Грозовой фронт

Произведение в работе, ниже прилагаю первую часть. Поэтому ставлю в раздел новелл. Буду рад вашим отзывам. - И ты рябой весь. Молния проходит, яркая-яркая. Вот здесь начинается. - Она проводит указательным пальцем по своему лбу. 19:26:03 Её пальцы танцуют вальс. Опускаются до её румяной щеки. - Вот здесь заканчивается. Знаешь, если закрыть глаза руками, я пропадаю в хвойном лесу. Её мягкий голос освещает данную ситуацию по-детски, с теплотой внутри. Может быть она смирилась. В моей голове начинается грозовой фронт. Затрагивает лампу на стене, уходит куда-то к ногам. По её губам я читаю тяжесть. С каждым днём она сгорает. Скоро станут воспоминаниями её черные волосы, её улыбка. Я вспоминаю штурм Розы Океана. Я ветеран боевых действий с синдромом полураспада. Кому я буду нужен помимо неё? - Есть хорошее лекарство, раньше оно стоило восемь тысяч, сейчас наверное уже все двенадцать. Его надо принять в самом начале приступа и он пройдёт. - Она закрывает глаза своими ладонями, она одета в свитер цвета серых радио помех. Я окутан её красотой. И, кажется, я глубоко потерян. Хочу повторить нашу первую встречу. Навсегда остаться там, зациклить целые сутки. 20:02:40 Вы когда нибудь переживали один день тысячу раз подряд? Я, кажется, не спал тысячу ночей. Чтобы проснуться утром в десантном катере. Где стоит смрад от солярки, сотни немытых тел и страха. Запах страха самый сильный в такие минуты. Все боятся. Боялся и я. Напротив меня был пристёгнут к своему сидению парень. Он смотрел отсутствующим взглядом куда-то за мою спину. Его белое лицо не выражало ни единой эмоции. Только тело слегка подрагивало, когда катер скользил по волнам. От этого мне становилось ещё страшней. - До точки столкновения минута! Не бойтесь девочки, в аду вас будет ждать обед. - Голос капитана Флэттера эхом ударил по ушам. Кажется, он и сам себе не поверил, мы ведь не доживём до завтрака. Поздно думать о последствиях. Жизнь уже прошла. Прошла тернистый путь от берега и теперь тонет в трясине подводных жилых блоков. - Погружение! Тридцать секунд! - Я сразу почувствовал, как наш катер ушёл под воду. На секунду все звуки стали размазанными. Наверное она сейчас тоже будет слышать мои слова, как зажёванную пластинку. - Я тебя люблю. - Если бы я тебя любила, я бы.. чувствовала себя самой счастливой. Ведь у меня есть ты. Её голос прикасается к самым отдалённым уголкам моей души. Моя душа разбивается на осколки. После того штурма я так и не собрал себя снова воедино. Лёгкий толчок и первая торпеда покинула наш катер, эта торпеда сделает дыру в стене города. Мы войдём туда как затычки. 02.12.15 Кто-то не войдёт. Вчера ко мне заходил Чарли. Я уже открыл бутылку пива, как раздался звонок в дверь. Он стоял на пороге и постукивал металлическими протезами по древесине. Ему оторвало левую руку при штурме, я так и не понял, как это получилось. Но при прыжке внутрь он повис на ремне, его руку так вывернуло, что сразу стало понятно, Чарли останется без неё. О господи, как же он орал. А сейчас он стоит и улыбается, говорит мне: -Эй, Эд, там один из гробов достали, не хочешь посмотреть? Много наших будет. Я смотрю на его вечно дёргающиеся пальцы от мелких неисправностей моторики протеза и размышляю. Если бы я остался без руки, я бы поставил себе эту хрень заместо неё? Гробы - это десантные катера, которые не стали затычками в пробитых стенах города. Первая торпеда выжигала дыру под наш катер, вторая взрывалась через несколько секунд и замораживала поступающую внутрь города воду. Кто всё это придумал? Я не знаю. И не хочу знать. Много торпед тогда не взорвалось, не важно первых или вторых, важно, что кто-то стал куском льда плавающим в океане, а кто-то просто разбился в лепёшку об стену. Вот такие гробы и вытаскивают в последнее время из воды. Наверное, все, кто там был, посходили с ума. Но они радуются как дети при виде почти нетронутых временем гробов. Чарли уже знает мой ответ. Я не хожу на такие представления, я стою на табуретке и курю в кухонную вытяжку. Вчера Чарли зашёл в восьмой раз за две недели. Восьмой раз за две недели я не смог проснутся. Я лишь слышал скрежет метала и ощущал страшный гидро-удар. На секунду погасли лампы, потом наш десантный катер открылся словно ротовая полость спрута. И радоновые фонари осветили глубоководную тишину. Зеленоватый эдем оказался с запахом гнили. Первой нас встречала пустота, брала мрачно за руку, пока мы прыгали вниз на два метра. Восемь тысяч ощущений. - И этот вечер, он красив! Как несколько разрядов тока. Как пресловутая гроза. Выходит к нам и как-то боком! - Это я услышал из-за своей спины. Больше подобного я никогда не встречал. Лишь жалкие отблески? Второй нас встречала тишина. Как странно вторгаться в её молчание, в её оковы. Грозовой фронт распространяется на третьего нашего спутника. Её зовут смерть. И это утро слишком спутанное. Она имеет множество ликов, один из них воткнулся стальной, раскалённой до красна спицей Якову в шею. Мы десантировались в оранжерею. Через секунду тишина пропала и заиграл вальс тысячи ночей. Звучит как поэма, верно? Только сейчас я осознаю как это было красиво, это вызывает неизгладимые впечатления. Запах дивных цветов и пулемётная очередь срубила вместе с листвой Джейка. Девяносто килограмм будто гравитационным отбойником ударили по кафелю. Где-то в груди неприятно защемило. Следом заорал Чарли, его левую руку потянуло в верх, скрутило и потухли лампы.