***
Гарри будит громкий сигнал будильника, и Луи просыпается тоже. Перед глазами все плывет и он дезориентирован после сна, хотя прошло всего лишь двадцать минут, ему все равно требуется несколько секунд, чтобы понять, где он находится. — Упс, — хрипит он, когда замечает, что Томлинсон тоже проснулся. — Я хотел помягче разбудить тебя. Луи сонно улыбается, на мгновение прижимаясь лицом к его шее, шепча «привет», и целует за ухом. — Нет, нет, — просит Гарри, — перестань быть таким милым и сонным, иначе я никогда не смогу вытащить тебя отсюда. — Я всегда милый и сонный, — утверждает Луи, кусая его шею. — Конечно, дорогой, — соглашается Гарри, пытаясь сесть, чтобы не позволить Луи взобраться на него. — Чем хочешь занять в ближайшие три-а-может-и-больше часа? — Спать. — Ну уж нет, — заявляет Гарри, — никакого сна, или ты не заснешь в самолете. Логично, да, но Луи так устал. — Ты мог бы что-нибудь сделать, чтобы мне перехотелось спать, — предлагает он, облизывая губы. — Мы в аэропорту, Луи! — он говорит это с таким возмущением, как будто аэропорт — слишком публичное место для секса. Что совершенно нелепо, потому что они как-то занимались сексом в парке… Раз или два. — Спасибо, что заметил, Шерлок, ну и что? — Мы можем… Поиграть, — предлагает он, но когда Луи тут же выгибает брови, быстро продолжает: — В игры! Я имел в виду игры, поиграть в игры в совершенно невинном смысле! — И в какие игры мы будем играть? — Ми-и-илый, — хнычет Гарри, опуская голову обратно на диван, — не могу же я всё придумывать. Луи задумывается на несколько мгновений. — Ладно, давай в прятки, а? Это легко и у нас куча места. — Ни за что, — немедленно реагирует Гарри, — ты будешь жульничать, я знаю. Луи пытается состроить обиженный вид, но в том-то и дело, он жульничал раньше и не постыдится сделать это сейчас, если в этом будет необходимость. Он любит побеждать, и ему нравится обыгрывать Гарри в таких заурядных вещах — Ладно, предлагай что-то свое, раз тебе не нравится моя идея. — Давай просто погуляем, — говорит Гарри, становясь на ноги и сладко потягиваясь, а затем помогает Луи подняться. — Может быть, к нам придет вдохновение.***
Они бродят по аэропорту в течение нескольких минут, пока им на пути не попадается дьюти-фри. Луи собирается проигнорировать его и пойти дальше, но Гарри тянет его к магазину. — Давай зайдем сюда, и посмотрим, кто сможет найти самую абсурдную вещь. — Неплохая идея, Стайлс. Пошли. — Что-то нелепое, Лу! — кричит он через плечо, уносясь на своих длинных ногах вглубь магазина. — Нелепое, верно, — фыркает Луи, задумываясь, что абсурдное он может найти в дьюти-фри. Вернее, что-то такое, что будет гораздо абсурднее покупки Гарри. Он видит, как Стайлс носится возле стенда с принадлежностями личной гигиены, поэтому он отправляется к отделу с конфетами и сувенирами, надеясь найти там что-нибудь огромное, или какую-нибудь штуку, связанную с королевской семьей, чтобы точно побить покупку своего парня. По-видимому, если не считать крутую электронику и алкоголь, в дьюти-фри также продаются очень и очень странные вещи. Он решает взять для Гарри часы эппл, когда проходит мимо полки с ними, потому что знает, что тот давно хотел их купить. Луи так сильно любит своего мальчика, что это граничит с сумасшествием. И было бы слегка грустно, если бы Стайлс не любил его так же сильно. Так что он хватает часы, и идет дальше, не видя ничего подходящего. Хотя подождите. Ага! Гигантское пластмассовое киндер-яйцо в форме Королевы Елизаветы, заполненное маленькими шоколадными яйцами. Отлично, Луи почти выиграл. Он платит за покупки на кассе и выходит из дьюти-фри, в то время как Гарри уже стоит снаружи, сжимая в руках что-то огромное, и улыбаясь, словно кот, объевшийся сметаны. Луи сразу после перелета снял контактные линзы, чтобы дать глазам отдохнуть, поэтому он не может толком увидеть на таком расстоянии, что Гарри укачивает в руках, так что он осторожно приближается, надеясь, что Стайлс не швырнет это что-то ему в лицо. Гарри продолжает баюкать свою покупку, будто младенца, и как только Луи подходит, вытягивает руки, демонстрируя ее ему. Луи замирает, рассматривая то, что он купил, и пораженно открывает рот, признавая поражение. — Ты купил смазку. Лицо Гарри расплывается в улыбке, точь-в-точь как у Чеширского кота. — Нет, — медленно исправляет он, — я купил галлон* смазки. — Ты купил галлон смазки, — повторяет Луи, продолжая пялиться на чудовищно огромную бутылку в руках Гарри. — Именно. — Ты же понимаешь, что все, что ты купил в дьюти-фри, нужно предъявлять на таможне, когда ты летишь в другую страну, да? Тебе придется сказать людям из национальной безопасности, что ты купил галлон смазки. — Ну, а тебе придётся сказать, что ты купил киндер-яйцо в виде Королевы Елизаветы, заполненное маленькими шоколадными киндер-яйцами, и часы эппл, — самодовольно отвечает Гарри. — Как ты можешь сравнивать… Подожди… Ты… Следил за мной, Гарольд. — Я бы не назвал это «следил». Слишком грубое слово. Скажем так, присматривал. — И это ты обвинял меня, что я буду жульничать в прятках! Нечестно. — Просто признай уже, что я выиграл. — Ладно, — уступает Луи, — ты выиграл. Но тебе придется объяснять на таможне, зачем тебе целый галлон смазки. — Скажу, что у нас крайне здоровый сексуальный аппетит друг к другу, и ты купил мне эппловские часы, потому что ты слишком хорош для меня, так что у нас будет долгая сессия тантрического** секса, когда мы вернемся домой. К концу его речи, Луи чувствует, как кровь приливает к лицу при мысли о Гарри, рассказывающем об их сексуальной жизни бедному работнику аэропорта. Если быть честным, часть крови, как раз на словах о сессии тантрического секса, прилила к его члену. Его так просто возбудить, Боже. Даже если Луи знает, что его покупка до нелепого классная, победа, очевидно, принадлежит Гарри, потому что на галлоне смазки есть насадка с носиком. Он может просто остановиться в середине прелюдии, чтобы выкачать смазку из этого гребанного галлона. Да, они точно будут его использовать. — Если ты так объяснишь свою покупку, то я не поделюсь с тобой королевскими киндерами, — угрожает Луи. Он очень хорош в угрозах, да. Гарри закатывает глаза и пихает смазку в руки Луи, так что тот эффектно удерживает галлон вместе с гигантской яйцевидной Королевой Елизаветой. Его могли бы оштрафовать за оскорбление члена королевской семьи, наверное. — Тогда я просто громко заявляю об этом, — решает Гарри, заискивающе поглядывая на своего парня. — В чем дело? Гарри быстро оглядывает галлон смазки в его руках, пока слабый розовый румянец расплывается на его щеках. — Можно я посмотрю на мой подарок? — Если тебе так хочется, и, между прочим, твой подарок зовут Королева Елизавета, — Луи закатывает глаза и довольно хихикает, когда Гарри с торжественным писком открывает яйцо с мини-киндерами.***
После магазина они гуляют по аэропорту, катаются на кресле с колесиками, которое нашли в одной из приватных комнат, наблюдают за людьми, съедают все шоколадные яйца, складывают маленькие игрушки, и даже успевают настроить новые часы Гарри и покопаться в их функциях, в сумме убив чуть больше часа времени. Они находят самый укромный уголок, и Гарри устраивает голову на коленях Луи, счастливо мурлыча, когда тот мягко массирует ему голову. Он как раз собирался заплести волосы в пучок, когда Томлинсон зарылся пальцами в длинные прядки, так что он не стал это делать, позволяя своему парню играться с его волосами сколько душе угодно. Стайлс тяжело вздыхает и прячет лицо в колени Луи, кусая его бедро через поношенные спортивные штаны, сжав тонкую кожу между зубами. Резкая волна возбуждения щекочет спину у основания позвоночника, а в животе все сжимается в предвкушении от такой близости лица Гарри его члену. Гарри всего в нескольких сантиметрах от его паха. Он тыкается носом ему в бедро, довольно урча, когда Луи продолжает гладить его по голове. Томлинсон резко сжимает кудряшки в кулак и тянет вверх. — Мы в аэропорту, Гарольд, — сквозь зубы шипит он. — Мне все равно. Скучно. Хочу тебя. Ох, это действительно весомый аргумент. — Поверить не могу, что я когда-то говорил, что ты самый очаровательный парень на свете. Ты хочешь заняться сексом, потому что тебе скучно. Ты точно знаешь, как заставить парня почувствовать себя особенным, Прекрасный Принц. — Лу-у-у-у, — скулит он, — мы всегда занимаемся сексом, когда нам скучно. Перестань делать вид, как будто мы раньше так не делали, и позволь мне отсосать тебе в туалете. Пока Гарри продолжает хныкать, Луи уже карабкается на ноги, и направляется в сторону их приватного зала, в котором они сидели раньше. — Малыш, перестань ныть и возьми смазку. Он слышит, как Гарри поднимается на ноги, и надеется, что тот додумается захватить еще и их сумки, а не только смазку. Стайлс догоняет его, когда он сворачивает за угол возле приватной комнаты, в одной руке держа сумки и гордо сжимая в другой галлон смазки, так что работники аэропорта, бродящие повсюду, точно не будут долго раздумывать над тем, чем они собираются заниматься. — Что такое? — Гарри, милый, мы будем заниматься сексом. — Нет, нет, я понял. В смысле, куда мы идем? — Та приватная комната абсолютно пуста. И изолирована от остальной части аэропорта. — Эм, а что, если мы не пойдем туда? Луи останавливается, поворачиваясь к младшему с угрюмым взглядом. — Как это не пойдем? Гарольд, ты не можешь кусать меня за бедра, а потом говорить, что мы не будем заниматься сексом. — Нет, может, — он запинается, — вместо этого пойдем в общественный туалет? Луи улыбается. — Дорогой, — воркует он, заправляя кудряшку ему за ухо, и прижимает ладошку к его щеке, — ты такой извращенец, да? Хочешь, чтобы я растягивал тебя в публичном месте, пока ты не расплачешься, а? Гарри громко сглатывает, быстро кивая, и шумно выдыхает через нос. У него уже порозовели щечки, и он облизывает губы, представляя, что Луи сделает с ним всего через несколько минут. — Точно, — Луи внезапно разворачивается, направляясь обратно к туалету, который он только что прошел, а Гарри быстро шагает позади него. Он предусмотрительно проверяет кабинки, чтобы убедиться, что они одни, а затем хватает Гарри за воротник и тащит его к самой дальней от входа. Луи очень любезно позволяет Стайлсу поставить смазку на бачок унитаза, прежде чем прижимает того к тонкой перегородке и целует. Гарри, как и ожидалось, весьма быстро подстраивается под его манипуляции, он пихает крепкое бедро Луи между ног, и тот ухмыляется, кусая его губы. Они оба знают каждую крохотную «кнопочку» друг друга, нажав на которую можно с легкостью завести любимого, слишком уж долго они вместе. Стайлс грубо стискивает его задницу, прижимая Луи ближе к себе, и воодушевленно помогает ему потираться об его пах. Он втискивает между ними руки, пробираясь ладошками к соскам Гарри, спрятанным под свитером, которые твердеют прямо под его пальцами. Гарри немного отстраняется и Луи принимает это действие за предложение покрыть его изящную шею темными засосами, заставляя младшего с затяжным стоном откинуть голову назад. Томлинсон продолжает дразнить его соски, когда Гарри хрипит: — Боже, дай мне уже отсосать тебе, хочу почувствовать тебя во рту. Луи не выпускает его из рук, полный решимости оставить на коже красивую цепочку засосов, но послушно, при этом пытаясь как можно меньше двигаться, начинает спихивать свои спортивные штаны вниз. С грацией, которой он обладает только во время секса, Гарри падает перед ним на колени, стаскивая его штаны до колен, и счастливо улыбается члену Луи. Он подается вперед и целует истекающую предэякулятом головку, прежде чем снова отодвинуться и довольно взглянуть на его член. — Ты вообще собираешься отсосать мне, или так и будешь пялиться? — дразнится Луи, запутываясь пальцами в кудряшках Гарри, чтобы притянуть его голову к своему члену. Минетный этикет, естественно, не имеет никакого значения, когда вы родственные души. В любом случае, Гарри нравится задыхаться от его члена, так что он вряд ли обиделся, когда Луи прижал его губы к своей эрекции. — Я бы выбрал вариант «продолжать пялиться», но у меня есть занятие поинтересней, — острит Гарри и резко вбирает его в рот, обрывая смех Луи и вызывая у того одобрительный стон. — Боже, детка, твой рот, твой чертов рот, детка. Луи всхлипывает, отчаянно толкаясь вперед, когда чувствует, как Стайлс довольно урчит, зная, что он чувствует каждый издаваемый им звук. Пьянящие искры возбуждения проносятся вверх по позвоночнику, отдаваясь звоном в ушах, пока Гарри смыкает губы на основании его члена. Когда он отстраняется, чтобы вздохнуть, кончиком языка Гарри тут же проходится от основания вверх, останавливаясь у головки, чтобы игриво пощекотать вздувшиеся венки. Это самая настоящая, прекраснейшая форма пытки, и Луи приходится вцепиться пальцами в кудрявые волосы, чтобы хотя бы удержаться на ногах и не кончить только от вида стоящего перед ним на коленях Гарри. Стайлс вдруг снова заглатывает его, и Луи кажется, что ему врезали по солнечному сплетению, действия Гарри дарят настолько невероятные ощущения, что он едва может вздохнуть, только сильнее сжимая в кулаке его волосы. А когда Гарри вытягивает руку, чтобы дразнящее пробежаться большим пальцем по яичкам и прижаться к дырочке, слабо надавливая, Луи кусает собственную руку, чтобы не разрыдаться от сводящего с ума удовольствия. Постоянное напряжение из-за того, что в любой момент кто-то может вломиться в туалет, только усиливает возбуждение, доводя его до какого-то запредельного уровня, что у Луи кружится голова от переполняющих ощущений. — Малыш, — предупреждает он, чувствуя, как жар оргазма спускается по венам к желудку, собираясь в один комок внизу живота. Гарри невозмутимо отстраняется и, не жалея слюны, облизывает кончик головки, шепча: — Кончи мне на лицо. Луи выполняет его просьбу почти мгновенно, покрывая спермой опухшие, вишнево-красные губы. Когда напряжение спадает, а он оказывается высушенным до капли, Луи падает спиной на перегородку, вяло моргая, и смотрит туманными глазами на все еще сидящего на полу Гарри. Тот, видимо, в какой-то момент умудрился вытащить из трусов свой член, пока самозабвенно отсасывал Луи. А теперь он сидит между его разведенных бедер, до сих пор покрытый его спермой, и лениво дрочит себе, жмуря глаза. Луи вслепую шарит рукой у себя за спиной, хватая длинный кусок туалетной бумаги, и аккуратно вытирает Гарри лицо, попутно сцеловывая с губ свой вкус. — Тебе нужно есть больше фруктов, малыш, — фыркает Гарри, с по-прежнему нахмуренными бровями и закрытыми глазами, ожидая, пока Луи придет в себя. — Ой, иди на хуй, — хрипит он в ответ, последний раз целуя Гарри, прежде чем усесться на крышку унитаза. — Да запросто, — Стайлс нахально ухмыляется, облизывая губы, в попытке угнаться за остатками вкуса Луи. Гарри тут же распахивает глаза, слыша, как шатен выдавливает на пальцы смазку из той до нелепого огромной бутылки. Он взволнованно карабкается на ноги, не выпуская свой огромный член из своей же гигантской ладони, и нависает над сидящим на закрытом унитазе Луи. — Повернись, — просит он, — руки прочь от члена, лучше упрись ими в дверь. Выстави задницу. Гарри тут же бросается выполнять его указания, соблазнительно виляя задницей перед его лицом, а тот в отместку смачно хлопает по ней, любуясь, как Гарри дрожит от возбуждения, а бледная ягодица краснеет под его пальцами. — Боже, как бы я хотел вылизать тебя сейчас, — вслух размышляет Луи, кружа пальцем вокруг сморщенной дырочки. Он проталкивает лишь кончик, впиваясь пальцами прямо в покрасневшую от его шлепка ягодицу. Гарри прерывисто выдыхает, пытаясь насадиться на палец, но Луи удерживает его бедра, не позволяя пальцу войти дальше, чем ему хочется. — Ты мог бы, — бормочет Гарри, — ты мог бы вылизать меня прямо сейчас. Я бы, наверняка, кричал от удовольствия. — Любимый, мы же оба знаем, что я могу заставить тебя кричать от удовольствия только благодаря моему голосу и пальцам. Луи продолжает медленно растягивать Гарри пальцем, поддразнивающее сгибая его внутри, невыносимо медленно надавливая на простату. — А ты хочешь, чтобы я мог тебя сейчас вылизать, да? Хочешь почувствовать мой язык прямо на своей маленькой тугой дырочке, чтобы ты стал таким растянутым и мокрым благодаря мне. Ты любишь, когда у меня все лицо перемазано в смазке и твоей сперме, да? Я же еще никогда не делал тебе римминг в публичном месте, правда? Ты бы скулил и хныкал, а я бы трахал тебя языком, пока кто-нибудь мог бы зайти. Представляешь, и найти бы меня с языком в твоей заднице? Гарри и правда скулит, извиваясь в его руках в попытке увеличить такое желанное давление. Луи сжаливается и милостиво добавляет еще один палец, но все равно намеренно не задерживаясь на простате больше нескольких секунд. Голос срывается, когда он горячо шепчет Гарри на ухо. — Спорим, тебе бы понравилось чувствовать мою щетину между бедрами, а твоя задница, вся эта бледная, сладкая кожа была бы красная от того, насколько хорошо я бы тебя вылизал. Ты бы чувствовал меня на себе еще несколько дней. Он делает паузу, а затем наклоняется и лижет ободок дырочки Гарри, хорошенько растянутой вокруг его пальцев, и Стайлс подается назад так быстро и с таким рвением, что Луи слышит как скрипит дверь под его вспотевшими ладонями. — Представил, да? — Луи потирается подбородком вдоль гладкой кожи на внутренней стороне бедер Гарри, лукаво ухмыляясь, и Стайлс начинает хныкать. — Никто и никогда не вылижет тебя лучше меня. Никто и никогда не вылизывал тебя, кроме меня, правда, любимый? — Да, да, да, — кричит Гарри, — только ты, всегда только ты. — Ну, конечно, милый. Я знаю, знаю, — Луи добавляет третий палец, довольно улыбаясь, когда он замечает, что у Гарри начинают дрожать плечи. — Только я могу мучить твою сладкую попку, только я знаю, как свести тебя с ума. И только я буду это делать всю твою жизнь. Всегда. Гарри даже не может ответить, прерывисто хватая ртом воздух и громко рыдая, пока Луи беспрерывно давит пальцами на простату, потираясь колючей щетиной о шелковые ягодицы. Он склоняется ниже и проводит языком мокрую полосу от задницы к яичкам и выше, куда только достает, и Гарри со всхлипом кончает, обрушиваясь на тонкую дверь. — Детка, ш-ш, я люблю тебя, ш-ш-ш, — успокаивает его Луи, притягивая к себе на колени безвольное тело, чтобы Гарри мог уткнуться лицом ему в шею, пока будет восстанавливать дыхание. Он нежно поглаживает его по спине и стирает кончиками пальцев дорожки слез с покрасневших щек. Он ласково целует щеки Гарри, мягко прижимаясь к губам, пока кровь все так же шумит в ушах, когда вдруг замечает монотонный голос где-то вдалеке над ними. Луи выпрямляется, пытаясь разобрать слова, и когда он понимает, в чем, собственно, дело, паника сковывает все тело. Он тихо матерится и аккуратно ставит Гарри на ноги, натягивая на него трусы. — Лу, что такое? — интересуется Гарри, поднимая голову с его плеча. У него все еще красные глаза и опухшие губы. — Посадка на наш чертов рейс. Несмотря на пост-оргазменную негу, Луи, как самый адекватный в тот момент, надевает на них штаны, берет Гарри за руку и хватает их сумки и дурацкий галлон смазки, топая в сторону посадочной полосы. Если подумать, то все не так уж и плохо. У него был невероятный оргазм, к его боку прижимается сладкий, сонный мальчик, а по другую сторону Атлантики его ждет огромная двуспальная кровать. Да, во всём всегда можно найти свои плюсы.