***
До восхода еще долго. Запахнув свои шелковые одежды, встаю и иду туда, где спишь ты. Вся природа еще почивает, каждая травинка, каждая капля росы. Ты тоже видишь диковинные сны, зарывшись носом в подушку, как в детстве. Мой мальчик. Я долго смотрю на твое прекрасное лицо. Наклоняюсь и едва ощутимо целую в макушку. Тепло, по-отечески. Закрываю на пару секунд глаза, а потом иду обратно. Взявшись за кованую ручку, без скрипа отворяю дверь, но на пороге оборачиваюсь и шепчу: - Спи, Леголас. До рассвета еще далеко.Часть 1
18 января 2016 г. в 23:16
«Что делать, если в твоей жизни сотня лет лишь мгновение? Даже если живешь уже несколько тысячелетий, не каждый сможет понять, кто же ты – беззаботный юноша или же взрослый мужчина, на чью долю успело выпасть немало испытаний. Если, конечно, ты не сумеешь навсегда скрыть истерзанный взгляд так же искусно, как шрамы на своем прекрасном лице…»
...Ночная тьма окутывает землю, ступая медленно на подушечках своих кошачьих лап. Туман спрятался в низины, чтобы расстелиться на рассвете, как струящаяся шелковая простыня, позволив первым лучам медленно и осторожно дотрагиваться до цветочных лепестков, словно щек любимого кончиками пальцев. Нежно и едва-едва, чтобы не разбудить раньше времени, а просто любоваться в тишине, умиротворяясь от ощущения живого тепла рядом. Я давным-давно позабыл о том, что это такое. Много раз весна сменяла собой зимние холода за это время. Я уже почти ничего не помню. А может быть, ничего и не было? Нет, было, конечно же, было. Разве мог ты, моё сокровище, зародиться без Любви? Это было бы несправедливо и жестоко подарить миру твою драгоценную жизнь бесчувственно, без тепла, ласки, искренности…
Я люблю ночь. Это время раздумий, минуты откровений перед самим собой. Каждую ночь уже очень много месяцев я ухожу в свою роскошную оранжерею и провожу в ней бессонные часы. Здесь меня никто не может видеть, никому не удастся проникнуть в мои мысли. Только в эти мгновения я позволяю себе не скрывать свои самые потаенные эмоции и сокровенные желания. Я упиваюсь твоим сладким ядом, твоим мягким, терпким, проникающим в каждую клеточку мозга дурманом. О, ты не знаешь, какую бурю чувств ты давно уже рождаешь во мне, мой милый Листочек. И как хорошо, что даже не догадываешься.
Я ложусь на свою любимую кушетку. Воистину, она достойна короля эльфов – высокая, резная и узорчатая, обитая темно-зеленым бархатом. Откидываю голову назад и закрываю глаза, глубоко вздыхая, впитывая в себя прохладу полуночного ветра. Чувствую, как в груди начинает что-то щемить. Наверное, это сердце. Так странно, ведь временами я практически забываю о том, что у меня есть что-то подобное. Но последнее время все чаще и чаще оно подводит меня и мой совершенный, ясный и чистый разум. Оно все чаще говорит мне о тебе. Это не удивительно, да? Ведь так естественно всегда было любить тебя, любить всей душой, особенно когда ты был еще ребенком. А теперь... Теперь ты статный, прекрасный юноша. Ты единственное, что у меня есть. Ты моя главная драгоценность, только живая, из плоти и крови. А я всегда сходил с ума от драгоценностей. Но я бы отдал все бриллианты, которые у меня есть лишь за тебя одного. Я бы отдал всё без остатка, чтобы хотя бы раз прикоснуться к тебе хоть на секунду, совершенно забыв о том, кто мы друг другу. Ты мой, только мой. Моё небо, мой воздух, моё благословение. Я не могу больше бороться со страстью, которая сжигает меня изнутри. Любовь моя, если бы ты только знал, через что вынужден проходить уже столько времени тот, кто для тебя всегда был и оставался идеалом, примером. На кого ты до сих пор смотришь с восхищением. Смог бы ты взглянуть на меня теми же глазами, если бы однажды узнал, что блуждает в моей голове?
Одежда мешает мне, и я сбрасываю с себя часть ее, оставшись обнаженным выше пояса. Взгляд плавно изучает линию моих собственных бедер, а мысли снова и снова увлечены тобой. О, я никогда бы не позволил случиться чему-то, что тебя бы оскорбило, мальчик мой. Я бы проклял себя, если бы ты однажды меня возненавидел. Зачем тогда нужно бессмертие, спрашивается? Разве не для того, чтобы столетие за столетием продолжать видеть тебя, дышать тобой, говорить, слушать. Твой голос… Звонкий и упрямый, но мягкий и податливый одновременно. Я наслаждаюсь им, как музыкой, как мелодией, напоминающей каждый раз о чем-то родном и любимом. Листочек, если бы ты хотя бы раз услышал себя со стороны, то понял бы, насколько совершенен каждый звук, слетающий с твоих уст.
Я с истомой ощущаю, как низ живота сковывает это сладостное и, одновременно, мучительное чувство. Напряжение сводит даже скулы, я слегка приоткрываю губы, чтобы дать себе побольше воздуха. Одна рука зарывается в мои роскошные волосы, а пальцы другой медленно выводят неясные очертания, устремляясь от губ по изящной линии шеи к груди и животу, все ниже и ниже. Вот он какой я, гордый король, прекраснейший из эльфов, владыка Лихолесья; разверстый перед алой пастью вожделения к своему собственному сыну. Тошнотворно ли это, или притягательно? У меня нет ответа на этот вопрос. Я чувствую лишь, как сердце ускоряет ритм, а дыхание учащается. Я таю от своих мыслей, позволяю себе эту малую толику слабости. Какая разница, об этом ведь все равно никто не узнает. Ночной небосвод плывет перед глазами, а прохлада уже с трудом сдерживает мое разгорячённое тело. Трудно дышать. Я тону в этом бархате, но еще глубже я опускаюсь на дно из-за блаженства, которое даришь мне ты. Мысли о тебе. О, небеса, я никому тебя не отдам. Я укрою тебя от любого зла, которое только посмеет повернуться в твою сторону. Мой незабвенный Листочек… Я бы все отдал тебе. Чтобы взамен украсть всего один поцелуй с твоих губ – сладкий, чистый, невинный. Может быть, я бы осмелился лишь еще ощутить, как бьется пульс на твоей нежной шее, бледной и притягательной. Просто согрел бы его своим обжигающим дыханием, в которое вложил бы все невысказанные запретные слова…
Сквозь зубы пытаюсь сдержать глухой стон. Как далеко я захожу. Как близко к обрыву, еще чуть-чуть и вниз, в пропасть, в адское Морготское пламя. Но это сильнее меня, и я отдаюсь ему, перестав бороться с неизбежным, позволяя себе освободить легкие от еле сдерживаемых чувств и звуков...
Я люблю тебя. Я желаю тебя, Листочек.