Свобода или одиночество?

Капли дождя стекают по стеклу. Я смотрю в окно. Люди убегают, улица по-немногу пустеет. Уже сумерки, и от чего-то ужасно грустно. Хочу на улицу, под дождь. Я кладу руку на стекло - оно такое холодное. Мой взгляд падает на собранные чемоданы, расставаться всегда грустно, даже на самый небольшой срок. Но это моё решение и я не хочу ничего менять. Чувствую его дыхание на шее. Билл... мой милый Билл, больше всего я не хочу оставлять его. Я чувствую, что вот-вот заплачу, и опускаю глаза вниз, делая вид, что не замечаю его пристуствия. Он кладёт руки мне на плечи и нежно целует в шею. Я лишь слегка отвожу голову в сторону и улыбаюсь грустной подавленной улыбкой. - Чего тебе не хватает? - его голос, резко прервавший тишину, заставляет меня вздрогнуть. Я поворачиваюсь к нему, но снова отвожу взгляд на почти пустую улицу. Чего же мне не хватает? У меня есть всё, о чём я так мечтала, всё, что я могла пожелать, и даже больше. У меня не осталось мечты. А ведь без мечты так тяжело жить. Погулять бы сейчас под дождём, но он меня ни за что не отпустит. Простудишься, заболеешь. Он меня слишком любит. Чрезмерная любовь, которая медленно лишает меня свободы. Да, свободы... - Свободы, - отвечаю я, а может спрашиваю. Его или саму себя. - Мы могли бы хоть сейчас поехать в любую точку света. - Мы... везде вместе... разве это свобода? - Неужели ты совсем меня не любишь? - он садится в кресло, стоящее позади него. Я подхожу ближе и пальцами забираюсь в его волосы, они блестят как поля молодой пщеницы на заходе солнца. Эх, я буду очень скучать по этому цвету. Может уехать куда-нибудь, где есть такие поля пщеницы? - Люблю, очень люблю, больше чем что-либо, существовавшее на белом свете, ты же знаешь это... -раньше в этих словах было больше одухотворённости, я ещё раз убеждаюсь, что это правильное решение. Он за руку сажает меня к себе на колени. Он слишком худой для этого кресла, и в итоге я проваливаюсь в расстояние между его ногами и подлокотником. Но мои ноги всё равно остаются на его коленях и я чувствую его тепло. Он всегда тёплый. Интересно, ему хоть иногда бывает холодно? Надеюсь, я ещё смогу узнать. Он своей рукой убирает прядь моих волос. Скорее всего он хочет видеть мои глаза. Как-то очень давно он сказал, что ему нравится смотреть в глаза людям, но только в моих он видит нечто большее... Я не решаюсь поднять глаза, я наоборот никогда не любила смотреть людям в глаза. Может я боялась, что они прочтут всю мою жизнь по глазам? Не люблю, когда кто-то знает обо мне слишком много. А может это чувство вечной вины? Но я виновата лишь перед одним человеком - перед собой. Мне кажется, все люди виноваты перед собой больше всех, только себя они прощают, а других - нет. Ещё пара вдохов - и я поднимаю глаза. Воздуха снова начинает не хватать, как будто я тону. В его губах, в волосах, в миндальном цвете глаз. Я растворяюсь в нём. С каждым днём всё больше и больше. Я до дрожи в руках боюсь потерять себя в нём. Потеряться вообще страшно, а потерять себя в любом человеке ещё страшней. И я понимаю, что из-за этого и уезжаю. Изо всех сил пытаясь отвергнуть это версию и найти другую, я всё больше понимаю, что это и есть истина. Иногда когда кого-то сильно любишь, можешь потерять себя. Я этого и боюсь. Забыть, какой кофе любила пить по утрам, и что нравилось встречать больше: рассвет или закат? Я и сейчас уже не помню. Сейчас хочется только уткнуться ему в плечо и разрыдаться. Отчего же любовь настолько ужасна? Нет, я не должна позволять себе слабость. За своими рассуждениями я не заметила, как прошло минут 5. Он всё это время лишь наблюдал за мной. Никогда не понимала, чем я ему понравилась. Хотя может я слишком самокритична к себе? На моих глазах уже поблёскивали слёзы, когда он заговорил. - Почему же ты уезжаешь? - он практически шепчет это. Он тоже проникся этой тишиной. Тишиной, в которой хочется забыться и ни за что не нарушать её. Сказать ли ему правду? Нет, не могу. Я и так делаю ему больно, слишком больно. Так ненавижу ему врать, может это и ложь во благо, но я не верю в неё. Люди врут, чтобы не видеть мучения своих близких и не мучать этим себя, на них же, может и где-то глубоко в душе, им наплевать. Такова уж человеческая сущность. Это такая же ложь, и за неё мы все так же будем гореть в аду. - Не знаю, - довольно громко отвечаю я. Эта тишина уже не такая гладкая и приятная, она становится липкой и вязкой. От неё хочется отмыться. - Боже, я думала об этом около сотни ночей и до сих пор не знаю, - я вскакиваю с его колен и, чрезмерно жестикулируя руками, хожу по комнате. - Мне просто нужно уйти отсюда. Убежать, уехать, улететь, что-то тревожит меня, и я лишь хочу найти покой, - он смотрит на меня расстерянным взглядом, как у пятилетнего ребёнка, которого забыли в магазине. Но это меня не останавливает, уж если я начну рассуждать, то это надолго. - Ты считаешь меня трусом? Так и есть, только трусы бегут от неизвестности. Я больше не могу здесь оставаться, каждая вещь на меня давит, ночные кошмары всё чаще мучают меня, я почти не сплю. Так больше не может продолжаться. Пойми меня, пожалуйста, пойми, - он встаёт с кресла и заключает меня в свои крепкие объятья, из которых я никогда не могла выбраться, как бы ни старалась. Я постепенно перестаю вырываться, и мои крики переходят в слабые всхлипы. Он всегда мог меня успокоить, это ужасно, как будто меня лишают моих же чувств. Но ведь покой - это и есть отсутствие чувств, а разве не к этому я так стремлюсь? И снова тупик, чёртов тупик. Эх, как же я устала думать. Я поднимаю глаза... Он жутко прекрасен. Хочу последний раз раствориться в его нежных губах. Я слегка прикасаюсь к его губам своими. Его поцелуи... они всегда прекрасны, полны любви и страстны. Но сейчас я хочу не этого, мне достаточно и лёгкого прикосновения. - Прощай, - шепчу я, слегка отодвинувшись. Он хочет меня остановить, но не успевает. Я хватаю чемодан (он совсем лёгкий) и выбегаю на улицу. Наконец-то я чувствую холодные капли дождя, чувствую, как одежда намокает. Я ставлю чемодан, думаю, можно ещё немного посидеть здесь, время ещё есть. - Ты ведёшь себя как чёртова эгоистка! - он выбегает из дома, на нём всё те же домашние шорты. Забавно... Смысл мне что-то говорить, если это чистая правда? Я лишь продолжаю смотреть куда-то вдаль. - Ты хоть подумала, насколько мне больно тебя отпускать?! Ты вообще думаешь о чьих-то чувствах, кроме своих? - мои далеко не железные нервы дают слабину, я вскакиваю с чемодана и стараюсь не орать громко, но, думаю, соседние дома точно слышали. - Я подумала, сто раз обо всём подумала и я ничего, ничего не понимаю. Я просто запуталась, ты можешь понять это?! - я прокричала последние слова так громко, что проходящая мимо бабушка остановилась и окинула нас надменным взглядом, думая что-то про сумасшедшую молодёжь. Наверное, так и есть, в наш век редко можно найти кого-то со здравым умом. - Лжёшь, всё ты понимаешь, тебе просто вдруг всё надоело, и ты решила сменить обстановку, не подумая ни о ком! Просто сменить игрушку, так?! Какая же ты мразь! - он разворачивается и медленно уходит в дом. - Ненавижу тебя! - я ору во всю глотку, и горло начинает болеть. - Надеюсь, ты больше не вернёшься, - он кричит, даже не повернув ко мне головы, не уж-то я не смогу взглянуть в его глаза последний раз?.. - Но люблю... -шёпотом добавляю я, очень тихо, так, чтобы шелест осенних листьев и шум дождя скрыли каждый звук. Нет, я не должна плакать, я обещала себе. Я хватаю чемодан и почти бегу к вокзалу. Больше ни на минуту не останусь в этом городе. Как же я устала, боже. Дождь усиливается, почти превращаясь в ливень. Наплевать, не чувствую холода, не чувствую дождя, не чувствую ничего, кроме подступающих слёз. Куда же я поеду? Россия? Канада? Норвегия? Хочу на север... А после можно будет объездить весь свет. Абсолютно свободной и... одинокой. В одиночестве ли заключается свобода? Свобода - это право выбор, и раз уж я выбрала одиночество, для меня это и есть свобода. Мы так нелепо попрощались. А ведь возможно навсегда. Я даже не сказала, как сильно я его люблю. И не взглянула в его прекрасные глаза. Господи, как же мне теперь жить? Как жить без его робких поцелуев по утрам? С кем мне встречать последние лучи заходящего солнца?.. Моя душа мертва, и тело уже на грани. Моё сердце бьётся так медленно. Или это время замедлилось? Как будто вечность прошла с той ссоры. Мне даже уже не больно. Мне... пусто. Слёзы, готовые вот-вот хлынуть как последний весенний ручей, куда-то делись. Всё вдруг стало таким стерильно-белым, что аж больно смотреть. Приходится остановиться и ненадолго зажмуриться. И только я прикрыла глаза, как моему взору предстал Билл, орущий мне вслед: "Надеюсь, ты больше не вернёшься". Глаза распахнулись сами собой. Сердце снова как будто пронзили тысячи шипов от роз. Вот и вокзал, он почти пустой, лишь один пожилой мужчина в сером пальто сидит на мокрой скамейке. Он докуривает сигарету, прикрывая её рукой. Дым так красиво поднимается сквозь дождь. Я молча сажусь на скамейку рядом с ним, хотя вокруг ещё много свободных. Он даже не поворачивает головы. Боль становится всё сильнее, завладевая моим телом. Нужно чем-то её заглушить. Сигареты? Никогда в жизни не курила, а сейчас аж руки чешутся. - Простите, - мой охрипший от долгого молчания голос звучит жутко, и я сразу же откашливаюсь. - можно попросить у вас закурить? - он молча протягивает мне сигарету. Без единой реакции, как будто он уже знал, что так будет. Когдя я зажимаю её между двумя пальцами, неизвестный мужчина протягивает мне зажигалку, так же прикрывая её рукой. - Благодарю, - бормочу я после того, как сигарета зажигается. Дрожащими руками кладу её в рот, делаю глубокий вдох, и лёгкие тут же наполняются жгучим дымом. Становится немного больно и тяжело дышать, и всё же это лучше, чем чувствовать ту, другую боль, что поглощает меня. Приходится откашляться, дышать становится уж очень тяжело. Сигарета падает на асфальт, и я придавливаю её ногой. Это было плохой идеей, но мне немного лучше. Пожилой мужчина куда-то ушёл... Я даже и не заметила. Он как будто исчез. Вокзал всё так же оставался пустым. В ушах что-то звенело, а в висках пульсировала лёгкая боль. Мир перед глазами медленно расплывался, и я готова была уснуть. Прямо там, на мокрой лавочке у пустого вокзала. Но из минутного забвения меня вырвал рингтон телефона. Сообщение... Сердце забилось ужасно быстро, в глазах загорелись искорки желания. Как бы хотелось, чтобы это был он. Я же сама уехала. А теперь хочу, чтобы он меня вернул. Я усмехаюсь своим же мыслям, но, вспомнив про телефон, быстро пытаюсь вытащить его из кармана. Мне не показалось - на экране действительно высвечивается новое сообщение. Я пробую снять блокировку, но телефон не реагирует на мои холодные пальцы. Громко выругавшись, я уже хотела кинуть чёртов телефон на рельсы, но вовремя себя остановила. Где-то с пятой попытки я снимаю блокировку. Новое сообщение сразу же открывается на весь экран. К сожалению, это не Билл... Номер не определён, и от текста сообщения по телу пробегает лёгкая дрожь. "Не хочешь потанцевать с дьяволом?" - пишет незнакомец. Мой разум одолевает страх, постепенно перерастающий в панику. Я сразу же оглядываюсь по сторонам. Конечно же, тут никого, кроме меня, не оказывается, но чувствуется напряжённое присутствие кого-то ещё. Я долго не решаюсь ответить. Руки начинают неметь от холода и всё сильней дрoжат от сильного дождя. Странно, но я до сих пор не чувствую холода, мне даже нравится этот дождь. Я решаю что-нибудь ответить, не знаю зачем. Но думаю лучше ответить... "ээм" - да, знаю, можно было и поинтересней что-нибудь придумать, но, чёрт, мне было довольно страшно, и я боялась ляпнуть лишнего... "танец или смерть?" - теперь становится по-настоящему страшно, разум охватывает паника, сердце бьётся как шальное. Я хочу что-то произнести, но чувствую, что хоть одно слово - и я разрыдаюсь как мразь. "танец"- почему-то после этого сообщения страх постепенно проходит и наступает странное безразличие к происходящему. Вроде дождь закончился. Холодно... жутко холодно... скорей бы в тёплый поезд. Впервые я чувствую себя такой одинокой. Интересно, что сейчас делает Билл?... любовь моя, как же тяжело оставлять тебя в этом жалком городе. Прости, я не специально. Ээх, я уже по нему скучаю и скучать я буду до конца своих дней. Это моя ужасающая участь. Я бы долго ещё об этом думала... но меня прерывает рингтон телефона. А я уже совсем забыла про эти сообщения. "лучше бы ты выбрала смерть, милая. Я буду ждать тебе там, куда ты приедешь" - а куда я еду? Я и сама не знаю. Наверное, куда-то, где жизнь будет лучше. Но моя жизнь не может быть лучше без него... и с ним тоже... я в тупике. Мне даже ничуть не страшно от этих сообщений... у меня есть и более важные проблемы... она одна, но она не даёт мне думать о чём-то другом... Я уеду... уеду, так и не увидев его прекрасных глаз. Наконец-то поезд. Он медленно приближается к станции. Я слышу, как скрипят его старые колёса, с трудом скользящие по рельсам. Этот звук... он отражает всю мою боль на данный момент... Хочу разрыдаться в голос, но не могу. Я боюсь. Не знаю чего... станция абсолютно пуста... Может того, что он придёт и увидит какую боль он мне причинил? Он попробует всё исправить - я знаю -и это у него получится. У него получается всё. Но что же тогда будет? Счастливый конец? Его ли я боюсь... сегодня я не могу ответить ни на один свой вопрос. Прости, Василиса, я попробую сделать это завтра. Обещаю. Поезд останавливается с громким скрежетом. Его двери открываются жутко медленно, и так же медленно я встаю со скамейки и иду к нему. Пускай чемодан остаётся на станции. Я начинаю новую жизнь и не хочу, чтобы старые счастливые воспоминания тянули меня обратно. Не хочу... Поезд кажется полностью пустым, никто даже не проверил у меня билет. Кстати, есть ли он у меня? Да без разницы, выйду там, где меня заставят. Я сажусь в самый конец около открытого окна, хочу в последний раз вдохнуть запах этих старых улочек. - Прощай, милый Гамбург, - тихо шепчу я и не замечаю, как по щеке медленно катится слеза. А ведь обещала себе не плакать... Опять этот поезд едет жутко медленно, уже ненавижу его. Вот эта улица... здесь мы впервые гуляли вместе... и слёзы катятся всё сильней, а в голове крутится какая-то назойливая песня, добивающая меня ещё больше. - Ненавижу тебя, Билл Каулитц, слышишь меня?! Просто ненавижу. Ты обещал мне всегда быть рядом, сукин сын! Ну и где же ты сейчас, когда мне так плохо?! Где ты, блять?! - я не замечаю, что говорю вслух и рыдаю в голос. Мне наплевать. Наплевать на всё. На свою жизнь. На его жизнь. На всё. Чёрт, а почему же тогда так больно? Поезд потихоньку набирает скорость, честно не думала, что он может ехать быстрее. Из-за слёз я уже плохо вижу пейзаж в окне, хотя это трудно назвать пейзажем. Глаза опухли, щёки покраснели, а тонкий слой подводки растёкся по всему лицу. Мне бы сейчас бутылочку чего-нибудь крепкого, но я обещала себе не пить... и, к сожалению, я сдерживаю свои обещания... - Девушка, с вами всё в порядке? -спросила сидящая рядом миловидная старушка. Чёрт, вагон же вроде пустым был. Или нет? Голова жутко болит, в висках что-то противно стучит, зрение медленно пропадает, пространство как будто искажается и расплывается во все стороны... Я пытаюсь за что-нибудь ухватиться, но ничего не получается и я практически выпадаю из реальности. - Да-да, всё в порядке, - говорю, наконец-то ухватившись за край скамейки, но как хотелось ответить ей что-то вроде: "нет, я еду на поиски счастья, которого никогда не найду"...но ей не стоит знать об этом, никому не стоит. - Удачи вам, - словно прочитав мои мысли, прошептала старушка и медленно куда-то пошла, из-за ещё не до конца восстановившегося зрения казалось, что она уходит в пустоту... Как же тут душно... ужасно душно... думаю, можно выйти на пару минут, сяду на следующий поезд, я никуда не тороплюсь. Слёзы засохли на щеках, волосы прилипли к лицу, и так хотелось немного пьянящего свежего воздуха. Медленно шаркая ногами, я иду к тамбуру, не обращая внимания остановился ли поезд. К моему счастью, да. Здесь немного холодно, но это малая жертва за возможность отойти от ужасно пыльного поезда. Сейчас бы закурить... можно попросить у того мужчины... но нет, мне хватило первой неудачной попытки. Поезд всё так же медленно и, всё так же скрипя, уезжает вдаль абсолютно пустой, будто единственным его предназначением было привезти меня сюда. Быть может так и есть... К сожалению, здесь только одна лавочка, на ней и сидит тот самый мужчина, у которого я хотела попросить закурить. Тёмный капюшон накинут на его голову так, что я не могу разобрать его лицо, на руках вроде какие-то татуировки, мне отсюда плохо видно. Раньше бы я испугалась встретить такого... да ещё и ночью... но сейчас мне уже не страшно ничего и я смело сажусь на другой конец лавочки. И только подойдя настолько ближе, я узнаю его. Нет, я всё так же не вижу его лица, просто за столько лет я научилась его чувствовать. Это он, сомнений нет. Это мой Билл... Интересно, узнает ли он меня? Я бы и сама себя сейчас не узнала... не хочу, чтобы он меня узнавал, поэтому я отворачиваюсь к нему спиной и наблюдаю за пустой железной дорогой в свете ночных фонарей. - Не хочешь потанцевать с дьяволом? - говорит он, как только я отворачиваюсь к нему спиной. Голос его искажён, как... знаете.. в телефонной трубке, когда кто-то, чтобы его не узнали. Так глупо. Чувствую себя в старом плохом кино. Странно, но мне совсем не страшно. Даже смешно отчасти. Я не спеша поворачиваюсь к нему лицом и, усмехнувшись, говорю: - Извини, у меня есть дела поважней, - они у меня и вправду есть, я успела об этом хорошо подумать, мне нечего терять. Жаль только, что я не услышала его голос в последний раз, надеюсь, я не забуду его там... Я, никуда не торопясь, подхожу к самому краю платформы, только в этот раз я уже не шаркаю, как бабушка лет восьмидесяти. Я как будто иду по воде, да и вообще всё выглядит до противного красиво. Поезд ещё совсем далеко, я стою на краю между жизнью и смертью, между прошлым и будущим, ветер идеально развевает мои волосы, но сильно бьёт по лицу, отрезвляя мой затуманенный ум. Я впервые чувствую себя человеком, и от чего-то мне кажется, что я прекрасна. И всё же поезд ещё совсем далеко, и у меня есть время на последнюю эсэмэску... романтика двадцать первого века... как же это ужасно, но сейчас не об этом. Я достаю телефон и из последних сил печатаю онемевшими пальцами. "Здраствуй, милый. Я, наверное, сейчас умру... но это совсем не страшно. Страшно то, что я и там буду любить тебя. И ты будешь любить меня, я знаю. Но, быть может, так звёздами за нас решено? Другого объяснения я не вижу... Просто не скучай по мне сильно, прошу. Твоя Василиса" Вот и всё, я нажимаю отправить и кидаю телефон куда-то в сторону. Мой поезд как раз уже подъехал. Как же это смешно... -ТРИ! ДВА! ОДИН! - ору я, заливаясь слезами и хохотом, (наверное, это и есть сумашествие) после чего я делаю шаг вперёд. Один такой маленький шаг, который спасёт мой разум. Вот и всё. Конец. Смерть. Зовите это как хотите. Для меня это лишь начало новой жизни. *** - Милая, просыпайся, мы обещали Тому зайти к нему, - говорит Билл, и его голос снова мягкий и успокаивающий. Мои глаза резко открываются, и я делаю глубокий вдох, хватаясь за кресло, но Билл уже уходит. Постепенно в моей голове восстанавливается этот жуткий и до боли реалистичный сон. Поверить не могу... все эти мучения... все эти слёзы... они казались такими настоящими... а это всего лишь сон. Даже обидно немного... Хотя всё же хорошо теперь? Я медленно снимаю с себя плед и встаю с кресла. В голове проскальзывает мысль о том, что стоило бы навестить психотерапевта. Этот сон явно не свидетельствует о здоровой психике. Я подхожу к окну. Капли дождя стекают по стеклу. Люди убегают, улица понемногу пустеет. Уже сумерки, и от чего-то ужасно грустно. Хочу на улицу под дождь. Я кладу руку на стекло, оно такое холодное. Чувствую его присутствие сзади... даже если бы он был невидим, я бы его почувствовала. - С тобой всё в порядке? - раздаётся его обеспокоенный голос. - Да, вполне, - не думаю я, что ему стоит знать об этом кошмаре... - Как же я тебя люблю, - говорит он и не спеша усаживает меня на подоконник. Его тёплые руки прокрадываются под мою футболку, медленно скользя по моей холодной коже. Эх, нет, мне сейчас не до этого, я должна разобраться в себе... и в этом странном сне... - Взаимно, дорогой мой, - с наигранной лаской говорю я и убираю его руки. - Но мы уже опаздываем, - продолжаю я, спрыгнув с подоконника, целую его в щёку, чтобы он сильно не злился, и ухожу собираться. Как же я рада, что всё хорошо. Но всё же мне чего-то не хватает. Может свободы?..