Моя милая принцесса

За год до случившегося. Вейдер мерил шагами свой кабинет, ожидая, когда дочь придет по его просьбе. Столько всего нужно было ей рассказать, во стольком покаяться, поделиться тем, что у него сейчас на уме. Больше всего в этом мире он хотел спасти их — двух своих детей, таких живых и непосредственных, одновременно мудрых и еще глупых. Как им объяснить сложившуюся ситуацию? Как заставить поверить в абсурдность всего происходящего, ведь учил он их совершенно другому, а теперь сам же ломает их мир. От раздумий его отвлек сигнал и легкие шажки, по которым он всегда мог определить дочь: — Пап, ты хотел о чем-то поговорить? — Лея привычно заняла большое уютное кресло. Вейдер повернулся к ней, присев рядом на корточки и взяв ее руку в свои: — Ли, то что я тебе сейчас расскажу может показаться тебе абсурдом. На твоем месте я бы сам во все это не поверил, если бы услышал… — Начал он объяснение с пространных фраз, чем еще больше заинтриговал и напугал дочь. — Ты не мой отец? — Ли внимательно смотрела на него. Вейдера даже передернуло от подобного, и он тут же стал оправдываться: — Конечно, я твой отец, Солнышко… Разве в этом могут быть сомнения? — Уф, — Лея выдохнула, стирая пот со лба. — Тогда все нормально. Остальное меня мало чем потрясет, — и улыбнулась, сжимая его руку в ответ. — Нууу… — он включил постановщик помех, хотя до этого уже пару раз проверил помещение на следящие устройства, но в их деле паранойя не лишняя, затемнил окна и выдохнув начал говорить: — Ты должна будешь уехать. Официально, ты отправляешься на стажировку в один из дипломатических корпусов. — А не официально? Папа, что происходит? — Лее внезапно передалось волнение отца. — Ли, — он погладил ее по руке. — Ты улетишь, чтобы начать обучение другого вида. Ты встретишься с моим старым другом, учителем Оби-Ваном Кеноби… Девушка вся напряглась, вырвала руку из рук отца и вскочила: — Ты с ума сошел? Друг? Джедай, который тебя чуть не убил? Который подставил маму? Ты сам говорил, что убил его! — Я говорил то, что хотел услышать Император… Ли, послушай, тогда все было не так… — Не так, то есть ты все эти годы нам врал? — Лея была вне себя от переполняющих ее чувств. — Лишь чтобы спасти вас: тебя и брата. Ради вас я и не такого наплету. Ли остыла, отдышавшись и подошла к отцу. — А как тогда было? На самом деле? Мустафар. День основания Империи. С легкой улыбкой Анакин Скайуокер, все еще не принявший на самом деле до конца новое имя, частично все еще воспринимавший произошедшее как игру, направленную на спасение Падме, шел по центру управления сепаратистов, отключая один за другим передатчики, которые контролировали армию дроидов. Он представлял, как по всей галактике, одна за другой останавливаются битвы, как дроиды отключаются без видимых причин. А теперь ему предстояло вернуться домой, где его ждала беременная жена. Сверкнувший обвод Нубиана, подсказал ему, что не так и ждала… Точнее, не дождавшись, решилась на перелет. Усмехнувшись вторично, Анакин уже продумывал какими словами будет высказывать супруге ее недальновидность, но что-то в рисунке Силы его напрягло. И как оказалось — напрягло правильно. Следом за немного неадекватной женой (что очень было странно для нее) вышел его бывший учитель, голова закружилась от переполнивших чувств, но состояние жены было настолько не похоже на ее обычное, что он первым делом фактически подлетел именно к ней: — Как все это понимать?! — не сдержался молодой мужчина. — Что? — Падме стирала слезы, которые новой волной накатывали. Она обернулась, увидев того, кто зайцем проскользнул на ее корабль. — Кеноби? — злость в голосе была искренней, как и полыхание алым ауры. Женщина даже прекратила реветь. — Чем ты еще хочешь разрушить мою семью? — Я всего лишь хочу защитить тебя! — пытался вразумить беременную женщину Кеноби. — От кого? — Падме встала уперев руки в боки, от чего ее уже округлый живот стал еще больше выпирать. — От ситха, который стоит за тобой. Ситха который уничтожил Орден и Храм, который убил детей… — Так-так-так, — вмешался в перепалку вышеозначенный субъект не совсем Светлой ориентации. — При чем тут Храм? Тем более дети? — Он непроизвольно встал между женой и бывшим учителем, смотря только на последнего, именно поэтому не заметил отряда дроидов, который взял их на прицел. Слишком все быстро случилось — ощущение опасности в Силе, вскрик Падме, его попытку ее заслонить собой, он действовал на рефлексах, не позволяя жене упасть, создав вокруг них защитный купол, он попытался заблокировать дроидов. Выстрел, который по идее должен был разнести ей голову попал ниже. Кеноби, забыв на время о разногласиях, врубился в битву с дроидами-ассасинами. Анакин повернул жену на бок, чтобы не задеть ни раны, ни ребенка. И сглотнул — обгоревшее до кости мясо, покрытое белыми волдырями, сквозь трещинки с каждым ударом сердца струится толчками кровь. Он не первый раз видел ранения, но боль любимой сейчас парализовала его, он не мог прикоснуться к ране, зная, что этим доставит ей боль, он мог только направить на нее поток Силы, забывая, что всего сутки назад поклялся Темной Стороне. Стороны были не важны, когда у тебя на руках умирает самое близкое тебе существо. — Анакин! — Кеноби спрыгнул откуда-то. — Надо увозить ее отсюда. Давай на ее корабль. Там есть медицинский отсек! — Да, конечно, учитель, — пробормотал в прострации Скайуокер, напомнив Кеноби парня, которого он учил с десяти лет, и поднял жену, используя Силу. Пока он стабилизировал ее состояние в медицинском отсеке, Кеноби уже поднял яхту и нашел ближайшую медицинскую станцию. Анакина трясло: как же так — он вырубил всех дроидов в Галактике! Неужели он упустил какой-то тумблер, и теперь это будет стоить жизни его любимой и их ребенку? Все еще с трясущимися руками он зашел в рубку. — Посиди с ней, ты лучше разбираешься в целительстве, я довезу нас напрямую. Оби-Ван только кивнул, зная, что техника и работа с ней успокаивают бывшего ученика. Он знал какой работой можно завалить Скайуокера на ближайшие несколько дней, потому что если с Падме что-либо случится — тот будет невменяем. Ожог был уже обработан бактой, но кровь все еще сочилась из трещин, поэтому стоило поменять повязку. Кеноби мягко коснулся Силой женщины, снимая болевой шок, потому что использовать обезболивающие из стандартной аптечки он поостерегся — это могло нанести вред ребенку. Сканирование состояния ребенка привело его в некоторый ступор. Как показал скан — ребенок был не один, и оба светились совершенно нестандартным сиянием — сиянием Одаренных. Удостоверившись, что детям не был причинен существенный вред, Кеноби аккуратно стал снимать повязку с раны, нанося бакто-гель заново. Он понимал, что его действия сейчас приведут только к сращиванию внешних тканей, заштопать так поврежденное легкое, а тем более позвоночник, если тот задет, он не способен, но из действия или бездействия он выбирал — действие, иначе сойдет с ума. На прыжок по прямой ушло от силы минут пятнадцать. Он только закончил накладывать повязку, как подскочил Скайуокер: — Мы уже близко еще несколько минут и приземлился, Центр я предупредил, они готовятся. Оби-Ван только кивнул, понимая, что говорить Анакину о близнецах сейчас явно не время, поэтому молча поднял Падме Силой и понес к выходу. Медицинский Центр самого крупного астероида в поясе Полис Масса был автоматизированным — в нем были только дроиды. Они и приняли женщину, диагностируя, оставив Анакина и Оби-Вана за перегородкой стерильной зоны. Они могли за всем наблюдать и читать данные сканеров с пульта наблюдения. Оби-Ван, потирая подбородок, пытался разобраться в данных, поступающих на пульт. Задето было не только легкое, но и позвоночник. Судя по месту повреждения — рожать сама она не сможет — парализована большая часть тела. К ним подкатил медицинский дроид. — Сэр, — обратился он сразу к обоим мужчинам. — Повреждения тканей мы можем ликвидировать, как и повреждения позвоночника, но тогда потребуется прервать беременность, что на данном сроке крайне нежелательно и может привести к смерти как матери, так и детей… — Детей? — Анакина трясло он лихорадочно переводил взгляд то на дроида, то на бывшего учителя. — Да, у пациентки близнецы. Разнояйцовые. Мы можем сделать кесарево, тогда детям точно не будет ничего угрожать, и уже после приступить к лечению травм. Анакин посмотрел на дроида как на полоумного во взгляде читалось: «Так почему ты ничего не делаешь, жестянка ты бесполезная!» Его слова были озвучены Кеноби: — Так за чем дело встало? — Нам нужно разрешение на кесарево родственника… Анакин протянул небольшой чип: — Муж подойдет? — Кеноби знал, что именно он отец детей Падме, но чтобы они еще и официально зарегистрировали брак? — Где подписать? — Да, конечно, — дроид протянул ему планшет, в котором Анакин быстро черканул. — Спасибо. Парализованную женщину перевезли под дезинфицирующий луч и дроид начал делать необходимые надрезы. Время тянулось почти вечность. К столу подвезли переносные реабилитационные детские комплекты. Внезапно раздался то ли писк, то ли слабый рев, и дроид ловко перерезал что-то и положил окровавленный сморщенный комочек в один из контейнеров, а спустя вечность и еще несколько минут раздался второй такой же писк. Когда оба комочка были переданы дроидам-няням, хирурги взялись за восстановление пациентки, вводя в кровь стабилизирующие вещества. К ним снова подкатил дроид, но на этот раз он обращался к Анакину, как к родственнику пациентки. — Сэр, двойня, мальчик и девочка, самочувствие детей в норме, сейчас их осматривает педиатр. Вы можете пройти со мной, только надо пройти процедуру дезинфекции. Кеноби молча кивнул, продолжая наблюдать за телеметрией Падме, пока та не предвещала ничего плохого. Скайуокер быстро переоделся и прошел процедуру дезинфекции. Пройдя по нескольким коридорам центра, они подошли к небольшой светлой палате, в которой стояли несколько люлек, но только две из них сейчас были заняты — двумя малышами — оба светлоглазые с пушком на голове, оба одинаково посасывали кулачки, рассеяно моргая. — Можно взять на руки? — внезапно робко спросил Анакин. — К сожалению, сэр, дети родились недоношенными, сейчас у них еще не до конца восстановился иммунитет, к тому же большую часть иммунитета дети получают с молоком матери, а сейчас это проблематично. Мы даем им иммунные препараты, но естественного они не заменят. Но вы можете посидеть с ними. Обычно дети хорошо реагируют на речь близких им людей. Анакин кивнул дроиду и сел между двумя инкубаторами, и улыбнувшись начал разговаривать с детьми. Он им рассказывал о том, что они с мамой их очень-очень любят, что теперь все будет хорошо. Спустя несколько часов вкатился дроид: — Сэр, ваша жена пришла в сознание. Позвоночник стабилизирован, но она еще некоторое время ходить не сможет. Анакин улыбнулся. — К ней можно? — Да, сэр, — они направились в палату, куда перевезли Падме после операции. Рядом с женщиной уже сидел опустивший глаза в пол Кеноби, Падме видимо выговаривала все, что думала о джедае, но тот даже слова в свою защиту не привел, но стоило Анакину войти, как в глазах женщины вспыхнули звезды и она улыбнулась. Этого было достаточно, чтобы тот подбежал к ней, беря ее руки в свои и целуя их. — Как бы ты хотела их назвать? — теплотой в голосе Анакина можно было растопить весь снег на Хоте, что было говорить о влюбленном в него сенаторе. — Мальчика, думаю, что Люк, — Кеноби чуть вздернул бровь. Он знал, что с одного из старо республиканских языков это имя переводилось как «Свет». — Мне нравится, — согласился Анакин, кажется он был готов согласиться с любым решением супруги. — Тогда девочку будут звать Лея. — Лея Амидала Скайуокер. Звучит! — Падме сжала руку Анакина, прикрывая глаза. — Спать хочется… — Ты очень вымоталась за это время. Отдыхай. Я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, Анакин, всегда, чтобы не случилось, — она провела рукой по его щеке, коснувшись пальцами губ. Довольный Анакин вышел из палаты Падме, отбивая что-то на комлинке. — Послал сообщение на Набу, одной из служанок Падме. Ей нужна будет сейчас помощь. В течение пары дней Падме быстро набиралась сил, ей даже принесли детей — покормить, и хотя это отняло у нее много сил, она не отказалась, а наоборот потребовала, чтобы завтра детей тоже принесли. Она успела даже поцеловать носик Люка и почесать пузико Леи, пока дроиды меняли детей при кормлении. Чувствительность к конечностям начала возвращаться неприятно напоминая о себе болью. Еще через день прибыли служанки Падме, тем самым разгрузив Анакина и дав ему возможность заняться исследованием остатков механизма управления дроидов, которые на них напали на Мустафаре. Оби-Ван передал ему эти механизмы, надеясь не только занять Анакина, но и выяснить — кто готовил им ловушку. Ничего не предвещало беды, но внезапно от работы его отвлек резкий писк аппаратуры в палате Падме. Резко засуетились дроиды, встрепенулась дежурившая рядом Сабе. Каталку быстро переправили в реанимацию… Семь часов ада, семь часов бездействия, когда он ничем не мог помочь женщине, которую любил больше собственной жизни. Семь часов смерти. Он умирал с каждой каплей крови, что с каждым ударом сердца становилось все больше. Семь часов она была без сознания, находясь между жизнью и смертью, истекая кровью. Повторное кровотечение, открылись швы. Семь часов, которые она пережить не смогла. И он бы ушел следом, если бы не два сердечка, что так недавно вошли в его жизнь. От того, чтобы уничтожить все вокруг его удержал Оби-Ван, заставив найти того, кто отдал приказ дроидам. Еще несколько дней ушли на безумную работу по выявлению следов приказов, пеленгу места, откуда был отослан приказ. Корускант, Империал-Сити. Этого было достаточно, если знать точный приказ. Убить Амидалу. Никто не знал, что она будет на Мустафаре. Никто, кроме одного человека. И тогда местоположение этой точки было вполне логичным, и именно этот вывод Анакин озвучил остальным собравшимся в небольшом зале: четырем из служанок Падме и Оби-Вану: — Император. Девушки переглянулись и молча кивнули друг другу, стирая все еще льющиеся слезы. Затем встали все как одна и опустились на колено перед Анакином. Начала как старшая Эритае: — Милорд, — внезапно новый титул резанул ухо. — Мы будем Вам служить до последнего, если вы пообещаете, что убийца Миледи не останется без наказания. Мы будем служить вам, как служили бы Миледи. Анакин сглотнул, принимая клятву, он подошел к каждой из женщин, чуть приобнимая каждую, для каждой у него нашлись слова благодарности. Его маленькая личная армия только начала формироваться. Они остались с Кеноби одни. Молчали они долго, смотря друг на друга. Внезапно Анакин подошел, обнимая Кеноби и как-то почти по-детски уткнувшись тому в плечо. Кеноби слышал всхлип, но ничего не сказал, лишь чуть погладил бывшего падавана по спине. — Спасибо, — судорожный вздох Анакина. — Без тебя бы я не смог справиться. — Анакин, — тихо начал Оби-Ван. — Что ты будешь делать с тем, что у тебя есть? — Полечу к Императору, скажу, что убил тебя, наплету чего-нибудь попрадоподобнее. Соберу верный мне людей, и уничтожу его. — А дети, Палпатин не должен про них знать. — Они поедут со мной… — Но ты подвергаешь их жизнь опасности, — мягко возразил Кеноби. — Но я не смогу без них. Они — единственное, что меня сейчас удерживает в этом мире. Про то, что это звучит эгоистично, Кеноби не стал говорить, только положил руку на плечо Анакина. — Думаю, что ты знаешь, как лучше. — Спасибо. Знаешь, я и для тебя работу придумал. Джедай чуть вопросительно приподнял бровь. — Нужно, чтобы ты создал Альянс Повстанцев. Начни с тех, кто подписал петицию 2000. Я обеспечу вас данными. Связной будет Сабе.