Your love brings pain
Кёнсу ненавидит себя. Он ненавидит родителей, которые умерли, рано оставив его без гроша в кармане, он ненавидит главврача в больнице, где работает, он ненавидит даже город Коян, в котором родился и прожил двадцать пять лет. Но есть человек, которого он также сильно ненавидит, как и любит, прекрасный омега Ким Чонин. Чонин — самый популярный омега в городе, его знают все. Омега красив и изящен, один его взгляд сражает альф наповал, каждый хочет его заполучить, но он принадлежит только Кёнсу. Они оба знают, что истинно принадлежат друг другу. Но Чонин сразу дал понять, что им с Кёнсу никогда не быть вместе. Были случаи, когда Чонин плакал на груди Кёнсу, но это было так редко, и ещё совсем в юности, а сейчас Чонин расцвёл, и ищет себе достойного богатого жениха. Чонину же повезло во всём. Он родился в одной из самых уважаемых семей города, его родители альфа Ким Чондэ и омега — Ким Минсок. Ещё у Чонина есть младший брат Чунмён. Чунмён не похож на старшего брата, он добрый и ласковый. Все любят юного омегу за его вежливость и доброту, но омега всегда остаётся в тени из-за своего старшего брата. Никто не знает, какой на самом деле Чунмён, никого это никогда не интересовало. У Чунмёна проблемы со спиной, серьёзные проблемы. Ночами его сковывали спазмы, но никто этого никогда не замечал. Чунмён до сих пор не обрёл запаха, и ни разу не пережил течку. Омега был настолько неприглядным, что его даже не заметил истинный альфа. Миллионер Крис, который столкнулся с ним в магазине… Flashback Чунмён подумал, что это сон, в котором красавец альфа обхватывает большими ладонями его талию и притягивает ближе к себе, но это был не сон, и действительно, высокий крепкий блондин альфа, сбивший его с ног, но успевший вовремя подхватить. Чунмёну показалось, что он даже перестал дышать, когда светлое лицо альфы приблизилось к его губам. — Ты в порядке? — Крис медленно провёл руками по спине Мёна и омега вздрогнул, почувствовав, как невесомый разряд тока прошёлся по коже. Чунмён не мог ответить, он будто попал в другую реальность. — Эй, всё нормально? — Крис потряс омегу в руках и поразился красоте парня. Единственное, что смущало альфу, это то, что он не смог почувствовать запаха омеги. Но вид парня был невероятным. — Нет, всё совсем ненормально… — Чунмён прикрыл глаза и почувствовал лёгкое прикосновение чужой ладони к своей щеке. Приятная покалывающая волна прошлась по всему телу омеги, и Чунмён потерял сознание. Слабый организм омеги не смог вынести вторжения альфы в личное пространство, омега потерял все силы. В этот момент альфа действительно испугался, Крис схватил руку омеги и проверил пульс. Чунмён вновь открыл глаза и смотрел мутным взглядом на альфу. — Адрес, назови адрес! — Крис не местный в этом городе, и больницу найти он точно не смог бы, ему хоть бы дом омеги найти. Чунмён еле прошептал название улицы и номер дома, а потом вновь отключился. — Что за наказание! — Крис взял омегу на руки, и прижал к себе. Альфа не мог понять, почему парень в руках так манит к себе: у подростка даже не было запаха. «Скорее всего, это бета, » — подумал альфа, — «Или может быть омега совсем ещё ребёнок, что даже и запахом не обладает». Крису ничего не оставалось, как просто поехать по названному адресу. Конец Flashback Тёмная BMW останавливается возле дома Ким, и альфа выносит из машины молодого омегу. Чондэ, увидев сына в таком положении, сразу выбегает на улицу. Альфа забирает своего ребёнка из чужих рук и приглашает незнакомого молодого человека зайти к ним в дом. Крис же с некоторой опаской ступает на порог чужой гостиной, и замечает уже взрослого омегу с рыжими волосами, который, вскрикнув при виде сына, подбегает к мужу. — Чондэ, что с ним?! Что с нашим мальчиком? — Минсок крутится возле своего младшего сына, взяв нашатырный спирт, и трясущимися руками водит у аккуратного носика омеги. Чунмён жмурится, и, чихнув несколько раз, разлепляет глаза и приподнимается на диване. Боль резко пронзает поясницу, и он сжимает обивку дивана в кулаках. В этот момент старший сын семьи Ким, спустившийся со второго этажа, останавливает свой взгляд на незнакомце. Строгий костюм, дорогие часы, пальто и шарф. Чонин анализирует образ, а потом вдыхает терпкий, даже немного солоноватый запах моря. Аромат не такой приятный, как у Кёнсу, но и не такой уж и плохой. А потом омега рассматривает лицо альфы. Он вспоминает, что уже видел этого человека на обложке одного из популярных журналов, не помнит на каком именно, но он отчётливо помнит статью, в которой была написана краткая биография альфы. Вообще, запоминать биографии знаменитостей была частичная работа Чонина — он учился на корреспондента, ему хотелось поскорей уехать из их маленького неприметного городка и стать самым популярным репортёром в Сеуле. Для этого у омеги есть всё: красивая внешность, хитрость, хватка и ум, ему не составило бы труда добиться всего этого, главное это только уехать отсюда подальше, из этой никому не нужной глуши. Чонин каждой своей клеткой хватается, за все возможности, и сейчас, когда он видит богатого альфу, явно приехавшего в их город только ради мелкой работы или для того чтобы отдохнуть, он не может упустить свой шанс… — Здравствуйте, я Чонин, — Чонин спускается вниз по лестнице и останавливается возле высокого альфы. Омега даже не замечает, как на него смотрит его младший брат, который лежит на диване и беспомощно хлопает глазами. — Здравствуйте… Я Крис…- альфа судорожно вдыхает запах, и он кажется таким приятным, мягким, невообразимым. Альфа поражается, потому что аромат двоякий, ему нравится, но всё равно чего-то не хватает. Крис не знает чего именно, и поэтому решает не зацикливаться. — Пойдёмте со мной. Братишке плохо, папа им займётся, — Чонину не нравится Крис, но ему нужны его связи и деньги, и это главное, омега думает, что сможет жить без любви, если у него будет всё, чего он так желает. А ещё Крис красивый и сильный, он настоящий альфа, и Чонин сделает так, что Крис будет принадлежать ему. — С вашим братом такое часто случается? — Крис проходит в кухню и садится на стул, Чонин ставит перед ним чашку и наполняет густым молочным чаем. — У Чунмёна небольшие проблемы со здоровьем, но такое впервые, — Чонин откровенно врёт, он просто не знает, происходило подобное с братом раньше или нет. Нельзя сказать, что Чонин не любит брата, и не беспокоится о нём, просто Чунмён всегда был скрытным. — Ясно. Ваш брат очень красивый, и вы тоже. Вы прекрасны, — Крис умело располагает омегу к себе. Его зачаровывает парень напротив, но он даже и не представляет, какую ошибку сейчас делает. — Вы преувеличиваете. Я простой омега из маленького городка, — метод Чонина, это вызвать жалость. Альфе всегда хочется защитить омегу, сделать для него всё. — Вы похожи на драгоценный камень, я впервые вижу омегу с подобной красотой, — альфа, прикоснувшись губами к чашке с чаем, отпивает немного. Кажется, он нашёл то, что искал: умный, обладающий небывалой красотой омега и ещё запах был приятным, но всё равно что-то не то. На мгновение Крису, кажется, что омега его истинный, тот, кого он ищет, но после долгих лет, решает жениться на самой идеальной кандидатуре, и сейчас Чонин - идеал. — Вы смущаете меня, — Чонин показательно отворачивается, а Крис встает из-за стола, и подходит ближе к омеге. Альфа стоит прямо у Чонина за спиной, и дышит омеге в затылок. Чонин хищно улыбается, начиная понимать, что его план приходит в действие. Омега добивается именно этого, но он даже не представить не может, чем всё это обернётся для них. — Поверьте, я не хотел. Чонин? — Крис кладёт руки на плечи омеги и разворачивает Чонина лицом к себе. — Что? — Чонин вскидывает голову и чувствует дыхание совсем близко у своего лица. — Давай перейдём на «ты». — Крис горящими глазами смотрит на омегу, чужой запах дурманит рассудок, и хочется сделать что-то ужасно интимное. — Для чего вам это? — Чонин слащаво улыбается, безусловно, у него появляется симпатия к взрослому парню, но она также становится ничем, когда в голове почему-то голос его истинного альфы. Голос Кёнсу, низкий и бархатистый, Чонин сравнивает его с баварским шоколадом. — Для того чтобы завтра вечером мы смогли сходить на свидание. — Крис уверен, что это именно то, что ему нужно: парочка свиданий, несколько безумно дорогих подарков, ещё немного смазанных поцелуев, потом свадьба и Чонин его, его муж и собственность. Но вот Чонин думает совсем не так. Для омеги главное использовать связи альфы, и больше ему не надо. Ему не нужна свадьба, ему не нужны дети, потому что он ещё в семнадцать отдал своё сердце молодому доктору, и теперь оно его навсегда, но сам обладатель об этом никогда не узнает. Им не суждено быть вместе с самого начала. Каким может быть союз между лучшим омегой города и простым бедным доктором? Никаким. Но Чонин всё равно любит Кёнсу, скрыто, тайно, так что никто и никогда об этом не узнает, Чонин будет любить его до последнего вдоха, и умрёт он с его именем на устах, даже если они не будут видеться десятки лет, даже если Кёнсу забудет его. Чонин запомнит образ Кёнсу навсегда, он навсегда запомнит мягкие руки альфы, его вкусный запах, его тёплые объятия, его всего. Потому что он единственное, что омега любит по-настоящему. — Вот как? — Чонин слегка закусывает нижнюю губу, а Крис сдерживает себя от глупых порывов в сторону омеги. — Ну, так что? Только ты, я и самое красивое место вашего города. — Хорошо. Чонин не понимает, почему всё так легко, почему его не тянет к Крису, почему он не хочет его, почему он испытывает к нему родственные чувства? Размышления омеги прерывают вошедшие родители, на обоих лица нет, и Чонин видит во взгляде родных разочарование. — Спасибо, что помогли нашему сыну, — Чондэ нравится незнакомый альфа, и он безумно благодарен, что этот человек, спас его дорогого сына. Чондэ безумно любит младшего омегу, альфа готов сделать ради него всё. Может быть, из-за этого Чонин хочет не зависеть от родителей и поскорей сбежать из отчего дома. — Да, спасибо большое, если бы не вы… — Минсок прижимается к мужу. Его вид поникший, и взор наполнен болью и печалью, он переживает за сына. Ему становится страшно, что обмороки всё повторяются и повторяются, и запах никак не проявляется. — Не стоит благодарности, на моём месте так поступил бы каждый. И я, наверное, уже поеду. Чонин, я заеду за тобой завтра в семь, — Крис выходит из кухни и принимается надевать вещи. — Хорошо, — Чонин закрывает дверь за гостем, и разворачивается к удивлённым родителям. — Почему он приедет за тобой завтра? — Чондэ не хочет и знать, о каких-то других, альфах в жизни сына кроме Кёнсу, они с молодым альфой были давно знакомы, и были хорошими друзьями, и в душе Чондэ мечтал, чтобы тот стал его зятем. — У нас свидание, — Чонин собирается подняться на второй этаж, но голос отца останавливает его. — Не веди себя так, Чонин, ты совершаешь ошибку, — Чондэ обречённо опускает голову и не может понять в какой момент всё пошло не так. Чонин ничего не отвечает, он продолжает подниматься по ступенькам, так ни разу не обернувшись. Любопытство родителей, это ещё одна причина, чтобы поскорей сбежать из дома. Утром Чонин сообщает брату, что идёт на свидание с его вчерашним спасителем, и что младший должен помочь ему подготовиться. Чунмён горько усмехается — ему становится так больно, что приходится сжимать маленькие ладошки в кулаки и проглатывать горькие слёзы обиды и несправедливости. Юному омеге хочется кричать во всеуслышание: «За что? Почему это происходит со мной?» — но Чунмён уверен, что на эти вопросы ему никто не даст ответа. Наступает вечер. Чунмён сидит в гостиной на диване, поджав ноги под себя. Омега слушает музыку, какое-то старое фм-радио, песни тоже не самые новые и даже не популярные, но они почему-то уносят его далеко отсюда. Чунмён думает: «Почему всё так? Что делать? Как принять то, что твой брат, скорее всего, будет встречаться с твоим истинным альфой? Неужели Крис не чувствует, что хрупкий, бледнокожий Чунмён принадлежит только ему?». Чонин спускается вниз и вглядывается в окно. Омега слышит шорох колёс и думает, что это приехали за ним, но потом из иномарки выходит Кёнсу, и ему становится не по себе. Чунмён идёт открыть дверь, но рука брата останавливает его. — Что он тут делает? — глаза Чонина бегают в разные стороны, и он не знает, что может произойти с ним и его организмом в ближайшие пять минут. — Он приехал ко мне. Что, нельзя? — Чунмён смотрит на брата с пренебрежением и отвращением. Ему не хочется верить, что Чонин разрушает сразу четыре жизни. — Хорошо, я пойду наверх, раз время ещё есть, — Чонин позорно сбегает и в этот момент в их дом заходит Кёнсу. — Привет, — альфа коротко здоровается, а потом снимает холодное пальто и передаёт омеге, сам он берёт блестящий чемодан и заносит в гостиную. — Привет, — Чунмён рассматривает тёмные взъерошенные волосы альфы, его зелёный свитер с чёрными надписями и светлую рубашку под низом. Пухлые губы альфы ещё немного подрагивают от холода, и Кёнсу старается согреть руки. Чунмён садится рядом возле альфы и наблюдает, как тот роется в своём чемодане и обрабатывает собственные руки антисептиком. Омега благодарно выдыхает, когда Кёнсу не надевает резиновых перчаток и сразу же начинает вести ладонями по лёгкой ткани его футболки. Кёнсу тихо просит омегу развернуться к нему спиной, альфа очень нежен и аккуратен и у Чунмёна от этого мурашки по коже. Чунмён всё ещё ненавидит своего брата, за то что, тот отказывается от Кёнсу и гонится за популярностью и деньгами. Омеге кажется, что поступать так — это глупо, ведь где можно найти ещё кого-то, такого же идеального, как Кёнсу. Кёнсу мягко ведёт ладонями по спине омеги, и Чунмён вздрагивает. Альфа всё также мягко прикасается к ямочкам на пояснице, а потом ведёт вверх по позвоночнику, чем заставляет Чунмёна выгнуться, но совсем не от удовольствия, а от дикой боли. — Твоё состояние ухудшается. Тело сопротивляется, но я не могу понять, чему… И твой запах ещё не проявился, и течки тоже не было. Тебе уже восемнадцать, твоя первая течка должна была начаться ещё два года назад, как и у Чонина, — Кёнсу сам не знает почему, но имя истинного омеги отдаётся дикой болью в висках. Альфа чувствует этот родной запах своего омеги, совсем свежий, кажется, он был тут ещё несколько секунд назад. — Я не знаю, почему так, Кёнсу. Что мне делать? — Чунмёну до ужаса не по себе, потому что чужие руки гладят его всё нежней и с таким трепетом, что всё внутри переворачивается. — Для начала давай перевернёмся на спину, — Кёнсу с лёгкостью переворачивает омегу, и их взгляды встречаются. Щёки омеги покрываются румянцем, и Кёнсу не может не усмехнуться. Чунмён ещё совсем невинный. — Что дальше? — Чунмён облизывает пересохшие губы и сглатывает, при этом его кадык дёргается. Кёнсу снова улыбается. Сейчас всё происходит слишком двусмысленно — альфа сидит между ног омеги, кофта Чунмёна немного задралась, щёки раскраснелись и губы блестят от слюны. — Для начала нам надо разбудить твой организм. — И как это сделать? — Есть четыре способа: первый — это встретить своего истинного альфу. В большинстве случаев это срабатывает, но бывает, что нет. Утверждать не могу. — У вас с Чонином сработало, — Чунмён думает, что брату безумно повезло, потому что Кёнсу полюбил его даже тогда, когда он и запахом никаким не обладал. А у них с Крисом этого не случилось. — Ну да… — Кёнсу улыбается, вспоминая тот день, когда они впервые поцеловались, и запах Чонина разбил пространство и заполнил всё вокруг, так что дышать было просто невозможно, но как ни странно, они смогли сдержаться. — Какие ещё способы? — Второй — это пережить шок или потрясение, может быть, даже физическую травму. Третий — это испытать волнение, как перед первым поцелуем, например. Ты целовался когда-нибудь? — Кёнсу любопытно наблюдает за реакцией омеги: Чунмён вспыхивает на каждом его слове. — Нет, ни разу. А четвёртый…? — Чунмён даже боится спрашивать, потому что он уже предполагает, что это может быть. — Секс. Когда альфа войдёт в тебя, но чаще это случается в момент оргазма. Обычно в тот же момент начинается течка, — Кёнсу почему-то может читать эмоции омеги, и он чувствует колкое возбуждение и волнение. — Ты же поможешь мне с этим? — Чунмён краснеет ещё сильней, но при этом не отводит взгляда от лица альфы. — Хочешь, чтобы я переспал с тобой? — Кёнсу выгибает бровь и наклоняется ниже, так что ноги омеги, касаются его бёдер. — Нет… Хотя бы волнение, дай мне возможность пережить это. — Чунмён так жалостно смотрит в глаза альфы, что тот ломается, и его внутреннее: «ты же доктор, ты должен, это твоя обязанность» не даёт ему сказать «нет» омеге. — Уверен? — Кёнсу кладёт руки по бокам от головы Чунмёна и нависает над омегой. Чунмён шумно выдыхает, его немного потряхивает, но он старается взять себя в руки и не подавать вида. — Хорошо, тогда… — Кёнсу опаляет своим дыханием чужие губы, но так и не касается их. Он просто нежно водит над ними раз за разом, он оставляет только лёгкий след, чтобы Чунмён, почувствовал близость альфы. Чонин спускается вниз по лестнице, чтобы встретить Криса, но омега так и застывает на месте, когда видит, как его альфа чуть ли не целует его младшего брата. Чонин чувствует, как гнев заполняет его всего, ему хочется подбежать и оторвать Кёнсу от брата, дать альфе хорошую пощёчину, но он не имеет никаких прав, чтобы сделать это. Ведь Чонин сам сделал так, что между ними с Кёнсу нет ничего, даже дружеских отношений. Кёнсу на диване замечает, как Чонин идёт к двери и открывает её незнакомцу. Альфа помогает Чунмёну принять сидячее положение, Кёнсу удерживает Чунмёна за талию, а потом подкладывает несколько подушек. За всем этим наблюдает Крис, и альфа испытывает что-то странное в груди, совсем непонятное чувство. Он не знает, почему этот бледный парень вызывает в нём такие странные эмоции. Кёнсу встаёт с дивана и подходит к Крису. — Здравствуйте. Я До Кёнсу… — договорить Кёнсу не дают — Чонин резко перебивает его. Омега боится, что альфа может взболтнуть лишнего. — Кёнсу — хирург-невролог, один из лучших специалистов нашего города, он наш с Мёном друг, — Чонин улыбается Крису так, будто они знают друг друга давно, и от этого Кёнсу противно. Он понимает, что Крис — это очередной предмет для достижения целей омеги. — Крис Ву, директор фирмы WMA, — блондин альфа протягивает большую ладонь Кёнсу, и он её пожимает со всей той силой, что обладает. — Мне очень приятно, — Кёнсу безбожно врёт, а потом смотрит на Чунмёна, взглядом побитого котёнка. Чунмён смотрит на него таким же взглядом, они будто понимают друга даже без слов. — Я готов, можем идти, — Чонин поправляет светло-каштановые блестящие волосы и берётся за протянутую руку Криса. Напоследок Чонин всматривается в лицо Кёнсу и зачем-то кивает. Ему до сих пор больно, он не хочет видеть Кёнсу с кем-то другим, тем более со своим родным братом. Дверь захлопывается, и Кёнсу опускает поднятые плечи. — Давно они встречаются? — Кёнсу закрывает глаза ладонями и резко хватает воздух. — Сегодня их первое свидание. Пожалуйста, забудь о нём, Кёнсу, он не достоин тебя, он одумается, но будет уже поздно. Не позволяй ему разрушить твою жизнь, — Чунмён гладит альфу по сгорбленной спине и прижимается сочувственно, по-дружески. — О чём ты? Моя голова забита тем, чтобы поскорее вылечить тебя, — Кёнсу вымученно улыбается и кладёт свою руку поверх руки омеги. — Давай продолжим наши процедуры на следующей неделе, хорошо? — Кёнсу встаёт с дивана и идёт к вешалке. Кёнсу быстро надевает тёплое кашемировое пальто и шарф. На прощание альфа обнимает омегу и выходит из дома. Ему впервые так плохо: Чонин нашел себе другого альфу, богатого, состоятельного. Теперь их точно ничего не связывает.***
Чунмён сидит за столом на кухне и вновь слушает старое радио. Омеге абсолютно наплевать, что происходит вокруг до тех пор, пока на кухню не заходит брат. Чонин подходит к холодильнику и берёт поднос со стола. Омега ставит на поднос бутылку белого вина, два бокала и вазу с зелёным виноградом. — Сколько можно слушать это? — Чонин раздражён. Ему хочется поскорее выйти замуж за Криса и исполнить все свои задуманные планы. Они уже месяц встречаются, ходят по дорогим ресторанам, ездят за город и держатся за руки, но никак не переходят к главному. — Мне нравится… — из динамиков доносится новая мелодия, и у Чунмёна замирает сердце. Каждый день ты меня не замечаешь. Меня даже нет в твоих воспоминаниях. А для меня есть только ты… Слова врезаются в сознание и, кажется, что сопливая песня Ким Хён Джуна из дорамы не такая уж и бессмысленная. Только сейчас Чунмён вникает в настоящее значение слов, только сейчас понимает, что такое любить человека, который даже никогда не думает о тебе. Но молодой омега заблуждается: Крис думает о нём. Альфа никак не может понять, почему его так сильно тянет к младшему брату своего парня. Крису нравится Чонин, он считает его прекрасным омегой, который уже готов к замужеству, но вот сам Крис… Крис уже три дня носит в кармане красную бархатную коробочку, но всё никак не решается сказать те заветные слова Чонину. Может быть, прошло слишком мало времени, но альфа уверен, что идеальнее Чонина нет никого. — Чонин, ты встречаешься с Крисом из-за денег? — Чунмён сам не ожидает, но слова срываются с его уст и заставляют Чонина вздрогнуть. — Тебя это не касается, братик. — Деньги и авторитет не подарят тебе крепких объятий, не согреют тёмной холодной ночью, не дадут покоя. Задумайся, Чонин, — Чунмён грустно опускает голову, надеясь, что эти слова хоть как-то смогут наставить брата на путь истинный. — Мы с Крисом будем в моей комнате наверху, — Чонин берёт поднос и уходит, а Чунмён только кивает в пустоту, а потом слышит негромкий стук в дверь, так может стучать только один человек — До Кёнсу. — Привет, — Чунмён открывает дверь и зачарованно смотрит на крепкого альфу. Кёнсу изменился за этот месяц — омега поражается его красоте. Тёмные волосы блестят, а выбритые виски придают дерзости, которая рушится из-за кучи снежинок на голове альфы. Чёрные глаза отливают переливами шоколада, и пухлые губы снова подрагивают. Чунмён помогает снять альфе куртку и сразу убирает в шкаф. — Как ты? — Кёнсу только успевает взять из кармана куртки антисептик, но думает, что и этого будет достаточно. Ему было безумно тяжело снова придти в этот дом и услышать запах чужого альфы, который вёл к комнате его омеги. — Я не могу согнуться, а так ничего нового, — Чунмён ведёт альфу к дивану в гостиную, и сам усаживается через силу, со жгучей болью, но это всё, на что он способен сейчас. — Странно… — Кёнсу принюхивается раз за разом, но так и не может почувствовать запаха Чунмёна. — Что? — Чунмёну становится страшно, потому что он не знает, что может услышать от Кёнсу в этот раз. — У тебя так и не появился запах, — Кёнсу с нотками боли и жалости смотрит на омегу, и в душе ему становится страшно за Чунмёна, ведь после восемнадцати запах уже не проявится. — Что теперь делать? — Чунмёну хочется уйти из этой жизни, чтобы не ощущать на себе клейма бракованного. — Давай попробуем ещё раз, — Кёнсу разворачивается и поднимает ноги на диван. Альфа удобно садится и помогает омеге устроиться в менее болезненном положении. Альфа осторожно переплетает свои пальцы с пальцами омеги и подтягивается ближе к Чунмёну. Сердца обоих ускоряют и без того сбитый ритм, и Чунмён прикрывает глаза. Кёнсу мягко прикасается губами к скуле омеги, дарит лёгкий поцелуй в краешек губ, но не больше. Кёнсу решает для себя, что ни за что в жизни не украдёт у Чунмёна его первый поцелуй. Альфа продолжает увлечённо целовать подбородок омеги и не чувствует практически ничего. Единственное что он ощущает, это нежную кожу и её до невозможности приторный вкус. Тело омеги начинает бить мелкая дрожь и Чунмён хватается за твёрдые плечи альфы. Кёнсу надеется, что ему удастся помочь Чунмёну, удастся заставить его организм проявить запах. Альфа проходится губами по нежной коже на шеи, а потом начинает медленно и со вкусом ласкать каждый кусочек. Чунмён сам подаётся и просит ласки, его тело желает альфу, но запах проявится так и не может. Кёнсу решается на крайние меры, альфа укладывает омегу на подушки и отодвигает ткань лёгкой футболки с ключиц, Кёнсу присасывается пухлыми губами к острым ключицам, и кладёт руку на плоский живот омеги, ведь именно там собрана вся его энергия. В какой-то момент оба ощущают на себе чужой взгляд, Кёнсу резко отстраняется от омеги и вскидывает голову. Он оборачивается в сторону лестницы и видит там Чонина и Криса, которые держатся за руки, взгляд Кёнсу скользит по пальцам своего омеги и он удивляется, когда видит кольцо с огромным тёмным камнем. Теперь его чувства разбивают окончательно, показывают, что он проиграл, что шансов у него больше нет. — Простите, что помешали, — Крис спускается вниз и надевает пальто, он не знает, почему ему неприятно смотреть на то, как какой-то доктор трогает брата его теперь уже жениха. Чонину противно и больно, он не думал, что Кёнсу сможет так, он не думал, что Кёнсу может быть таким подонком. Но если бы Чонин хоть чуть-чуть интересовался состоянием брата, он бы так точно не думал. Потому что Кёнсу спасает его брата, вытаскивает из пучины той темноты, которая поглощает беззащитного омегу. — Ничего страшного, я уже ухожу, выйдем вместе. Чунмён, встретимся в следующий раз в больнице, хорошо? — Кёнсу быстро встаёт с дивана и с осторожностью помогает подняться омеге. — Хорошо. Спасибо тебе, пока. — Чунмён ласково обнимает альфу и шепчет слова извинения на ухо, так тихо, чтобы было слышно, только им двоим. Чонин же смазано целует Криса в щёку, и говорит, что будет ждать его звонка. Альфы выходят на улицу и замирают на крыльце. Кёнсу поднимает голову навстречу ветру и летящему снегу, и чувствует на себе изучающий взгляд Криса. — Что у вас с Чунмёном? — Крис подходит к Кёнсу и упирается рукой о перила. Альфа уверен, что Кёнсу и Чунмён не испытывают никаких чувств, друг к другу, но всё же они совершают действия, которые сложно понять. — Я должен перед тобой отчитываться? — Кёнсу сурово смотрит в глаза альфы, и сжимает руки в кулаки. — Я жених и будущий муж его брата. — Крис приближается к Кёнсу, их запахи становятся сильнее, будто борются друг с другом. — Не делай поспешных выводов. — Кёнсу сдаваться не собирается, даже после того, что слышит. Он просто не представляет Чонина супругом Криса. Ему противно от того, что чужой альфа, будет касаться его Чонина, будет целовать его, ласкать, иметь его. Ему больно от того, что Чонин подарит ребёнка не ему, не своему истинному альфе, а чужому, тому, кто попросту обеспечит его и устроит путь в будущее. — Мы поженимся скоро, о каких выводах ты говоришь? — Крис усмехается и сам не узнаёт себя. Почему начав разговор о Чунмёне, они заканчивают его Чонином. Кёнсу не знает также как и Крис, просто Чонин всегда уводил младшего брата в тень. Кёнсу так и уходит не оборачиваясь. Альфа срывается буквально на всём, на медперсонале в больнице, на пациентах, на друзьях и даже на простых прохожих. Кёнсу не понимает, как рука сама тянется к бутылке с виски, и он каждый вечер напивается так, что утром умирает по пять раз за десять минут. Время идет, а Кёнсу всё также не знает, куда себя деть, ему так тяжело решиться изменить всё. Он уже изнывает от желания освободиться от тех оков, которые надел на него Чонин. Хочется забыть о нём, вычеркнуть из своей памяти и не вспоминать никогда в жизни. Работа, работа и работа, он пытается работать на износ, убивая в себе чувства, но это не помогает. Он пытается напиться до беспамятства, стирая в своей памяти образ Чонина, но не получается. И Кёнсу живёт привычным ритмом, пока… Несколько дней назад к ним в больницу попала омега с растяжением связок. Молодая девушка преподавала танцы детям в школе. Омега показывала очередное движение, но нечаянно поскользнулась и растянула мышцы. Джиён, так звали девушку, которая произвела на Кёнсу такое тёплое и приятное впечатление, что он, кажется, никогда не видел столько яркости и доброты в глазах. Это были не те лукавые глаза Чонина, это был искренний и добрый взгляд. Кёнсу пообещал проведать девушку через несколько дней и проверить место растяжения. И вот сейчас альфа открывает дверь танцевального класса и видит как та самая девушка, которая ещё совсем недавно вскрикивала от боли в его руках, показывает подросткам пластичные движения вальса. Подростки возражают и упираются, они говорят, что никогда не видели вальса вживую, и не хотят повторять и становиться в пары. Кёнсу наблюдает за всем этим и улыбается на безуспешные попытки учителя успокоить взволнованную молодёжь. — Сонсенним, да вы сами, небось, и не сможете танцевать, так как надо. — Кёнсу смотрит на мальчика скорей всего альфу, который отказывается обнимать своего партнёра за спину. И Кёнсу не выдерживает, он вновь по доброте душевной решает помочь девушке. — Давай поспорим, если мы с сонсенним станцуем, для вас, то вы повторите за нами всё в точности. Ну что? — Кёнсу протягивает руку именно тому парню, который уже стушевался, и не хочет ничего отвечать или делать. — Ну, давай, или ты боишься? — альфа вскидывает руку, и подросток неуверенно её пожимает. – Ну, а теперь смотри. Вы потанцуете со мной? — Кёнсу подходит к девушке, которая всё ещё удивлённо смотрит на него. Он вскидывает бровь и улыбается впервые так искренне и не натянуто за последние дни. Джиён смотрит на альфу и неуверенно вкладывает свою ладонь в руку альфы. Музыка начинает играть, и альфа уверенно кладёт руку на поясницу омеги. Джиён ещё сильней прижимается к его сильному телу и это так приятно и так хорошо, чувствовать рядом хрупкое тело. Руки и ноги скользят в такт, они почти не слышат музыки, заигрываясь друг в друге. Альфа чувствует, как сердце ускоряет ритм вместе с танцем, и как гибкое тело подстраивается под него. И глаза в глаза… Каждое соприкосновение тел возбуждающее и ощутимое, тело омеги прогибается, и альфа следит за каждым плавным изгибом. Кёнсу пробирается рукой по спине и выше, притягивая омегу к себе ближе. Они двигаются грациозно и завораживающе. И Джиён выдыхает так сексуально и эротично вплотную, почти ему в губы и Кёнсу опускает взгляд, на эти самые губы, представляя, как будет сминать их в поцелуе. За время их танца воздух вокруг накаляется до предела, запахи усиливаются, выдавая эмоции омеги и альфы с головой. Кёнсу заканчивает танец и отходит от омеги. Подростки, что заворожёно, наблюдали за ними, восторженно хлопают, и начинают выполнять указания учителя. Джиён отходит в сторону и продолжает наблюдать за учениками. Танцы для неё всё: и работа, и увлечение, и только благодаря Кёнсу она может снова танцевать, и только его руки помогли унять боль в ноге. И сейчас вновь Кёнсу спасает её, подростки всегда плохо слушали её. — Спасибо большое, что помогли мне доктор До. — Джиён подходит к Кёнсу и садится рядом. — Не за что, и можно на «ты», — Кёнсу поворачивает голову в сторону девушки и вновь улыбается. Джиён кажется, утопает в изгибе этих красивых губ. Глаза альфы мечутся от тёмных волос к белоснежной коже, длинным ресницам и карим глазам. И он понимает, что впервые видит такую красивую девушку омегу в этом городе. В сердцах обоих рождается симпатия и что-то ещё такое тянущее друг к другу. — Может, подождёшь меня? Я угощу тебя чем-нибудь, — омега наклоняется корпусом и стягивает джазовки*. Кёнсу следит за изящными и грациозными движениями и тихо соглашается. — Занятия закончены, можете идти отдыхать. — Омега идёт переодеваться и Кёнсу ждёт возле двери. Джиён идеальна, думает Кёнсу про себя, такая, какими должны быть все омеги, добрая и красивая и запах её очень вкусный, такой тонкий и свежий. Девушка выходит из раздевалки и Кёнсу забирает из её рук сумку с одеждой. Они идут по улице, только изредка переглядываясь. Кёнсу рассматривает волосы омеги в тёмном заходе солнца, и как они легко развиваются на ветру. И Джиён также рассматривает черты лица доктора. В больнице он казался строгим, не таким как сейчас. Каштановые волосы переливаются на солнце словно шоколад, и в глазах огоньки и ещё губы такие пухлые и розовые. Джиён, кажется, впервые встречает настолько красивого альфу. И от этого как-то не по себе. Кёнсу такой добрый, ответственный и умный, и очень возбуждающий. Его терпкий аромат пробуждает бабочек в животе омеги, и Джиён сама делает первый шаг. — У меня есть карамельный кофе, зайдёшь? Я ведь обещала, тебя угостить. — Джиён останавливается у самого подъезда и неуверенно перебирает ключ в руке. — Да, я всё равно так и не осмотрел ногу. — Кёнсу не знает к чему это всё приведёт, но пусть лучше что угодно, чем глупые мысли о Чонине, который приносит ему только горе. — Тогда пошли. В квартире омеги всё нравится Кёнсу: уютная обстановка, и тишина, и воздух. Ему бы вот так же жить в тишине и уюте, с любимым человеком. Но Чонин он не такой, ему не нравится всё это. Он всё равно будет изменять Кёнсу, если они будут жить в такой обстановке. И Кёнсу остаётся только уныло опустить голову на спинку дивана. Проходит несколько минут и из кухни выходит Джиён с двумя чашками ароматного кофе и тарелкой песочного печенья. Она такая домашняя и родная, что у Кёнсу даже возникает мысль согреть девушку в своих объятиях. — К сожалению, не могу угостить тебя ужином. — Девушка садится рядом и передаёт ему чашку с ароматным кофе. — Ничего страшного, я не голоден. Как твоя нога? — Кёнсу опускает взгляд на ноги омеги, и они такие тонкие и красивые, что он невольно представляет их на своих плечах. У него так давно не было секса, что сейчас одна мысль о близости возбуждает. — Немного болит, когда делаю слишком резкие движения. Спасибо тебе, я не знаю, чтобы делала, если бы не ты. Ты мой спаситель. — Джиён опускает голову, и тёмные пряди волос рассыпаются по светло-голубой рубашке. Взгляд альфы падает ниже, и он встряхивает голову, когда видит, как вздымается грудь при каждом вздохе, облачённая в белую обтягивающую майку. — Всё нормально, это моя работа. Давай я посмотрю, может всё-таки стоит наложить жгут. — Кёнсу отодвигает кофе на стол, и придвигается ближе к омеге. Джиён также отставляет кружку на стол и закидывает больную ногу на диван. Короткие чёрные шорты немного приподнимаются, и Кёнсу следит, как омега хватается тонкими пальчиками и смущённо подтягивает их ближе к коленям. Кёнсу делает вид, что не замечает и обхватывает ногу омеги своими длинными пальцами. Джиён чувствует тёплый поток энергии исходящий от альфы и расслабленно откидывается на подушках. Кёнсу ведёт ладонью по мягкой лодыжке девушки и чувствует, как кожа от его прикосновений покрывается мурашками, да он и сам уже на пределе. Когда пальцы альфы проводят под коленкой, Джиён вздрагивает и выпрямляет ногу упираясь ею прямо в пах альфы, Кёнсу еле сдерживается от того чтобы не застонать в голос. — Прости… — Мягко выдыхает Джиён, и чувствует такой сильный запах возбуждения исходящий от альфы. Ей становится дурно от такого головокружительного запаха, и её инстинкты срабатывают как на автомате, она тянется к шее альфы и, обхватывая руками, тянет на себя. Кёнсу в удивлении изгибает правую бровь и это так сексуально, что у омеги ноги разъезжаются в сторону и смазка пачкает бельё. Кёнсу придавливает девушку своим телом и гладит нежную щёку омеги большим пальцем. Их взгляды пропитанные желанием встречаются, и Кёнсу поддаётся первым, целуя девушку в губы, так нежно и чувственно, что самому становится не по себе. Губы омеги размыкаются, и язык альфы проникает, и соприкасается с влажным языком Джиён. Языки кружатся в каком-то странном непонятном обоим танце, и Кёнсу поднимается выше и гладит волосы омеги руками. Шелковистые рассыпчатые пряди пахнут виноградом и Кёнсу нежно целует лоб омеги. Джиён прикрывает глаза и опускается руками на талию альфы, Кёнсу чувствует, как холодные пальчики омеги забираются под ткань его одежды и гладят спину и это срывает последние остатки его самоконтроля. Он отстраняется от губ девушки, и стягивает с себя кофту, отбрасывая её за диван. Взгляд Джиён скользит по его сильным рукам и крепкому телу. Кёнсу вновь придавливает тело омеги своим и начинает целовать с новой силой и ещё большей страстью. Джиён хватается пальчиками за плечи альфы и тихо стонет в поцелуй. Кёнсу развязывает полы голубой рубашки, стянутые в узел и откидывает её следом за своей, а потом также быстро снимает и белую майку с омеги. Джиён ещё сильней откидывается на подушки, когда Кёнсу обводит руками контур бюстгальтера и расстёгивает его за спиной. Альфа с лёгкостью снимает его с омеги и вещает на спинку дивана. Кёнсу прижимается губами к светлой шее омеги и оставляет короткие звучные поцелуи, Джиён сильней вжимает его голову в себя, желая сильней прочувствовать мягкость таких красивых губ альфы. Кёнсу ведёт ладонями вниз по животу омеги и хватается пальчиками за резинку шорт, мягкая влажная ткань слетает на пол и Кёнсу проводит пальцами вдоль кромки трусиков и также стягивает пропитанную смазкой ткань на пол. Джиён сильней раздвигает ноги и позволяет альфе ещё сильней вдавить себя в поверхность дивана. Кёнсу ласкает языком острые ключицы, и объёмную грудь. Альфа спускается губами на плоский живот, и сжимает грудь омеги в ладонях. Ему так приятно ощущать трепетное тело под собой, что он возбуждается с каждой секундой всё больше и больше. Джиён стонет и выгибается на твёрдом диване, сильнее подставляясь под ласки альфы. Омега чувствует силу Кёнсу, его сущность и это возбуждает, так что ноги дрожат, и хочется поскорей принять в себя чужую плоть. Кёнсу продолжает изучать губами и языком низ живота омеги, а потом стягивает с себя брюки вместе с боксерами. Джиён опускается руками на большие бёдра альфы и притягивает к себе. Альфа целует губы страстно и горячо, обжигая дыханием кожу. Омега плавится в его руках, и отдаёт себя полностью, как никто и никогда не отдавался ему. — У тебя есть презерватив? — Спрашивает Джиён и опускает взгляд на больший стоящий член альфы, только что освобождённый от ненужных сейчас элементов одежды, у неё дыхание захватывает от его размера. Ей так хочется почувствовать под руками такую нежную кожу, и она неуверенно кладёт руку на ствол альфы. — Нет… — Кёнсу шепчет в перерывах между поцелуями и стонами. Он шёл сюда, не рассчитывая на то, что займётся сексом с пациентом. — Тогда осторожней. — Джиён вскрикивает, когда альфа полностью погружается в неё, член альфы такой твёрдый и изогнутый, что становится ужасно больно, когда Кёнсу впервые толкается. Кёнсу делает пробный толчок и рычит, от того как влажные стенки обхватывают его плоть. Джиён хватается пальцами за его шею и ногами обвивает поясницу. Их губы приближаются друг к другу, и омега привстаёт, чтобы вновь почувствовать их на себе. Кёнсу целует и прикусывает губы, оттягивая то нижнюю, то верхнюю и начинает двигаться, почти сразу набирая быстрый темп. Омега выгибается и оказывается почти на весу, её тело гибкое и податливое и Кёнсу нравится проникать в него с каждым разом всё сильнее и под новыми углами. Пальцы омеги путаются в жёстких прядях волос альфы, и Джиён сжимает их между пальцами, девушка ощущает, как альфа всё властней целует её и сжимает пальцы на бёдрах. Приятное чувство наполненности и резких движений кружат Джиён голову и Кёнсу такой сильный, что хочется оставить его себе навсегда. Возбуждение оказывается настолько сильным, что оба не могут долго продержаться, и Кёнсу хватает омегу за волосы, грубо оттягивая голову, и натягивает на себя второй рукой. У Джиён низ живота сводит судорогой и внутри, будто пружина лопается, разбиваясь о стенки плоти. Кёнсу двигается на пределе возможностей, засаживая глубже и глубже, задевая матку. Грубые движение альфы внутри и горячий язык на шее и груди доводит Джиён до пика, и она срывается в бурном оргазме, сжимая упругими стенками член альфы и вжимая отросшие ногти в мускулистую спину. Кёнсу делает ещё несколько рваных движений в сокращающейся плоти и потом резко выходит, извергаясь горячей вязкой струёй спермы на живот и бёдра Джиён. Омега притягивает Кёнсу для ещё одного ленивого и медленного поцелуя, и обессилено спускает ноги на пол. — Я закурю? — Кёнсу отстраняется и тянется к пачке сигарет. Его тело, наконец, стало легким и опустошённым. — Только если возле окна. — Джиён улыбается, рассматривая мускулистое тело альфы. Кёнсу такой необыкновенный, красивый, одновременно страстный и нежный и ей так это нравится, что она, кажется, тонет в его глазах и собственной влюблённости. Альфа хватает пачку сигарет и зажигалку, и, не одеваясь, идёт к окну. Джиён не может оторвать взгляда от таких привлекательных бёдер альфы и крыльев лопаток, которые так грациозно проявляются, когда Кёнсу опирается руками о подоконник. Омега не может сдержать порыва, и подходит к альфе, обнимая его со спины. И Кёнсу от чего-то, становится так приятно ощущать, как мягкое тело омеги прижимается к нему. Кёнсу разворачивается в объятиях омеги и гладит тёмные волосы в переливах городских огней. Морозный воздух из окна холодит тела, и омега лишь сильней прижимается к Кёнсу, прячась от холодного воздуха. Кёнсу выбрасывает окурок, в открытое окно сразу же запирая его и сжимая Джиён в своих объятиях. Кёнсу словно тонет в этом всём. Он не знает что делать, как поступить правильно, разве он нужен Чонину? Разве Чонин хотя бы раз сможет подарить ему тоже, что и Джиён? Да, Чонин лучше, но он не для него, хоть и предназначен судьбой. Чонин не отдастся ему, не будет рядом, не согреет своим теплом, а Джиён прижимается и ищет опоры, отдаёт всю себя и не просит ничего взамен. И наверно будет лучше с ней, чем с Чонином, который никогда поймёт его, не примет… Альфа целует омегу в губы мягко перебирая то верхнюю то нижнюю, захватывая и обхватывая своими. Кёнсу чувствует, как Джиён жаждет его, как каждая клеточка её тела подвластна ему. — Хочешь на подоконнике? — И Кёнсу не ждёт ответа, он поднимает омегу на руках и подкладывает первую попавшуюся вещь под тело Джиён. Кёнсу плавно разводит ноги омеги в стороны и вновь проникает в горячую тесноту. Омега протяжно стонет его имя и впивается ноготками в спину. Кёнсу прижимает спину девушки к холодному стеклу, пальцы на руках переплетаются и Кёнсу начинает двигаться. Альфа вновь забывается в девушке, дарит омеге своё тепло и себя. Отключает разум и двигается, быстро, заставляя чужое тело извиваться в своих объятиях. В этот раз разрядка приходит намного позже, Кёнсу изучает тело омеги руками и губами и прижимает Джиён ближе к себе. Наверно так правильно, лучше быть с тем кому ты нужен, любить того кто будет любить тебя. Жить счастливо и родить детей, не знать горести и радоваться тому, что есть. Не гнаться за чем-то большим. Потому что такова его судьба, и её уже не изменить… Кёнсу грустно смеётся, когда держит в руках золотистые пригласительные на свадьбу, остаются последние недели и тогда уж им точно никогда не быть с Чонином вместе. Единственное что всё ещё спасает его, это Джиён, которая рядом. А потом Кёнсу не понимает, когда всё начинает меняться, но теперь грусть и печаль о Чонине остаётся где-то на втором плане, и это всё только из-за стонов Джиён, которая прыгает на нём, и целует его мягко, нежно и страстно. Он сам не понимает, как пришёл в танцевальный класс, как остается после занятий, и как оказывается голым на паркете, но все четыре зеркальные стены показывают именно это. Его тело максимально расслабленно, и удовольствие накатывает волнами. Джиён приникает к его губам мягким поцелуем, и Кёнсу не успевает выйти из податливого тела: узел набухает и соединяет их на ближайшие полчаса. Сцепка начинает приносить первые волны оргазма, и Кёнсу может лишь отстранёно ласкать волосы омеги ладонями. Все его мысли крутятся вокруг Чонина и образ омеги настойчиво стоит в его голове. Кёнсу представляет, что сейчас он сливается воедино с Чонином, что сейчас Чонин целует его, и шепчет слова любви, но нет, это не он… И вряд ли когда, он будет тем, кто подарит Кёнсу настоящую любовь. И альфа старается не вспоминать, про свою единственную настоящую любовь, которая на всю жизнь. Он проводит ладонями по лицу девушки и втягивает в нежный, трепетный поцелуй. Кёнсу откидывает голову на холодный паркет, и Джиён ложится на его плечо и целует в шею, так что Кёнсу чувствует, что поцелуй не такой простой, а в нём есть любовь, любовь к нему как к альфе, как к мужчине. Кёнсу хочется плакать, потому что он приносит боль невинной девушке, и мучает сам себя, но другого выхода нет. А дальше всё сбивается, его сердце замирает, когда он приходит домой к семье Ким и видит на руке Чонина кольцо с бриллиантом, очень дорогое, наверно это подарок от Криса на их свадьбу. И Кёнсу от этого противно. Противно, что не может подарить Чонину беззаботную жизнь. Противно, что Чонин продаёт себя, ради бумажек и глупого авторитета. Он срывается и убегает, ему совсем не хочется знать это, ему не хочется видеть, как чужой альфа прикасается к его Чонину, как они дарят друг другу поцелуи, как Чонин пользуется чужими кредитками. Кёнсу не знает, что может спасти его сейчас, не знает… Альфа заходит в свой кабинет, снимает старый пиджак и садится в кресло, Кёнсу складывает руки на столе и опускает на них голову. Голова готова расколоться, горькие слёзы несправедливости и обиды застилают глаза. Кёнсу хочется покончить со всем этим, от нужного укола его разделяют какие-то секунды, за которые открывается дверь, и в кабинет заходит Джиён. Девушка улыбается ему ласково, и пахнет от неё по-особенному приятно. Кёнсу поднимает голову, а Джиён подходит ближе. Омега укладывает руки на плечах альфы и смотрит немного грустно, Кёнсу не понимает в чём дело, в голову лезут непонятные мысли и он думает, что Джиён сейчас скажет что-нибудь плохое и тогда он точно не пожалеет о том, что распрощается со своей жизнью. Но Джиён говорит, то чего Кёнсу никак не ожидает услышать. — Я беременна, Кёнсу. — Слова раздаются эхом в голове альфы, и он понимает, что, наверное, бог есть, потому что у него появляется смысл жизни, и слёзы боли и радости стекают по его щекам. Кёнсу думает, что всё правильно, он сделает Джиён своей женой, она подарит ему ребёночка, а может и несколько. Они будут жить долго и счастливо, и всё у них будет хорошо. А Чонин, у Чонина своя жизнь. Жизнь, где главное богатство, а не любовь. Жизнь, где вместо уюта и тепла — роскошь и холод, и Кёнсу там явно не место. Кёнсу прижимается головой к плоскому животу девушки, а потом оставляет несколько коротких поцелуев. Альфа чувствует невероятное тепло, которое дарит ему кожа под ладонями. Он чувствует, что под слоем кожи, находится его ребёнок. Кёнсу садится на кожаный диван и сажает омегу себе на руки, он прижимает девушку к своей груди, вдыхает сладкий запах, и не чувствует буквально ничего, потому что это не его Чонин. Кёнсу уверяет себя, что всё хорошо, всё правильно, и совсем скоро будет ещё лучше. Но Джиён сама внезапно начинает говорить откровенно. — Знаешь, ты можешь бросить меня, заставить сделать аборт, но я не за что не стану винить тебя в этом. Потому что я сама захотела этого, как только увидела тебя. Мне почему-то захотелось иметь маленькую копию тебя. Ведь я знаю, что ты оставишь меня, и больше никогда в жизни не будешь моим, тогда пускай хотя бы маленькая часть тебя, будет со мной всегда. — Джиён прислоняется головой к груди альфы и тихо вдыхает самый приятный запах любимого мужчины. Кёнсу кладёт руку на голову омеги, и хочет что-то ответить, но ком в горле не позволяет, его сдавливает в спазмах, и одинокая слеза капает на тёмные волосы омеги. — Я не брошу тебя, глупая, — Кёнсу сильнее сжимает омегу в руках, и молится о том, чтобы слова были правдой. Но Джиён всё понимает и кладёт палец на губы альфы. Кёнсу берёт руку Джиён в свою и благодарно целует. Кёнсу целый месяц изводит себя тем, что заботится о Джиён, покупает ей всё, что надо и нет, делает всё для её здоровья, устраивается на несколько дополнительных смен, выкраивает небольшую сумму денег и покупает новую машину. Но мысли о Чонине, ни на минуту не покидают его, неправильность ситуации просто убивает его. И всё продолжается до тех пор, пока в семье Ким не случается горе... Крис арендует самый большой отель в городе, всё вокруг самое дорогое, всё вокруг только для его будущего мужа. Уже через три дня они поженятся, но почему-то Крис не может сказать, что он сейчас счастлив. Да, Чонин красивый, милый, умный, с ним всегда есть о чём поговорить. Но его глаза холодные, они не смотрят, на него с желанием, например, так как глаза Чунмёна. Крис не верит своим ощущениям, но взгляд Чунмёна, такой пронизывающий, что кажется, он видит всю его сущность. Крис не понимает, в какой момент, он начинает подолгу смотреть на младшего омегу, но старается настойчиво не задумываться, о грустном и безнадёжном взгляде в свою строну. Альфа даже вздрагивает, когда Чунмён произносит его имя, так по-особенному, и Крис не представляет, что будет с ним, если вдруг Чунмён назовёт его настоящее имя. Но Крис настойчиво старается не замечать временного помешательства. И у них с Чонином снова всё хорошо. Но и тут оказывается не всё гладко: бывшие враги успешного альфы вдруг решают напомнить о себе. Чонин и Чунмён находятся в одном номере, обсуждают последние детали приготовлений, и Чунмён не знает, сможет ли дожить до дня свадьбы. Спина, кажется, готова треснуть на несколько частей, кости ослабли и больше не держат хрупкое тело. Но Чунмён старается терпеть ради брата, который, кажется и сам увядает. Всё решается сразу буквально за несколько часов, которые становятся адом... Дверь в их номер распахивается, и в номер влетают семь вооружённых парней. Чунмён даже теряется в первые несколько секунд, но потом их с Чонином связывают и объясняют, почему всё именно так. — Ну, что позвоним твоему жениху и сообщим, что его «невеста» скоро будет мёртвой. — Чонин ничего не отвечает, он, кажется, до сих пор не осознаёт, за какого человека собирается замуж. Омега обеспокоенно смотрит на брата, и вся эта затея со свадьбой теперь становится полным бредом, зачем он всё это сделал, он натворил кучу бед. Чунмён сжимается из-за всех сил, ему кажется, что сейчас именно тот момент, когда у него начнётся течка и появится запах. Это так не вовремя, но именно так говорил Кёнсу, омега сейчас чувствует самое сильное волнение в своей жизни. И совсем не за себя, а за Чонина, за родителей, за Криса и за Кёнсу, он не знает, что будет с ними. Люди вокруг них о чём-то говорят, а потом и правда звонят Крису, и тот теряет рассудок от услышанного. Альфа берёт личную охрану и едет к отелю, но там уже толпа полицейских, кто-то из соседнего номера, слышал всё и вызвал, и ещё две кареты скорой и в одной из них Кёнсу. Альфа узнаёт что там, в здании, его омега, и сейчас его жизнь висит на волоске. Кёнсу пытается прорваться через оцепление, но его не пускают. Криса тоже не пускают и они оба ждут, ожидание сводит их с ума, и у полицейских какие то неполадки. Они решают брать здание штурмом. Возникает суматоха, Крис забегает в номер, Чонин ничего не видит, он отталкивает альфу и вылетает из номера, слёзы сбегают по щекам, в голове только образ Кёнсу. Омега жалеет о том всём что натворил, сколько ошибок он сделал. Чонин выбегает из здания, а Кёнсу расправляется с последним полицейским, который не пускает его через оцепление. Он видит Чонина, и сердце уходит в пятки. Омега в крови и в слезах, Кёнсу хочется верить, что сейчас на руках и плече Чонина не его кровь, и это действительно так, на его руках кровь брата. Чонин пытался спасти Чунмёна, он не знает, что сейчас с его братом, но он надеется, что смог спасти его. Кёнсу обхватывает Чонина руками и прижимает к себе, их губы сливаются в отчаянном поцелуе. Чонин каждой клеткой отдаётся альфе, он плачет, и прижимается сильней, стараясь не потерять опору альфы. Кёнсу понимает, что не смог бы жить дальше, если бы с Чонином что-то случилось. Потому что Чонин это его судьба, жизнь, наречённый, и он постарается исправить всё то, что они натворили. Крис застывает на пороге задымлённого номера, едкий дым начинает жечь в глазах. Запахи гари и пыли смешались, но между ними был ещё один ранее не знакомый, Крис не может понять, что за запах доносится из угла комнаты, какие-то неведомые силы тянут альфу в сторону захламлённой кровати, и Крис натыкается на обездвиженное тело. Альфа откидывает несколько подушек и застывает в нерешительности: перед ним лежит Чунмён, омега без чувств, его веки не двигаются, и грудь почти не вздымается от дыхания. Но запах омеги такой лёгкий, Крис еле может разобрать в нём нотки лаванды. Запах нежный и успокаивающий, Крис не верит своим ощущениям, ему кажется, что именно этот запах сопровождает его по жизни. Альфа проводит носом по шее омеги и резко отстраняется, в голове проносится: «мой». Смысла находиться и дальше в номере, нет. Крис рассматривает тело омеги на предмет повреждений, чтобы как можно безболезненней поднять Чунмёна на руках. Альфа видит лишь небольшую рану на лбу, из которой сочится кровь. Альфа уже собирается встать и вынести тело омеги, как сзади него раздаётся чужой хриплый голос. — Я знал, что если подождать немного дольше, то я смогу найти твою настоящую слабость. — Высокий омега с тёмными волосами и смуглой кожей, хитро и зло смотрит на Криса. — Тао? — Крис встаёт с колен и собирается направиться в сторону парня, но тот останавливает его жестом руки. Крис опускает взгляд на вторую руку омеги и видит серебристый пистолет, который он сам когда-то дарил омеге. Тао сжимает его со всей силы, так что костяшки на пальцах белеют. — Ты использовал меня, разрушил мой бизнес и уничтожил часть меня, поэтому даже не смей произносить моё имя. — Ты тоже использовал меня. Давай разойдёмся мирно. — Криса охватывает паника, он знает, насколько Тао не контролируем в таких ситуациях. Омега может совершить что угодно, и больше всего Крис переживает за Чунмёна. — Крис… — Чунмён выгибается на постели и стонет имя альфы. Крис не верит своим ушам, запах омеги сгущается, а произнесённое его имя из чужих уст слишком чарующе. Крис боится сделать лишнее телодвижение, потому что Тао тоже слышит. — Любишь его? — Тао смотрит в глаза альфы и понимает всё без слов. Крис выглядит загнанным зверем, в его глазах отчётливо читается страх за омегу, который находится всего в паре метрах от них. Тао это бесит окончательно. — Я убью вас обоих, — кричит омега и направляет дуло пистолета на Чунмёна, Крис немедля ни секунды бросается в сторону Чунмёна и закрывает его собой. В этот момент раздаётся два выстрела. Первым стреляет Тао, он метится в грудь омеги, но попадает в плечо прикрывшего его альфы. Второй выстрел делает Чанёль, он стреляет прямо в затылок Тао. Чанёль - глава охраны Криса, и проверяя номера, он реагирует за секунду. — Вы в порядке? — Чанёль подбегает к Крису и рассматривает омегу в объятиях альфы. — Да, я справлюсь, помоги остальным. — Крис собрав все силы поднимает Чунмёна на руках и пробирается через коридоры. Рана в плече ужасно болит, но главное, то, что пуля прошла на вылет, не задев омегу в руках. Крис выходит на улицу и к нему подбегает Кёнсу, альфа подкатывает каталку, и помогает уложить омегу. Кёнсу увозит Чунмёна, а Крис остаётся стоять возле здания. Крис никогда бы не подумал, что ошибка десятилетней давности, может напомнить о себе сейчас. — Боже, Крис, у тебя кровь, ты ранен? — Чонин подбегает к альфе, и смотрит тому в глаза. Крис, кажется настолько потерянным, и даже не понимает, кто сейчас стоит перед ним. Чонин помогает альфе дойти до машины, садится за руль и с трясущимися руками едет вслед за скорой, в которой находятся его брат и альфа. Чонин молится, чтобы Кёнсу спас Чунмёна, омега уверен, что у Кёнсу всё получится. Едкий дым полностью заполнил лёгкие омеги, здесь Кёнсу бессилен, но всё равно старается помочь другим врачам. Не смотря на то, что Чунмён без сознания, его запах проявляется ещё сильней. Кёнсу проводит несколько часов возле Чунмёна, чтобы осмотреть его и привести в порядок. И только когда убеждается, что теперь жизни омеги ничего не угрожает, со спокойной душой выходит из палаты. Но там его ждёт ещё одна душевная боль. Напротив него стоит лавочка, на которой спит его омега, один, на щеках видны засохшие слёзы и Кёнсу не выдерживает. Он скатывается вниз по стенке и утыкается головой в колени. Кёнсу снимает с головы синий чепчик и сжимает его в руке. Чонин открывает глаза и смотрит на своего альфу. Омега вмиг бросается к ногам Кёнсу и хватает того за руки. — Он жив? Он будет жить? Кёнсу?! — Чонин трясёт альфу в руках, и Кёнсу поднимает тяжёлый взгляд на омегу. — Он будет жить. — Кёнсу откидывает голову на стену, а Чонин упирается головой о грудь альфы. Омега обвивает торс Кёнсу руками и тихо всхлипывает. Кёнсу понимает, что дальше так продолжаться не может, он делает больно всем: Джиён, которой он не дарит должной любви; себе, когда закрывается глубоко внутри и выкуривает одну пачку за другой; и Чонину, который плачет сейчас на его плече. — Давай выйдем. — Кёнсу встаёт сам и помогает подняться омеге. Альфа ведёт Чонина в больничный парк, в надежде выяснить отношения и поставить точку. — Чонин… Я знаю, сейчас не лучший момент, для выяснения отношений. Но потом уже будет поздно. Сейчас, скажи, что не любишь меня? Что можешь выйти замуж за Криса Ву и разрушить всё, что между нами? Ты можешь? — Кёнсу даже не задумывается о том, что скоро он должен был сделать предложение Джиён, и совсем скоро на свет появится его малыш. Чонин смотрит на своего альфу и его разум, и тело сходят с ума. В голове омеги происходит невероятное. Чонин борется сам с собой, сердце воюет с разумом. Здравый смысл и чувства не сходятся во мнениях, и приходится выбирать. — Скажи, что больше не любишь меня… что никогда не любил. Скажи, что не хочешь меня? Сделай так, чтобы я поверил и отпустил. — Я… о боже Кёнсу, ты же знаешь, что я не могу! У тебя скоро родится ребёнок, и ты должен сделать Джиён своей женой, мы уже опоздали Кёнсу. То, что между нами было — в прошлом. Забудь. — Горькие слёзы льются по щекам омеги, и Чонин понимает, насколько глупым оказался, когда сделал неверный шаг. — Ну и что, я люблю только тебя! Сейчас ещё можно всё изменить. Ты выходишь за Криса замуж из-за его денег? — Мы никогда не говорили с ним о любви… Моё сердце, всегда принадлежало тебе. — А он знает, что ты любишь меня? Ты обманывал его всё это время? — Конечно, он не знает… Но всё уже подготовлено. Свадьба, медовый месяц, даже трёхэтажный коттедж, уже подготовлен. Я не могу всё это бросить, не сейчас. Он убьёт меня! Но знай Кёнсу, ты всегда будешь моим единственным любимым альфой. — Я никогда не стану убивать тебя, Чонин. Тем более, после того, что случилось сегодня. — Крис, стоявший за деревом, и слышавший весь разговор, выходит и смотрит Чонину в глаза. Их свадьба была почти готова, но после этих слов, он не может позволить себе разрушить чужие жизни. Да и альфа сам уже не рад этой свадьбе: они с Чонином явно созданы не друг для друга. — Это правда, я никогда не требовал любви к себе. Но я был уверен, что когда-нибудь, ты скажешь мне слова любви. А так получается, что твоя красота в обмен на мои деньги. Так быть не должно, я разрываю помолвку. — Ты хочешь сказать… Хочешь сказать, что между нами всё кончено? — А что было? Всё было решено за нас. — Мне жаль, что я причинил тебе боль. — Чонин глядит на Кёнсу, который спокойно стоит и наблюдает за происходящим, а затем омега поворачивается к Крису. Его глаза цвета кофе смотрят с усталостью и болью. — Крис, мне жаль, но мы не можем быть супругами. Как оказывается симпатии и богатства недостаточно, и я начал это осознавать, когда почти не лишился всего, что у меня есть. Чунмён борется за свою жизнь, в которой никогда не было места эгоизму. А я продался за пустые бумажки, и причинял боль тому, кого люблю. Чонин снимает кольцо и протягивает Крису. По его лицу бегут слёзы, когда под выглянувшей из-за туч луной он разглядывает человека, стоявшего перед ним. Маска самоуверенности исчезает, Крис кажется потерянным, так, будто впервые в жизни он не понимает, что делать дальше. На щеках альфы блестят капли крови, рубашка изорвана, и кровь сочится из глубокой раны. — Оставь его себе, — произносит альфа. — Оставь себе всё, что я тебе подарил. Твоя красота этого достойна. Чонин поворачивается к Кёнсу и смотрит своими полными слёз глазами. В этот момент Кёнсу понимает, что больше не сможет отпустить своего омегу. Теперь, когда Чонин понял, что главное не деньги и популярность, когда понял, что их любовь и связь намного дороже, чем алмазы и изумруды. Кёнсу не может его отпустить. На омегу накатывают новые волны истерики, и он прижимается к груди Кёнсу. Ему ужасно хочется всё исправить, сделать всё то что, не успел сделать вовремя. Губы Чонина перемещаются вверх и захватывают губы альфы в мягком поцелуе. Кёнсу не верит своему счастью, Чонин обхватывает его шею руками и сильнее прижимает к себе, омега начинает покрывать шею и лицо Кёнсу поцелуями и шептать тихое «прости, прости любимый». Они оба задыхаются в любви друг к другу. Чонин тяжело дышит, отстраняется от Кёнсу, а потом снова приникает горячими поцелуями. Они двигаются в сторону стационарного корпуса, Кёнсу заводит их в свободную VIP-палату и опрокидывает Чонина на кровать, будто обезумевшие, дорвавшиеся друг до друга. Кёнсу не переставая сминает талию Чонина руками, а Чонин не перестает целовать лицо альфы. — Стой, ты уверен? — Кёнсу отстраняется и заглядывает омеге в глаза, он впервые видит такую бурю эмоций исходящих от Чонина. Кёнсу не думал, что когда-нибудь они смогут сделать это. А сейчас его руки дрожат, но Чонин под ним уверен на сто процентов. — Да, пожалуйста, сделай это. — Чонин притягивает Кёнсу для поцелуя, и Кёнсу целует, со всей страстью, силой и напором, которым обладает. У Чонина кружится голова, он чувствует, как запах альфы заполняет лёгкие и возбуждение накатывает новыми волнами и смазка начинает выделяться. Ему безумно хочется Кёнсу, но он держит это желание в себе до последнего. Чонина даже не страшит, то, что скоро Кёнсу станет отцом, что у него появится ребёнок от другой омеги. Сейчас он готов ради Кёнсу на всё, ему хочется отдать Кёнсу всего себя. Чонин готов на всё, лишь бы Кёнсу простил его. Кёнсу опускается поцелуями на подбородок и шею, а Чонин снимает с альфы рабочий халат и футболку. Кёнсу потрясающий, он дарит наслаждение своими ладонями и губами, Чонин сходит с ума от его ласк. Кёнсу сбросывает их одежду на пол, и рассматривает такое желанное тело омеги. Кёнсу, как зачарованный водит пальцами по ключицам омеги, и понимает, что сейчас для Чонина это впервые, и он должен сделать всё аккуратно и безболезненно. Ни проходит и минуты, как Чонин вновь увлекает альфу в страстный поцелуй и пальцами хватается за боксеры. — Я люблю тебя… — Чонин хватается пальцами за резинку белья, и стаскивает боксеры с ног альфы, у Чонина рассудок мутится, когда он видит большой стоящий колом член альфы. Чонину хочется почувствовать его в себе, насладиться его формой и размерами, прикоснуться к такой нежной коже. Кёнсу нежно целует шею омеги, а потом спускается влажными поцелуями на ключицы. Чонин пробуждает в альфе зверя, делает его безумцем. Кёнсу наконец-то чувствует себя уверенно и все поступки теперь правильные. Чонин желает его, хочет, поддаётся ему каждым своим движением. Кёнсу срывает с омеги последнюю лёгкую ткань и Чонин остаётся абсолютно нагим и раскрытым, но он, ни капли не стесняется, потому что это Кёнсу, и он любит его таким, какой он есть. Кёнсу проводит по идеальному телу омеги ладонями, а потом опускается поцелуями на нежную кожу. Запах ландышей исходящий от омеги, дурманит рассудок, и Кёнсу утыкается лбом в грудь Чонина, альфа часто дышит, и Чонин кладёт свои руки на затылок Кёнсу. Альфа поднимает потемневший взгляд на Чонина, и тот утвердительно кивает головой. Кёнсу покрывает тело омеги нежными лёгкими поцелуями, они будто невесомые, дарят лёгкость и нежность. Чонину хочется плакать из-за того что он не сделал этого раньше, ему стоило отдать своё тело и себя Кёнсу уже давно, и может быть они бы не совершили таких глупых ошибок, но уже ничего не изменить. Кёнсу проходит языком по низу живота и Чонин выгибается на встречу, альфа лишь сильнее разводит ноги омеги в стороны, а потом приходит в восторг от представившейся картины. Округлые ягодицы так и манят своей мягкостью и упругостью, и Кёнсу хватается за них, разводя в стороны, взгляд альфы скользит по ложбинке и останавливается, из темного колечка мышц вытекает смазка, и марает больничные простыни. Кёнсу не сдерживается, он подхватывает ноги омеги и укладывает их на своих плечах, а сам приникает языком к сочащемуся сфинктеру, Кёнсу толкается языком в дурманящую тесноту, и начинает двигать им в быстром темпе. Альфа покусывает нежную кожу, а потом принимается ласкать губами аккуратный член, он медленно водит губами, а потом вбирает полностью. Чонину становится тяжело дышать, он хватается длинными пальцами за тёмные пряди альфы, и пытается остановить Кёнсу. Но альфа хватает руки Чонина и фиксирует их, прижимая к матрасу, Чонин не может сдерживаться, он начинает поддаваться бёдрами вперёд и двигать ногами. Голова альфы между ног омеги вздымается всё быстрее и чаще и Чонин стонет так громко, даже не думая о том, что в соседних палатах находятся пациенты. Несколько быстрых движений губ на плоти и Чонин взрывается в бурном оргазме. Кёнсу глотает всё без остатка, а потом поднимается к лицу Чонина и начинает целовать страстно и горячо, как никогда в жизни. Они оба задыхаются в потоке чувств, и Кёнсу отстраняется, утыкается лбом в лоб омеги, и проводит своим носом по чужим губам и подбородку. Их взгляды направлены друг на друга, и Кёнсу улыбается, заглядывая в как никогда яркие глаза любимого. У Чонина сводит живот, и смазка начинает выделяться всё больше и больше, ему впервые так сильно хочется ощутить член Кёнсу в себе, даже в период течки такого не было, а сейчас его разрывает на части от этого безумного желания. — Кёнсу, пожалуйста… — Чонин умоляюще смотрит в глаза своего альфы, и хватается за чужую шею руками. Кёнсу прикрывает глаза и целует краешек губ омеги, а затем целует щёку, и место за ушком. Чонин нетерпеливо ёрзает и обхватывает бёдра Кёнсу своими ногами. Кёнсу приставляет два пальца к губам омеги и Чонин сразу же открывает рот, засасывая крепкую плоть в себя, Кёнсу присоединяется своим языком и губами, и теперь, когда их языки скользят между пальцами, крышу сносит окончательно. Кёнсу вытягивает пальцы изо рта омеги, и сам разрывает поцелуй, Чонин тянется за ним как в бреду. Но как только пальцы альфы полностью погружаются в омегу, Чонин снова падает на подушку, и сжимает простыни в кулаках. Кёнсу разминает узкий влажный проход омеги пальцами, и сходит с ума от податливости Чонина. Омега старается запомнить всё, рассмотреть каждый участок тела альфы, ведь возможно, эта их ночь первая и последняя. За окном стучит дождь и шумит ветер, а Чонин закусывает край подушки, лишь бы никто не слышал его скулежа, потому что уже три пальца альфы давят на простату. Кёнсу понимает, что Чонин уже готов, и чувствует, как сильно он нужен омеге сейчас, поэтому не медлит, и раскатывает найденный в тумбочке презерватив по твёрдому стволу. Кёнсу пристраивается у разведённых ног омеги, и толкается в узкую глубину. На глазах омеги наворачиваются слёзы и Чонину становится как-то не по себе, и противно от того что Кёнсу погрузился в него в этой чёртовой резинке, которая так неприятно скользит внутри. Кёнсу выходит полностью и собирается сделать следующий толчок, но руки Чонина останавливают его. — Сними его. — Чонин опускается пальцами по животу альфы и останавливается на основании члена. Омега не теряя времени, срывает презерватив с альфы, и откидывает в сторону. — Чонин нет! — Кёнсу старается отстраниться, но уже слишком поздно и Чонин вводит его член в себя полностью. Чонин снова смотрит на него и призывает двигаться, и Кёнсу не может ничего с собой поделать и начинает двигаться, плавно и медленно. Стенки ануса омеги приятно сжимают плоть альфы внутри, и Кёнсу закатывает глаза, от получаемых чувств и эмоций. Чонин не может сдержаться и приподнимается, он отталкивает Кёнсу и тот садится на колени, а Чонин не теряя ни минуты, седлает бёдра альфы. Их тела невозможно близко друг к другу. Чонин чувствует, как быстро бьются их сердца, как грудные клетки соприкасаются друг с другом на каждом вздохе. Кёнсу смотрит на губы омеги, которые так близко, к ним хочется прикоснуться, завладеть ими и не отпускать омегу никогда. Чонин двигается уверенно и быстро, омега откидывает голову назад и Кёнсу скользит мокрым языком по чужой шее. Чонин лишь сильнее выгибается в чужих руках, и прижимается своим членом к животу альфы. Кёнсу кладёт ладони на ягодицы омеги, и сжимает их в своих руках. Омега обхватывает тонкими руками крепкую шею альфы и прислоняется головой к лицу альфы. Чувство блаженства и наслаждения накрывают его одно за другим. Движения тел настолько быстрые, что кровать скрипит, и ударяется о стену, но им абсолютно всё равно. Хочется ещё быстрее, глубже, больнее. Кёнсу обхватывает омегу за талию и опрокидывает на хлопковые простыни. Альфа вновь принимается изучать губами чужое тело, Чонин лишь подставляется под желанную ласку, ему хочется чтобы Кёнсу не жалел его, и был с ним грубее, ведь он не заслуживает всего этого, но Кёнсу дарит только наслаждение, ему хочется довести омегу до края блаженства. Кажется, они оба сходят с ума потому как начинают целоваться, как обезумевшие и Кёнсу хватается руками за бортик кровати и начинает двигаться быстро и беспорядочно. Чонин думает, что невозможно, чтобы было так хорошо, но быстрые движения плоти внутри возносят к небесам, и всё что ему остаётся это хвататься ладонями за чужие плечи и иногда оставлять неглубокие царапины. Чонин в очередной раз выгибается и откидывает голову на подушки, когда твёрдая налитая кровью головка ударяет по простате. Омеге безумно хочется выть в голос, кричать скулить и умолять, но Кёнсу и так знает, то чего он желает и хочет. Чонин срывает голос в тот момент, когда руки Кёнсу хватают его бёдра, а пальцы впиваются так сильно, что синяки расцветают почти сразу. Чонину, кажется, будто член внутри достаёт до желудка и бьёт по матке раз за разом, заставляя Чонина кончаться и взрываться в тысячах мелких оргазмов. Кёнсу чувствует, как упругие стенки ещё сильнее обхватывают его плоть и буквально втягивают в себя, альфа с трудом выходит из омеги и резкая струя спермы сразу же ударяет по животу омеги. Кёнсу стоит на коленях и смотрит, как Чонин бьётся в последних секундах оргазма. Их отпускает не скоро, а потом, когда Кёнсу сидит, свесив ноги, натягивает штаны и думает, что он, чёрт возьми, натворил, ноги Чонина обвивают его торс и омега скрещивает их на пахе альфы. Подбородок омеги касается плеча альфы, и Чонин трётся носом и губами о скулы альфы. — Я готов быть кем угодно… Я готов стать даже твоим любовником, омегой на стороне, но только не бросай меня. Я знаю, что уже поздно, и что я сам виноват, но не бросай меня. — Мы будем вместе, обещаю… Я сделаю всё. — Кёнсу чувствует как несколько холодных слезинок с щёк омеги капают на его ключицы, и сжимает запястье Чонина рукой. Крис идет по коридору больницы и его не покидают противоречивые чувства. Вроде бы он и должен сожалеть о том, что упустил такого жениха, как Чонин, но ему почему-то было от этого только легче. Но больше всего его пугает то, что он почувствовал, когда учуял запах Чунмёна. Ощущения были непередаваемые, казалось, это был самый нежный запах, который когда-либо вдыхал альфа. А ещё тот момент, когда Чунмён позвал его в бреду, и его взгляды последние недели, это всё было нечто большим, чем просто дружеские взгляды. Крис бредёт вниз по коридору, когда слышит крики и усиливающийся запах лаванды. Альфа срывается с места и бежит в сторону той палаты, которая манит к себе словно магнитом. Альфа резко открывает дверь и застывает в изумлении: бледное измученное тело выгибается на простынях и тонкие руки вырывают капельницы из рук. Медсестра старается удержать омегу, но у неё никак не получается. Чунмён резко садится когда видит Криса возле своей кровати. Альфа в этот момент кажется иллюзией для Чунмёна. Омега тянет свои руки к альфе, и Крис сразу же берет эти холодные ладони в свои. — Что вы здесь делаете? Уходите! — Медсестра грозно смотрит на Криса, а потом вновь бросается укладывать Чунмёна. — Прости, но сейчас уйдёшь ты. — Крис хватает девушку за руку и выпихивает за дверь. Альфа быстро закрывает дверь на замок и поворачивается в сторону Чунмёна. У Криса перехватывает дыхание от представленного вида: Чунмён откинул простынь, под которой абсолютно ничего нет. — Ты так и не скажешь ничего? — Крис подходит к Чунмёну, которого скручивает от боли в животе, но в отличие от прошлой боли, эта боль приятна. Омега выгибается, хватается руками за поручни, потому что наступил самый ужасный момент - момент выхода омежьей сущности. — Что я должен сказать? — Чунмён шепчет из последних сил, запах Криса возбуждает его ещё сильней, и, кажется, живот вот-вот разорвёт на части. — Почему ты сразу не сказал, что мы истинные? Тогда всего этого бы не было. — Крис задыхается, запах омеги заставляет сжимать челюсти, член буквально распирает и хочется наброситься на омегу. — Какая сейчас разница. Сделай уже что-нибудь. Ааа...— Чунмён кричит, когда его охватывают новые спазмы боли. Крис испуганно берет лицо омеги в ладони, и Чунмён сразу же тянется за поцелуем. Первый и такой долгожданный поцелуй дарит омеге непередаваемые ощущения. Всё внутри бурлит и трепещет. Чунмён не знает, что делать дальше, но потом омега слышит, как жестяная пряжка ремня альфы касается пола и выдыхает. Ему безумно хочется почувствовать альфу, своего альфу. Чунмёну совершенно всё равно, что Крис жених его брата. Сейчас для омеги главное то, что Крис тут, рядом с ним. А ещё Чунмён помнит, как Крис закрыл его собой, как спас ему жизнь. Альфа перекидывает ногу через бортик кровати и нависает над Чунмёном. Омега приподнимается и прижимается губами к губам альфы. Чунмён смотрит ниже и видит повязку с маленьким красным пятнышком. Омега проводит по блондинистым волосам альфы, ниже по шее и лишь потом касается раненного плеча. — Сильно болит? — Чунмён ласково проводит пальцами по краю бинта, а потом оставляет лёгкие поцелуи на ключицах. — Тебе в сто раз больнее. — Крис опрокидывает омегу на постель и набрасывается страстными поцелуями на лоб, глаза, щёки, скулы подбородок. Крис сцеловывает каждую плохую эмоцию с лица омеги. Альфе хочется, чтобы Чунмён забыл всё то, что с ним случилось, чтобы омега никогда в жизни больше не вспоминал, этот ночной кошмар. Крис знает, что он виноват в том, что случилось. Если бы он только лучше позаботился об их безопасности, ведь знал же, что такие враги всегда мстят. Чунмён вновь вскрикивает и сжимается, когда новый разряд адской боли проходится по телу. — Потерпи немного, сейчас будет лучше. — Крис целует омегу в лоб, а потом в губы, Чунмён приоткрывает рот и Крис проникает языком. Альфа ласкает влажным языком язык омеги и Чунмён дрожит. Тело омеги впервые переживает такое количество манипуляций. Крис целует нежную шею омеги, прикусывает, томительно долго, так что из глаз Чунмёна текут слёзы, и простыня под ними промокает до невозможности. — Я хочу, чтобы тебе не было больно, и чтобы твой первый раз был незабываемым. — Крис проводит ладонями по бокам омеги, а Чунмён лишь сильней вжимается в постель. Альфа облизывает соски, затем целует плоский живот. Крис проводит холодными пальцами от головки до основания члена омеги. Ведёт ниже и проникает в ложбинку между ягодицами, пальцы альфы утопают в вязкой жидкости, и Чунмён вздрагивает, когда сжатого колечка мышц касаются пальцы. Тело омеги ноет и болит, живот выворачивает наизнанку и хочется пропитаться альфой. Крис массирует нежные стенки и дышит через раз, ему до боли хочется поскорей проникнуть в омегу под собой, но он терпит, выжидает минуты, перед тем как добавить второй палец. Спазмы начинают потихоньку отступать, и Чунмён откидывается головой на подушку. Крис продолжает растягивать анус омеги уже тремя пальцами, и смазка пачкает всё вокруг. Альфа вытаскивает пальцы из прохода с звонким хлюпом и поднимается горячими поцелуями по телу омеги. Их губы сливаются в страстном, томном поцелуе и они больше не могут сдерживаться. Крис легко и плавно входит в разомлевшее тело омеги, а Чунмён выгибается из-за жгучей боли. Альфа принимается целовать омегу, с новой силой и страстью, и Чунмён забывается в горячих поцелуях, и покусываниях. Крис оставляет засосы, метки, синяки. Чунмёну трудно дышать, он хватается за всё, что только можно ухватиться, а ногами обвивает талию альфы. Движения быстрые, резкие и нет уже той нежности, что была в начале. Сейчас всё слишком быстро, лишь бы удовлетворить животные потребности, а потом они будут придаваться греху медленно и со вкусом, а пока можно задыхаться в ощущениях. Чунмён шепчет тихие слова любви прямо в ухо альфы, и Крис решает, что-либо сейчас, либо никогда, альфа лижет языком шею омеги, а потом впивается в неё острыми зубами. Чунмён от всплеска эмоций, кончает и замирает, рассматривая альфу, который вколачивается в него стоя на коленях. Комнату озаряет восходящее солнце. Волосы альфы сияют на горящем свету, кожа светится, а на губах блестит несколько капелек крови омеги. Крис похож на вампира из фильма. Тонкие стенки ануса плотно сжимают потвердевший член, и Крис чувствует себя на грани. Громко простонав Крис, изливается глубоко в омегу, опаляя простату горячим вязким семенем. Чунмён почувствовав, как его будто обжигает из нутри, выгибается на постели и приникает зубами к шее альфы. Терпкая кровь альфы на языке приводит Чунмёна в восторг, но после нескольких минут пережитого оргазма, омегу накрывает волна паники. — Господи, что мы наделали? Ты будущий муж моего брата… Чонин возненавидит меня, если узнает. — Горькие слёзы текут из глаз омеги, и Чунмён пытается откинуть альфу от себя. Крис берёт лицо омеги в ладони и нежно целует припухшие губы. — Забудь об этом. Я разорвал помолвку и Чонин ушёл к своему доктору. — Крис видит, как от этих слов глаза омеги вспыхивают счастьем, и Чунмён крепко обнимает его. — Я знал, что всё будет хорошо. Я так рад за них. — Чунмён прижимается губами к плечу альфы и ещё крепче сжимает Криса в своих объятиях. — Ты ведь всё знал. Почему не остановил всё это? — Крис нежно проводит по плечам омеги, и Чунмён чувствует новые приливающие волны возбуждения. — А вдруг, ты правда влюбился в Чонина, я не хотел рушить тебе судьбу. — Чунмён опускает голову на грудь альфы и вдыхает солёный запах моря. — Какая речь может идти о влюблённости, когда нам с ним предназначены другие люди? — Прости. — Чунмён поднимает взгляд на альфу и грустно улыбается. — Я люблю тебя... — Что…? — Омега ошарашено отодвигается от альфы, но Крис не позволяет Чунмёну встать с постели. — Я люблю тебя, это правда. Я понял это, когда твоя жизнь весела на волоске. — Крис притягивает омегу к себе и целует в заалевшую щёку. — Я тоже люблю тебя, ещё с того самого раза, когда ты обнял меня в супермаркете. — Чунмён нежно прикасается к губам альфы и чувствует, как крепкие руки вновь раздвигают его ноги… Они предаются страсти всё утро, даже не подозревая, что Чонин в палате этажом ниже плачет и сжимает простыни между пальцами. Омега не представляет, что им делать дальше, как поступит Кёнсу. Чонин знает насколько тяжело Кёнсу, всё же Джиён носит под сердцем его ребёнка. Ему не на что рассчитывать, он сам виноват. Чонин и не надеется, что Кёнсу вернётся к нему, поэтому собирает вещи и уходит из больницы. Кёнсу тихо открывает дверь чужой квартиры собственным ключом и аккуратно снимает обувь. Руки альфы трясутся от страха и неуверенности, он до сих пор не подобрал правильных слов. Кёнсу понимает, что совершил ошибку, но ведь ребёнок не виноват, ему нужен отец. Кёнсу заходит в гостиную и замирает на пороге: Джиён в тёмно-зелёном свитере сидит на белом кресле, волосы омеги распущены, живот практически не выделяется. Джиён прекрасна, но Кёнсу не может подарить ей любви, потому что его сердце принадлежит Чонину. — Привет. — Кёнсу подходит к омеге и садится рядом на колени, запах ребёнка стал чувствоваться наиболее отчётливо и Кёнсу чувствует ту самую сладость. — Привет… Хочешь есть? — На омеге нет лица, Джиён грустная, уставшая, слабая, но Кёнсу пересиливает себя и решается. — Нет. Я хочу поговорить. — Кёнсу кидает серьёзный, взгляд на омегу и Джиён ещё больше напрягается. Омега коротко кивает, и ждёт, пока Кёнсу вновь начнёт говорить. — Я никогда не говорил, что люблю тебя, никогда не предлагал быть моей женой… поэтому нам стоит расстаться. Я никогда не откажусь от своего ребёнка, я буду помогать воспитывать, обеспечивать, но нам с тобой не быть вместе. Прости меня, если сможешь. — Кёнсу боится вновь посмотреть в глаза омеги, он не представляет, как Джиён отреагирует на это. — Я знала это, и никогда не боялась любить тебя. Спасибо тебе, что не лгал никогда. Спасибо что был тем, кто дарил мне тепло, но сейчас мне дарит тепло то, что внутри меня. Поэтому можешь идти. — Джиён ласково проводит ладонью по тёмным волосам альфы, и грустно улыбается. Кёнсу поднимается на ноги и склоняется над омегой, альфа дарит лёгкий поцелуй в лоб, а потом замечает несколько одиноко спадающих слёз с глаз омеги. — Я уверен, что ты ещё найдёшь свою судьбу. — Кёнсу проводит ладонью по животу, потом собирает все свои вещи в сумку и тихо уходит. Кёнсу выходит из многоэтажного дома и падает коленями на мокрый снег. Альфа хватается руками за голову, и чувствует, как внутри всё начинает клокотать и ком из слёз подбирается совсем близко. Дикий крик срывается с губ альфы, и Кёнсу прижимает руку к груди. Кёнсу стирает слёзы с лица, садится в машину, и едет к Чонину. Ему всё также плохо, но если бы он не сделал этого, то было бы ещё хуже. Чонин ходит по огромному дому совершенно один, родители уехали в больницу к младшему сыну, и он остался один. Мысли о Кёнсу не дают покоя, в голове крутятся сотни мыслей, в которых Кёнсу отказывается от него, и остаётся с матерью своего ребёнка. Но потом резкий звонок в дверь и Чонин настораживается. Омега сбегает вниз по лестнице и смотрит в глазок, Чонин видит альфу с опущенными плечами и опущенной головой и дорожной сумкой в руках, омега сразу же открывает дверь и замирает на пороге. — Ты пришёл. — Скорее не вопрос, а утверждение. Чонин выбегает из дома на крыльцо и крепко обнимает альфу. Чонин прижимается к Кёнсу всем телом и утыкается носом в плечо, Чонин начинает всхлипывать, сам не понимая от чего, скорее от счастья, что Кёнсу тут, рядом с ним. — Холодно. — Кёнсу берёт омегу за плечи, отодвигает от себя и смотрит в глаза. Впервые они так долго смотрят друг на друга. Но в какой-то момент, оба не выдерживают, и Чонин придвигается к Кёнсу и затаскивает его в дом и набрасывается поцелуями на губы. Кёнсу не теряется и быстро закрывает дверь ногой. Кёнсу кладёт руки на талию омеги и толкает их на диван, альфа остервенело, целует губы своего омеги. Кёнсу будто зверь, дорвавшийся до добычи. Чонину не хватает воздуха, он хватается пальцами за лицо Кёнсу и отстраняет от себя. Чонин ярко улыбается, а потом тихо произносит: — Не здесь, родители могут вернуться. И Кёнсу буквально рычит от этих слов, ему безумно хочется овладеть омегой прямо сейчас, в эту секунду. Альфа поднимает Чонина на руках и направляется к лестнице. Омега обхватывает ногами талию Кёнсу и принимается целовать чувствительную шею. — Прекрати, или я сделаю это на лестнице. — Кёнсу пыхтит от возбуждения и ласк омеги, а потом открывает дверь комнаты омеги ногой, и также резко захлопывает с обратной стороны. Кёнсу опрокидывает омегу на кровать возле стены, и садится у разведённых ног. Альфа ложится на омегу и придавливает своим весом. У Чонина мозг отключается, когда Кёнсу такой, ужасно нетерпеливый, нервный, страстный. Омеге хочется зацеловать любимого до потери пульса, оставить на теле альфы кучу своих следов, меток. Кёнсу кусает щёки и подбородок омеги и чувствует, как Чонин раскрывает пуговички на его рубашке. Кёнсу нравится всё, ему нравится тело Чонина, которое такое податливое, альфе нравится кожа, которая как бархатный шоколад, что на цвет, что на вкус. И глаза Чонина тёмные от желания, и губы Чонина, которые пухлые и безумно манящие, так что хочется съесть или искусать до крови. Волосы Чонина цвета светлого каштана, что переливаются на дневном свету, и пахнут ландышами. А ещё эти безумно изящные руки, которые расстегивают пряжку ремня, и пальцы которые хватаются за резинку боксеров и стягивают до колена. Чонин настойчиво целует губы альфы, и меняет их с Кёнсу положения. Теперь Кёнсу лежит на светлом одеяле, а Чонин оседлал его бёдра. Чонин разглядывает голое тело альфы, и облизывается. Кёнсу на это действие сжимает ладонями бёдра Чонина облачённые в мягкую ткань боксеров. Омега целует грудь Кёнсу, затем ведет языком вниз, облизывает каждый кубик пресса, отчего альфа ещё сильней напрягается. Чонин останавливается на налитом кровью стволе. Ровный, толстый, с тёмно-зелёными и синими венками, с красной налитой головкой, которая блестит от смазки, член альфы, который так и манит. Чонину хочется ощутить нежную кожу, облизать, почувствовать его вкус. И омега не медлит и обхватывает полными губами член Кёнсу. Альфа удивляется этому порыву, но потом расслабленно опускается на подушки и закидывает руки за голову. Что не говори, но он сотни раз кончал на представлении о том, что Чонин берёт у него в рот. — Позволь сказать, как мне нравится, я люблю, когда… — Кёнсу не может говорить дальше, потому что воздух из лёгких пропадает. Чонин берёт в рот по самое основание, так как нравится альфе. Кёнсу плавно отрывается от подушки с каждым движением головы на его органе. А потом Кёнсу и вовсе не сдерживается, альфа упирается руками о матрас и начинает резко подкидывать бёдра и стонать вперемешку со зверскими рыками. Кёнсу чувствует, как головка упирается в шершавые стенки горла и рычит, хватая Чонина за волосы и натягивая на себя до предела. Влажные стенки горла сжимаются, обхватывая головку, и Кёнсу замирает, выплёскивая семя в рот и глотку омеги. Чонин не двигается и ждёт, когда Кёнсу полностью закончит, рука Кёнсу всё также крепко прижимает голову омеги к паху, глаза альфы зажмурены, а ноги трясутся от небывалого удовольствия. Через несколько секунд Кёнсу опускается на постель и отпускает голову омеги из хватки. Кёнсу смотрит в потолок невидящим взглядом некоторое время, пока Чонин медленно слизывает сперму с чужих бёдер. Кёнсу приходит в себя от бурного оргазма и чувствует, как член вновь наливается кровью от ласк омеги. Альфа резко меняет их с Чонином местами и нависает над довольным омегой. Кёнсу водит пальцами по плоскому животу омеги, а сам грубо целует и ставит засосы на смуглой шее и ключицах. Чонин мелко дрожит, и бёдра сами разъезжаются в стороны, приглашая альфу, и смазка пачкает постель, желая получить член альфы внутрь. Кёнсу опускается кольцом из пальцев на член омеги и начинает медленно надрачивать. Чонин закусывает пухлую губу в томительном желании. Кёнсу резко целует омегу в губы и его ладони начинают путь от колен до бедёр, и затем мучительно долго раздвигая чужие ноги, и очень резко проникая в полураскрытую от ночного секса дырочку. Чонин вскрикивает от боли и удовольствия и оставляет на спине Кёнсу несколько кровавых царапин. Кёнсу не останавливается, он закидывает ноги Чонина на плечи и начинает вбиваться в желанное тело размашистым темпом. Одно резкое попадание по простате и Чонин выгибается, сжимая простыню между пальцами. — Чёрт, ещё! — Чонин стонет будто обезумевший, когда Кёнсу с каждым разом всё сильней бьёт головкой по простате. У Чонина кружится голова и он чувствует губы альфы на своих. Кёнсу вбивается в тело омеги, и начинает покрывать укусами шею и скулы. — Ммм… Ахххх… Гхххм… — Бессвязные стоны и мычание Чонина ещё сильнее возбуждают Кёнсу, и он сгибает омегу, почти пополам выпуская всю свою сущность альфы в тело омеги. Чонин чувствует, как член упирается в матку, и омега кончает, забиваясь в судорогах, когда внутренности опаляет горячая вязкая сперма альфы. Кёнсу прижимает Чонина к себе и целует вспотевший лоб. Они лежат в объятиях друг друга не менее часа, пока Кёнсу не садится на край кровати и не начинает надевать рубашку. Чонин расслабленно улыбается каплям засохшей крови на спине альфы и тоже садится на кровати. — Собери вещи, мы будем жить у меня. — Кёнсу встает и подходит к окну, из которого открывается вид на весь двор. — Мои вещи собраны уже давно. — Чонин опускает голову, вспоминая те дни, когда готовился к свадьбе с Крисом, но даже тогда, не было такого чувства подъёма и окрыленности, как сейчас. — Твои родители уже дома. Одевайся и пойдём. — Кёнсу помогает омеге подняться с постели и одеться. — Ты не хочешь попрощаться со своей комнатой наедине? — Кёнсу обнимает Чонина и кладет свою голову на плечо омеги. — Нет, я давно уже хочу уйти из дома и начать самостоятельную жизнь. — Чонин прикасается к пальцам рук альфы и умиротворённо выдыхает. — Мы начнём её вместе. — Кёнсу берёт омегу за руку, а второй рукой большой чемодан, и выходит из комнаты. Когда Кёнсу и Чонин наконец спускаются в гостиную, Чондэ и Минсок сидят на диване и о чём-то разговаривают, оба чем-то расстроены, но Чонин не хочет знать ничего, кроме Кёнсу. — Здравствуйте. — Кёнсу низко кланяется перед родителями омеги, так и не выпуская руки Чонина из своей. — Кёнсу? — Чондэ встает с дивана и подходит к альфе. — Что тут произошло? — Чондэ смотрит на сына, но тот как всегда безразличен. Только для Кёнсу, Чонин смог раскрыться. — Я собираюсь сделать вашего сына своим мужем. И мы будем жить вместе. — Я ничего не имею против, давно пора, а то устроил безумство. А ты что думаешь, любимый? — Чондэ смотрит в сторону мужа, тот лишь кивает, а потом замешкавшись тоже встает. Минсок подходит к сыну, целует Чонина в лоб и тихо шепчет: — Твой дом всегда открыт для тебя. Мы с отцом любим тебя, чтобы ты не напридумывал себе. Карточка, можешь ей пользоваться, первое время вам будет тяжело. Чонин шепчет тихое «спасибо» и обнимает папу в ответ, он знает, как сильно родители любят его, но почему-то всегда отталкивает их. Минсок также подходит к Кёнсу, и поцеловав его в лоб, говорит слова напутствия. Чондэ пожимает руку альфе, и ласково обнимает сына. — Мы всегда будем рады вас видеть. — Чондэ провожает пару до двери, и оба кланяются ему ещё раз на выходе. Чонин вдыхает свежий мартовский воздух и глядит на своего альфу. Они складывают багаж, и сами забираются в машину. — Ну что, в новую жизнь? — Кёнсу целует руку омеги и заводит машину. Они срываются с места в неизвестность, но это их не пугает, ведь они вместе, а остальное не столь важно...to be continued