Kiss my eyes and lay me to sleep

This is what I brought you. This you can keep. This is what I brought. You may forget me.

Сегодняшний день ничем не отличался от вчерашнего: было так же холодно, так же темно и так же грустно. Чунмен направлялся на остановку, ждать автобус, который довез бы его до работы, где он мог бесцельно провести ещё полдня. Дождавшись нужного автобуса, Чунмен начал шарить по карманам в поисках проездного билета, нашел его и принялся входить в транспорт, предъявляя его ожидающему водителю. Подобное случалось каждый день, почти что с точностью повторяя картину предыдущих дней. Разница была, разве что, в отличающихся номерах автобусов, количестве денег в кошельке и количестве надетой на Чунмене (да и на остальных) одежды. Зайдя в полный людей автобус, Чунмен ужаснулся тому, как же много народу может поместиться в это небольшое пространство. Люди вокруг напоминали шпроты, крепко спрессованные в туго закрытую консервную банку, но Чунмен успел занять одно из свободных стоячих мест и поэтому слишком уж сильного дискомфорта не испытывал, хватаясь за поручень и стараясь не качаться во все стороны при каждом маневре автобуса. Получалось не очень хорошо, но он старался. Пока в один прекрасный момент автобус резко не затормозил, а Чунмен не врезался в грудь стоящего неподалеку парня. Эпично, всем лицом. А парень, казалось, не особо расстроился, тихо рассмеявшись и похлопав его по плечу. Чунмен округлил глаза, узнав в стоящем своего старого друга. - Ну наконец ты обратил на меня внимание, - немного закатывая глаза, сказал парень, обращающийся к Сухо, - а то я думал, что ты меня никогда не заметишь. - А... - Чунмен запнулся. - Извини, я не ожидал, что это будешь ты. - Ах, ладно, не извиняйся, все хорошо, - озаряя улыбкой произнес знакомый. - Куда направляешься? - На работу, куда же еще. А ты, Ифань? - Ты даже мое имя помнишь, - удивившись, изрек Ифань. - Конечно помню, ты же мой друг, идиот. А вообще, не уходи от вопроса, ты знаешь, я это не люблю. - А ты все такой же серьезный, Чунмен-а, - все так же улыбаясь, кладя огромную руку на помпон шапки Чунмена и теребя его, проговорил Крис. - Я еду в гости. - К кому? - на лице Сухо заиграло удивление. - Логично, что к другу. У меня и кроме тебя друзья есть, Сухо-я. - А... Ну... Да, конечно есть, - с небольшой ноткой обиды ответил Чунмен. - А докуда ты? Где этот друг живет? - Я еду до конечной, - с какой-то грустной улыбкой ответил Крис. - Но ведь, - Сухо замер. - Да, - оборвав фразу собеседника, сказал Ифань. Конечной остановкой этого маршрута являлось кладбище, на котором Сухо еще ни разу за всю жизнь побывать толком не успел. Он даже на похоронах никогда не находился, ведь его родители считали, что он слишком слабонервный для того, чтобы наблюдать за тем, как гроб с бездыханным телом спускают в яму, а после закапывают эту яму землей. - Крис... - пытаясь говорить как можно спокойнее, произнес Сухо. - Прости за некорректность. - Ничего страшного, - улыбка. - Ты не можешь съездить туда со мной? - А... конечно... могу, - с запинками ответил Чунмен. До работы ещё было время, а с Крисом они не виделись довольно давно... Да и отказывать в такой интимной просьбе было немного неудобно. Всю остальную дорогу парни молча наблюдали за тем, как автобус пустел с приближением к конечной останове, пока в автобусе не остались лишь они вдвоем. - Чунмен-а, - окликнул Сухо Ифань, - ты чего потерялся? Нам пора выходить. - Ах, да, извини. - ответил Сухо и направился к выходу. Никогда не бывший на кладбище Сухо почувствовал всю атмосферу этого места сразу же. Дышать становилось тяжело, слезы сами наворачивались на глаза. Чунмену почему-то ощущал потерю всех этих людей, как свою собственную потерю, от чего становилось тяжелее. "Здесь даже дети" - пронеслось в голове Чунмена. Сухо пытался осмотреть каждое надгробие, прочесть каждое слово, запомнить каждую дату в то время, как Крис смотрел на могилы лишь мельком, не интересуясь другими, продвигаясь к кому-то определенному. - Крис... - очень тихо произнес Чунмен. - Сколько ему было лет? Не останавливаясь и даже не оборачиваясь, Ифань ответил: "двадцать четыре". Молодой,- подумалось парню, отчего мурашки побежали по спине,- Мой ровесник... В один момент Крис остановился, найдя-таки нужную могилу, открыл калитку, достал из рюкзака что-то небольшое и положил вещицу рядом с фотографией погибшего. Оторвав глаза от кулона в виде капли, которым и оказалась та вещица, Сухо обратил внимание на фотографию умершего и на само надгробие. Закрыв рот руками, Чунмен попятился назад, ощущая горячие слезы на своих щеках. - Чунмен, - начал Крис, - я скучаю. - Этого не может быть! - сквозь руки произнес Чунмен. - Просто не может, Крис. - Автокатастрофа, Сухо. Тебя пытались спасти, но... не смогли. - Нет же, - оседая вниз, ответил Чунмен, - я живой, я же здесь, стою рядом с тобой... я живой! - Нет, Чунмен-а. Произнес свои слова, Крис положил большую ладонь на надгробие и с грустной улыбкой посмотрел в глаза парня, изображенного на фотографии: молодого улыбающегося парня с медведем в руках; парня с красивой прической и не менее красивыми глазами; парня, который больше никогда не улыбнется; который никогда больше не вздохнет.