Ученица вампира

«Нелепая одежда вампиров создана не для удобства, не для самовыражения и даже не для идентификации. Она просто есть. Обычные вещи магглов в наших руках становятся величественными тряпками.» © Темный Виноград, рядовой первого британского клана «Прекрасная Ночь»

Ноги сами несли Гермиону на нижние этажи. Руки будто сами собой создавали и огонь, и лед, чтобы устранять редких неугодных. И, каждый раз спускаясь на этаж ниже, ей все чаще попадались вампиры в чистых белых одеждах. У многих руки были связаны. Но все они пытались победить ИХ. — Миротворная уже освободила заключенных, — прочитал мысли ученицы Сова. — Прошло больше часа с момента нападения. Кокурия кишит следователями. Ученые и все негосударственные вампиры погибают от наших рук, — получив злобный взгляд, Ночной невинно поднял руки. — Перечисляю факты, только и всего. Гермиона старалась не замечать крики тех, кто подвергся ее нападению. Тяжелые ожоги были не смертельны — она старалась никого не убивать. Заковывая льдом ноги людей, она гарантировала себе безопасность. «Огонь и лед. Из всего клана только я, Лилия и Сова можем ими полноценно пользоваться. Но почему? Другим эта сила очень помогла бы…» — Все просто, как наши мозги. Лилия имеет кровь какуджы, то есть двойную: мою и Цветов. Ты тоже такая: с человеческой и моей. Ну, а я просто верховный, вот и все дела. Эта способность тяжела в обращении, требует много сил. Сова перешел на быструю ходьбу, чтобы не отставать от Гермионы, которая шла размашистыми шагами, при этом ликвидируя все на своем пути. — Я слышала, Цветущая что-то сделала с Оскаром Мринком, — полувампирша вдруг остановилась у большой двери. — И за это нас могут убить. Ночной с удивлением смотрел на серьезное лицо своей ученицы. Он не понимал, почему школьница решилась спросить об этом именно сейчас. — Мы вампиры первого клана, — беззаботно улыбнулся Сова, однако в волнении взял розовую резинку на волосах и начал ее теребить. — Нас невозможно убить. — Я не хотела спрашивать об этом, но… Лилия… мы под угрозой… Мягко взяв несмышленую мышку за плечи, мужчина открыл двери и зашел в огромный зал. Они каким-то образом оказались на балконе и теперь могли спокойно пройтись по потолку, не спускаясь вниз, где, как в театре, расположилась сцена и множество кресел вокруг нее. Зал представлял собой круглую церковую арену и места для наблюдения. — Год назад, хотя нет, полтора года назад, во время какой-то операции, когда никоим образом нельзя было вредить следователям, Лилия покусала этого Мринка, но крови своей не дала, — Сова заставил Гермиону сесть на перила, чтобы понаблюдать за битвой на сцене. — Получается, что она его просто испила. Клану это было абсолютно не нужно. Спасти Мринка можно было, только подарив ему вечную молодость. Молча слушая рассказ, Гермиона пыталась отвлечь себя от ужаса, что она совершала только что в коридорах. Летели кожа и органы, ломались под неправильным углом кости, замерзали насмерть ноги и руки. Десять минут силы — двадцать раненых, но, слава богу, не убитых. Гриффиндорке срочно требовалось отвлечься от внешнего мира, иначе она рисковала сойти с ума. А сделать это сейчас, в глубине Кокурии, было непросто. И Сова, ее учитель, это прекрасно понимал, поэтому не поскупился на историю о Лилии и Оскаре. — У меня к тому времени все эксперименты вышли из-под контроля, разбежались по миру кто куда, — закинув голову назад, бессмертный грустно улыбался, как всегда. — Заняться было нечем, вот я и решил спасти душонку Мринка. Запер его в подвалах особняка, отпоил зельями, накачал кровью. Знаешь, — его рука проскользила по плечу львицы и дошла до лба. — А он ведь сейчас похож больше на тебя, чем на человека или вампира. В нем только одна треть крови — моя. И он замолчал. Гермиона неловко подперла коленями подбородок и смотрела на то, как двое вампиров внизу дрались против десяти следователей. Вот девочка прыгнула на одного, ее ранили пулями, через две секунды она занесла руку для удара ребром ладони по хребту и вырубила человека, мгновенно занялась другим… — Проблема еще в том, — продолжил Сова. Гермиона тряхнула головой и посмотрела на учителя. — Что Лилька влюбилась в него. И ничего с этим не поделать. Цветущая — истинный Цветочек, для нее любовь многое значит. На слове «любовь» учитель заменил почти неслышную «в» на двойную «фф», явно издеваясь над чувствами соплеменницы. — Мринк долго не проживет, да? Он не станет вампиром, ведь в нем еще много человеческой крови, — Гермиона достала волшебную палочку, стала ее разглядывать. — Верно, — Сова снял с волос свои резинки. — В тебе моя кровь пожирает твою, да и добавляю я ее постоянно. А он… он был почти мертв, но воскрес. Еще человек, но почти вампир. Процент нашей, — он едва заметно погрустнел, — крови мал в нем, чтобы она начала действовать, как в тебе. Но, как многие отмечают, у Мринка возросла жажда убийства — это характерно для любой мертвой крови. И он почти перестал пользоваться магией — занимает много сил и энергии, не так, как раньше. — Но почему я все еще отлично колдую? — Гермиона показательно создала огонь с помощью заклинания Инсендио и направила его в руку. — Даже стала сильнее… — А здесь легкий парадокс. Чем больше моей крови, тем сильнее вампир. Прекрасная Ночь лидирует — и получает право пользоваться магией. Сила плюс магия равно первенство! — Сова улыбался и болтал ногами в воздухе. — И чем меньше крови, тем сила меньше. Впрочем, все законно. Да и вообще, думаю, дело в самом Мринке. Следователи порой забывают магию из-за куинке своих разных и постоянных тренировок. «Мы с Мринком едва ли похожи, — девушка заморозила свою палочку и убрала в рукав рубашки. — Борец со злом и будто вампирша на добровольной основе. Его-то никто не заставит сражаться против смертных». — Будь проще, — Сова встал на перила. — Мринк явно не твоя проблема. Это дела Цветика, не твои. Пошли по потолку, если не сможешь взлететь. Он спрыгнул на пол, в два шага пересек всю территорию балкона и подошел к стене. Занес ногу для шага и… ступил на стену. — Не сложнее, чем пускать огонь из кожи рук, — невинно улыбнулся он, встав у угла, разделявшего бархатную красную стену и потолок. — Попробуй. Гермиона со смятением слезла с перил. Поправив юбку, она закрыла глаза и побежала на стену, надеясь, что автоматически забежит на нее. Душа ее требовала побега из здания. Сейчас бы выбежать из зала, взлететь и стать неосязаемой, пролететь все этажи и спрятаться в Лондоне. Но этого не будет. Вместо перечисленного Гермиона ступит на потолок, а перед этим на стену, и со страхом пройдется над битвой, держась двумя руками за локоть учителя. — Сова, ты же читаешь мысли. Так почему не можешь предсказать, кто нападет? Что произойдет? — Гермиона отпустила руку учителя и пошла сама, огибая балки. — Например, сейчас я слышу топот. И не могу сказать, кто к нам идет. — А все просто, — вампир к концу обращения завязал себе небольшие хвостики на голове. — Мне не нравится. Я не хочу пользоваться никакой силой этого мира. Желаю просто жить как обычный человек-маггл. Но бывают дни, когда нам все это нужно. Сегодня и завтра, например. И другим из клана я тоже частенько многое запрещаю. — Так сейчас у них есть силы? — они уже дошли до середины зала. — Половина. Если бы были все, то одна Миротворная могла бы выполнить эту операцию. А мне этого не хочется, — он пожал плечами. — Скучно. Мне безумно скучно. И им наверняка тоже. Быть реально бессмертным — скука. Вдруг прямо перед Гермионой откуда-то снизу прилетело в потолок пять ярко-желтых ножей. Вблизи, когда Гермиона наклонилась, они выглядели пластмассовыми и совсем не тяжелыми. И это они-то — угроза подлунному миру? — Осторожно! — вскрикнул тонкий-тонкий голос. — Голуби! Гриффиндорка просто не успела отреагировать. Слава богу, кто-то оттолкнул ее, и она избежала огромного меча следователя, который призвал метлу и пошел в одиночку бороться против двух вампиров предположительно пятого клана, что зависли на потолке. Девушка не умела летать. Да даже позови она Миону — не смогла бы. Падение было мягким, Гермиона упала на бархатные бортики сцены и, перевернувшись, окончательно прилегла на каменный пол. Двадцать метров… это же как упасть с крыши пятиэтажного дома. — Я жива, — прохрипела львица, усаживаясь на бортик. — Черт, кто меня скинул? Протерев глаза и закинув голову, Гермиона едва смогла увидеть наверху яркое розовое пятно и движения кого-то вокруг него. Раз в две секунды на весь зал сверкал голубой меч. С потолка доносились неразборчивые крики. — Цветущая? — вслух спросила вампирша, тревожно встав. — Черт, Лилия-я-а-а! Гермиона вскрикнула, когда ее за талию подняли вверх чьи-то руки и ее же ногами ударили кого-то по лицу. Точно, она же на сцене, где идет битва между… кем? — Давненько не виделись, смертная, — вот ее опустили на мягкий песочек, и Гермиона смогла нормально разглядеть своего временного союзника, противников в виде одиннадцати следователей и знакомую девочку из клана Окровавленной Тьмы. — Как дела? Что забыла в царстве смерти, крови и пыток? — Ты… — внезапно ей стало тяжело дышать, и она упала на колени. — Я… забыла. Кто ты? — Оу, вижу, эксперимент Совы проходит как нельзя удачно, — к ним с разных сторон подбегали три следователя, каждый держал щит и меч. — Миона, может, поможешь нам? — парень одной рукой схватил человека слева за ногу и ударил о правого. — У нас с Милым Волнением кончаются силы. У этого зала странная энергетика, словно высасывающая. Закрыв глаза, Гермиона прилегла на песок, перевернулась, чтобы понаблюдать за битвой на потолке. Однажды Миротворная сказала ей, что земные дела не должны касаться тех, кто парит над облаками и правит этим миром. Что ни случись, члены ПН не погибнут. — Тума-а-ан, — заверещал тонкий голос. — У меня… прервалась связь! Помогите! — Тц, Волнение слаба для этой арены, — прошипел Туман, защищая и себя, и девушку. — Давай же, Миона, не будь злюкой! Ты самая сильная на этом полу! Союз! Я предлагаю союз! Иначе мы все погибнем! — огненно-оранжевый нож размером с ладонь вонзился в песок между ступнями Гермионы. — Все! А Сова будет радоваться только, найдет новую игрушку и будет забавляться уже без нас! — Нет, — прохрипела девушка, вставая на локти. — Не позволю!!! — вскрикнула она, образовав силовую волну, что раскидала даже тех, что были на потолке. — Эти муки перенести могу только я! Сова… я убью его! Оттолкнув Тумана, Гермиона встала и зажгла свои руки. — Успокойся, — улыбнулся парень, взлетев на несколько сантиметров. — Только сама не начинай убивать нас… — Что делать мне — решаю только я, — царственно вскинула подбородок и руки вампирша, опаляя все в трех метрах от себя. Холодный Туман ухмыльнулся и, кивнув Волнению, набросился на следователей. Гермиона же шагнула навстречу старому следователю, что впал в ступор от появления новой ученицы Совы. Управление говорило, что нельзя выступать против Прекрасных из-за их силы, но не ответить этому дерзкому шагу он не мог. Перехватив огромный меч, он словно в замедленной съемке шагнул навстречу неминуемой гибели. Движение в сторону девушки, промах мечом, удар ребром ладони по спине, падение, подножка — и вот они катаются по полу, пытаясь в самом близком бою побить друг друга. Следователь махал ножом в одной руке, из-за чего на лице и шее девушки появлялись лиловые отметины. Вторая рука держала волосы, тянула назад. А Гермиона, в свою очередь, двумя руками душила старика. — Сдохни! — внезапно Гермиона потеряла контроль, и по залу прошел гул от ее силовой волны. Мужчина под ней задохнулся и уже вяло махал ножом, пока не опустил руки. — Нет! Что я сделала! Быстро встав на ноги, Гермиона запрокинула голову. Сова и Лилия ушли, оставили ее сражаться… одну. Почему-то гриффиндорка боялась опускать взгляд на руки. Сейчас, после банального маггловского удушения, она не чувствовала себя ни смертной волшебницей, ни всесильным вампиром, ни просто девочкой шестнадцати лет. Она была убийцей. Простым убийцей без единой капли уверенности в правильности своего решения. Она была животным, защищающим свою шкуру от смерти. Вот так… просто убийца, дикая кошка. Ее тело регенерировало. Лицо стало чистым и гладким, ноги и руки будто наполнились вдохновением. — Я вас уничтожу, — прошептала Гермиона, надвигаясь на испуганных следователей. — Не как вампир, а как человек! Обычный маггл! — Совсем уже эти упыри зазнались, — пробормотал кто-то под шлемом. — Унижают нас, не используя сил! В Гермионе откуда-то пробудилась неведомая физическая сила. Казалось, если она крикнет, то бархатные красные стены помещения взорвутся. Если подпрыгнет — пробьет потолок, а уж если начнет драться, то никто и не заметит ее, ведь скорость будет звуковой. Оскалившись, вампиры начали одновременно нападать. Гермиона в мгновение ока проскользила к девушке-целителю и, получив удар по плечу, но не остановившись, укусила ту за шею. — Авада Кедавра! — сказала целитель, и сердце вампирши пронзила боль. — Авада Кедавра! И снова боль. От нее Гермиона только сильнее сжимала челюсти, чтобы порвать нежную шейку и насладиться вкусом крови. — Меня кусают! — взвизгнула девушка в черном халате. — Помогите! Они упали на пол. Три следователя отделились от группы, занимающейся Волнением, и кинулись на помощь единственной смертной женщине в зале. Но они опоздали. Гермиона уже впилась выросшими клыками в глотку и, до боли сжав зубы, дернула головой в сторону, разрывая шею. От следователей она поставила щит. — Черт бы побрал этих Прекрасных! — прорычал кто-то, пытаясь преодолеть защитное поле. — Мешаетесь, — прошептала Грейнджер, покрываясь с ног до головы синим огнем. — Голуби… — Ты же сказала, что победишь нас, как человек, — усмехнулся старик. Не говоря ни слова, Гермиона обежала трех говоривших с ней следоватеоей за долю секунды, создав плотную стену огня. — Вампиры лгут, как дышат, но сами вранья не потерпят. Следователи быстро сгруппировались и попытались выйти за пределы круга, защитившись щитами. Но неведомая сила их оттолкнула. — Умрите, — глаза полувампирши были наполнены слезами и смотрели только вниз. Круг начал сужаться. И выбраться из него не было никакой возможности. Мужчины, крича, долбили огонь своими куинке-щитами, но толку не было. Оценив ситуацию заново, Гермиона решила, что пора уходить искать выход из здания. Пятерых из десяти она убила, трое нападали на Холодного, двое — на Волнение. Вряд ли кто-то из голубей огорчится ее уходу. — Помоги нам! У нас же союз! — прокричал Туман, отбиваясь локтями от пуль. — Миона! Она уже выходила из зала, как ее окликнули. Бороться силы были, но за кого? Зачем? Она не хотела убивать, но… Три кучки пепла на полу, дергающаяся девушка на полу, задушенный старик — ее рук дело. К тому же она сегодня зверски убила кентавров. — Я могу сойти с ума, если убью еще хоть кого-то. Могу накинуться после голубей на Волнение, лишить второй клан лидера. Я не должна этого делать, но… но… «А нет никакого «но». Есть только ты и твоя слабость. Будь сильнее — и ты останешься при себе». — Ну уж нет. Сегодня я закончу череду своих убийств. Завтра не прольется ни капли крови по моей вине. Развернувшись, Гермиона пошла на помощь вампирам. Не следователям, а упырям. Потому что теперь она сама вампир. Одним ударом ноги о голову девушка вырубила следователя, что кидался на Волнение. Девчушка благодарно кивнула и, когда следователь отвернулся, убежала. — Отродье дьявола! — пробасил он, закинув свой куинке в виде топора за голову. — Гори в аду! Не успела Гермиона отреагировать, как ее макушку разделили надвое. Тюк, и все. Она упала на песок, проливая на него всю кровь, что за месяцы стала черной и густой. Руки и ноги приняли положение эмбриона. — Что это было? — спросила себя Гермиона, увернувшись от удара топором. — Предсказание? Странно, но она не лежала на полу, залитая кровью. Скорее, двигалась по бортикам и песку, уворачиваясь от атак следователя и иногда пытаясь его атаковать. — Точно… десять секунд на одного врага. Это способность Ядовитого Цунами, которые проводят опыты над нами, — она задумчиво подперла руками подбородок, при этом резво шевеля ногами. — Какие силы были у кланов еще? — Сражайся! — яростно долбя топором по местам, где секундой ранее была Гермиона, прокричал следователь. — Гнусная лгунишка! «Ложь… кажется, у кого-то был дар Мимикрии… оборачиваться на один час». Щелкнув пальцами, девушка скопировала удобные черные брюки Тумана на себя. Удивившись очередному подарку судьбы, она необдуманно выставила руки в качестве защиты перед топором. Но что это? Десятисантиметровая стена льда словно выросла перед Гермионой и защитила ее от куинке. Разочарованно вздохнув, мужчина начал растапливать волшебством лед. — Огонь! И струя горячего газа опалила голову следователя. Заживо сгорела кожа, вытекли глаза, ни волос, ни кожи не было. Перед ней стоял мужчина с черным черепом. Продолжая обжигать череп с новой силой, она спалила дотла внутренности. Голубь уронил сначала тяжелый топор, потом волшебную палочку, а затем и вовсе свое тело. — Нет! — раздался крик. — Нет! Что я наделала! Господи! Ужас! И Гермиона ведь не понимала, что только что сотворила. Она просто выставила руку и в течение десяти секунд держала ее в двадцати сантиметрах от лица на уровне носа. Пламя было синим, как и всегда. А это шесть-семь тысяч градусов, не меньше. Большие карие глаза вампирши наполнились болью и слезами в который раз за день. Да, она оплакивала мужчину, что пытался ее убить, пойдя против приказа свыше. И пожалел об этом. Гермиона смотрела на свои руки, чистые и невредимые, словно младенческие. Из этой кожи вырывался огонь, полыхал, убивая. А из этих пальцев сквозняком шла магия льда. Гриффиндорка сидела на бортике и вглядывалась в черноту своих брюк. Когда слезы стали совсем невыносимыми, вампирша вернула свою короткую клетчатую юбку все тем же щелчком пальцев. «Я ведь даже не понимаю, как это делаю. Как это работает. Просто делаю это… Неужели в этом и заключается сила первого клана? В непонимании? Наверняка все остальные знают и принцип работы, и ход… Нет, это слишком скучно для них…» — И как только Миротворная укладывает двадцать таких парней за минуты, — кто-то положил ледяную руку ей на плечо. — А Виноград и двадцать пять может. А каков твой истинный потенциал, Прекрасная? Дернувшись, Гермиона вскочила с бортика сцены и, обернувшись, ахнула. Слезы потекли с новой силой. — Больше всего меня раздражает их кровь, — парень лизнул тыльную сторону своей ладони. — Они глотают специальные препараты, чтобы мы их не пожирали. Для родственников тела хранят, видите ли. Лидер второго клана, Туман, был испачкан в крови. Нет, утоплен. Он в ней погряз. — Ты… ты… я все еще не могу вспомнить тебя, — дрожащим голоском пролепетала Гермиона, отходя к выходу. Парень ухмыльнулся и, взлетев в воздух на метр, раскинул руки в приветствии. — Меня зовут Холодный Туман! Я лидер клана Рыцари Мрака! Мое место в мировом списке — пятьдесят восьмое. Вот и официально познакомились, красавица, — он поклонился ей и, подлетев, попросил руку для поцелуя. — А ты? Я, конечно, знаю все о тебе, но для более близкого общения мы должны уважать друг друга, начиная со знакомства. Прямого. Страх липкими лапками прокрался к ее горлу. Не зная почему, вампирша начала продумывать битву. Она в первый раз будет драться против вампира. До этого были исключительно смертные. — Я Миона Прекрасная, — Гермионе было странно не ощущать буквы «Г» в своем имени. — Рядовая клана Прекрасная Ночь. Она подала ему руку. — Мы должны драться, но сегодня я готов отпустить тебя, — он схватил ее за запястье. Мысли и действия стали необдуманными. Свободная рука почему-то взвилась и ударила оппонента огнем. К сожалению, Туман оказался хитрее и быстро взвил ввысь. Оттуда он начал читать длинное заклинание. Гермиона побежала к выходу, как вдруг двери закрылись прямо перед ней. Закрыли тяжелые деревянные двери следователи. — Что? — девушка огромными глазами осмотрелась и увидела, что все убитые поднялись и шли на нее. — Некромантия, — хохотнул довольно Туман, выпуская из рук полупрозрачные веревки. — И она тебе не подвластна, я приобрел ее с помощью демона! Вот почему Сова гонится за моей кровью! Он хочет ее выпить и владеть моим даром! Мертвецы двигались быстрее живых. Они схватили свои куинке, щиты и автоматы и начали сражение с Гермионой. — Я на двадцатом месте, чтоб ты знал! — вот она сожгла заживо своим синим огнем восставшую целительницу. — И у меня есть огонь, против него твоя армия бессильна! Она заковала половину людей в лед, чтобы не мешали разбираться с другими. Так она выиграет время. Минут пять, примерно. — Но ты, в отличие от меня, все еще жива, — холодно изрек лидер вторых. — И не так опытна, как хотя бы Гиена или Виноград. А они, между прочим, самые младшие вампиры в клане! Он опустился на песок и начал командовать. «Трое с разных сторон! Ты, — тыкал он в спину кому-то, — беги на нее с куинке, она вряд ли успеет нанести тебе урон». Гермиона могла бросаться синим пламенем лишь на расстояние трех-четырех метров, да и то это была струя диаметром в полметра. Огромная арена была наполнена вперемешку кровью, песком и трупами. «Теперь я здесь самая живая из вас», — думала девушка, глядя в глаза следователю, что носился за ней с топором. Но одним огнем и льдом она обойтись не могла. Вскоре, на последнем мертвеце, ее силы кончились. Когда мужчина превратился в горсть пепла, Гермиона опустила руку и медленно пошла к выходу. — Думаешь, я отпущу тебя так скоро? — она мгновенно обернулась и присела. — Еще чего! Гриффиндорка собрала всю свою волю в кулак, чтобы не растечься лужицей отчаяния и боли. Она устала. Сильно. — Мои силы заключаются не только в поднятии! — Холодный Туман схватил ее за волосы. Она все еще сидела, прижавшись к двери. — Но я также хорош и в немагии! Открыв глаза пошире, чтобы не слиплись от усталости, Гермиона внимательно наблюдала, как из спины опасного парня образовывались четыре длинных узких щупальца. В ярком свете они отливали краснотой и все были покрыты взбухшими венами. — Я видела это. — О, вспомнила? Сжав губы в тонкую полоску, Гермиона встала на ватные ноги и выставила вперед руку. Она кивнула. Туман все понял, но продолжил наступать. — Огонь, — прошептала она. — Лед! Ничего не работало. Тогда вампирша попыталась заглянуть в будущее, но мозг требовал покоя и отказывался воспроизводить картинки. Маневр вперед — и одна щупальца у нее во рту, горячая и мягкая. Острыми зубами девушка перекусила плоть Рыцаря. — Ты! И они закружились в нещадном бою. Тело восполнило силы — и она снова полна энергии. — Огонь! Адское пламя взревело пуще прежнего, опалило черные волосы вампира и оставило свой след на его белой рубашке. — Твои внутренности так же вкусны, да? — уже черными глазами Миона уставилась на нового знакомого, с маниакальной улыбкой прыгая к нему через зал с сиденьями. — Они мне нужны! Позволь мне насладиться ими! Она жевала уже вторую тентаклю. Только кончик, совсем капельку, но этого было достаточно для ее суперорганизма. — Собираешься съесть меня? — парень провел сдирающее движение ногой по бедру Гермионы, та поморщилась и врезала кулаком по лицу бессмертного. — Да. Миона оказалась хорошим бойцом. Она умело уходила от медленных атак и стремительно догоняла свои очки выигрыша. Все, что она видела часом ранее, сохранилось в ней. Она копировала движения Волнения, следователей, Совы. — Ты медленный! — крикнула во все горло она, протыкая своей рукой грудную клетку. — Недостойно! Холодный тоже был вымотан. Он уступал ей, ученице Хогвартса, в силе, выносливости, хитрости и прочем. Вот она пожирает его крылья демона, что сегодня были в виде щупалец, но ей мало, она любовно смотрит на лицо, на живот милого паренька, тянет свои руки… — Рыцари Мрака, — шепчет Холодный Туман, положив руку на живот. — Мне нужна ваша помощь. Миона сразу все поняла. Туман — лидер, его подчиненные действуют по его приказу. В клане у них особая связь. Они могут звать друг друга на любом расстоянии. А если уж это сделал лидер, то будь здоров… Страшная ухмылка зазмеилась по ее лицу. Пора уходить. Окинув поверженного врага презрительным взглядом, Миона Прекрасная прошла через закрытые двери, став неосязаемой. В конце концов, она могла сделать это по праву первого.