Звёзды несут бред

Проснулся я против обыкновения в хорошем настроении. Во-первых, в кои-то веки сам, без будильника. Во-вторых, с наслаждением потягиваясь, я вспомнил, что сегодня пятница. В-третьих, в животе заурчало от восхитительного запаха яичницы с колбасой. Я даже из комнаты слышал, как мой завтрак аппетитно шкворчит на сковороде. Через несколько минут, сонно потирая глаза, я уже стоял на пороге кухни. На удивление бодрая мама в ярко-розовом халате и с зелёным полотенцем на голове сидела за столом и, прихлёбывая кофе, с интересом изучала монитор ноутбука, водя по нему пальцем. Солнечное настроение немножко затянулось облачками. На экране красовался похожий на пентаграмму зодиакальный круг. А ничего хорошего это не сулило. Я в астрологию не верил, а вот родительница этой наукой увлеклась всерьёз. Поэтому ей ничего не стоило с утра пораньше испортить весь боевой настрой заверением, что "сегодня неблагоприятные аспекты, твои друзья не твои друзья, возможны плохие отношения с начальством"... И ходи потом весь день как параноик, трясись и подозревай всё живое и неживое во вселенском заговоре. На свою беду, я человек очень легковнушаемый. - Доброе утро, Сенечка! - жизнерадостно поздоровалась мама. - Привет-привет, попугай, - не сдержался я. - Да ну тебя, - в шутку обиделась она, поправляя кричаще яркое полотенце. - А я тебе яишенку пожарила, с помидорчиками, с колбаской, как ты любишь. Садись, кушай. Поблагодарив, я снял с плиты сковороду с манной небесной и поскорее принялся за еду. Обычно по утрам приходится обходиться бутербродами, а то и сомнительными завтраками в школьной столовой. Сегодня же мама решила устроить мне праздник. Что-то как-то это "ж-ж-ж" неспроста. - Сенечка, нам надо поговорить, - убедившись, что я накормлен и задобрен, ангельским голосочком пропела мама. И постучала ноготком по экрану. Ну вот, так я и знал. Начинается. - Что там, апокалипсис сегодня? - с надеждой спросил я. - Сеня! - укоризненно воскликнула мать, которая не в меру серьёзно относилась к таким вещам. Она у меня и в астрологию, и в магию чисел, и в силу имён верит. Хотела даже назвать меня Святославом, потому что как лодку... Ээ, как сына назовёшь, так он и проживёт. Спасибо хоть папа вмешался. Остановились на Семёне, тоже ведь на букву "С" начинается. Хотя, быть может, из меня что-нибудь толковое вышло, будь я Святославом. Хазар бы не побеждал, конечно, но всё же... - У тебя сегодня очень неблагоприятные аспекты! - торжественно, с видом прорицательницы возвестила мама. Собственно, ничего другого я и не ожидал. - Кирпич на голову свалится? - снова не сдержался я. - Ну Сеня! - воскликнула мама. - Не исключено, кстати, - прибавила она затем. Ещё лучше. Прямо-таки обнадёжила. - Вот послушай! - воодушевлённо продолжила надежда отечественной астрологии. - В этот день всё будет валиться из рук, возможны ссоры с друзьями и конфликты с начальством, риск получить травму... Этот день также сулит внезапные кардинальные перемены: например, переход на другую работу, перемена места жительства, эээ, смена сексуальной ориентации... - Мама! - возопил я, перебивая. - Звёзды твои бред несут! Настроение помахало мне ручкой и улетело в окошечко, навстречу холодному серому утру. После этих предсказаний (особенно последнего) я вспомнил, почему мне в последнее время так сильно не хочется в школу. Не то чтобы я когда-нибудь туда особо рвался... Просто мой друг недавно расстался с девушкой. И начал себя вести (как бы это помягче сказать?) немного странно. - Сенечка, звёзды не могут бредить, они же не ты! - категорично возразила мама. - Тем более, это не обязательно должно случиться. Я же сказала, возможно. И вообще, предупреждён - значит вооружён! - Да-да, спасибо, утешила, - буркнул я, ставя тарелку в раковину. - Всё, мне пора. Пока. - Пока-пока, осторожнее там, на красный свет не беги, держись подальше от подозрительных личностей, - скороговоркой выдала мама, возвращаясь к сосредоточенному разглядыванию экрана. Легко сказать - держись подальше. Мне тогда лучше вообще ни к кому не подходить. Подозрительной мне показалась даже наша соседка баба Глаша, с которой я столкнулся в лифте. Нет, ну а что, вдруг у неё в мешке с мусором бомба лежит? Говорил же, я очень легковнушаемый. И параноик вдобавок. На удивление, до школы мне удалось добраться без приключений. Приключения начались, когда я переступил ненавистный порог. - Да блин, какого контрольная?! - прокричала одноклассница, проносясь мимо меня и оглушительно цокая своими шпильками. Как только умудряется так быстро бегать на этих ходулях? Наверное, дело практики... - Какая контрольная? - безуспешно попытался привлечь внимание я. Разумеется, никто не ответил. Ну просто замечательно. - Мы что-то пишем? - вдруг послышался бодрый голос прямо у меня за спиной. Я непроизвольно вздрогнул. - Да, по алгебре! - резко затормозив посреди коридора и мигом нацепляя очаровательную улыбку, отозвалась одноклассница. - Внезапно мы пишем контрольную! Ну разумеется, уж его-то она проигнорировать не могла. Особенно теперь, когда он расстался с Машей. Да и глупо игнорировать: высокий, чуть смуглый, невероятно обаятельный. Мечта почти любой девушки. Да только вот есть у меня поводы всерьёз сомневаться, а нужны ли девушки ему. - Да уж, свезло с утра пораньше, - пробурчал Женя, по привычке ероша свои каштановые волосы. От этого жеста бедная Ирка, похоже, чуть с ума не сошла. Бывают же такие люди, которые даже голову чешут элегантно... - Я ничего не знаю, - обречённо вздохнул я, тщетно пытаясь вспомнить, что мы вообще проходили на последнем уроке. И зачем в школу припёрся? Надо было дома оставаться сразу после прослушивания маминого оптимистичного прогноза. - О, Семён, привет! - удивилась Ира. Ну да, ещё бы. Кому нужен какой-то неприметный Семён, когда рядом стоит Без-Пяти-Минут-Аполлон? Я ещё и стихами думать начал, дожили. Едва успев мысленно пожалеть себя, я вздрогнул вторично. Потому что на плечо мне легла чужая ладонь. - Я тебе помогу, - наклонившись, почти в самое ухо прошептал Женя. Я почувствовал его тёплое дыхание на своей шее. И едва сдержался, чтобы не броситься в бегство. Проблема в том, что мой дорогой друг Евгений, видимо, настолько болезненно переживает расставание с девушкой, что решил... как там было?.. кардинальные перемены себе устроить. И, кажется, для этих целей выбрал именно меня. Пожалуйста, пусть просто "кажется". Я же параноик, мне всегда чего-нибудь этакое кажется. Но вообще-то неделю назад, в клубе, в дупеля пьяный Женя выразился вполне себе недвусмысленно. "Да знаешь, все эти бабы суки и змеи. Нахрен они вообще нужны, шкуры продажные? А вот ты, Саймон, всегда рядом. Ты не продашь". Я слово в слово запомнил. Он ещё с интонацией такой... В общем, Ирка бы точно свихнулась, заговори он так с ней. Я тогда не на шутку разволновался, ляпнул что-то вроде "конечно, мы же друзья, проспись иди, дебил". И по-быстрому свалил домой, сославшись на то, что у меня соседский кот в холодильнике сидит. Да, так и выдал набор пришедших в голову слов, благо Женя был не в состоянии переваривать информацию. От не слишком радужных воспоминаний меня вывело похлопывание по плечу. - Прорвёмся, не сцы! - очаровательно, совсем по-чеширски улыбнулся друг. - Надеюсь, - буркнул я. Женя ненадолго задержал руку на моём плече, а потом направился в класс, о чём-то болтая с сияющей Ирочкой, которая разве что хвостиком не виляла. Просидев в коридоре до самого звонка, я нехотя вошёл в душный храм царицы наук. Со стены на меня неодобрительно уставился Декарт. - Шевелись! - гаркнула Ольга Викторовна, для убедительности выкатывая и так кажущиеся огромными из-за круглых очков рыбьи глаза. - Контрольная! Вот мы и посмотрим, кто учится, а кто просто так, - мстительно прибавила она. Я невольно подумал, что у неё, видимо, с мужем проблемы. И, прошествовав к предпоследней парте, занял место рядом с Женей. Уставившись на лист с заданиями, который Ольга Викторовна швырнула мне в лицо, я подумал, что контрольную определённо составляли демоны. Не то чтобы я совсем здравствуй-дерево, но все эти интегралы и пределы, малопонятные графики ввергали меня в состояние глубокого транса. Покосившись на меня и оценив очень выразительное лицо, Женя вздохнул и подвинул мой листок к себе. - Ты же сам ничего не успеешь! - прошипел я, не без тревоги косясь на усевшуюся за свой стол алгебраичку. Давно подозреваю её в родстве с летучими мышами, слух у этой дамочки что надо. - Пофиг, - жизнерадостно откликнулся друг. - Зато успеешь ты. Я собирался было начать протестовать, но тут Ольга Викторовна резко подняла глаза, высматривая того, кто рискнул подать голос. Я спешно принялся изображать деятельность, старательно морща лоб, кусая карандаш и выписывая на помятом тетрадном листе цифры от одного до десяти. Когда до звонка оставалось около десяти минут, Женя пододвинул ко мне полностью решённый вариант и подмигнул. - Списывай быстрее, - шепнул он и приступил наконец-то к своей работе. Впрочем, смысла в этом особого не было, он успеет решить одно задание, максимум два. - Спасибо, - откликнулся я, выдирая из многострадальной тетради ещё один листок и торопливо копируя написанные аккуратным ровным почерком числа. - Что, Столяров, озарение пришло? - ехидно поинтересовалась Ольга Викторовна, зацепившись за меня своим въедливым взглядом. Кто-то в классе угодливо хихикнул. Я предпочёл ничего не отвечать. Мне было очень неловко, я чувствовал себя виноватым. Из-за меня у Жени будут большие проблемы. Ну, может и не большие, но проблемы. Но помимо этого вся ситуация меня жутко напрягала. Ясное дело, Женя мне и до этого помогал. Только после того, как заканчивал возиться со своим вариантом. И иногда ещё с Машиным. И не забывал упрекнуть меня в беспомощности и непроходимой тупости. К чему вдруг сейчас такие жертвы? - Сдаём рррработы! - перекрывая грохот звонка, взревела алгебраичка. Всё-таки с тяжёлым сердцем протягивая ей листок, я успел заметить, как размазывает по щекам мокрую тушь Машка на первой парте. Сам от себя не ожидал, что буду злорадствовать, хоть и мысленно. Ещё бы, теперь-то ей никто варианты решать не будет. Теперь кто-то будет решать варианты... мне? - Ты мне жизнь спас, - заявил я, догоняя Женю в коридоре. - Я, это, ну мне стыдно даже. Спасибо. - Фигня вопрос! - жизнерадостно сверкнул зубами мой загадочный друг. И снова хлопнул меня по плечу. Вернее, погладил. Я почувствовал, как заливаюсь краской. Наверное, моё лицо загорелось, как сигнал светофора. Впав в полнейший ступор, я ничего не предпринимал, очень глупо таращась на стену. Кажется. Мне просто кажется, потому что я параноик. Я продолжал с завидным упрямством повторять это про себя, явственно ощущая, как чужие пальцы скользят вниз, к лопатке. - Чё у нас следующее? - как ни в чём не бывало спросил Женя, убирая руку и как-то странно усмехаясь. - Не помню, - смущённо буркнул я, спешно разворачиваясь и быстрым шагом удаляясь в другой конец коридора. - Куда? - чуть удивлённо задал вопрос Евгений. Мне спиной не видно, но я был уверен, что он приподнял бровь. Всегда так делает. Очень красивый жест получается. - Надо, - не продолжая фразу, я махнул рукой и ускорил шаг. Сам не знаю, куда так понёсся, но находиться рядом с другом просто не мог. Мне покоя не давал вопрос: а что вообще происходит? Я старался выбросить всё это из головы и не заморачиваться, поэтому размышлял над ситуацией весь день. Пришёл к выводу, что, по всей видимости, Женя всё это делает Машке назло. Правда, в таком случае разумнее было девушку выбрать, ту же Ирку... Ну, или из-за расставания он действительно немножко сдурел, вот и экспериментирует. Правда, когда я, сидя в столовой и вливая в себя непонятного цвета суп, вспомнил, как наша Ольга Викторовна морально уничтожает всех, кто заваливает её контрольные, в голову пришла очень, очень странная мысль. В здравом уме на такое не подпишешься, даже ради друга. А что если у Жени ко мне и правда есть какие-то чувства? Чуть не подавившись несъедобной похлёбкой, я мысленно обозвал себя дебилом. И решил, что нужно поскорее сматываться домой, пока окончательно не сдурел я. Благо последний урок - физкультура. Ну кто нормальный ставит физкультуру прямо после обеда? Полный решимости в очередной раз совершить побег с неважного предмета, даже приободрившись немного, я зашагал по коридору в сторону выхода. И был бесцеремонно схвачен за шиворот. От неожиданности я только издал невразумительный мышиный писк. - Далеко собрался? - хмыкнув, поинтересовался Евгений. Н-да. Помяни чёрта... - Подальше отсюда, - пробурчал я, тоскливо оглядываясь на зелёную табличку "выход" и стрелочку. Видимо, не судьба. - Шестой раз физру прогуливать? - возмутился друг, отпуская воротник моей рубашки. - Ну уж нет. Идём, а то мне без тебя одиноко будет. Утром мне дали весьма дельный совет держаться подальше от подозрительных личностей. На данный момент никого более странного, чем Женя, я не знал. Был бы я хоть немного нормальный - бежал бы уже домой. Но нет. Сам не понимая, почему, я послушно потащился за другом, сделав вид, что ничего странного в его последней фразе не заметил. Интересно, легковнушаемость лечится? Раздевалка у нас по какой-то не известной мне причине помещалась в подвале. И вход в неё по высоте не сильно отличался от жилища хоббита. Вновь стараясь не думать о поведении друга и отвлекаясь перечислением в уме дней рождения родственников, я благополучно забыл про низкий потолок. От столкновения с бетоном перед глазами всё ярко вспыхнуло и потемнело. Выругавшись, я опустился прямо на ледяной пол, прижимая руки ко лбу. Отяжелевшая голова гудела от боли. - Специально ленту красную наклеили для таких даунов, как ты! - услышал я прямо над собой раздражённый голос друга. Вроде бы всё как обычно, только я прекрасно разобрал нотки беспокойства. - Иди в зад, - буркнул я, потирая расшибленный лоб. - В чей же это? - вдруг хмыкнул Женя, и я тут же пожалел о неосторожном выборе выражений. - Встать-то можешь? - тут же не без волнения спросил он. И, не дожидаясь ответа, самостоятельно поднял меня на ноги. А дальше я оказался прижат к стене. Женя стоял прямо напротив меня. Почти вплотную. Я чувствовал лёгкий запах одеколона. И тепло от его тела. Отчего-то сердце заколотилось чаще. - Ты чего? - тихо спросил я, поднимая глаза. Ответил он не сразу. Некоторое время молчал, нависая надо мной, изучая меня взглядом и как-то нервно облизывая пухловатые губы. Как будто собирался что-то сообщить. Меня почему-то начало слегка трясти, словно от холода. - Нужно проверить, - почему-то полушёпотом отозвался Женя. - Вдруг у тебя сотрясение? И положил свою горячую широкую ладонь мне на лоб. Меня затрясло ещё сильнее. Кажется, я даже перестал дышать. - Разве сотрясение так проверяют? - слабым голосом спросил я. Он ничего не ответил, продолжая ощупывать мой лоб. Мне почему-то стало очень жарко. Сердце колотилось как перед инфарктом. Странно, но отстраняться я не хотел. Может быть, настолько сильно головой приложился, что на это не осталось сил. - По всей видимости, будет шишка, - подвёл итоги Женя, снимая ладонь с моего лба. И вдруг, грубыми шершавыми пальцами придерживая мою голову за подбородок, внимательно заглянул прямо в глаза, приблизив своё лицо к моему. Так близко, что я чувствовал его дыхание. От этого пристального взгляда тёмно-карих глаз у меня по спине побежали мурашки. Чувствовал себя маленькой слабой ничтожной мышкой, которую гипнотизирует огромная всесильная змея. И что бы он сейчас ни сделал, сопротивляться ему я не способен. Я и пошевелиться-то не могу. - Что ты там высматриваешь? - почти беззвучно пролепетал я, пытаясь стряхнуть это странное наваждение. - Вроде глаза не косят, - абсолютно спокойно пожал плечами Женя, разрывая зрительный контакт и как ни в чём не бывало уходя вперёд, к шкафчикам. - Жить будешь, Саймон, так что шевели жопой, а то опоздаем. - Угу, - только и сказал я. И что это сейчас вообще было? - Кого я вижу, ариец почтил нас своим присутствием! - оглушительно загрохотал стокилограммовый лысый физрук, заприметив меня. И тут же захохотал, хлопая себя по внушительных размеров пузу. - Здрасьте, - опустив голову и проходя мимо, буркнул я. Ну да, да, я не очень частый гость в этом зале. Главным образом из-за Михалыча, чёрт бы побрал этого жирного хряка. С самого первого дня прицепился к моим волосам. У него, похоже, аллергия на блондинов. А из парней светловолосый только я. Ещё и роста не самого высокого. Ещё и не самый выносливый. И за себя постоять не умею. Короче, идеальный объект для насмешек. - Встать в строй! - скомандовал Михалыч, подкрепляя слова оглушительным свистом, от которого у меня заныло в зубах. - О, фашистик, а что это у тебя на лбу? - прохаживаясь перед выстроившимися в линейку учениками, загоготал он. Так, кажется, лимит оскорблений ещё не исчерпан. - Упал, - нехотя отозвался я. - Почему я не удивляюсь? - ехидно ввернула свои пять копеек Маша. Послышался чей-то смех. Краем глаза я заметил, как помрачневший Женя хрустнул пальцами. Ну ещё бы, его сейчас даже голос этой особы бесит. Стоп. А что если он недоволен, что кто-то ко мне цепляется? - Ладно, бандерлоги, бегом- марш! Четырнадцать кругов! - командирским басом проревел физрук. Одиннадцатый класс нехотя тронулся с места, не слишком торопясь бежать. Я успел подумать, как же меня раздражает этот лысый хрен. А затем встретился с грязным зелёным полом. Над моей головой послышался взрыв хохота. - Опять упал, коротышка? - с ноткой презрения спросил физрук. - Шнурки, Столяров. Тебя не учили завязывать шнурки? Незаметно сделав глубокий вдох, я сошёл с дорожки, посильнее затягивая злополучные верёвки. Какие там шнурки, я в раздевалке вообще с трудом соображал, что делаю! После такого-то! Н-да, неблагоприятные аспекты, ничего не скажешь. Эти звёзды там что, совсем охренели? Ненавистный урок продолжался. Следующим испытанием были прыжки в длину. Красавец-спортсмен-Аполлон-и всё такое Евгений Аверьянов был первым по списку. Надо было видеть восхищённые лица одноклассниц, когда он прыгал. Только сердечек или звёздочек из глаз и не хватало. Кстати, там действительно было на что посмотреть. Я и сам невольно залюбовался. Такие красивые, точные движения. Сильный толчок ногами... В голову непроизвольно шли сравнения с хищниками. Гепардом, например. Я бы очень хотел, чтобы до буквы "С" очередь не дошла никогда. Увы, реальность та ещё ведьма. - Ариец! Уснул что ли? - нетерпеливо позвал Михалыч. Вот обязательно надо было меня подгонять... Я и поторопился. Так поторопился, что вместо прыжка, пропахав носом приличное расстояние, растянулся на полу. Если бы я не знал, что так смеются мои одноклассники, подумал бы, что в зал ворвался полк одержимых. Общее веселье перекрывал трубный рёв физрука. - Саймон! Ты там как? - словно издалека я успел уловить голос Жени. Если честно, подниматься с пола не хотелось. Так бы и остался там лежать. Может, они бы подумали, что я мёртвый, и просто оставили бы в покое. Кажется, так можно обмануть медведей. Может, этих тоже можно? - Семён. Прыгнуть, понимаешь? - отсмеявшись, с притворной лаской принялся пояснять Михалыч. - Не упасть. Не проползти. Прыгнуть, Семён, прыгнуть. Так далеко, как только сможешь. Оттолкнуться ногами. Ногами, Семён. Ногами. Давай ещё раз. - Представь, что там болото! - выкрикнул кто-то умный. - Или лава! - хихикнул кто-то ещё. Ни на кого не глядя, я вновь подошёл к начальной отметке рулетки. Моё настроение находилось где-то на уровне копыт Дьявола. У меня неблагоприятные аспекты. Мой друг, кажется, не мой друг. А теперь я ещё и всеобщее посмешище. Замечательно, просто отлично. Браво, звёзды, браво. Браво, Семён, браво, безмозглый неудачник, который верит в гороскопы. Легковнушаемый идиот. - Давай же! - шёпотом поддержал меня Женя. Наверное, единственный, кто не смеялся. И я прыгнул. Если честно, я не очень удивился, когда, приземлившись, вновь не удержался на ногах. Потеряв равновесие, я шлёпнулся на живот и остался лежать, обессиленно уткнувшись носом в пол. Давайте. Ржите. На этот раз хохотали все. - Фашистик, ты превзошёл сам себя! - хрипло каркал физрук, судя по звукам, с силой хлопая себя по барабану-животу. Ко мне кто-то подошёл. Я не видел, кто, но по заливистому смеху узнал Евгения. - Как я вижу, это твоя любимая поза, - промурлыкал он. - Я учту. И тут крышу сорвало мне. Эта не-совсем-шуточная фраза оказалась последней каплей. Взрыв ярости подбросил меня и поднял на ноги настолько резко, что перед глазами всё поплыло. - Да пошёл ты на хер! - зарычал я. - Бабы не дают, так ко мне лезть решил?! В зале стало как-то слишком тихо, словно кто-то отключил звук. Ни смеха, ни смешочков. Ни единого слова. Кажется, никто даже не дышал. А меня прошиб холодный пот. Я начал осознавать, что только что сделал. И мне стало очень, очень страшно. И до жути стыдно. На Женю было жутко смотреть. Он весь побледнел и поджал губы. Карие глаза стали совершенно чёрными. И... холодными. Пустыми какими-то. Я ничего не сказал. Я был не в силах говорить. Никакие слова не шли на ум. Я только потерянно, беспомощно смотрел на него. Друг (или уже нет?) равнодушно взглянул на меня и молча отошёл назад, к другим. Я не смотрел, но точно знал, какие сейчас лица у одноклассников. Как округлила глаза Ирка, как изогнула брови Маша... - Столяров, - отчеканил физрук. - Столяров, ты что-то попутал. Попутал? О, это ещё мягко сказано. Ничего не отвечая, я подавленно опустил голову, уставившись в пол. Я ждал, что он будет делать теперь. К директору? Ещё что-нибудь? Если честно, мне было уже всё равно. Видимо, я выглядел настолько жалким, что Михалыч смягчился. - Иди в подсобку, блондинчик, - спокойно, немного брезгливо скомандовал он. - Успокойся, отдышись и разбери там инвентарь. Самому-то лень! - с этим пояснением он обратился к классу, видимо, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. Кто-то вяло хохотнул. Я не оглядываясь скрылся за деревянной дверью, спиной чувствуя внимательные взгляды. В подсобке пахло старой бумагой, резиной и сигаретами. Устало опустившись на стул, я откинулся на спинку и прикрыл глаза. Вот теперь голова начинала болеть, болеть по-настоящему. Я ощущал себя совершенно убитым. Итак, я выставил себя полнейшей истеричкой и нахамил лучшему другу. Серьёзно оскорбил его. Очень серьёзно. Переставляя коробки местами и перемещая по тесному помещению ящики с баскетбольными мячами, я невольно вспоминал всё, что сегодня произошло. Контрольную. Сцену в раздевалке. Прикосновение его пальцев к моему лицу. И ощущал что-то очень странное. То ли сильное чувство вины, то ли что-то ещё. Во всяком случае я понимал одну вещь: друга я потерял. Но пока ещё можно что-то сделать. Изменить ситуацию. Поговорить с ним. Извиниться. А ведь тогда, в раздевалке... Тепло его тела, приятный аромат одеколона и стук моего сердца. Чёрт, да я же совсем не был против. Прозвенел раздражающе громкий звонок. Хлипкую дверь открыли сильным пинком. Михалыч остановился на пороге, хмурясь и складывая руки на груди. Только бы не начал лекцию читать. Этого я просто не выдержу. - Держи себя в руках, слабоумный, - посоветовал физрук и откашлялся. - И извиниться не забудь. Свободен. Что-то буркнув на прощание и с трудом протиснувшись мимо него, я поспешил покинуть опустевший зал. Без тебя, жирный боров, я прекрасно знаю, что должен извиниться. Как я и предполагал, в раздевалке уже никого не было. Должно быть, он пошёл домой. Что ж, сделаю то же самое. В смысле, домой к нему пойду. В коридоре на первом этаже я встретил Ирку. Хотел прошмыгнуть по-тихому, обычно-то она меня не замечает. Но не в этот раз. Увидев меня, Ирина расширила глаза и как-то бочком подошла поближе. Я ожидал, что она мне сейчас выскажет всё, что думает. В общем-то, я был с ней согласен. Хороших слов про меня сказать не получится. - Семён, ты как? - осторожно спросила она, с недоверием на меня поглядывая. Как будто оказалась в палате самого буйного больного психушки. Честное слово, лучше бы материла. - Нормально, - вполне ожидаемо соврал я. - А ты... Ну, Женю не видела? Спросил, не удержался. Ира понимающе покачала головой. Почему-то от этого жеста меня затошнило. - Женя был на втором этаже, но уже пошёл домой, насколько я знаю, - медленно, ровным голосом проговорила она, натянуто улыбаясь. - Я побегу, мне нужно на историю сейчас. Ну, ЕГЭ, всё такое... Пока. - Пока, - кисло улыбнулся я. Женя был во дворе. Стоял рядом с забором, крутил в руках телефон и о чём-то сосредоточенно думал. Впервые вижу его настолько мрачным. Я был полон решимости подойти и поговорить, но, как только увидел его, позорно застыл столбом. Ни шагу вперёд, ни шагу назад. Смотрел на него, как баран на новые ворота, и не мог даже сделать вдох. Женя сам повернулся ко мне, очевидно, почувствовав чьё-то присутствие. И посмотрел на меня пустыми ледяными глазами. - Пошёл вон, - сухо сказал он. И удалился сам, резко развернувшись и чуть ли не бегом покидая двор. Я остался стоять. Дыхание перехватило, а на глаза, кажется, на полном серьёзе навернулись слёзы. Сердце болезненно сжалось. От его взгляда мне действительно стало холодно. И страшно. Простоял я довольно долго, совершенно потерявшись, не зная, что делать дальше. А затем, очнувшись немного, с тяжёлым сердцем побрёл домой. Правда, не дошёл. Резко развернувшись, я бегом бросился в другую сторону. Туда, где живёт мой друг. Ещё одного такого равнодушного, но колючего взгляда я бы просто не выдержал. И почему всегда понимаешь ценность чего-то, только если теряешь? На ходу не с первого раза выдернув из сумки телефон, я набрал мать. - Сенечка, ты где? - удивлённо протянула она. - Задержусь, в ближайшее время не приду, - тяжело дыша от быстрого бега, выпалил я. - Не переживай. - А что такое? - ещё больше удивилась мама. - Я пошёл менять изменения, - выдал я. - Какие изменения, сынок? - явно с тревогой озадаченно поинтересовалась мама. - Кардинальные, - со вздохом отозвался я. - Ээ, только аккуратнее там, - окончательно запутавшись, откликнулась мать и повесила трубку. Запихнув телефон в карман, я ускорил бег. Несмотря на то, что уже задыхался. Вряд ли Женя выкинет меня из дома. Особенно если там будет его родительница. Значит, мы сможем поговорить. А если он не захочет разговаривать? Я отчётливо представил себе, как Женя будет молча отворачиваться. Или просто за шкирку вышвырнет меня за порог. Или опять этим жутким тоном велит убираться вон. Я вздрогнул и прикусил губу. Нет, так не пойдёт. Мы помиримся, я сделаю всё, абсолютно всё, чтобы он меня простил. В ту минуту я был действительно готов на всё, чтобы только не потерять друга, который был мне безумно дорог. Я был готов ползать перед ним на коленях, побыть в роли боксёрской груши... Да что там, я уже был согласен на не-совсем-дружбу. Эй, вы, безумные звёзды! Может, вы и правы на этот раз! Я до жути напугал тётю Веру своим диким стуком в дверь. Напрочь забыл про то, что есть звонок. Со встревоженными восклицаниями отворив, эта приятно полноватая румяная добрая женщина увидела меня и чуть не упала в обморок. - Сенечка, Сеня, что с тобой?! - запричитала она. - За тобой гонятся? Они тебя били?! - Здрасть, тёть Вер, я тут в гости зашёл, - с абсолютно невменяемым видом объяснил я. Видимо, она мне не поверила, потому что втолкнула в квартиру и торопливо захлопнула дверь. - Что это у тебя на лбу? - немного дрожащим голосом спросила впечатлительная тётя Вера. - Я упал, - пояснил я. - Вы, это, извините за такое вторжение, я может и не вовремя... - Ты всегда вовремя, Сенечка! - ласково, по-матерински улыбнулась женщина. - Я тут только в магазин собиралась, - она приподняла руку с разноцветной сумкой. - Вернусь, чай будем пить. Так за тобой точно никто не гнался? Тебя не обижали? - с подозрением уточнила она. Я поспешил заверить её, что всё в полном порядке. Она удовлетворённо кивнула и хотела было уйти, но внезапно, громко ойкнув, схватила меня за запястье. Я аж вздрогнул от неожиданности. - Сенечка, тут с Женечкой что-то не то! - делая страшные глаза, доверительно зашептала она. - Пришёл злой, расстроенный, не разговаривает! Ты не знаешь, что стряслось? Знаю. Ой, знаю. - Понятия не имею! - относительно натурально изобразил недоумение я. - Но я выясню. Прямо сейчас! - Он у себя в комнате, - словно доверяя мне государственную тайну, мама друга понизила голос ещё больше. - Как хорошо, что ты пришёл, Сёмочка! Уж поговори с ним, пожалуйста! И, помахав мне рукой, выпорхнула из квартиры. А я, мысленно досчитав до семи и сделав три глубоких вдоха, нетвёрдой походкой проследовал к двери друга. Не скрою, было страшно. Очень страшно. Я боялся его реакции. Боялся этого неживого, пустого взгляда. Я хотел постучаться, но в итоге поскрёбся в закрытую дверь, как выброшенный на мороз провинившийся щенок. Мне не ответили, поэтому я, собравшись с духом, вошёл без приглашения. В комнате царил привычный бардак, это никогда не менялось. Со стола светил экраном ноутбук. Хозяин комнаты стоял у окна спиной ко входу, чуть сгорбившись. Он даже не повернулся. Слова застряли в горле. Руки неприятно похолодели. - Жень, - тихо, робко позвал я, надеясь, что дальше слова придут сами. Какое там. В голове полнейшая пустота. Евгений неторопливо обернулся, смерив меня, съёжившегося на пороге, безразличным взглядом. - Какого чёрта ты здесь забыл? Я тебе сказал: уходи, - отчеканил он, скрещивая руки на груди. Меня пробила холодная дрожь. Лучше бы он орал на меня. Лучше бы врезал как следует. В этом случае хотя бы присутствуют эмоции. - Я был не в себе, - я предпринял новую попытку и тут же замолчал, ужаснувшись, как же жалко и глупо звучат эти оправдания. Женя не реагировал, и это было хуже всего. - Я просто неблагодарный истеричный дебил, наговоривший тебе херни и дико об этом жалеющий, - с тяжёлым виноватым вздохом произнёс я. - Серьёзно, Жень, я без тебя никуда. Не прогоняй меня, пожалуйста, - не выдерживая его молчания, взмолился я. - Я себя повёл как полное чмо. П-прости меня, - запнулся на последних словах и, шмыгнув носом, уставился на посеревший от времени ковёр, сгорая от стыда и безумного чувства вины. Мне не хватало смелости посмотреть в глаза другу. Я боялся увидеть безразличие. Если он и дальше будет молчать, я за себя не отвечаю. В который раз за день будет подтверждение звания истерички. - Саймон, - вдруг позвали меня. Я резко поднял голову, как пёс услышавший свою кличку. Женя, неподражаемо приподняв бровь, усмехался. - Саймон, ты правда думаешь, что я обиделся на твоё тявканье? - фыркнув, задал вопрос он. - Я, может, и гомик, но не девчонка. - Так ты не обиделся? - не веря ушам, уточнил я. - А что тогда... Стоп. Смысл последней фразы дошёл до меня не сразу. Мозгу потребовалось время на обработку. - ЧТООО?! - пискляво вскрикнул я, чувствуя, как из орбит вываливаются глаза. Женя тут же помрачнел, сдвинув брови и скривив губы. Я сразу же понял, что опять сделал что-то не то. - Вот тебе и "что", Сень, - вздохнул он, отворачиваясь и глядя на фотографию на стене. Смешной и пухлощёкий мальчишка подмигивал из синей рамочки. Даже пятилетний Женечка уже умел улыбаться по-чеширски. - Вот тебе и "что", - повторил он. - Ты сегодня ясно выразил своё отношение. Я прекрасно тебя понимаю. Ты натурал, а я - не совсем. Если честно, с Машкой, да и с другими я встречался только потому, что надеялся исправиться. Исправиться! Исцелиться! - вдруг рявкнул он, мгновенно изменившись в лице и сжимая кулаки. - Как будто это, мать вашу, болезнь какая-то! Посмотрев на меня, он тяжело, рвано выдохнул, горбясь и через силу расслабляя руки. Видимо, моё лицо было очень уж испуганным. И, мягко говоря, озадаченным. Я слушал и с трудом воспринимал. - После очередной Машкиной истерики я окончательно понял, что не моё это, - продолжил он, кривя губы. - А знаешь, кто мне нравится? Ну, знаешь? Ты, ты, Саймон, ты мне всегда нравился! - вдруг запальчиво, немного истерично выкрикнул Женя, страшно сверкая глазами, смотря на меня чуть ли не с вызовом. - С самого начала, как только ты перевёлся в нашу школу, когда я ещё над тобой стебался! Я хотел, чтобы мы стали врагами, чтобы избавиться от этого... Да разве с тобой можно быть врагами?! Ты смотришь этими своими щенячьими глазками и молчишь, терпишь. Я хотел держаться подальше. Но не смог. - Он ненадолго замолчал, а я чувствовал, как звенит от напряжения у меня в голове. - Надеялся, что мы станем друзьями. Друзьями! - снова рявкнул он, громко хрустнув пальцами. - Я убеждал себя, что мы друзья, что ты мне дорог как друг, что я тебя как друга люблю! Ага, как же! Женя вдруг резко замолчал, как человек, наговоривший лишнего и слишком поздно спохватившийся. - Я всячески боролся со своей сутью, но потом сдался и оставил всё как есть, - совершенно другим тоном, тихо, убито проговорил Аверьянов. - Даже намекнуть тебе пытался, дурак наивный. Что ж, ты мне ясно дал понять, что думаешь на этот счёт. Спасибо. Поэтому я тебя и прогонял, - Женя всё-таки посмотрел на меня, и в его выразительных тёмных глазах было столько грусти, что у меня сжалось сердце. - Вряд ли теперь я смогу... Притворяться, что ничего не было. Честно тебе сказать, мне тяжело находиться рядом с тобой. Потому что, чёрт возьми, люблю я тебя. Да, я неправильный, я больной, меня нужно в психушку сдать или пристрелить сразу, - он горько усмехнулся. - Поэтому, Сень, уходи, пожалуйста. В школе сделаем вид, что разругались. Замолчав, он опять отвернулся, теперь рассматривая погасший экран. - Не уйду, - тихо, но решительно проговорил я. Я столько всего хотел высказать... Сказать, как сильно Женя мне дорог. Сказать, что я пойду на всё, только бы не терять его. Много чего ещё сказать. Но, как и обычно, весь словарный запас моментально меня покинул. - Я это совсем не то что да, - запинаясь, выговорил я и смутился. Женина бровь взлетела вверх. - Сень, тебя гастарбайтер покусал? - грустно улыбнулся он. - Соберись и скажи нормально. - Я совсем не против, - пискнул я и, кажется, весь покраснел. Я не был уверен, соображаю ли, что вообще творю. Но это было уже не важно. Я поступал так, как подсказывало чувство. Какое чувство? Понятия не имею. На долю секунды в лице Жени что-то изменилось. В глазах промелькнула какая-то искорка, они словно озарились надеждой. И тут же потухли. - Не надо, - покачал головой он. - Ты ведь... не такой. И совсем ни к чему притворяться, принуждать себя... - Я был не таким, - с неожиданной уверенностью перебил я. - Но, знаешь, люди меняются. И ты, кажется, мне в этом помог. Евгений покачал головой и улыбнулся. Как-то по-новому. Тепло. Искренне. Как не улыбался ни одной Маше. В моей голове пронеслась полубезумная мысль. Ну что, звёзды? Вы не бредили. Вы не ошиблись. Один-ноль, гороскоп. Только вот в чью пользу? А Женя решительно пересёк комнату, остановившись в шаге от меня. - Уверен? - промурлыкал он, смотря на меня своими удивительными, просветлевшими глазами. Они были похожи на тёмную речную воду, по которой скачут летние солнечные блики. А во мне, кажется, проснулся романтик. - Уверен, - чуть задержав дыхание, как перед броском в ту самую реку, ответил я. И сам сделал шаг навстречу. Его горячая ладонь оказалась на моей щеке. Нежно проведя по ней пальцами, он приподнял мою голову за подбородок, как тогда, в подвале. И, притянув меня к себе другой рукой, сначала нерешительно, всё ещё не веря, сомневаясь, коснулся моих губ своими. Я прижался к нему крепче, выражая своё полнейшее доверие, обнимая так, словно от этого зависела моя жизнь. Постепенно расслабляясь и входя во вкус, он поцеловал меня грубее, со страстью. Весь дрожа от удовольствия, забывая дышать, я отвечал ему тем же. Его губы оказались мягкими на ощупь. Горячими. Мне было жарко, безумно жарко. От его близости, от потрясающего запаха его тела я полностью потерял рассудок. Все вопросы, все сомнения стёрлись, оставили меня. В голове было пусто и до странности легко. Сердце восторженно колотилось, а в низу живота разливалось тянущее тепло. Увлёкшись, Женя укусил меня за нижнюю губу, и я тихо взвизгнул, но не отстранился. Наоборот, прильнул к нему, обнимая сильнее. Хоть мне и было немного больно, я не возражал. Словно извиняясь, Женя облизнул мою прокушенную губу, целуя мягче и нежнее. Его ладони гладили мою спину, постепенно спускаясь ниже. От этих огненно-горячих прикосновений, от его то жадно-страстных, то нежных поцелуев всё моё тело покрылось мурашками. Его руки неожиданно сильно сжали мои ягодицы, и я невольно подался вперёд, явственно ощутив твёрдость в области его паха. Следуя за внезапным порывом, я потёрся об его член, заставив Женю прикрыть глаза и чуть слышно застонать. Вдруг резко развернув меня к себе спиной и крепко обхватывая одной рукой, он положил вторую на мою ширинку. Теперь настал мой черёд стонать, скулить и ёрзать от возбуждения. Медленно, словно издеваясь, Евгений водил рукой туда-сюда, через джинсы лаская пульсирующий от возбуждения член и целуя меня в чувствительную шею, от чего я заводился ещё больше. Голова кружилась, перед глазами всё мутнело. Я потерялся в пространстве, в реальности. В тот момент я хотел только одного - Женю. Он совершенно неожиданно остановился, убрал руки и крепко обнял меня со спины. - Ещё чуть-чуть - и я возьму тебя прямо здесь, на этом ковре, - прошептал он мне в ухо, вызвав сладкую дрожь в ногах. - А я не хочу так сразу. Я хочу, чтобы у тебя было время подумать. Разобраться в себе. И если ты окончательно решишь быть моим... Не переживай, твою любимую позу я помню. Напоследок слегка прикусив мочку уха и заставив меня вновь вздрогнуть от наслаждения, Женя разжал руки. Обернувшись, я увидел его счастливое лицо и невольно улыбнулся в ответ. Жаль было прерываться. Но в его словах был смысл. Более того, теперь я точно видел: о моих чувствах, обо мне заботятся. Я дорог. Я нужен. В кои-то веки. Когда я говорил "уверен", в глубине души я всё ещё сомневался. Я толком не понимал, что делаю. Да и сейчас не очень понимаю. Но одно я знаю точно. На этот раз я всё сделал правильно. Я не потерял Женю. Вот он, рядом. Он меня любит. Действительно, по-настоящему любит. И я не пожалею о своём выборе. Об этой кардинальной "смене изменений". - О чём задумался, арийская морда? - с доброй насмешкой поинтересовался мой теперь уже парень, ласково потрепав меня по светлым волосам. - О том, что звёзды не всегда несут бред, - едва ли не философски отозвался я, всё ещё тяжело дыша. - Чего-чего? - приподняв бровь, фыркнул Женя. - А вот познакомишься с моей мамой - узнаешь.