Больно? Кричит сердце? Возьми и убей его.

Он ненавидел кладбище. Ненавидел до дрожи в коленках, когда сердце как будто сжимается железными плитами, которые вдавливают тебя в землю, не давая сделать даже глоток воздуха. Маленький такой глоток жизни... Вот и сейчас стоя на похоронах Четвертого, он обводил тяжелым взглядом всех присутствующих. Вся деревня собралась здесь, чтобы проститься с героем который теперь будет вечно и отныне носить это гордое звание. Его будут прославлять, о нем будут слагать бессмертные легенды, как о шиноби спасшим всю деревню от Девятихвостого лиса ценой собственной жизни. Дрогнувшие пальцы сильнее сжали охапку цветов. Плачут лишь слабые и ничтожные люди, а он не собирался плакать, для него это непозволительная роскошь. Не сейчас и когда-либо потом, потому что этот человек не заслуживал того, чтобы о нем горевали. Герой говорите? Умер, ради защиты какого-то клочка земли? Ради людей, которым по большому счету будет все равно, что он сделал, они вскоре забудут его, так же как и других, что покоятся тут. И единственным воспоминанием будет служить изваяние на скале. А он нет. Наоборот, будет вспоминать, злорадствовать, издеваться над глупым благородством...своего учителя. Сенсея, который обещал заботиться о нем, Обито и Рин. Защищать их от любых невзгод, решать любые проблемы и приходить на помощь в самый последний момент. Чтобы враги при имени «Желтая молния» ввергались в ужас и страх перед ними и сами подставляли свои головы под лезвие их кунаев. Но что в итоге? В итоге сенсей просто присоединился к ним. К тем, кого уже давно нет. К тем, кто навсегда забрал часть чего-то важного, жизненно-необходимого без которого организм перестает нормально функционировать, а теперь и вовсе его лишили всего, оставив лишь пустую оболочку. И с всепоглощающей дырой в груди. Превращая в того, кем он являлся на самом деле. Зачем? Они заставили почувствовать его живым человеком. Понять, что радоваться, смеяться и плакать может, даже такой робот как Хатаке Какаши. Зачем они заставили его? Зачем он послушался? Чтобы потом лишить его всего этого? И глупо надеяться на то, что все будет хорошо. Все вернется в прежнее русло, будет заново хотеться жить, радуясь всем прелестям, ведь времени все подвластно. Может и потом, но сейчас ему было легче и всецело отдаться на растерзания мыслям, моментам, как стоп-кадр мелькающими перед глазами, заставляя израненное и покрытое рубцами сердце кровоточить снова. Словно чья-то невидимая рука своими острыми коготками впивалась, причиняя еще большую боль. Боль, от которой скручивало все тело и отдающееся так остро и ощутимо в каждой клеточке тела. Ее нельзя ни с чем сравнить и он знал, что заслужил это. Заслужил постоянно, почти беззвучно выносить эту муку. Опустив глаза, чтобы не видеть рядом лиц глубокой скорби, стал с каким-то безразличием рассматривать свой букет из каких-то цветов которые он нарвал по дороге сюда. Закусил нижнюю губу, почти до крови, чтобы сдержаться. Чтобы не закричать во всю мощь своих легких, потому что слишком трудно все носить в себе. Сдернуть с плеча знакомую руку Гая появившемуся почти неслышно и пытавшему видимо по-дружески поддержать лучшего друга. Не стоит. Он ниндзя. А они не имеют права давать слабину, быть человечным к своим врагам и тем более друзьям. Они должны беспрекословно подчиняться и действовать по уставу. Все доводить до совершенства. Возвращаться с миссии с чувством долга, что все прошло просто отлично и неважно, потерял ли ты кого-то в бою из своих товарищей. Это их проблемы. Каждый сам за себя. Через какое-то время все постепенно стали расходиться оставляя Какаши одного. Вымокшего до нитки, дрожащего от холода с посиневшими губами, он все так же равнодушно взирал на могилу Четвертого когда-то Хокаге. Он плохо различал надпись, дождь лил стеной. Пару раз моргнул, что-то даже попытался сказать, ведь в таких случаях люди должны что-то говорить, правда? Но, так и не решившись найти подходящих слов, просто швырнул букет к тем многочисленным, что лежали рядом. Он так и не смог выплеснуть все, что копилось внутри, рассказать… Рассказать, о том, как ненавидел этот прогнивший мир, что отнял у него его сенсея, заменивший отца, как он боготворил и готов был идти за ним куда угодно. Чтобы тот не пожелал, Какаши готов был сделать все. Даже поверить и разделить его мечты и идеалы, его веру в то, что мир не так уж и безнадежен, что в нем есть кто-то, кто сделает ему прекрасным и удивительным. Положит конец многочисленным войнам. И для этого Четвертый прикладывал все усилии, чтобы хоть чуть-чуть сделать его лучше. Лицемер. «Вы ошибались сенсей. Мир никогда не измениться. Он настолько же уродлив и отвратителен как раньше. И люди заслуживают того, чтобы жить в том мире, который они сами и создали. А вы зря старались, и поплатились за это жизнью.» Отвернувшись, Какаши медленно пошел к выходу. Руки невольно сжались в кулаки. Вот и все. Пытаясь унять учащенное сердцебиение, закрыл глаза. Капли дождя холодными струйками стекали по лицу, смешиваясь с не прошеными слезами, которых он так и не сумел сдержать.