***
День я провела слишком беспокойно, чтобы мысли вот так просто отпустили меня в объятия сна. Завтра мы выступаем. Дозорные уже вернулись, рассказав о том, что отряд ирландцев заночевал за холмом Заверть, днем мы встретимся с ними в низине. Пожалуй, сейчас это занимало меня меньше всего, что странно, обычно я не могу заснуть, снова и снова размышляя о тактике, правильно ли выставлены фланги и в чью пользу расстановка сил, а также, как мне смотреть в глаза тем, чьи близкие погибнут в этом бою. Но сегодняшней ночью, фланги и опасность поражения промелькнули незаметно, едва не отдав меня сну. Если бы не мысль о синих узорах, я бы могла наконец отдохнуть. Но нет, ворвавшееся в голову воспоминание о произошедшем сегодня на тренировке моментально прогнало робкий сон. Я села, свешивая ноги и едва касаясь пальцами холодного пола. Сегодняшнее поведение Макинтоша после этого просто не поддается никаким разумных объяснениям. Он и раньше вытворял разного рода вольности от объятий до, как например сегодня, когда я осматривала мечи для отряда Дингваля, касания губами моего уха. Я зажгла свечу, стоящую на небольшой прикроватной тумбочке, уставляясь на собственную ладонь. Вайда так до конца и не отмылась, на кончиках пальцев виднеются маленькие пятна и ногти приобрели синеватый оттенок, пока я царапала кожу, пытаясь отмыть стойкий состав. Почему эта ерунда все никак не идет у меня из головы? Так же, как и его взгляд, когда я требовала у него, чтобы вернулся живым и сберег всех вверенных ему бойцов. Так происходит каждую битву: королева требует - вассал исполняет, каждый раз он сидит передо мной на одном колене, прижав руку к сердцу, слушая ультиматумный приказ, который на войне нереально выполнить. Но иногда ему это удавалось. И всегда удавалось вернуться. Этот раз не мог стать исключением. Я так же отдала приказ, а он еще сильнее склонил голову, но вместо того, чтобы подняться и уйти, остался сидеть и смотреть на меня. Несколько безумно долгих минут он сидел и смотрел мне в глаза, приковывая к креслу, что сегодня заменяло мне трон. Этот взгляд, это решительное выражение лица, эти чуть дрогнувшие уголки губ. Я не смогла найти слов. После чего он поднялся и покинул отведенную под мой тронный зал комнату. Я снова посмотрела на ладонь, где в линиях судьбы тоже остались кусочки засохшей краски. Каменные полы, не устланные в коридорах шкурами, напомнили мне об обуви, но было уже слишком поздно. Я не взяла даже свечи, иногда пробираясь просто на ощупь, хватаясь за стены или редкие статуи. Я не так хорошо знаю замок Макинтоша, но его покои должны быть где-то недалеко, главное добраться до лестницы. В коридорах прохладно и я пытаюсь закутаться в легкий халат, скрывающий широкий верх моего ночного платья. -Я хочу узоры. –ворвалась я в комнату, не тратя время и решимость на стук. Макинтош обернулся, отрываясь от каких-то бумаг, на мгновение застывая с широко открытыми глазами, не поверив услышанному. -Ты уверена? –отложил он бумаги на тумбочку, делая шаг ко мне. -Да. –чуть менее смело ответила я. -Точно? –вплотную встал ко мне он, проводя тыльной стороной ладони по моей щеке. -Да. Он отошел, быстро вынимая из какого-то ящика свечи, расставляя их по комнате, но из-за плотно занавешенных окон все равно казалось ужасно темно. -Садись. -указал он на низкую лавку, с которой мгновение назад сбросил оружие. Я покорно села, впервые в жизни что-то сделав так покорно, и впервые в жизни мне было так страшно и нетерпеливо одновременно. Из другого ящика он вынул небольшую чашу с кистью, насыпая туда какой-то порошок и добавляя немного воды из кувшина. В тусклом свете свечей месиво казалось черным. Вся обстановка была как будто колдовской: свечи играли алыми и оранжевыми бликами, а темнота за их кругом образовала непроглядный ореол. -Где ты хочешь? –тихим, хриплым голосом спросил Макинтош. -Плечо. –ответила я, скидывая халат и стягивая с плеч ночное платье. Еще никогда я не позволяла мужчине видеть себя в таком виде, еще никому не было дозволено касаться моей кожи так нежно, темнота комнаты делала происходящее еще интимнее, распаляя лучше эля и зарождая что-то сродни древним инстинктам. Его дыхание коснулось моей кожи, когда он склонился ближе, делая первый мазок кистью. Я задерживала дыхание всякий раз, когда кисть касалась кожи, за меня делал вдох он. Мне совершенно не было стыдно смотреть на него, когда он вставал передо мной, проводя широкие, короткие линии на несколько сантиметров вниз. Мне хотелось коснуться его открытых губ, особенно, когда он легонько дул на рисунок. Его дыхание обжигало и замораживало. Мне стало тяжело дышать, в комнате не горел камин, но все равно неимоверно жарко, я жадно глотала ртом воздух. Я вцепилась в скамейку, когда он в очередной раз встал передо мной на колени, медленно, что стало неимоверно щекотно, проводя кистью от самого плеча до кончика безымянного пальца левой руки. Я повернула голову, пытаясь рассмотреть, но Макинтош отвернул меня за подбородок. Его глаза сияли в свете свечей, карие при дневном свете, сейчас они казались совершенно черными. -Ты помнишь, что это обряд? –прошептал он, поднимаясь на ноги. Губы так пересохли, что я не смогла ответить, всколыхнувшееся волнение окатило меня волной. Я слышала, как встала на тумбу чаша. Не слышала, но видела по колыханию изменчивых теней, что он обходит меня сзади. Резко стало больно, от потянувших назад волос, и я запрокинула голову назад, где уже ждали властные жадные губы.***
Утро заставило открыть глаза с первыми лучами. Оставленная мной вчера свеча совсем оплыла, слегка залив воском тумбочку. Окна моей комнаты не были зашторены и свет наполнил каждый ее уголок. Я подошла к зеркалу, впервые разглядывая три широкие полосы на пару сантиметров спускающиеся на грудь и лопатку. Тонкая линия, словно нить, вилась от последней линии к безымянному пальцу. Вчера Макинтош так и не позволил взглянуть в зеркало, сказав, что это часть обряда. Я вернулась в свою комнату, едва подсохла вайда, оставив Макинтошу еще один поцелуй. А сегодня нас ждет битва, которую мы, несомненно, выиграем, гоня ирландцев до самых границ их земель. Я быстро оделась в боевой костюм, еще раз поправила насыщенно-бордовый подол, специально засовывая такие же кожаные перчатки за пояс. Люди Макинтоша, увидев меня, тыкали друг друга локтями и начинали перешептываться. Мы выдвинулись в указанное место, добираясь до низины еще раньше, чем требовалось. Армия, стоящая за мной, отважна и сильна, они готовы сражаться за своих вождей. На другой стороне низины показалась темная полоса, разрастающаяся и надвигающаяся на нас. -Я помню твой приказ, моя королева. –приблизился ко мне Макинтош, сидя на лошади. Я посмотрела на него, давая понять, что теперь этот приказ обрел еще большую силу. -И я хочу, чтобы вы отдали его моей невесте. Он отходит к своим, все разбредаются по местам, а я смотрю на надвигающегося противника. На моем плече три широкие полосы, полторы из которых выглядывают из-за полукруглого ворота, а линия на кисти не закрывается узким рукавом.