Случай в поезде

Я бы и не обратила внимания на эту девушку напротив, если бы она уже второй час пристально не рассматривала меня. Стоило мне повернуться к окну или уставиться в пока что пустой блокнот, так сразу же чувствовала на себе её взгляд. Однако, только я смотрела в ответ — она отводила его и чуть краснела. Сначала я подумала, что мы знакомы, но после долгих копаний в голове я не смогла вспомнить никого похожего. В конце концов, раз вдохновение всё равно не шло, я решила ответить ей тем же: стала в упор смотреть на неё. Видимо, она нашла во мне действительно что-то интересное, так как даже, несмотря на это она то и дело аккуратно косилась в мою сторону. Похоже, считала, что отлично конспирируется, и я её не замечаю, что ж, решила подыграть. Каждый раз, совершив удачное поползновение в мою сторону, она довольно фыркала и начинала быстрее что-то чиркать в своей тетрадке. Выглядело довольно забавно. До моей станции было ещё много времени, и я стала рассматривать её. Русые волосы были собраны в нетугую, уже чуть растрепавшуюся, косу и переброшены вперёд через плечо. Изящные белые очки отлично подходили к чуть вытянутому, овальному лицу. Сквозь стёкла то и дело поглядывали зелёные глаза. С моим зрением её кожа казалась гладкой, но подбородок был красноватым, не знаю, от чего. Впрочем, в моих глазах это её не портило. В противовес очкам одежда была совсем не официальной: чуть драные джинсы и чёрная футболка с абстрактными узорами. На ногах кроссовки, на руках куча браслетов. Обычная одежда обычного подростка. Она была несколько худощавой, и одежда слегка висела на ней, впрочем, ей это добавляло даже некоторого очарования. Однако больше всего в ней меня привлекло всё-таки лицо. Она морщилась, улыбалась, фыркала… Ни один другой пассажир не мог похвастаться такой эмоциональностью. И, конечно, ещё более украшали её живые, искрящиеся глаза. Она мало подходила под современные стандарты красоты: средний рост, почти полное отсутствие груди. Разве что бёдра были всё же не такими уж костлявыми. И это только фигура, что уж говорить об остальном. Задумавшись, я и не заметила, как написала пару предложений. Затем ещё и ещё. Не знаю, что особенного было в ней, мне она казалась очень красивой. Предложения сменили короткие строки… Когда до моей остановки оставалась одна станция, я вырвала из блокнота лист и, слегка расстроившись, что он получился неровным, переписала на него получившийся стих. Затем протянула ей. Сначала она удивилась, но подарок взяла, развернула и быстро пробежалась по нему глазами. А потом… рассмеялась. Сначала я подумала, что ей не понравилось, и на душе уже заскреблась обида, но в это время она выдернула лист из своей тетради и отдала мне. Там был мой портрет. Теперь мы смеялись уже вдвоём. А затем была моя станция. Мы не обменялись номерами или e-мэйлами, но образ юной художницы и её рисунок ещё долго дарили мне вдохновение.