Душевные механизмы

Первые лучи солнца косыми бликами лежали на потолке и лицах спящих, измученных прошлой ночью шинигами. Все спали настолько крепко, что можно было услышать порхание весенних бабочек за окном. Все отряды лежали, практически бездыханно. Ночная вылазка по сигналу отняла много сил. Пока разбирались, прошел целый час, и после этого все едва ли доползли до коек, скрежет не давал уснуть. Лишь под утро все смогли окончательно уснуть. Сегодняшний день можно было считать выходным. Тем более для двух особенно отличившихся шинигами. …День не задался с самого начала. Вчера ночью кто-то забил тревогу около врат в мир живых. Многие отряды проснулись (но конечно, кроме одиннадцатого, все члены которого как обычно спали, словно убитые), желая узнать, что же произошло. Медленно сползаясь к месту происшествия, почти все зевали, едва открывая глаза. Особенно зевучим оказался Хирако, явно не желавший никуда идти, но был подталкиваем любопытством Хинамори, побоявшейся идти одной. Так он и побрёл – полуспал, полушел. Толпа, успевшая собраться за несколько минут, долго стояла у места проишествия, изредка перешептываясь. Сонные, они особо и не интересовались ситуацией, зная, что кто-нибудь всё же да устранит помехи. И верно. Вскоре прибыл исследовательский отдел вместе со своей техникой. Не успевший проснуться Акон еле передвигал ноги, проклиная этот день. - Так-так, что тут у нас? – оглядевшись, проговорил Маюри, бодрость которого удивила многих присутствующих, - Трещины в стенах врат? Это же элементарно! Акон, дай материальный восстановитель! От этих слов Акон, почти заснувший лежа на приборах, резко подскочил, чуть не уронив драгоценную технику. Капитан недовольно взглянул на него. Но быстро сообразив что от него требуется, офицер протянул Куроцучи маленький предмет квадратной формы. Маюри засунул его в одну из трещин и нажал на кнопку прибора. Некие неведомые механизмы зашуршали и процесс непонятно чего пошел. Акон приземлился обратно на технику, желая досмотреть свои сны, очень приятные сны. Но он снова проснулся, от крика из толпы: - Что же произошло? Откуда трещины? Вторжение? Нападение? - Это мне неизвестно! Разберемся утром, ведь вы видите, что ничего страшного! – ответил им капитан Маюри, желавший вернуться обратно к себе изучать новый гигай. Сквозь ряды шинигами прошелся возглас одобрения. - На самом деле только лишние вещества на ерунду тратить, – подумав, фыркнул под нос капитан, жестами указав толпе расходиться. Сонные шинигами уже бодрее расплылись по своим кроватям, полностью доверяя Маюри. Довольно потерев руки, тот обратился к офицеру, - Акон, останешься здесь, пока вся жидкость не заполнит щели. После вернешь материальный восстановитель и все приборы в лабораторию. - Да, капитан Куроцучи, - зевнув, почти шепотом проговорил Акон. Капитану такой настрой совершенно не понравился: - Не вздумай спать! Иначе однажды ночью я напущу на тебя свой банкай! Офицер мгновенно очнулся, понимая, что Куроцучи не шутит. Усмехнувшись, капитан отправился отдыхать дальше, мурлыча под нос песню о тяжелой работе. Акон долго наблюдал, как белая жидкость растекалась по щелям от места, куда Маюри положил прибор. Она противно поскрипывала и застывала, срастаясь со стеной. Откуда взялись эти трещины или кто мог их сделать, Акон не предполагал. Вроде бы ночью всё было чисто. Да и это не волновало его, он хотел скорее заснуть прямо на дороге, чтобы хоть раз в жизни хорошо выспаться. Но скрежет и хлопающие звуки не давали ему уснуть. Стараясь не обращать на них внимания, он закрыл глаза и опустился ниже к земле. Но звуки только усиливались. Вне себя от злости, он резко поднялся и пошел на стену войной: - Я просто пну тебя, может, ты дашь мне выспаться! Но чья-то рука, мягко коснувшаяся плеча, остановила его. На офицера сразу снизошло неведомое спокойствие, и он даже удивился тому, что хотел сделать со стеной. - Привет…Скучаешь? Маюри как обычно не щадит никого. Это была его подруга, Мадараме Сора, из тринадцатого отряда. Познакомились они на грустных нотах – из-за сердечной болезни Соры, Акон должен был присматривать за ней, ибо он один умел хорошо обращаться с «механизмами болезней». - Да. Но ничего не остается – такова работа, - повернувшись к ней, печально проговорил шинигами. Повисла минутная тишина. Конечно, о чем ещё говорить, когда оба почти уснули и едва стоят на ногах? Легче было унестись далеко-далеко и не думать ни о чем… - Акон? – вновь разорвал тишину её приятный голос. Офицер опомнился. Чуть не заснуть посреди разговора? Хотя, что ночью ещё может быть. Спать тянуло всё больше. Он еле нашел в себе силы ответить: - Очень хочется спать, прости, - и почти мгновенно погрузился в сладкий сон. Теперь во сне какая-то знакомая девушка была рядом, Акон ощущал её тепло, прикосновения рук. Непонятное чувство охватило его, чувство радости и счастья, тепла и нежности. До того это было приятно, что он пожелал не просыпаться никогда. Но сегодня у него был плохой день с самого, поэтому судьба повелела ему проснуться. Жуткий треск раздался откуда-то сверху, бедный офицер мгновенно открыл глаза, очень жалея, что прервал такой сон. Кое-как разлепив глаза, Акон попытался оглядеться. И сразу же покраснеть от неожиданности. Как оказалось, он заснул стоя на ногах, и, не успей Сора его поймать, ударился бы о злосчастную стену головой… Она уложила его к себе на колени, чтобы её друг хоть немного смог поспать. Не на холодный пол у врат же его положить? Почему-то ей даже понравилось это «мероприятие по спасению сонных». Вот он – Акон – шинигами, присматривающий за механизмами её сердца, сам лежит беспомощный, с измученным лицом, у шинигами даже не было времени восстановить свои механизмы. Как-то даже жалко становится, тем более Сора уже очень сдружилась с ним. «Я думаю, даже душевные его механизмы не в порядке…». При этой мысли она вздрогнула, вдруг понимая, что права. Немного покраснев, она отбросила все мысли, стараясь просто слушать тишину. Акон пошевелился, внезапно обняв Сору за талию, но продолжая спать. Его лицо уже не было так напряжено, как совсем недавно. Он наконец-то заснул. Сора была очень рада. …Красный, как помидор, Акон попытался вытянуть руки от талии Соры, которая дремала, прислонившись спиной к ящику с приборами. «И как я мог такое сделать?». Не успел он додумать, как поймал на себе взгляд полусонной Соры. Она мило улыбнулась. - Правда, душевные твои механизмы ещё как не в порядке! – и она ещё шире заулыбалась, смотря ему в глаза. Не понимая, к чему это она, Акон хотел было возразить, мол, случайно он во сне её обнял, но не успел. Его губы слились с теплыми губами его подруги, вдруг напоминая тот сон, который он видел. Точно ли это был сон? Или реальность? Его уже не волновало. Сердце забилось быстрее, все больше унося его за собой, заворачивая теплыми волнами. - Спи, рассвет скоро…- уложив почти уснувшего офицера обратно к себе на колени, Сора тоже решила поспать. Ей было легко и хорошо, словно в Сообществе начались внеплановые каникулы, которых, кстати, вообще не существует. «Теперь механизмы в норме», - она вдруг подняла голову и улыбнулась первому лучу солнца, удивленному, что она ещё не спит. Он погладил её, призывая доспать до утра, что Сора и сделала, мило улыбаясь во мне. Утром Сору и Акона долго отчитывал за невнимательность капитан Маюри, внезапно проснувшийся и решивший проверить стену. Но, вспоминая те приятные ночные события, они лишь виновато улыбались в ответ, вне возможности что-то сказать. В конце концов, Маюри махнул на них рукой и отправился дальше спать. - Я вам ещё покажу. Но не сейчас. Все спят. Подождите пару часов и я сделаю из вас своих кроликов для экспериментов! – бурчал он уходя. Шинигами засмеялись. Не говоря ни слова, они снова сели около стены-врат в живой мир и просто наслаждались рассветом. Механизмы и правда налажены. Теперь они работают без сбоев, вместе, синхронно, вращаясь и поддерживая друг друга, как единое целое. Такой своеобразный душевный вечный двигатель, но работающий только с помощь двух сердец...