Опасайтесь художниц

День был дождливым и пасмурным, но ни это, не ледяной ветер, так и норовивший залезть за шиворот кожаной куртки, так легкомысленно накинутой утром не могло испортить Лие настроения. Она возвращалась из единственного в её городе архитектурного университета, куда только что подала документы на поступление. Детская мечта, к которой она столь упорно шла все годы была близка к осуществлению, как никогда, и Лиа решила позволить купить себе умопомрачительно пахнущий шоколадный торт в кондитерской у дома. Невероятное счастье переполняло девушку, и это почему-то казалось неправильным. Проигнорировав лифт Лиа поднялась на седьмой этаж и застыла с ключами в руках - дверь квартиры была распахнута, а внутри суетились врачи, полицейские и соседка, живущая с ними на одном этаже. "Мама!" пронеслось в голове девушки. Она вбежала в квартиру не заметив полицейского, попытавшегося преградить ей путь, и замерла, увидев её. Маму. Неестественно бледная кожа, кровь на губах и лужа крови вокруг, залившая весь пол. Она была мертва. Лиа рухнула на колени, как подкошенная. Коробка с тортом, выпавшая из ослабевших рук прокатилась по полу, окрашиваясь в кроваво-красный цвет, пока не ударилась о стену, оставляя не ней кровь. Слёзы заструились по щекам девушки. -Мама... - тихо позвала она. -Мама! - голос сорвался на крик. -Мама! Мама! Мамочка! Нет! Нет... - шептала Лиа не обращая внимания ни на кровь, пропитавшую светлые брюки на коленях, ни на полицейских, пытавшихся увести её от тела. В душе девушки словно что-то оборвалась, в тот момент, когда она поняла, что ее мама больше не встанет, что она теперь не будет радоваться вместе с ней, поедая проклятый шоколадный торт, купленный Лией в в честь удачного поступления, в котором несколько минут назад она не сомневалась. Не будет больше совместных вечеров, разговоров ни о чем, казавшимися такими важными, пока она была жива. Что её больше тоже не будет. Лиа почто физически ощущала, как в груди что-то рвется, оставляя после себя лишь саднящую боль. Что теперь будет с ней? "Наверняка отдадут в детский дом, до совершеннолетия ждать ещё целый год, а других родственников у меня нет." пронеслось в голове. Перед глазами все ещё стояла неестественно бледная кожа женщины, лежащей на полу в её квартире. В то, что это её мама, верилось с трудом, а точнее, не верилось вообще. Её мама - всегда живая и энергичная не могла быть той женщиной, лежавшей в лужи крови. Но это была она. События следующих двух недель оставили после себя мимолетные воспоминания, больше похожие на фотографии - полицейский участок, где решался вопрос, что же делать с девочкой дальше, женщина с доброй улыбкой из детского дома и сводная сестра её матери, живущая в другой стране и захотевшая забрать девочку к себе. Об этой женщине девушка ничего не слышала, мама не разу не говорила про неё, но тем не менее её предложение переехать к ней приняла. Ей было все равно. Все равно где и с кем жить, лишь бы не в детском доме. Собрав все свои вещи девушка последний раз окинула взглядом квартиру и вышла, заперев дверь на ключ. Что-то изменилось в ней. Не было больше той взламбошенной и непозволительно счастливой девочки с шоколадный тортом. Напротив двери стояла девушка с синяками под глазами, бывшими её спутниками последние дни. Девушка, с которой сняли розовые очки, и которая теперь видела мир таким, какой он есть. Кивнув соседке, вышедший проститься с ней, она начала спускаться по лестнице, чтобы чтобы сесть на самолёт и покинуть город. Покинуть навсегда. Тридцать минут езды на такси, несколько часов ожидания в аэропорту, и вот Лиа сидит у окна, а в наушниках чересчур громко играет музыка, не способная заглушить боль утраты. Через восемь часов она будет далеко от своего родного города, достаточно далеко, чтобы забыть его, но слишком близко, чтобы забыть, то, что там произошло. Забвение - вот, что было нужно Лие. И она надеялась найти его в новой жизни, в той, которая начнётся, как только она войдёт в здание аэропорта, где её будет ждать сводная сестра матери и её сын. А пока она попытается заснуть.