал тот самый Ваня, упал гаечный ключ. Вернее, Вано, как его называли друзья, сам сбросил ключ на пол, когда закончил ремонт, так как карманы были забиты, работал он на стремянке, а ящик стоял внизу. — Маха! — крикнул он в открытую дверь. — Проверь! Я все! — Нормуль! Работает! Свет есть! — донесся радостный крик. — Я возвращаюсь! Идеальная акустика технических помещений позволяла общаться без терминала и рации на всем этаже просто крича. Это учитывая то, что общая площадь третьего технического этажа составляла гектар или около того. Собрав все инструменты в ящик, Ваня отправился в комнату для тех. персонала. Подходя к повороту, за которым находилось помещение, он специально начал шагать громче, выстукивая каблуками по полу. Но, повернув за угол, остановился на секунду, и, после нескольких секунд стояния на месте, на цыпочках пошел дальше, стараясь создавать как можно меньше шума. На его счастье Маша включила музыку. Мелодия была достаточно тихой, чтобы были слышны шаги Вано до поворота, и достаточно громкой, чтобы приглушать побочные шумы во время подкрадывания. Когда дверь была уже совсем близко, молодой парень прислонился к стене животом и продолжил подкрадываться вдоль неё. Оказавшись вплотную к открытому входу в тех. помещение, он набрал воздуха в грудь и выпрыгнул в проем, истошно рыча, изображая неизвестного мутанта с поверхности. Желая этим напугать Машу, что сидела в комнате, он сильно ошибался. Стоило ему выпрыгнуть, Маша дважды спустила курок на пневматическом ружье, отправив в Ваню две пули. Одна из них попала ему в живот, другая, из-за неточности пневматики, угодила прямо в пах. Гримасса боли исказила лицо Ванечки. Схватившись за ушибленное достоинство, парень встал на колени, а после и вовсе скрутился в комочек, упав на холодный пол. Не желавшая изначально вредить другу и товарищу по работе Мария, испугавшись бросила ружье на пол и подскочила к Ивану, который, сжав зубы от боли, валялся на полу. — Ваня! Вань! Прости, я не хотела… туда… — извинилась девушка, осматривая парня. — Вань? Вань! Превозмогая боль, Иван перевернулся на живот, оперся на руки и начал подниматься. Встав в полный рост, он, все ещё стиснув зубы, отправился в душевую. Через пол часа он вышел в свежей униформе жителя бомбоубежища, весь сияя от чистоты, после чего полез в холодильник и достал оттуда бутылку шампанского «Московское». Подходя к столу, он заметил, что Маша как-то странно на него смотрит. — В чем дело, Маш? — спросил он подругу, ставя бутылку на стол. — Ты так новый год встречать будешь? Выйдя из транса, девченка посмотрела на себя. Взятый утром свежый красный комбинезон с белыми полосами вокруг шеи, от плечей до конца рукава, вокруг талии и по боку от неё до низу, с золотыми серпом и молотом на спине и справа на груди, был весь заляпан сероватой полупрозрачной смазкой из-за того, что после обеда ей пришлось хорошенько поработать, так как все ушли наверх, в жилые помещения праздновать новый год 2278, оставив всю работу на неё и Ивана. Хотя, когда она узнала, что Ваня вызвался остаться следить за всем оборудованием, решила последовать его примеру, дабы остаться с ним наедине. — Ой, хе-хе, — улыбнулась девченка. — А я и не заметила. В эту же секунду она сорвалась с места и побежала в женское общежитие. Проследив за убегающей подругой до самой двери, Ваня тяжело вздохнул и улыбнулся, когда те закрылись. Начались приготовления к празднику. Иван достал две тарелки, два бокала, несколько скромных салатов, оставленных тетей Валей, как её называют все техники на уровне. Расставил все это на столе и разложил столовые приборы на своих местах. Разлил шампанское по бокалам и стал ждать Машу. Ожидание растянулось на довольно долгое время, и, когда до нового года оставались лишь десять минут, Иван дал волю своим пошлым мыслям, зревшим в его голове с первого знакомства с Машей три года назад. Он пытался от них отмахнуться, руководствуясь тем, что «в СССР секса нет», но его мужские инстинкты взяли верх над разумом и повели парня к женской душевой в женской общаге. Проникнув в комнату, парень быстро вспомнил, что у женской душевой постоянно клинило дверь, из-за чего та давно уже не закрывалась до конца, на что постоянно жаловались девушки-техники. Найдя нужную дверь, Иван, подобно коту, тихо подкрался к горизонтальной шели и попытался найти свою знакомую, что не составило труда. Шель была довольно большой, чем могли воспользоваться как виновник, так и жертва подглядывания. Схватив взглядом тело подруги, весь покраснев от стыда, Иван начал разглядывать его, пока девушка, ничего не подозревая, нежно намыливала интимное место, стоя спиной к душу, и соответственно, лицом к парню. Увидев такое, парень несколько перевозбудился, возбуждение прокатилось по всему его телу, от чего тот чуть не потерял сознание. А что бы не закричать, он сунул себе в рот руку и прикусил её так, что кричать захотелось ещё больше. И все же, густой пар от горячей воды закрывал большинство «интересных» мест на теле девушки, пока она поворачивалась то лицом, то спиной к душу. Насмотревшиь вдоволь, Иван поплелся к выходу, рукой закрыв нос, из которого буквально хлестала кровь. Когда Маша вышла из женской общяги, Иван уже сидел в за столом, перед которым стоял черно-белый телевизор. — Садись, — пригласил Ваня девушку к столу. — Сейчас обращение начнеться. Подойдя к телевизору, Ваня отрегулировал громкость до нужного уровня и сел обратно. — Звучит обращение Надзорного Валентина Алексеевича Федотенко! — прозвучал голос диктора, после чего пошли фанфары, и, наконец, появился сам Надзорный. — Дорогие жители Долгосрочного Бомбоубежища номер 145, — начал свою реч немолодой мжчина лет пятидесяти с седыми волосами, — этот год был для нас тяжелым. В этом году ушли многие выдающиеся личности, передовики производства. Снизились темпы производства, вновь возросла смертность. Из восьмисот тысяч человек в начале года, сейчас с нами остались всего лишь шестьсот. Но мы надеемся, что следующий год принесет нам успех и выход на поверхность. Ура, товарищи! Союз жив! Раздался бой курантов. То была запись ещё довоенных времен, но все же это было лучше, чем любой другой вариант. Встав друг перед другом, двое друзей вместе прокричали радостное «Ура!», чекнулись бокалами и выпили все до дна. Тем временем, в трансформаторной комнате, в которой работал Иван незадолго до празднования нового года, с каждым новым ударом курантов, медленно, но верно съезжал со своего места один кабель, которы ненадежно закрепил парень. Отгремели двенадцать ударов и кабель окончательно отсоединился от выхода трансформатора и полетел вниз, будучи прикрепленым другим концом к другому трансформатору. Не касаясь пола, кабель полетел к машине по-ниже, где докоснулся оголенным концом до контакта, вызав взрыв огромной мощности, в результате которого плавились и сами трансформаторы, и металические двери и стены вокруг. В ту же секунду во всем бомбоубежище отключился свет, так как из-за замыкания полетела вся система электроснабжения. От перегрузки, спустя минуту или две, взорвался ядерный реактор, уничтожив собой нижний тех. этаж и унеся с собой жизни двухсот человек, находившихся тогда на этом уровне. Далее события стали происходить стихийно. Из-за неполадок с аварийными генераторами в жилых отсеках с 100 по 223 вспыхнули пожары, закрыв огнем выходы для жителей этих отсеков. С 1 по 100 жилые отсеки превратились в тесла-ловушку для тамошних жителей. Так как в сети этих отсеков ещё оставалось напряжение и электрический ток продолжал питать электорнику, включение аварийного питания перегрузило систему, мгновенно лопнули все источники света, а металические стены, несмотря на наличие диэлектриков в составе сплава, из которых были сделаны листы обшивки, мгновенно наэлектризовались и выпустили в пространство вокруг себя около 300 вольт, мгновенно убив большую часть населения, и оставив мучиться тех, кто выдержал подобный удар. А что касаеться блоков с 224 по 300, то их росто завалило. Эти отсеки распологались примерно над ректорными отсеками, отчего при взрыве произошел сильный толчек и отсеки развалились, похоронив под собой всех своих жителей. В общей сложности, из 600 тысяч гражданских лиц, выжило около двухот человек, администрация была заживо похоронена в администртивном отсеке, что находился возле 300 жилого отсека. Охранный отсек не пострадал, однако персонал, находившийся там, оказался отрезан от остального убежища, так как двери без электричесва не открывались. За пять минут и сорок семь секунд бомбоубежище номер 145 прекратило свое существование…