You're better than drugs

*** В эту пору в Аркадии всегда сыро – осень подкралась незаметно, сменив теплый шелест облетающей осенней листвы на промозглую слякоть и ледяные ветра с океана. Оседающие капли измороси пробираются за шиворот и холодными мурашками снуют по коже спины. Пасмурно и серо, весь мир мягко погружен в размытую тенистую пелену. Поднимаю ворот куртки, в попытке хоть немножко согреться. Последняя сигарета размокла в пачке, и я раздраженно вытряхиваю мягкий картон из кармана. Если честно, то сейчас, как раньше, было бы неплохо затянуться чем-то другим, даже не сигаретой. Почувствовать густой сладковатый дым в легких, раствориться в сизых иллюзорных ощущениях. Но в последнее время даже старушка Мэри Джейн* перестала давать нужного эффекта - успокаивать до предела натянутые, словно струны, нервы. Признаю, ты стала моим главным наркотиком. Легкий сумрак дождливого дня, покореженные куски металла вокруг, холодный капот ржавого авто под спиной. А напротив сидишь ты, увлеченно болтая о чем-то своем, судя по блеску твоих глаз - о фотографии. И да, прости, признаю, я наглая панковская зараза, потому что совершенно не слушаю тебя сейчас. Провожая взглядом проносящийся за сеткой забора поезд, ты активно жестикулируешь и затем смотришь мимо меня, и я чувствую себя всего лишь дождливой тенью, сквозь которую сейчас дует ветер, подгоняемый вагонами пролетевшего мимо товарняка. Я неотрывно наблюдаю за тобой. Это просто невозможно сидеть в такой близости, чувствуя внутреннюю ломку банально от того, как ты заправляешь за ухо выбившуюся прядь, улыбаешься уголками губ, перехватывая мой взгляд, кутаешься в толстовку от промозглого холода. Это невыносимая ломка, которая крошит меня изнутри. За свою гребаную жизнь я успела попробовать многое, Макс, чего скрывать, я та еще тощая наркоманская задница. Но ни один наркотик не дает такого эффекта кроме того, который зовется «Макс Колфилд». Я улыбаюсь тебе в ответ, спасибо, что сегодня ты согласна с моим молчаливым присутствием и ни о чем не спрашиваешь, иначе это был бы эпичный пиздец. Знаешь, говорят от наркотиков есть две зависимости – психологическая и физическая. И, мать твою, признаю, что обе из них у меня уже есть. Еще говорят, что есть три стадии наркотической зависимости. Наверное, ты бы сейчас посмеялась, услышав, бу-ху, сколько задротских мыслей появилось в голове Хлои Прайс после того, как она загуглила эту тему. Но я понимаю, что мне тебя не выдохнуть, от тебя не избавиться. Тогда я должна хотя бы понимать, что со мной происходит, иначе…Иначе чувство беспомощности вызывает у меня приступы бешенства. Гребаные доктора пишут, что все начинается с того, что ничто не может отвлечь новоиспеченного наркомана от постоянного чувства неудовлетворенности, кроме новой дозы. И это чертовски верно в отношении тебя. Я чувствую каждый удар твоего сердца, он словно отдается в кончиках пальцев, когда я касаюсь тебя, я растворяюсь, успокаиваясь в моменты, когда заключаю тебя в объятья, чувствуя, как твои тоненькие руки обвивают мою талию. И мне нужно ощущать это снова и снова, это как жажда, хотя хуже. Меня просто уносит, когда ты рядом. Ученые задницы говорят, что уже через несколько недель после возникновения психической зависимости возникает физическая. Когда наркотик становится необходимым для нормальной деятельности организма. Макс, ты бы знала, какая это, мать твою, адовая стадия, говоря о тебе. Ночами, когда меня буквально выворачивает едким сигаретным дымом, я понимаю, что только ты можешь облегчить мою боль. Не имея возможности прикоснуться, хочется хотя бы позвонить или получить смс от тебя…это просто невероятно, Макс. Ты становишься моим выходом из того дерьма, что со мной происходит – благодаря тебе я перестаю чувствовать эту грызущую изнутри безысходность. Что там у нас дальше? На последней стадии происходит психическая и физическая деградация личности, тяжелые и необратимые изменения в организме. Чертовски верно. Но все это наоборот - без тебя, а не с тобой. Я проходила это пять лет тому назад, когда мне пришлось разворотить полсердца, вытягивая из него связывающие с тобой нити привязанности. Именно тогда я стала душевным инвалидом, которым оставалась бы и по сей день, если бы ты не вернулась, став моим антидотом. Слышала бы ты, в каких сопливых вещах я сейчас признаюсь, хиппи! Блять, сама себя не узнаю! - Хлоя! Я растерянно моргаю, выныривая из своих мыслей о тебе, такой далекой и близкой одновременно. Ты сначала слегка хмуришься, как вдруг лукаво улыбаешься: - Скажи честно, вот о чем ты сейчас так увлеченно думала, что не слышала ни слова из того, что я говорила? Я открыла было рот. - Только не ври мне, Хлоя Прайс. Ради нас с тобой. Эта фраза определяет все. - Ты лучшее, что когда-либо со мной случалось, Макс. И от зависимости тобой я не хочу избавляться – ты лучше любых наркотиков.