Over Heaven

Так или иначе, у меня мало времени. Я выдохну и перейду на новую страницу. Сейчас я должен успокоиться.  Не стоит волноваться. Да, я не в той ситуации, чтобы быть на высоте. Меня всегда сбивают с толку такие моменты, не правда ли? Ох, да. Энрико Пуччи сказал, что при таких обстоятельствах лучше всего считать простые числа.  Простые числа делятся только на 1 или самих себя.  Такое одиночество дает силу. Я пересчитаю простые числа.  2, 3, 5, 7, 11, 13, 17, 19, 23, 29, 31, 37, 41, 43, 47, 53, 59, 61, 67, 71, 73, 79, 83, 89, 97... Хм...  Похоже, это работает не так, как он говорил.  Но в любом случае я обязан успокоиться прямо сейчас.  Сначала я закончу историю, которая началась сотню лет назад.  Если бы только я мог подольше поговорить с Польнареффом, когда он отказался от моего предложения... Если бы я демонстрировал ему способность моего станда The World хотя бы ещё немного, то возникла бы вероятность, что он решит сдаться, но...  Благодаря притяжению явились его товарищи.  Джозеф Джостар, Джотаро Куджо и Нориаки Какёин прорвались через стену, разбив её.  И под лучами вечернего солнца, освещающего их спины, Жан-Пьер Польнарефф присоединился к ним.  Из-за того что солнечный свет был моей главной слабостью, мне пришлось временно покинуть это «место». Несмотря на то, что иллюзии Кенни Джи исчезли, этот особняк имеет довольно сложную конструкцию, так что они не скоро найдут меня.  Похоже, Какёин положил Нукесаку в мешок и принес с собой. Вероятно это было сделано с целью его защиты от солнца, но в любом случае это всё равно слишком жестоко. Скорее всего они дойдут до меня в ближайшем будущем.  Поэтому перед этим я должен закончить писать о своём открытии. Я не боюсь Джозефа Джостара и Джотаро Куджо как отдельных личностей, а крайне опасаюсь родословной Джостаров. Как и сто лет назад.  Святая женщина, Эрина Джостар. Эта святая женщина была первой и последней вмешавшейся в мои планы. Она была полна решимости умереть с Джонатаном, тем, кто был её второй половинкой.  Даже если она поклялась быть с ним в горе и в радости, в болезни и в здравии, сомневаюсь, что она пообещала умереть вместе с ним.  Ради мужчины, который в детстве спас её, эта женщина была готова отбросить свою жизнь.  Невообразимая глупость. Это было искренне, чисто и красиво.  Но безнадежно глупо.  Я снова подумал о том, что она действительно похожа на мою мать.  Это пробуждает во мне сильную ненависть.  Поэтому я и не мог простить её.  Я не мог позволить такой женщине прикасаться к моему телу... Телу Джонатана. Подобного бы никогда не сделали для меня...  Почему... Она бы сделала это ещё для кого-то вроде него? Мать.  Мать. Мама.  «Моя мама тоже...» Это сказал Джонатан. Он указал на мертвое тело женщины рядом с ними, которая ранее убегала от зомби и в конце концов упала с лестницы, сжимая в своих объятиях ребенка.  И он сказал это: «Эта женщина... Она умерла матерью, защищавшей своего ребёнка.» «Моя мама умерла так же...» «Поспеши к ребенку... Возьми его и убегай, быстрее!» «Плакать – нормально. Но ты должна жить.» Та женщина была мертва.  Но ребёнок всё ещё был жив.  Итак, Джонатан сказал своей жене спасти его. Он просил об этом Эрину, которой было суждено умереть вместе с ним.  Ну что за забывчивый человек? Но именно эта забывчивость делала его Джонатаном Джостаром.  Мой заклятый враг.  Единственный человек, в тот момент заслуживший моего особого уважения.  Хоть я и ненавидел его и чувствую неприязнь по отношению к его потомкам... Я уважаю их.  Более того, именно по этой причине я пытался забрать его тело.  Потому что в самом конце он превратился из «наследника» в «дающего». Эрина, эта святая женщина, послушалась его слов со слезами на глазах.  Слов умирающего. Слов любящего человека. Она не могла отказаться.  Тогда я, как одна голова, собрал все свои силы так же, как это недавно сделал Джонатан, и вцепился в него с помощью своих вен. Полагаю, примерно в то же время Эрина отошла от его тела.  Я плохо помню то, что случилось после. Все воспоминания об этом событии покинули меня.  Я даже не запомнил звука взрывающегося корабля.