Over Heaven

Человек, который читает эти записи, мой еще ненайденный друг, ты, кого я все еще не знаю. Я хочу задать тебе вопрос. Помнишь ли ты, сколько хлебов ты съел за свою жизнь? Я – нет. Чтобы поддерживать это бессмертное тело, мне пришлось «съесть» несчетное число жизней. Да я даже и не пытался их подсчитать. К счастью, кровь юных девушек лучше всего восстанавливает мое тело, поэтому большинство жизней принадлежало им. Хотя, не могу сказать, что это точно. Конечно, никто не может сказать, как много хлебов за свою жизнь он съел. Но я помню вкус моего первого. Мой первый хлеб. Первая жизнь, которую я забрал. Дарио Брандо… Мой отец. Это был совершенно бесвкусный хлеб. Выражаясь в современных понятиях, на вкус он был как пенопласт. Тайное убийство человека с помощью восточного яда не приносило никакого удовлетворения. Даже когда мой отец умер, я не испытывал чувства завершенности. Не было даже намека на завершенность. Все, что я чувствовал – постоянные приступы сомнения. «Было ли так необходимо его убивать?» «Была ли какая-либо необходимость мне, Дио, марать свои руки?» Вот что я думал. Все было напрасно. С его пристрастием к алкоголю он бы прожил немногим дольше, даже если бы я его не трогал. Его здоровье уже ухудшилось до такого состояния, что ему приходилось принимать лекарства постоянно. Даже если бы я и не отступился от мысли об отравлении, просто не давать ему лекарства… просто не работать, чтобы на них заработать, было бы достаточно. "Плюнь на лекарства, иди купи мне выпить!" - говорил он мне. Если бы я послушал его, он бы скорее всего умер через пару лет. Почему я не мог просто подождать? Может быть, я выбрал убийство, потому что видел в этом «избавление». Может быть, дело было только в этом. Неважно, насколько безвкусным было это убийство, скорее всего я просто желал лишить отца жизни собственными руками. Может, мне казалось, что сделав это, я обрету билет в рай. Если дело было в этом, то в конце концов стало казаться, что это моя обязанность. И потому я лицом к лицу встретил задачу убить моего отца. Но пустота – это все, что я получил. Мой отец умер. Он просто сдох. Как насекомое. Эффект этого чудотворного восточного яда был воистину удивительным. Ни днем позже назначенного мой отец умер. Никто не подозревал меня. Даже мой отец не подозревал меня. Я совершил идеальное преступление, ничего не упустив. В тот момент я мог со всей уверенностью подвести черту в этой истории. Я съел хлеб. Но не чувствовал сытости. Я откусил нечто пресное. Мне пришлось это сделать. Больше десяти лет отец постоянно отбирал у меня все, но даже по завершению я чувствовал голод. Я продолжал голодать. Если бы потребовалось уточнить, я бы описал ощущения от убийства отца фразой «Я все еще голоден.»