hide your eyes and hold yourself

      Шлем скрывал лицо Кайло Рена от любых глаз, но для самого обладателя темной силы было куда важнее убежать от пристального взгляда генерала Хакса.       Казалось, этот холодный взор мог физически ранить, если не укрыться от него. Как снег, колющий щеки, как жгущий кожу лед.       Ненависть, кипевшая внутри столько времени, стала ютиться со странным чувством, близким к страху. Боялся ли Кайло генерала? Нет. Боялся ли он его взгляда? Возможно.       Его до дрожи бесило бесстрашие самого Хакса, бесило то, что он единственный знал, каким-то невероятным образом он знал о его слабости. Штурмовики пугались и спешили ретироваться при малейшем намеке на эмоциональную вспышку Кайло Рена. Но когда он разносил световым мечом целые залы, превращая металлическую обшивку стен в подобие покореженной жестяной банки, Хакс лишь высокомерно смотрел на это с полуулыбкой на тонких губах, и в его чертовом взгляде читалось: "Всего лишь. Глупый. Мальчуган."       Но больше всего пугали сны. Невероятно живые и яркие, они наутро взрывались ярким светом лампы, оставляя белую пустоту в сознании. Хакс там был слишком близко, а его взгляд был слишком теплым и слишком сильно билось сердце каждый раз, когда Кайло распахивал глаза. В жизни он ни разу не касался руки Хакса без перчаток. Во снах же его руки были горячее свежей крови. Обжигали. Как чертов лед. Наверное, самым ужасным было то, что эти сны всплывали в памяти тут же при виде генерала. И тогда звенящий диссонанс в голове отражался в глазах, которые так удачно скрывала маска.       Шлем скрывал лицо Кайло Рена от любых взглядов, но куда приоритетнее было убежать от пронизывающих очей генерала Хакса.