Hold on Hope

— Простите, что? – Сого чуть не выронил из рук блокнот, высоко вскинув брови. — Я не хочу делать диализ. Сого удивлённо открыл рот, после чего закрыл, хмурясь и недоуменно смотря на лежащего на койке пациента. Хиджиката Тоширо прожил почти тридцать лет жизни, так мало, чтобы пойти на такое решение. Он лежал у них с почечной недостаточностью, однако почки перестали реагировать на лекарства, был лишь один выход – диализ. Но Хиджиката отказался. — Вы же понимаете, что у вас нет выхода? Этот вариант единственный, потом что в ином случае… — Я умру? – Прервал его Хиджиката. – Это второй вариант. И я выбираю его. Сого проработал врачом не так много, но достаточно, чтобы удивляться отказу от лечения. В его практике всегда было так, что если есть хоть малейший шанс на выздоровление – пациенты цеплялись за него руками и ногами. Сейчас же… пациент выбрал смерть. И это самое ужасное. Создавало тяжкий груз, так как Тоширо действительно понравился Оките, и он бы хотел последний раз его увидеть у дверей клиники, и, возможно, навещающим Сого на работе. Но не в морге. — Вы… Вы же… Нет, подождите. – Сого сел на стул около кровати. – У вас есть выход из положения. Вы можете выжить. Зачем вам… — Эй, парень. – Хиджиката посмотрел на него улыбаясь уголком губ, заставляя Сого трястись от злости. Как он может улыбаться в такой момент? – Моя жизнь стала дерьмом, а дальше – ещё ужасней. У меня нет друзей, последний родственник умер год назад, на работу нигде не берут, квартплата повышается, а денег у меня нет никаких совершенно. До этого я прожил достаточно, чтобы готовым встретить смерть. — В тридцать лет-то? В это время жизнь только начинается! – Рычит Сого, самому себе удивляясь. — Тебе самому-то сколько, малой? – Тоширо издал тихий смешок. – До этого я в жизни сделал достаточно, чтобы ни о чём не жалеть. Сого посмотрел на раздражающе пиликающую кардиограмму, после чего вновь перевёл взгляд на Хиджикату. Тот, казалось бы, уже готов прямо сейчас встретить смерть объятьями. Этот вариант, возможно, устраивал пациента, но не его врача. Конец смены Окиты была через пять минут, но тот настолько был озадачен, что не заметил течения времени. Почему-то ему очень хотелось переубедить этого человека. Не сказать, что он был чувствителен к смертям людей. Они умирают каждый день и этого не предотвратить, однако этот мужчина слишком ему запал в душу. Несмотря на природную вредность Сого, тот признавался самому себе, что Тоширо ему был приятен как человек, и был живым доказательством того, что не стоит привязываться к пациентам. — Достаточно, говорите? – Кажется Сого был готов играть в карточную игру, настолько был заметен азарт на его лице. – А в другой стране успели побывать? — Около двенадцати стран. — А на горы залезали? — Дважды в Японии, один раз в Америке. — В океане купались? — Никакого отличия от моря. — С дельфинами плавали? — Забавные существа, но при плавании и убить ненароком могут. — На китайской стене побывали? — Обижаешь. — Иностранный язык выучили? — Are you kidding? — А Эйфелеву башню посещали? — Высоко и страшно. — Сексом на ней занимались? — Экстремально и холодно. — Да ебись оно всё конём, почему у вас такая насыщенная жизнь?! – Сого запустил руку в волосы, откинувшись в кресло. Хиджиката неопределённо пожал плечами. Сого безысходно посмотрел на собеседника, понимая, что все его варианты исчерпались. Он закрыл лицо руками, отчаянно пытаясь придумать хоть один вариант. Потом его осенило. — А сексом с мужчиной занимались? – Спросил он, ехидно улыбаясь. Тоширо задумался. — Ну-у-у-у… — Да вы издеваетесь… - Окита осел на кресло. — А сам-то занимался? — Разговор сейчас не обо мне, - Сого стал нервно кусать ногти. — Разве у тебя нет других пациентов? — Да нет, моя смена уже закончилась, - врач отмахнулся. Тоширо смотрел на него, видя, как у врача на лице отражаются слишком много эмоций. Злость, недоумение, печаль. Он был молодым врачом, и, вероятно, уже не раз переживал смерти пациентов, однако за самого Тоширо вцепился руками и ногами. И это неправильно. Потому что с каждой проведённой минутой с этим парнем Хиджикате всё меньше хотелось умирать. — Эй, парень. – Хиджиката сел на кровати. – Послушай, ты – молодой врач с кучей перспектив. У тебя огромное количество пациентов, которых ты можешь вылечить. Вместо этого ты тратишь время на просравшего свою жизнь парня, который уже одной ногой в могиле. Парень… Друг. – Он запустил руку в волосы Сого, потрепав их. – Не надо тратить время на меня. Я правда готов умереть и не жалею ни о решении, ни о жизни за плечами. Разве что последние два года, они действительно были дерьмовыми. – Он усмехнулся. Его рука медленно съехала с волос, останавливаясь на щеке. – Прекрати. Ты сам-то как много из этого списка сделал? Ты хоть раз наблюдал за звёздами ночью ни о чём не думая? Или даже тот пункт с сексом с мужчиной. Парень, у тебя есть своя жизнь. Не надо жалеть времени на то, чтобы сделать её более насыщенное. Пожалей время, которое ты тратишь на бесполезные разговоры со мной. Сого посмотрел на него с надеждой в глазах, будто бы ожидал, что сейчас Хиджиката вдруг откажется от смерти и решит, что ему лучше вылечится, а потом жить долго и счастливо вместе с Сого. Окита коснулся своей рукой ладони Тоширо, убирая её от лица, сжав. — Возможно, вы мне просто понравились, - выдохнул он. — Тогда тебе определённо надо заняться воплощением в жизнь последнего пункта из своего списка, - Хиджиката усмехнулся, сжимая ладонь Окиты. В ту ночь они были рядом. Тоширо спал, а Сого молча смотрел на его умиротворённое лицо, ожидая известия о смерти. Когда кардиограмма противно запищала, он отпустил руку своего пациента. Встав со стула, и, выключив аппарат, Окита замер, смотря на экран, на котором только пару секунд назад была ровная зелёная линия. Сделав тяжёлый вздох, проглатывая вставший в горле ком, он медленно направился к выходу. Люди каждый день умирают. И Сого к этому привык. До того, как в больницу лёг этот человек.