Чародей будущего

Сами мы не местные       Похудел парнишка сильно: щеки осунулись, бока впали, аж ребра просвечивают, да и волос на голове поубавилось, словно ребенка за них оттаскали, выдрав для верности парочку клоков. Не хватало только синяков по всему телу и одурманивающего аромата смерти. А так, вылитый зомби во всей красе, только живой пока. Вроде дышит… хрипло… прерывисто. Иногда даже покашливает, каждый раз упираясь лбом в длинные трубки и жгуты, развешанные в опасной близости.       Я даже посочувствовал ребенку и уже вознамерился подойти ближе, как бумажный паук снова пришел в движение. На этот раз он беспрепятственно запрыгнул на грудь мальчишке, немного потоптался там и, наконец-таки, направился к голове. Точнее к Искре, ведь она пряталась где-то у основания шеи, опасаясь разливаться по всему телу живительной Силой.       Когда паук добрел до нужного места, я понял, почему ребенок не сопротивлялся – Искра была настолько слаба, что использующий ее Чародей не смог бы зажечь и свечку. При соприкосновении с трубками она слабела только сильнее, словно отдавала накопленную энергию ненасытному монстру, коего мой бумажный голем случайно коснулся и теперь опал бесполезной грудой бумаги.       Я сразу подобрался – не хотелось повторить судьбу ни парнишки, ни, тем более, паука. Зато Мирайя, умная и расчетливая девушка, которая ничего не делает просто так, недобро усмехнулась и присела прямо на стол, у ног ребенка, где легонько потеребила светящиеся трубки. Те отозвались переливчатым звоном, но Искру не тронули. А есть ли у принцессы Искра?!       Взгляд скользнул по телесной оболочке собеседницы, обшарил каждый сантиметр ее тела, но встретил лишь ужасающее "Ничто". Пустота и тьма властвовали в сердце девушки…       - Эх, братик, - зашептала она, - ты совершенно не изменился. Все такой же наивный дурак, обманутый своим же воображением. В тебе и хитрости-то нет, - посетовала девушка, покачав головой, из-за чего золотые кудряшки забавно вздрогнули и рассыпались по плечам. - Все время прешь напролом, ломая преграды грубой силой. А они, - Мирайя вновь дотронулась до светящихся трубочек, - хрупки, как никогда.       - В смысле? – не понял я. Правда, повторять самоубийственные попытки потрогать трубочного монстра не стал. Вдруг ко мне он не так благодушно настроен. Коснусь – и все. Поминай, как звали.       - Крупные разбиваются легко, словно их и не было. Мелкие… пропускаются… - пояснила девушка, проигнорировав мою задумчивость и последующее тупое:       - А?..       - …но и я хороша. Знаешь, увидеть гибель мира, которую сама же приблизила, мне не хотелось бы. Но ты ведь тоже виноват… как и я…       - И с каких же пор ты стала признавать собственные ошибки? – я ехидно прищурился. – Неужели в твоем положении имеется хоть какой-то воспитательный эффект?!       - Не мели чепухи! – надулась Мирайя, но все же продолжила исповедь: - У тебя есть шанс все изменить, а у меня нет: я запечатана по твоей воле, как и все последователи Пресветлого. Твое проклятие не дало нам умереть, мы просто постепенно растворились в собственной искре, и за порядком следить стало некому. Правда, плохо получилось?       - Вы сами себя довели! – зарычал я, с трудом сдерживая желание порвать сестренку в клочья, а она, будто не замечала моего настроения.       - Тоже верно. Мы истребили друг друга…       - Истребили?! – все же не сдержался и накричал. – Теперь это так называется?.. Или ты думаешь, я добрейший Чародей Мрака? Замечательный, милый, белый и пушистый? Считаешь, что просто забуду предательство? – зло шипел я, с каждым словом продвигаясь все ближе к сестрице, что съежилась от испуга и забралась на стол с ногами. Предполагаю, глаза мои горели праведным огнем, а руки дрожали, как у эпилептика во время приступа. - Нет, дорогая. На свете есть такое блюдо. Его местью кличут и подают холодным, – в этот момент я даже усмехнулся, а принцесса вздрогнула и подалась назад, словно перед ней распинался не любимый братец, а бешеная собака, у которой из пасти слюна капает вперемешку с кровью. - Прошу откушать! – и протянул вперед руку, окутанную Мраком.       Глаза Мирайи тут же приобрели идеально круглые очертание, норовя вывалиться, а сама девушка преодолела стол и хотела уже ступить на леденющий пол (знаю, сидел на нем), но кончиками длинных волос случайно коснулась лежащего рядом паука.       - Ты не посмеешь меня тронуть? – испуганно пискнула принцесса, теряя былую объемную форму. Признаюсь, я бы тоже испугался, если бы меня засосало в голема… тем более бумажного, калеченного и совершенно безобидного, которого я, не задумываясь схватил, попытавшись ткнуть в лоб. Найти оный оказалось проблематично.       - До смерти затрогаю, - мстительно добавил я, сжав трепыхающуюся бумажку немного сильнее. Все же повредить животинку не хотелось – жалко.       - Узурп-хатох! Изхевехг! – шипел голем, размахивая в воздухе всеми четырьмя лапами. – Ты ещхё запхатишь!       - Заплачу, заплачу, - уверил я бедняжку. – Но сначала научу младшенькую мане…       Зря я подумал, что бумажные пауки безобидны. Эта зараза размахнулась своей лапищей (утрирую, конечно) и резанула по незащищенной коже. Я аж вскрикнул от неожиданности и отпустил на волю гадкое создание. Точнее, оно само отпустилось, упав на пол с громким «чпок», и таким же «чпок, чпок, чпок» поковыляло обратно к столу. Неужели от наличия души големы становятся такими… такими… как бы это сказать потактичней?! НЕОБЫЧНЫМИ.       - Этхо ещхо цхетхочки! – попутно бурчал голем, активно прицеливаясь к высоте предполагаемого места прибытия. Та не поддавалась, а я ехидно комментировал:       - Недолет!.. Попытка номер… еще разочек, - вскоре комментарии превратились в подбадривание. – У тебя получится! Да!       Мирайя злилась, речь ее становилась все более неразборчивой, а прыжки «меткими», что наводило на нетипичную для меня мысль: «надо сдать сестренку в цирк – авось пользу принесет, озолотится». Тьфу-тьфу… лучше не думать о таком, а то и правда глупость сделаю. Кстати, Мирайя затихла.       - Ты чего? – забеспокоился я. Голем зашипел и погрозил мне лапой. «Боюсь, боюсь». – Призрака увидела?       - Аха. Тхень отцха твоегхо! – съязвил паук и моментально был схвачен… не мной!       - Что за пакость?! – посетовал седовласый пришелец, а я понял, что да… Марианна в оценке моих умственных способностей не приврала – мог бы и заметить, как этот старикан в маске в комнату вошел. Зато самой сестренке сейчас не позавидуешь. Смяли ее знатно и запустили прямо в меня. – Алиша! – заорал старик и развернулся ко мне спиной. Я, не раздумывая, сгреб бумажный комок и засунул его под воротник – целее будет. – Где тебя носит, пигалица ушастая?!       - Да, Мастер, - послышался томный голосок эльфийки.       - Уберись здесь. Материал слишком слаб, чтобы продолжать эксперимент.       Мрак! Он направился в мою сторону. Только б не заметил. Хотя… какой заметил? Что за бред я несу, еще и зажмуриваюсь, как нашкодивший ребенок. Нет, так не пойдет! Нужно встречать опасность лицом к лицу, не прятаться, а быть героем…       - Твое Величество впало в зимнюю спячку? – коснулось моего слуха заместо яростного «Убить наглеца!». Я тут же открыл глаза и увидел перед собой обеспокоенное лицо ящерицы. Морду!       - Нет, - выпалил то, что первым пришло на ум и только чудом не врезался лбом в Свиги.       Та презрительно хмыкнула. Хорошо хоть комментировать не стала, иначе сидеть мне тут и цветом с вареными раками соперничать. Перспектива, конечно, не великая, но и приятного в ней мало. Точнее - нет совсем. Разве Королю пристало краснеть перед своими подданными?! Нет?       Вот и я о том же, так что улыбаемся своей самой шикарной улыбкой и делаем вид, что ничего не произошло.       - Уже приехали? – мило поинтересовался я, когда морда поменяла выражение с ехидного и обеспокоенного на оценивающее. Чую, сдадут меня в дом милосердия в самое ближайшее время – пока не сбежал.       - Можно сказать и так, - прищурилась ящерица.       Кто бы знал, как не понравилось мне это высказывание, словно ножом по сердцу провели, ведь за окном или, правильнее сказать, иллюминатором (вроде так современные жители выражаются) проступил проверенный на собственной драгоценной шкуре пейзаж. Везде снег-дома, снег-дома и снова снег-дома, снег-дома…       Я поежился. Как-то не сильно хотелось в расцвете лет превратиться в сосульку, а потом (для полноты картины) заблудиться в каменных джунглях и заночевать в сугробе, отсвечивающем всеми цветами радуги.       Может, нам не сюда, или чуть дальше жаркое лето, зеленые луга, горячий песок и теплое море?       Наверное, на моем лице что-то отобразилось, потому что Марианна неожиданно подобрела и даже положила свою пылающую лапу мне на плечо.       - Не переживай ты так, - прошептала она. – Надзор –еще не самое плохое, что могло случиться.       Тут уже хмыкнул я. Вот о чем я сейчас точно не переживаю, так это о надзоре. На данный момент у меня две проблемы: холод и приснившаяся сестрица. Причем первая преобладает. У второй руки коротки, чтобы до меня действительно дотянуться. Правда, не мешало бы это проверить…       Я оттянул воротник, надеясь увидеть за ним только собственную шею. За это действие получил еще один оценивающий взгляд от Свиги. Кажется, она с трудом удержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска. Точно говорю, куда-нибудь, но сдаст!       Ладно, нужно не обращать внимания на сторонние меняющие цвет объекты. Шея у меня на месте – там, где ей и положено быть – под воротником. Далее… молния заела. Пришлось дернуть ее посильнее. И… тоже ничего, кроме меня любимого, если не считать чего-то упавшего на пол и поднятого ящерицей.       - Твое? – буркнула она, рассматривая грязный бумажный комок. – Дорогая вещица. Жаль, испорченная… - посетовала Марианна.       - Почему?       - Почему «испорченная»? – позеленела ящерица и расправила длинный гребень. Костяной пес вопросом тоже заинтересовался и поднял звенящее тело с пола, подтащив его ближе и положив морду мне на колени. Пришлось погладить – нежить тоже ласку любит. Тем временем ящерица продолжила: - Так Твое Величество изволило измять диковинку до неузнаваемости. Восстановить не получится.       - Стоп! Я вообще-то про «дорогую».       - А тут-то что непонятного? – теперь позеленел и гребень.       - Если леди еще помнит?..       - Помнит. Твое Величество слегка перепутал временной отрезок…- прибью! – Так вот… - ящерица закатила глаза, выдерживая театральную паузу, а у меня только сильнее зачесались руки. Захотелось просто вытрясти все сведения. Ну, или тихонечко поторопить в стиле пыточной темницы. Наконец, Марианна соизволила снизойти до бедного меня, огорошив вопросом: - На чем в твое время велись записи?       - Чародейские или обычные? – поинтересовался я.       - Обычные!       - Естественно, что на бумаге! Она гораздо дешевле драгоценной пластины. Да и обработать и записать что-либо на камне мог только Чародей. Сомневаюсь, что стоимость обработки и добычи как камня, так и бумаги сильно изменились.       - А вот в этом ты ошибаешься! – довольно мурлыкнула Свиги.       - Это еще почему?       - Твое величество увидело здесь хоть одно растение, кроме Греттарианца?       - Нет… - осторожно ответил я.       Правда же, на улице нет деревьев, травы и кустов. На подоконниках не стоят цветы, а различные государственные учреждения, в коих мне посчастливилось побывать, не оккупировали фикусы с кактусами. И почему я сразу не обратил не это внимания?!       - И не увидишь! – уверила ящерица. – Если, конечно, не отправишься в заповедник, где еще хоть что-то сохранилось. А вот драгоценных камней в достатке…       - Но… прошло же больше двух тысяч лет! Все месторождения просто обязаны были опустеть! – привел последний аргумент я.       - Они опустели! – расплылась в улыбке Марианна, а я уже в который раз запутался. – Вот только химическая промышленность сильно поднялась, и камни стали искусственными. Сейчас их можно найти у каждого нищего, как и золото, серебро, платину. Любые виды и размеры, какие только душа пожелает. Выращивай хоть статую из золота! А вот бумага или, например, такие ткани, как хлопок, шелк, шерсть – дороги. Им тоже есть искусственные заменители, но полностью бывшее живым скопировать невозможно, хоть клона создавай. Вещь все равно будет другой. Именно поэтому натуральность ценится очень… нет, ОЧЕНЬ сильно. А вот это, - ящерица помахала перед моим носом скомканной бумажкой, ловко увернувшись от клацнувших зубов умертвия, что решило поиграть, - живая материя. Не пластик, на котором обычно пишут, стирают, мнут, а он все равно принимает первоначальные параметры, а бумага. Дерево!       - Мда… - я не нашелся, что сказать, лишь аккуратно принял драгоценность из лап ящерицы. Мне невероятно повезло когда-то в клинике. Будь бумага искусственной, голем так просто не получился бы. Да, и теперь понятно, почему Морнемир так разбушевался – я ж целое состояние смял.       Впрочем, забыли. До эльфа-доктора мне дела никакого нет, важнее то, как ко мне попал сам лист… несколько смятых листов. Я повертел их в руках, даже развернул парочку и попытался прочесть содержимое, выведенное мелким забористым почерком извращенца-стенографиста. Что-то мне это напоминает… Кажется, во сне я спрятал в одежде подобную вещицу.       Но такого не может быть.       Я еще раз оглядел драгоценный бумажный комок. Нет, ошибкой тут и не пахнет – мое! Единственное, Чары, приводящие голема в движение, отсутствуют. Испарились что ли? Вполне возможно, их вроде что-то поглотило тогда во сне… или это уже не сон, а в пауке действительно душа принцессы? Но именно в это я уже не верю. Она не могла игнорировать временные рамки и, тем более, пространственные настолько сильно – силенок не хватило бы.       Но, допустим, что она в големе, и посмотрим на проблему с другой стороны. Как извлечь Мирайю из паука и надо ли это делать? Возможно, но я ничего в бумаге не чувствую: ни жизни, ни Чар, ни малейшего отголоска Искры. Самый обычный комок бумаги. Может, стоит восстановить хотя бы форму?       Кажется, ящерица тоже заинтересовалась находкой, и теперь с любопытством взирала на меня, испытывающего собственную фантазию на поприще детской забавы – оригами.       Умертвие мы благополучно оттеснили в сторону, ведь моя собачка решила, что бумажные пауки очень вкусные и всячески пыталась сожрать испытуемого. Один раз у нее чуть не получилось провернуть подобную пакость – я в самый последний момент вырвал голема из зубов моего костяного друга.       Умертвие обиделось. Не знал, что такое вообще возможно. Песик-то, оказывается, с характером… и далеко не кровожадным, как принято считать о получивших вторую жизнь или ее подобие. Еще одна диковинка…       Вот все у меня не как у людей: то сестра в пауке прячется, то время делает слишком большие шаги, то умертвие обзаводится миролюбием и обидчивостью, то вообще – появляется плотоядное домашнее животное, которое грозится схарчить хозяина. Кстати, о домашнем животном. Марианна уже отобрала у меня несчастного голема и попыталась сложить из него что-нибудь самостоятельно. Скажу честно, художник из нее лучше, чем из меня, но не намного.       Паук, несомненно, слегка выпрямился и перестал походить на жертву мусорной кучи, но обзавелся дополнительными слишком тонкими конечностями из порванных краев старых. Теперь я уверенно заявляю, это действительно страшный и ужасный монстр.       - Так плохо получилось? – не заставила себя ждать ящерица, почуяв на себе мой взгляд, мечущийся от недо-паука к недо-художнице, и продемонстрировала дело рук своих.       Я в ответ невнятно замычал.       - Понятно… - поникла Свиги, сгрузив бумажное рванье на сиденье. Рванье жалобно глянуло на меня. Или мне банально показалось, но руки сами потянулись к несчастной животинке.       - Немного поправить, и все будет замечательно, - успокоил я… сам не знаю кого.       - Правда? – недоверчиво шепнула ящерица, а я, наконец-таки, разглядел еще одну ее сторону – более женственную и мягкую. И она мне понравилась гораздо больше предыдущей. Сомневаюсь, что Маринна способна переступить грань и расплакаться. А доброе к себе отношение, наивность и заботу я как-нибудь переживу.       - Угу, - задумавшись о своем, буркнул я. – У тебя есть что-нибудь металлическое? Кроме ошейника…       Ящерица замотала головой из стороны в сторону, зато кое-кто из любопытствующих заглянул в дверь.       - У меня есть! – проскрежетал сухонький мужичок неприметной внешности, сгрузив на пол полчище железных колец, и, не прощаясь, скрылся. Я его любопытную рожу только в окне и видел. Странный он.       Все, не обращаем внимание на подозрительных личностей, пока сами подозрительные личности не начтут на него напрашиваться. Главное, что материал появился, с помощью которого, надеюсь, получится восстановить хотя бы визуальную целостность голема, о духовной я пока молчу… Боюсь, правда, с этим затруднения возникнут не сейчас, так чуточку позже. Впрочем, и на затруднения вполне реально наплевать. Они тоже в глаза не бросаются.       Итак, у нас есть разваливающийся на ходу бумажный паук, груда железа, в которой я сижу, как местный богач, якобы над златом чахну, и вроде бы восстановившийся Чародей Мрака, то бишь я. Теперь вопрос: как провернуть задуманное, не иссушив резерв полностью из-за одной совсем маленькой несостыковки – искусством изменения пространства Чародею Мрака владеть не положено. Хоть оно и относится к общим наукам, но стоит на стыке нескольких стихийных. Общаться с ними приходилось, но не так чтобы очень тесно, скорее вылавливать и пытать, а не пытаться подчинить, что гораздо сложнее.       Самый простой способ изготовить новые составляющие для голема заключается именно в подчинении стихий воле Чародея – требуется переплавить металл, для чего придется задействовать сразу несколько враждебных мне элементов одновременно. Для разогрева – огонь, для охлаждения – вода, а для удержания в полете, пока не свершится таинство, - воздух. Последний элемент служит еще и для безопасности, но и спецэффекты от него получатся внушительные.       - Марианна, - позвал я заинтересованную ящерицу, наблюдающую за перекладыванием кучи колец из одного места в другое. – Принеси немного жидкости. Любой… Хотя нет, - я поправился: - не горючей.       - Зачем? – тут же оживилась Свиги, скорчив недовольную гримасу.       - Надо! Ты же у нас Оракул, сама знать должна! – я скопировал ее выражение морды, моментально развернувшись к своим богатствам. Отвлекаться от подготовки ритуала чревато. Одна ошибка, и можно заказывать могильную плиту и венок сразу всему поезду и городу, который мы проезжаем. Взрыв, потоп – у меня может получиться, что угодно. Но оно точно будет глобальным. Мелко мыслить не умею.       Ящерица надулась, но из вагона вылетела, будто ей хвост наскипидарили, благо длины поводка для такого выкрутаса хватило. Или Марианна схитрила, с нее станется. Хотя, я об этом даже знать не хочу, мало ли какие секреты таятся в «родственнице драконов», от которой большинство зевак шуганулось и резво разбежалось охранять посты на расстоянии двух вагонов от нашего.       Умертвие тоже порывалось выгулять собственные косточки, но ума ему явно не хватало. Во-первых, дверь отказалась выпускать собачку, а, во-вторых, поводок закончился практически сразу. Только умертвие преодолело два сиденья и проход между ними чуть ли не по воздуху, назойливая веревка туго натянулась и отбросила незадачливого зверя назад. Вторая попытка так же закончилась ничем, кроме еще одного укорачивания поводка. Кажется, он просто запутался. А вот после третьей, собачке досталось по первое число, ведь она морда к морде столкнулась с Марианной, несущей воду сразу в трех мизерных прозрачных стаканчиках, один из которых девушка держала хвостом и очень удачно уронила. Доигрались.       - Вот! – гаркнула ящерица, вручая мне два оставшихся трофея, и, не задумываясь, рыкнула на умертвие, ищущего спасения где-нибудь подальше от раздосадованной Свиги. Например, у меня за спиной, где маятником раскачивалась коса. Только там умертвие затихло, а я почувствовал легкие прикосновения лапой к кончикам волос. Развлекается.       Как говорится: «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало» и не громило дом.       Стаканчики пригодились, как нельзя лучше, благо материал, из которого они сделаны, плавиться отказался напрочь, сколько не старайся. Так что я поднял упавший и засунул туда первое попавшееся колечко.       Теперь сосредоточиться и немного приподнять его над донышком, чтобы руки не обжигало. Начали! Я закрыл глаза, стараясь максимально сосредоточиться только на цели, ничего вокруг для меня больше не существовало, только стакан, кольцо и собственные Чары, заклубившиеся черным туманом – Мрак всегда накладывает отпечаток. Чуть позже замерцало пламя, отливающее то темнотой, то фиолетовым светом, но оно скорее не раскаляло изделие, а уничтожало его структуру, из-за чего удержать Чары в стабильном состоянии было ой как тяжело. Они стремились на волю, вспыхивая с каждым разом все сильнее и ярче. Притягательное зрелище… завораживающее, и так хочется отпустить стихию порезвиться.       Марианна аж на месте застыла, раззявив пасть и боясь спугнуть наваждение. То ли опасалась потерять прекрасное зрелище, то ли выпустить страшного монстра, рвущегося из-под контроля.       Мне тоже было страшного от подобного исхода событий, поэтому Чары приходилось сжимать не только мысленно, но и реально, руками сминая пламя, когда оно решало самовольничать.       И вот кольцо наконец-то поддалось. Нет, не расплавилось. Оно словно рассыпалось на мелкие осколки – драгоценный песок. Я вмиг затушил пламя, практически схлопнув пространство пальцами. Смял и сбросил остатки разрушающих Чар. Теперь не испортить бы заготовку. Я очень аккуратно высыпал на ладонь бывшее кольцо, оказавшееся непривычно холодным. Но даже так я мог с уверенностью сказать – каждый осколок, каждая песчинка хранили в себе остатки ворожбы.       Им требуется придать форму, но у меня лишь один инструмент – клубящийся вокруг туман, который легонько коснулся ладони и поднял песчинки в воздух.       Нужный узор сложился сам. Казалось, стихия помогает, творит вместе со мной, создавая что-то поистине прекрасное: тонкие ручейки Силы протянулись между песчинками, притягивая уже проклятый металл к себе. Тот отвечал тихим звоном, отдающимся в ушах, и начинал светиться изнутри. Неярко, но отчетливо… Он заполнял таинственным светом все, пока в секунду не погас, явив миру небольшой полый клинок, усыпанный камнями Мрака, словно искусно сделанная побрякушка.       Я тут же опустил новоявленное изделие в воду, зашипевшую на меня змеей.       - Одно готово, - слова дались с трудом, но я был собой дико горд. Впервые получилось хоть что-то действительно красивое. И мне плевать на льющий в три ручья пот, я его и стряхивать не стал – сам высохнет.       Зато извлек из стакана драгоценность – доспех моего паука… пока только одной его лапы, к которой я моментально примерился. Красиво, прочно, устрашающе, и, главное, впору. Не двигается только.       Еще семь таких же, панцирь, связки – и я герой. Колец вроде бы должно хватить. А хватит ли меня?       - Твой Величество отдохнуть не желает? – мягко прошептала Марианна, заметив мое не слишком радужное состояние, и смерила каким-то подозрительным взглядом: то ли родительским, то ли поварским и хищным. – Дело не убежит. Хотя…       - Хотя?.. – переспросил я, примериваясь ко второму колечку.       - Как Оракул я не уверена, но чувствую, что этот бумажный зверь станет одним из ключевых моментов в нашей борьбе. От него уже зависит победишь ты или проиграешь.       - А если конкретней? – я опустил кольцо в стакан.       - У ближайшего будущего конкретики нет. Оно имеет лишь главные составляющие – точки отсчета. Они не меняются никогда, создавая канву судьбы, а события, происходящие между ключами, могут быть хоть противоположными. Но они всегда приведут к одному результату.       - Ты же уже предсказала результат?!       - Да!..- неуверенно ответила ящерица.       - Значит, то будущее не изменится? – Свиги кивнула. – Тогда продолжаем. Успеем до нашей остановки закончить?       - Мы ее уже проехали. Повторная примерно через пять часов.       - Замечательно, - улыбнулся я и приступил ко второй лапе. Идти по накатанной оказалось намного проще.       - Только цена проезда не понравится Твоему Величеству, - шепотом добавила ящерица и, кажется, завалилась спать.       Я ее видел лишь краем глаза и помешать не мог. Руки заняты, и не особо хотелось. Не помешала бы, а в остальном, пусть хоть чечетку пляшет, без разницы.       К сожалению, работа оказалась не так проста, как я надеялся. К концу создания третьей конечности я довольно сильно походил на поднятый труп недельной давности: мокрый, зеленый, воняет и шатается. После четвертой – стало подводить зрение, а после седьмое к зрению присоединились остальные чувства.       Как я справился с задачей – сам не знаю, но через несколько часов обнаружил себя полулежащим на сиденье. На лицо натянута дебильная улыбка, маскирующаяся под нервный тик, а в руках сокровище – бронированный паук. И как бонус – отвратительное состояние, из-за которого голова кружилась от малейшего движения и звука, которыми меня наградила Марианна, обругав по уши и взвалил на плечо.       Я не сопротивлялся. Не мог. Просто висел безвольной тушкой при выгрузке на снег и любовно разглядывал то дело Чар своих, то мельтешащую тропинку.       - Совсем упился! – периодически ставили диагноз прохожие, которым я строил дурацкие рожи.       Единственное, что для меня оставалось загадкой в тот момент, засевший еще с самого начала снежного путешествия вопрос: «почему я холода не чувствую?». Неужели с огнем переборщил? Даже от теплого дыхании пар не поднимается, а на улице явно температура в минус ушла.       На этой великолепной мысли я отключился и пришел в сознание уже лежа на холодной плитке пола. Странно! Немногим раньше я холода не чувствовал, а теперь знобит…       Где-то рядом суетилась ящерица, втолковывая мелкому и коренастому человечку известную только ей самой истину. Человек не поддавался и пытался нас поскорее выпроводить, что девушке очень не нравилось. Впрочем, умертвие тоже было не в восторге. Собака, скакала, наворачивая круги, словно я новогодняя елка, и надрывно выла.       Видимо, все безобразие длилось не пару минут, а гораздо дольше, потому что разговор двух спорщиц вдруг резко взял курс на взлет и заглушил вой.       - Вон, я сказала! – рявкнул мелкий человек. Я чуть не присел, благо не успел еще встать.       Нет, погодите. Это не человек, гном! Люди такой комплекцией все же не страдают. Да и голос бархатный, обволакивающий, несмотря на взбешонность и горящие праведным гневом глаза. Молоденькая толстая девчушка не могла так натренироваться.       Я насторожился, пытаясь вычленить из болтовни хоть что-то полезное, авось помогу Марианне хорошим словцом, и нас не выставят на мороз. Ненавижу холод!       - Да пойми ты, наконец, - тяжело вздыхая, говорила ящерица. Казалось, что она сейчас начнет головой о стенку биться и проломит нам путь в теплую комнату без участия назойливой гномихи. – Мы живем здесь.       О, живем? Так-так-так.       Я подполз чуть ближе, но моментально был удостоен уничтожающего взгляда от собственного компаньона, приравнивающего меня к придорожной грязи.       - Хоть в покоях короля живите. Чихала я на ваши заверения и плешивые документы, - рыкнула в ответ гномиха. – С мертвяком все равно не пущу. Выметайтесь!       Вот это номер! Интересно, кого она мертвяком назвала? Меня?       - Не свалите по хорошему, менты помогут. Лет так на двадцать хоромы с решетками на окнах и бесплатным питанием в котелке обеспечат.       Марианна взвыла и действительно приложилась головой об стену. Пора спасать ситуацию – контуженой ящерицы я не переживу точно.       - Простите… - еле слышно пролепетал я и, опираясь на рядом стоящую Свиги, попытался подтянуться, как на канате. Бесполезно.       - Не прощу, - безапелляционно выкрикнула гномиха. Какая принципиальная и… - Не отни…       Не договорив фразу, она вскрикнула и подскочила на месте, уставившись на меня, как на восставшего родственника.       - Живой… - все, что она успела сказать перед тем, как рухнуть в глубокий обморок. Слабонервная!       - И что теперь делать? - вздохнула ящерица. – Я же ее почти уговорила. Разве не могло твое величество с пробуждением подождать? – яркий гребень Свиги вдруг посерел и поник.       - Прости…       - Хоть извинился, - посетовала она. – Но дела это не меняет – два болезных на одну меня – много слишком.       - Три, - поправил я.       - Три! – грустно согласилась Свиги, отметив беснующееся умертвие, и отлепила меня от собственной ноги, аккуратно усадив на пол. Опять на ледышке разлеживаться!       Следом Марианна то же самое сделала с гномихой, только той повезло больше – в холле обнаружился вполне приличный стул и очень внушительный стол с бегающими по нему значками неизвестного происхождения. И то хлеб, ведь до этого их и видно не было – хозяйка дома преградила собой дорогу, не пустив гостей дальше тамбура. Зато сейчас нам представилась возможность побывать в уютном и светлом помещении, как я понимаю, многоэтажного дома. Чуть поодаль даже телепортер имелся. Правда, огоньки индикаторов не горели (я уже научился их распознавать. Оказалось, что без такого простого умения жизнь в современном городе попросту невозможна). Сломался что ли?       - У нас пятнадцатый этаж, - Марианна воровски пошарила в документах, лежащих на столе, и раскидала вокруг их полупрозрачные копии, всеми силами пытаясь выяснить, куда идти. – Квартира, - острый коготь заскользил по строчкам, - пятнадцать ноль три. Идем!       И направилась к пластине телепортера, предварительно подняв меня с пола и нарычав на умертвие. Собака после такого воспитательного приема становилась, как шелковая, и следовала за нами хвостом, словно чувствовала – хозяин не в настроении. Нашкодишь – прибьет.       Описывать чувства и слова Свиги, когда та обнаружила неисправность, пожалуй, не буду. Цензурными и понятными в речи ящерицы были только предлоги. И то не все. Видимо, расчувствовавшись от тяжелой доли переносчика Королевских грузов, она перешла на собственный язык и всю дорогу по крутой лестнице шипела, цокала и рычала, иногда меняя цвет и количество пятен на шкуре ежесекундно. Под конец вообще побледнела и чуть не выбила ногой дверь нашей квартиры.       - Дура, - тихо прошептал я, дотянувшись рукой до индикатора, что приветливо мигнул зеленым.       - От мертвяка слышу! – не меняя шипящих интонаций, гаркнула Марианна (я даже не представляю, как у нее получилось подобное) и зло толкнула створку.       - Вверх, - пришлось продемонстрировать, как открывается, подняв сразу все четыре конечности, налитые свинцом. По одной они двигаться отказались. – Поднимается…       - Знаю!       Меня опять бесцеремонно сгрузили на пол, словно мешок с картошкой. Защелкали выключатели, и комната наполнилась тусклым светом.       Могло быть и хуже. Апчхи! От прошествовавшей вдоль меня ящерицы поднялась туча пыли. Мрак. Да она повсюду лежит, причем приличным слоем.       Тут явно давно никто не жил и не убирался. Апчхи! Ребра болят…       - Сойдет! – вынесла вердикт, вернувшаяся из путешествия по квартире ящерица. За ней семенил пес, лапами отгребая с дороги комки пыли. И в зубах он нес что-то серое, намереваясь скинуть на меня. Не надо!       Я по-пластунски пополз к двери, надеясь скрыться от слишком заботливого домашнего животного.       - Фу, брось бяку! – гаркнула Свиги. Пес остановился и выронил пропыленный плед. – Это выбросить надо!       Следующие несколько часов я наблюдал, как Марианна убирается, а утреннее солнце начинает выглядывать из-за горизонта. Точнее ящерица командует умертвием, а то резво выносит из комнат, коих оказалось целых три, различные вещи, уже давно не похожие на себя.       Мне, как самому калеченому, досталась роль брызгальщика водой из бутылки с мелкими дырочками, чтобы пыль не разлеталась и не стала причиной глупой смерти.       Я уже вижу сенсационные заголовки: «Отравление пылью в следствии плановой уборки помещений» или «Короля Андриана постигла страшная судьба – он задохнулся пылью». Бр-р-р. Значит, брызгаем активнее и на ходу не засыпаем, чтобы ни одна пакость до меня не добралась.       - Похоже, мы так вообще без мебели останемся, - ящерица проследила за выносимыми останками то ли кресла, то ли стула. Уже не разобрать. Месиво больше похоже на груду лоскутов и искусственных деревяшек с торчащими в разные стороны гвоздями и растопыренными щепками. Этакий монстр, доставшийся от предыдущих хозяев.       - Уж лучше без мебели, чем с чахоткой! – скривился я, побрызгав вслед. Брысь-брысь!       В общем, спустя еще пару часов, когда все вымотались, а я более или менее пришел в норму, жилище приобрело сносный вид. Чистотой, конечно, не сверкало, но и не тонуло в грязи, так что я отважился переползти из коридора в комнату с окном. Лепота! Так бы и сидел, жмурясь на солнышке, но Марианна с насиженного места согнала, дав в руки тряпку, якобы я уже отдохнул, оправился. Ни фига подобного! Я изобразил полный упадок сил… Мрак! Я говорю и поступаю, как Летти. Пора прекращать строить из себя немощного и начать искать решения загадки с пауком. Но тряпку на всякий случай засунул за воротник, дабы не потерять.       Паука я вроде около двери оставил, так и не осмотрев полностью. Ящерицу на предмет сделать мне подношение в виде бронированного голема теребить постеснялся. Она все равно куда-то слиняла, прихватив с собой умертвие и, кажется, заперев дверь на ключ. Вот не понимаю, кто за кем следит!       Пришлось вставать самому. Правда, сначала я попытался воззвать к Чарам (ибо лень), но Искра отказалась подчиняться, аргументируя тем, что резерв осушен подчистую. Хочешь паука – ползи за ним сам, а не эксплуатируй инвалидов. Я ей еще припомню неповиновение. Натренирую заразу так, что горы сверну не запыхавшись.       Ладно, забыли. Ползем…       Добравшись до голема, я снова устал, будто вагоны разгружал, но и порадовался отсутствию мебели. Перелезать через нее мое тело уже не осилило бы.       Паук все так же не двигался, сверкая черными камешками, наполненными Силой под завязку. Предполагаю, они стали довольно мощными накопителями, просто обязанными вдохнуть жизнь даже в пульт от головизора. Значит, притворяется.       - Мирай-й-йя, - воображаемо томный голос ожидаемо превратился в нервное заикание. – Сестричка…       Паук молчал, стоически выдержав не только сам призыв, но и попытки привести конечности в движение методом «подбросил-поднял». В какой-то момент я аж увлекся, вспомнив детство, и начал руками переставлять его лапы. Забавно.       Именно за этим занятием меня застала Марианна.       - Мило, - выдала она, пропуская вперед себя умертвие, груженое сумками. – Твое величество с ума сходит?       - Почти… - прослушал я. Умертвие согласно залаяло, а паук почему-то подобрался, вытянувшись в струнку. У него заело что-то? Сломался?       Не беда - поправим.       Я потянулся к голему, предполагая сделать внеплановый ремонт, как тот шагнул назад и повернул подобие головы в плетеном шлеме к костяной собаке. Фиолетовые бусинки глаз сверкнули.       - Спалился твой зверь! – усмехнулась Марианна.       У меня чуть не вырвалось: «Я не поджигал», но вовремя тявкнул пес. Паук попятился, ища защиты, пока не уперся мне в бок.       - Ойх… - вздрогнул голем, полностью потеряв маску безвольной игрушки.       - Мой, - огорошил я его, вручая ту самую тряпку, которую совсем недавно получил от ящерицы. Скрываться уже нет смысла.       Паук тоже что-то подобное решил и отодвинул тряпку обратно. Если б мог, еще и скривился бы, но чего не дано, того не дано. Лишь камни недовольно сверкнули.       - Зверь с характером. Одобряю, - похвалила Марианна, - но работать все равно придется. Иначе сидеть ему в одной клетке с песиком в обнимку и радоваться жизни.       - Не посх-меешь! – зашипел паук, спиной прокладывая путь к отступлению.       - Проверим? – ящерица расплылась в довольной улыбке, а я, благо сидел совсем близко, схватил паука поперек брюшка и кинул его в сторону умертвия.       - Фас!       Голем, не долетев какие-то жалкие сантиметры, растопырил лапы и заработал ими, словно пловец-спринтер, улепетывающий от акулы против предельного сильного течения. То бишь – завис на месте на пару секунд, и в конце концов рухнул прямо в раскрытую пасть. Короче, пес остался доволен исходом. А мы постарались игнорировать шепелявые «спас-хите, помогхи-те» - игрушке не положено снисхождение, пока не износится совсем или не спрячется где-нибудь в малодоступном месте.       Коим стал шкаф, принесенный Марианной на третий день нашего существования на свободе. Встроили его в одну из ниш, которые в достатке имелись рядом с моем комнатой – единственным местом, куда не могло проникнуть умертвие по причине запирающегося замка на двери и дверки нового шкафа, которой я подпирал ручку на случай, если кто-то вычислит код.       Со шваброй такой фокус не прошел. Она сразу же сломалась, чуть не зарядив в меня острыми осколками, стрельнувшими в разные стороны, когда пес с разбегу прыгнул на дверь. Шкаф, в отличии от швабры, пока держался, хоть и стоил практически четверть моего состояния. Еще одна четверть ушла на проезд и единственный на всех комплект постельного белья, отданный мне.       Если первое поначалу господин Берг обещал оплатить из общественного кармана (от второго открутиться было вообще не реально), то после получения счета, он, не задумываясь, стряс все с меня, заявившись утром с целым перечнем претензий.       Я честно пытался слушать, но глаза упорно слипались. Часы показывали пять тридцать, а солнышко еле-еле выглядывало из-за горизонта. Что ж кустам не спится-то?       Хотя, я тоже хорош – полночи ворочался в новенькой постельке, а оставшееся время пытался медитировать под грохот, устроенный играющими в догонялки заклятыми друзьями. Умертвию уж очень понравилось гонять паука по всей квартире.       Я же обещал дать защиту только при условии беспрекословного повиновения и подробного рассказа о делишках Алишиной шайки. Не вышло – паук притворился немым и с гордо поднятой головой свалил под потолок.       Эх… Тяжело вздохнув, я зевнул так, что чуть не свернул себе челюсть.       - Какими судьбами?       - Залетными! – огрызнулся куст, втолкнув меня в мою же комнату. Из остальных слышался подозрительный хруст, из-за чего надсмотрщик явно подумал о какой-то гадости. – У вас совесть-то есть?       - Нет, - честно ответил я, зевнув повторно.       - Оно и видно… Сначала катается по стране за чужие деньги, потом на звонки не отвечает. А сейчас что?..       - Что?       - Не важно, - куст передернул плечами, покосившись на дверь, из-за которой раздался надрывный вой. Что ж там творится-то? – Но вы не один и даже не два раза совершили круг по Хладоземью. Четыре! Только вдумайтесь в цифру. Вы четыре раза облетели пол-планеты! Чуть не убили консьержку. Она до сих пор заикается. И еще смеете спокойно спать?!       - Но не убил же!.. – привел я убедительный аргумент.       Господин Берг не согласился и стал еще серьезнее. Наверное, подумал, что меня этим проймешь. Но не тут-то было, максимально проникнуться трагедией я не успел – дверь за широкой спиной цветущего Греттарианца подозрительно грохнула, словно в нее врезался слон, и с протяжным скрипом отворилась.       - Бешхе-ная псхи-на! – вторил ей паук, залетая сначала на спину ошалело от такого поворота событий гостя, а уже потом в мой любимый шкаф.       Кажется, кусту поплохело, он аж веткой в косяк уперся и, видимо, ради успокоения досчитал в уме до десяти, тяжело вздохнул, помахал ветками перед лицом и, вроде, закатил глаза. Готов голубчик! Я уж хотел погладить его по плечу и сказать пару ласковых слов типа «ничего, ничего, все устаканится», как куст совершенно неожиданно перевел на меня спокойный взгляд.       - Пожалуй, прибавим к списку ваших заслуг разведение опасных тварей. Надеюсь, хоть этот, - цветы на голове моего надзирателя вытянулись в сторону только что захлопнувшейся дверки, - не питается всякой гадостью. Или сейф придуман специально для него, - куст постучал по убежищу паука.       - Не вегетарианец точно… - поморщился я от противного звука.       - Хм, - выдал на это господин Берг, но комментировать не стал из-за настигшего продолжения цирка – в комнату ворвались остальные представители моего зверинца, малость нашумев. Если быть точным, дверь еле выдержала натиск, а Греттарианец чуть не упал, снесенный потоком воздуха, все же Марианна с трудом удерживала рвущееся в бой умертвие, но при этом умудрялась доставать из ярко-красной пачки с надписью нагетсы что-то с запахом протухших носков и запускать это в рот себе и песику попеременно. Последний, кстати, подкормку игнорировал.       Я скривился не то от запаха, не то от нарисовавшейся картинки – мои питомцы изляпались в посыпке своего лакомства с ног до головы и стали похожи на каких-то маньяков. Надо их куда-нибудь спровадить, а то куст сердечный приступ заработает, если у него есть сердце.       Вопреки ожиданиям, господин Берг как-то подозрительно оживился, оглядев развеселую парочку.       - О, и вы здесь, - проблеял он, отодвигаясь от умертвия подальше, что его активно обнюхивало, пытаясь понять, почему цветочный дядя пахнет его любимой игрушкой.       - Я?- тут же подавилась ящерица. Сомневаюсь, что куст обращался к кому-то другому.       - Да-да! Вот вы скажите, как так получилось, что поездка до дома заняла более пятнадцати часов и двадцати тысяч Хладова (за тридцать тысяч можно снять на месяц трехкомнатную квартиру). Вы что, не могли его облагоразумить? – кивок в мою сторону. – Убедить в конце концов?.. насильно высадить…       - На преступление меня не подписывай, - шикнула Марианна. – Я ведь в отместку могу и Малыша на тебя спустить, последствий и то меньше будет. Он очень любит играть с новыми друзьями.       Новый друг попятился, округлив глаза на предполагаемого Малыша.       - На какое преступление? – икнул он.       - Ужасное, - патетично возвела очи к небу ящерица. – Тронь я нашего жмурика в тот момент, он бы не просто был немного похожим на труп, а стал им. Впрочем, окружающим могло повезти немного больше. Так что по мне лучше немного переплатить, чем отскребать всех от пола. Разве я не права?       - Отскребать? Почему куст мне так напоминает попугая?       - Ну, может и не отскребать, а веником в совок собирать. Дела это не меняет.       - Стойте, вы вообще о чем? Какой труп? Какой совок? Веник? Взяли за шкирку, да выбросили в снег. И дело с концом, - не выдержал Греттарианец. – Вы его раза в три больше.       Марианна поцокала языком, пошарив в пакетике лапой, но ничего путного не нашла. Отложила яркую гадость в сторону.       - Э нет, батенька. Сами его таскайте во время ворожбы, а я опасаюсь – жизнь дорога.       - Вы мне зубы-то не заговаривайте, - кажется, куст слегка осмелел, - какой к Лешему ворожбы? Вы вообще в своем уме?       - А ты записи посмотри.       Греттарианец снова икнул и, кажется, мысленно послал всех Мраку на съедение, попутно жалея об отсутствии рядом хоть чего-то спиртного – нервы восстановить, а то расшалились сильно. Я, между тем, решил потихоньку слинять, пока на меня внимания не обращают, но все с треском провалилось. Недавно поименованный Малыш лапой на косу наступил. Марианна тоже ждать не стала, вцепившись мне в плечо, пока не поздно.       - Мы вместе посмотрим! – мурлыкнула она, хвостом отодвинув умертвие за спину, а меня на середину комнаты. Господин Берг жалобно выдохнул и заозирался, приуныл и плюхнулся прямо на пол, сопроводив безысходным:       - Стульев нет. Так садитесь…       - Не успели купить, - подтвердила ящерица, последовав моему примеру. – Малыш, лежать!       От громкого выкрика и я бы сам сел, если бы уже не… того, а вот умертвие медленно и лениво подогнуло лапы, примостившись так, чтобы касаться меня холодным боком. Впрочем, паук тоже заинтересовался, прислонившись к дверке шкафа и высунув голову в щель. Хотелось ему видеть и слышать самому, а не догадываться о смысле разговора по бубнежке, доносящейся из-за бронированной преграды.       И тут Греттарианец понял – он попал! Пути к отступлению закрыты, а впереди три голодных до информации хищника. Теперь не открутиться, да и стрелки переводить уже некуда.       - Ладно! – сдался куст, приземляясь рядом и зажигая экран нано-схемы на запястье. – Прошу предоставить доступ к видеоматериалам объекта номер ноль тридцать семь – Андриан Драгонери.       - Заявка принята, - пискнул прибор. – Время вынесения решения – два часа. Оставайтесь на линии, - и погас.       - Ждем? – надеясь на благоразумное «нет», шепнул господин Берг.       - Ждем! – ответили мы, поломав ему все надежды. Умертвие добавило к фразе устрашения пронзительным лаем, из-за чего Греттарианец посчитал лучшим вариантом все же именно подождать, а не поспешно линять. Зубы у Малыша хорошие, большие и крепкие. Повернешься спиной – откусит что-нибудь лишнее. Не-е-е…       Короче, ждать мы остались молча, периодически бросая взгляды друг на друга. Господин Берг активно прожигал дырку то в умертвии, то в экране нано-схемы, мы, включая Малыша, убивали взглядом его, из-за чего куст подтянул колени к себе, опасаясь за сохранность собственного тела. Раз за разом он поправлял собственную цветочную шевелюру и чуток отползал к двери, но завидев паука, возвращался назад. В один из таких моментов экран прибора снова вспыхнул, а его обладатель выдохнул от облегчения.       - Задайте временной отрезок, - потребовал механический голос, и в воздух поднялась прозрачная азбука с буквами, расположенными в странном порядке.       Видимо, куст прошелся по ним слишком быстро – кнопки моментально погасли, явив нам красное свечение.       - Видеоматериалы на данный промежуток времени отсутствуют. Задайте другие параметры.       Услышав отмазку вредного прибора, Греттарианец как-то нехорошо потемнел и сморщился, словно из него все соки выпили. А после злобно зыркнул на предмет, украшающий запястье, и повторил операцию. Теперь уже задерживаясь на каждой кнопке минимум пару секунд, но отрицательный ответ пришел все также незамедлительно.       - Тьфу… - выругался господин Берг. – Показывай за десять минут до.       - Файлы переданы.       Такого азарта и дикого любопытства, страха, тревоги и радости одновременно я не видел ни у кого, тем более у растения, что уже противоестественно. Куст аж ерзал на месте, пока данные не передались полностью, высветив прозрачную табличку над полом. На стрелку, запускающую видео, я успел нажать первым и еле удержался от страшного злодейского смеха – очень забавно оторопел куст, а после положенных десяти минут еще и посмурнел окончательно.       Я даже понимаю почему. Сначала картинка была не совсем четкая (точнее, черная – я же спал), со временем, прояснившись, она рассказала о веселом оглядывании самого себя, великой находке, что уже выпала из шкафа и теперь наблюдала представление с первого ряда, и… все! Дальше ничего, сплошные помехи, как выразился Греттарианец, или – Чародейский шум, как высказалась Марианна.       Я же остался под огромным впечатлением от увиденного, словно увиделся и поговорил с ожившими героями сказок. Только к концу спора знатоков смог думать нормально.       - Обычно такого не происходит, - уверял господин Берг, растерянно причесывая веткой цветы на голове.       - Обычно? Значит, иногда все же бывает?       - Современная техника сбоит предельно редко, - настаивал он, - но в некоторых местах просто сходит с ума… та, что посложнее, как, например, камера в глазу вашего друга, - поправился куст. – Обычная или обучающаяся нано-скехама гораздо надежнее…       Как-то неуверенно он все сказал…       - На вашей улице сбои случаются особенно часто, - задумчиво продолжил Греттарианец, - кроме этого дома.       - А что в нем? – вырвалось у меня.       - Общежитие надзора. Что же еще?       И тут меня озарило.       - Понял! Марианна, закончи здесь. Я скоро вернусь, - меня, как ветром сдуло. Лишь несколько взглядов сопроводили мою спину, как и улизнувшего следом паука.       - Куда? – догнало уже у входной двери.       - Разберусь, все расскажу!       Если мне не изменяет память, то единственное здание, которое уже давно не вписывалось в обстановку и попадалось мне на глаза – дом Летти. Место, где затухали все Чары, а вокруг бесновались сотни различных плетений, что не имели возможности проникнуть внутрь.       Похожая ситуация и здесь. Во время медитации по успокоению души я не обнаружил ни одного естественного потока. То есть, мой резерв так и остался пуст.       И все это слишком сильно похоже на темницу в замке, только гораздо больше. А чтобы ее поддерживать, требуется несколько крупных источников.       - Мирайя, твоя работа? – спросил я паука, не сбавляя скорости бега по ступенькам.       - Й-ха похо-жка нха извха-щхен-цха? – возмутился тот. – Схишком гху-бо.       - А точнее…       - Пхин-цхип тот-жхе… Кхуда пхешь, дурр-ха? – осекся голем, почему-то скатившись мне под ноги, а следом за ним туда же вознамерилась приземлиться не маленьких размеров Летти с явными следами недельного недосыпа на лице.       Хорошо, хоть поймать успел и сам не упал, а то костей бы не досчитались – лестница высокая (словно нескончаемая).       Девушка встрепенулась, зыркнув на меня, как на врага народа, и слабенько оттолкнула. Попыталась оттолкнуть, но сил категорически не хватало. За свою большую силу не ручаюсь, меня любая девчонка в бараний рог скрутит.       - Твхоя любх… - загоготал паук у самого основания крутого подъема.       - Заткнись! – это не я выкрикнул, честно.       - Ещхе и огхызхается!       - Мирайя! – а это уже я.       Хотелось еще чем-нибудь прицельно кинуть, но нечем. Пришлось ограничиться укоряющим взглядом и потряхиванием кулаком. Паук демонстративно обиделся и пошел вниз один, шепотом приговаривая что-то о позднем половом созревании. Поймаю, убью!       - Издеваться пришел? – зашевелилась девушка.       - Это еще почему?       - Нии сказал, что тебя на опыты сдали.       - И? – я что-то не понимаю в мире, или у него со мной давние счеты? Иначе какого плешивого Пресветлого Летти разводит сырость. Радоваться должна. Друг пришел живой и почти здоровый.       - Нии сказал, что попробует тебя вызволить, - Летти всхлипнула, утерев нос тонкой ладошкой в варежке, - но тоже пропал. Его уже три дня нет, жена полицию на уши подняла, чуть ли не до правительства дошла…. Тишина.       - У него жена есть? – офигел я, но, получив волну укоризны, тему слегка перевел. – Может, загулял где-то. Кто его знает?!       - Загулял? Он не такой человек…       - А какие у тебя варианты на этот счет? Свиги съели – не рассматривается, - попытался я пошутить, вышло не очень, зато слезы прекратились.       - Почему? – удивленно спросила подруга.       - Долгая история, - отмахнулся я. – Пошли, покажу кое-что. Думаю, оно с Нии уже связано.       Не хочу считать его врагом, но почему-то такая мысль приходит первой. Вторая не менее безнадежная – брат Летти попал в лапы Алишиной шайки не как соучастник, а как жертва. Хотя, это даже хуже.       Улица встретила нас трескучим морозом, глубокими сугробами и недовольным шипением паука, проваливающегося в эти самые сугробы полностью.       Благо, я холода не чувствовал, а где-то на уровне талии засветился зеленый обруч с тремя древесными стилизованными листочками размером с ладонь.       - Буржуй! – еле слышно шепнула Летти. – Климат-контроль где-то спер…       - У схамой шхубха, - надулся паук и тут же занырнул в ненавистный сугроб, будто в воду. За ним сорвалась и Летти, намереваясь преподать урок, но была остановлена победным возгласом: - Нашхкла!       - Что? – в один голос прокричали мы, начав активные действия по выкапыванию диверсанта.       - Нхакхо-пхитель, - гордо воскликнул паук.       Я же не увидел ничего, кроме серого покрытия дороги с восседающим на нем големом и долбящим четырьмя передними лапами промерзший слой. Впрочем, тот хоть и не поддавался, но периодически потрескивал и пускал в воздух искры неправильного фиолетового цвета.       - А ну отойди, - потребовал я, глупо прицеливаясь кулаком в эпицентр светового представления.       - Не тхогай!       Мрак… говорить надо было раньше…       - Этхо спхящий тьхелепорт (может быть активирован только Чародеем, если тот его коснется).       Пресветлый тебя за ногу! Вот же попали…       Нас трое: паук, девчонка и немощный Чародей, оглушенный потоком Силы, бьющей фонтаном чуть ли не из стен, потолка и пола странной комнаты, а их десять… И у каждого в руках маленький, но очень опасный жезл с парочкой убойных чар в арсенале. Я же хотел все тихо сделать…