Серый закат

Пустынный Эриадор. Белая равнина. Серое небо без звезд. Белый и серый, больше ничего. Лишь ветер, пробирающий до костей, лишь снег с дождем. Редкий кустарник на пустоши качается под его порывами и ломается с тихим хрустом. Черный. Черные следы, снег вдавлен в землю, и черная одинокая фигурка на горизонте, где сливается белый снег, серое небо и печальные синие холмы Эвендима. Четвёртая эпоха Средиземья. Закат и увядание эльфийского народа. Они покинули Эндорэ и ушли в Валинор, сгинув навеки. Сейчас их прекрасные имена лишь отзвук в сумраке времени. Но кто там, на горизонте? Кому понадобилось пересечь эту снежную пустошь? Маленькая фигурка, печально бредущая сквозь снег. Она медленно движется через пустошь, покачиваясь и ломая заросли вереска. Но, несмотря на это, следы ровные и неглубокие, как будто лишь ветер прошелся по сугробам. Неужто это эльф? Да, это он, некогда высокий и статный, а теперь сутулый от тяжести прожитых лет. Серый плащ, как ненастное небо скрывает некогда золотые, а теперь побелевшие, почти поседевшие волосы. Серое одеяние, серебряная застежка и… голубые глаза. Как будто синева небес прорвалась через тучи и засверкала на этом прекрасном, но печальном лице. Яркие голубые глаза- все, что осталось в нем от Перворожденного. Имя ему Мирион. И он один. Он — последний. На его долю выпали и победы и поражения, боль потерь и радость дружбы. Он не любил войну, ему были милее песни, но она перечеркнула все мечты о счастливом будущем. Это была последняя война эльфов, и после неё они отправились в Серые гавани и сгинули. Те же, кто остался, доживали свой век в печали, и, в конце концов, увядали и развоплощались. Некоторые становились призраками, навья. Люди рассказывали, что в лесах еще обитают белые тени эльфов, сиротливо скитающиеся по земле. Но тот эльф, что шёл сейчас по полю, не был призраком, он был живым, хоть и ненадолго. Он и сам это понимал, он чувствовал, что жизнь покидает его тело. Он шёл из Митлонда, мечтая сесть там на корабль и наконец уплыть Домой, но судьба была жестока с ним. Придя в гавани, эльф увидел лишь опустевший, разрушенный город, там ни эльфов, ни корабля, чтобы отправится в последний путь. Тогда он и понял, что опоздал, что ему придётся умереть здесь, в этой темнеющей земле. Он вспомнил слова отца, рассказывавшего, что наступит конец эпохи эльфов, и они вместе уйдут на Запад, и, наконец, встретят своих близких. Но это было так давно, а душа Мириона, несмотря на войну, была полна радости и света. Теперь же, шагая по этой земле, что уже не принадлежит ему, он вспоминал всё хорошее, что он пережил здесь. Ему не хотелось оставаться в гаванях, и смотреть на закат своей жизни на морском берегу. Поэтому он пошёл куда-то, не разбирая дороги. Он шагал по Великому восточному тракту вперёд и вперед. Он хотел умереть в Ривенделле, но он понимал, что не дойдет. Он лишь пытался убежать от гнетущего отчаяния, страха смерти. Он шёл и думал о постигшей его судьбе, теперь ему было всё равно, куда идти, лишь бы идти, лишь бы не умереть в одиночестве. Он шёл уже пятый день, хотя сейчас для него не было ни дня, ни ночи. Лишь туман и серая дорога впереди, каждый миг был бесконечно долгим и бесконечно кратким. Он почти перестал чувствовать всё то, что чувствуют живые, ни есть, ни спать ему не хотелось, и сколько бы он не шел, усталости не было. Временами он видел призраков тех, кого давно уже в живых не было, слышал их зов, но, в конце концов, привык и к этому. Однако в последние сутки ему то и дело слышался один странный голос, он звал его, будто издалека, ели слышно, но со временем становясь всё отчётливее, и от этого неумолчного шепота жуть и отчаянье пробирали эльфа до костей. Ведь Мирион знал, что это значит, он давно это понял. Развоплощение. Оно близко, совсем рядом. Оно ведет его под руку. Он умирал, и сам прекрасно осознавал это, и даже не сопротивлялся, хотя ему и было очень страшно. Вдруг шепот возвысился, но потом стих и пропал. Наступила тишина. Он пришел в себя. Эльф остановился, попытался оглядеть окрестности и понять где находится. Ему с трудом удалось собраться с мыслями и вспомнить где он. Наконец, порывшись в памяти, ему всё же удалось вспомнить. Он был совсем близко к Западному уделу Шира, когда-то Мирион побывал в этой цветущей стране, но то было очень давно. Ему почему-то вдруг захотелось пойти туда и в последний раз посетить эту страну полуросликов, о которой он слышал много интересных историй. К тому же хотелось в последний раз поговорить или хотя бы увидеть живое существо, хоть кого-то. Собрав в кулак все силы, он прибавил шаг. К вечеру, думалось ему, он должен быть в уже Хоббитоне. Пока он шагал по дороге, ему больше не хотелось думать о смерти, он старался вспомнить всё хорошее и светлое, что было в его жизни, например ту старую историю о Фродо и Кольце Всевластья, которую он часто слышал даже от эльфов. Ему очень нравилась эта история, она заставляла задуматься о том, что даже самые маленькие и не приметные из смертных, способны изменить ход истории. Вечером он наконец добрёл до центра Шира. Сил у него почти совсем не осталось, и он с трудом передвигал ноги. «Наверно это конец»- подумал он. Сейчас он шёл по дороге, глядел на холмики, в которых располагались уютные хоббитские норки, и ему было грустно оттого, что некому встретить его здесь. Он шел, стараясь не наступать на пятнышки света на снегу, падающие из окон. Он прекрасно понимал, что эта жизнь уже не принадлежит ему. Он уже не причастен к ней, это не его свет и снег, и он уже никогда не поучаствует в веселье за окнами. Почти всё время он шёл, опустив голову, даже перестал оглядываться по сторонам. Но, вот он наконец поднял взгляд на небо, в надежде разглядеть звёзды. Звёзд, конечно, не было, но он вдруг увидел высокое дерево на холме и испытал непреодолимое желание подойти к нему. Его золотые листья трепетали на ветру и тихо шелестели. И вдруг эльф понял — это меллорн! Неужели это наваждение? Предсмертные муки? Мирион побежал отчаянно, из последних сил. Вот он уже на холме. Протянул руку… ему показалось, что сейчас ведение рухнет, но нет, он ощутил твердость древесной коры, и упал на колени под деревом. Шелест кроны над его головой звучал как колыбельная, Мириону сразу вспомнились все самые лучшие моменты из его жизни, вспомнились самые родные лица и даже те, кто давно погиб сейчас смотрели на него и улыбались, как будто наяву. Он устроился у корней дерева и прислонил голову к стволу, мягкий шелест так нежно убаюкивал, холода он больше не ощущал и здесь он наконец понял что путь его здесь завершён. Он знал, что это должно произойти здесь и сейчас. Когда-то он мечтал о доблестной гибели в сражении, как и многие тогда, но сейчас он благодарил Валар, что умирает так тихо и безболезненно. В последний раз взглянув на небо, он увидел яркую звезду меж облаков. Он улыбнулся, закрыл глаза и, ощущая теплоту души, уснул. Подул ветер, и тела не стало. Остался лишь белый пар, он метнулся в небо, листья меллорна затрепетали, а один упал, как золотое украшение, на землю. Осталась лишь снежная пыль, меллорн и звезда в синей вышине.