Вкус боли

Она бежала. Бежала, в очередной раз пытаясь спастись от того ужаса, что приходил вместе с ситхом в ее сны. Вокруг была лишь пустота. Гулкая и бесконечная, она лишала любого намека на присутствие Силы, хоронила под своим весом, атрофируя волю и разум. Руки, не подчиняясь велениям тела, сами собой цеплялись за густой, как кисель, морок, пытаясь раздвинуть границы кошмара… Но толку от этого было мало. Настолько мало, что она лишь царапала тонкую кожу об острые шипы растений вокруг, царапала, и ощущала, как по запястьям стекает кровь. Ее травили, как зверя, загоняли в угол, загоняли так, чтобы она забыла саму себя. Рэй задыхалась. В легких саднило, лишая любого шанса на простой вдох. Даже несмотря на то, что она знала - это лишь сон - внутри по-прежнему гнездился дикий ужас, охватывающий все тело в сплошной липкий и донельзя мерзкий кокон, из которого не было выхода. Она дрожала так, словно сейчас была зима, словно прямо сейчас кожу жалили укусы холодного снега… Казалось, Рэй снова попала к месту их первой встречи. В тот зеленый лес, который вмиг стал адом, когда молчаливое присутствие природы нарушил гул багрового клинка. Как сейчас, она помнила свою панику, его ищущее прикосновение к разуму, что вызвало гигантскую вспышку боли… Вот только на этот раз она, даже несмотря на свой сомнительный статус форсъюзера, на ту «победу» на «Старкиллере», была беззащитна, как ребенок. Руки сжимали лишь воздух, даже не бластер, который против Рена был бесполезен, а воздух, в котором была лишь пустота. Как заблудившаяся в собственном кошмаре маленькая девочка, Рэй просто бежала. Бежала, пытаясь спастись от неизбежного, от того, что преследовало ее с самой катастрофы на «Старкиллере». Только увидев, как взрывается планета, она поняла свою ошибку. Ситха нужно было забрать с собой. Передать в руки правосудия, а не оставлять истекать кровью на снегу, уподобляясь тому монстру, которого она ненавидела всей душой. Он убил Хана. Едва не прикончил Финна. А она почти убила его. Вот только почти не считается. Новые и новые шаги по лесу, которые глушило словно ватой… От Кайло Рена нельзя убежать. Каждый раз, как бы она не кричала, как бы ни пыталась освободиться из оков ужаса, холодный и бесчувственный монстр настигал ее, едва не доводя до истерики одним фактом своего присутствия. Сердце билось слишком, чересчур быстро, словно подсказывая, что сейчас ее травят как дикого зверя. Травят, загоняя в нужный тупичок, из которого не будет выхода. Травят, делая из человека беспомощную тупую жертву. Где-то в груди собирался ужас, лишая последней надежды, проходясь по коже липкими холодными прикосновениями… Вот только Рэй уже даже не боролась, осознавая, что это бесполезно. Хриплый голос с едва заметными бархатными нотками был везде. Грубый и угрожающий, он проникал в душу, даже если она зажимала уши руками. Проникал, заставляя терять рассудок, разрывая тело на клочки. Кайло Рен уничтожал ее. Создавал жертву, которую при встрече можно будет легко загнать в угол и уничтожить. - Ты оставила шрам не только на моем лице, - усмехнулся он, одним отзвуком грубого голоса, проносящегося в пустоте, заставив ее вздрогнуть. – Мы еще не закончили, Рэй. Чужая ненависть, смешанная с еще чем-то странным и обжигающим, проникала в мозг, лишь усиливаясь с каждым новым словом. Она разрывала изнутри, заставляла остановиться, борясь с подступающей истерикой. Силясь перебороть ужас, от которого шевелились волосы на голове, Рэй просто упала на колени, хватая пальцами жесткую несуществующую траву. Она должна бороться. Должна. Хватит каждый раз отдавать ему преимущество, каждый раз показывать, насколько она слаба. Как ничтожна перед его Силой даже несмотря на то, что уже прошло несколько месяцев ее обучения. Кайло Рен учился с самого детства… А она была просто невероятно везучей мусорщицей, которая получила свою долю удачи на несколько лет вперед. - Мы еще встретимся, - делая шаг из темноты, проговорил ее кошмар, приближаясь к скрюченной в три погибели хрупкой фигурке. – Мы встретимся, Рэй. Совсем скоро. Она чувствовала его запах - эти пропитанные морозом и горечью нотки, смешанные с едва ощутимым привкусом крови. Видела дикий огонь ненависти, горящий в глазах… Каждой нервной нитью ощущала, как сильно он хочет уничтожить ее прямо сейчас, не откладывая сладкую месть на потом. Кайло Рен наслаждался ее ужасом. Радовался, когда видел, как она плачет… И Рэй знала, что это вовсе не из-за шрама, ребристой линией пересекающего его лицо. Она оставила не только внешние отметины. Она втоптала в землю его гордость, когда Рен, сверкая глазами, в которых отражалось ее перепуганное лицо и огонь скрещенных мечей, предложил ей присоединиться к нему. Стать ученицей Тьмы… Почувствовать и понять веления Силы. Как сейчас, она вновь слышала его слова, проникающие в душу, слова, которые уничтожали изнутри, оставляя за собой лишь выжженное поле. До сих пор Рэй мучил один единственный вопрос. Там, на «Старкиллере», под падающими пуховыми снежинками, он мог убить ее тысячи и миллионы раз. Сломать позвоночник, приложив о дерево чуть сильнее. Вонзить сейбер в грудь, вспоров кожу багровым лезвием. Она была нелепа, как ребенок, а обученный рыцарь, сильный даже несмотря на смертельно опасную рану в боку, просто играл с ней, проверяя, насколько далеко сможет зайти его новая жертва. Там, стоя перед расщелиной, в которой далекими искрами плескался огонь, он просто мог скинуть ее вниз… Но не сделал этого. Почему? Почему несмотря на то, что она была его врагом, Кайло Рен просто пощадил ее? А в ответ, ломая все сновидение, позволяя ему пойти косыми волнами, напоминающими о том, что все это искусственная реальность, прозвучал холодный смех, от которого ее вновь кинуло в дрожь. «О, поверь, ответ тебе не понравится». "Ответ тебе не понравится". Слова еще до сих пор звучали где-то глубоко внутри, лишая ее спокойствия и мешая прийти в сознание. Рэй просыпалась медленно. Настолько медленно, что уже начинала верить, что сейчас попадет в другой сон, пропитанный таким же липким ужасом. На глазах лежала какая-то призрачная пелена, от которой не было спасения. Словно призмой, она загораживала реальность, мешала раскрыть глаза, почувствовать то, что происходило сейчас совсем рядом. Рэй помнила: все кончено. Там, на Ашле, она просто попалась в его сети, как ребенок, как наивная дурочка, которая не знала жизни… И теперь за все придется расплачиваться. Кайло Рен не зря обещал ей месть. Не зря посещал ее сны, делая их кошмарами, от которых потом Рэй отходила по несколько часов. Он никогда и ничего не делал просто так… И что-то подсказывало, что совсем скоро она сможет просто осознать, насколько его месть может быть болезненна. Она оставила шрамы не только на его лице. Вовсе не там. Холодное, однако такое размытое прикосновение чего-то металлического к рукам. Все, что Рэй чувствовала, скорее походило на сон во сне, на то, чего никогда не было и не будет… Вот только сердце, бьющееся так быстро, говорило об обратном, как, впрочем, и дрожь, бегущая от запястий куда-то вниз, к ногам. Такое же холодное, жгуче ледяное прикосновение к лодыжкам… А затем теплое, скорее даже горячее, к виску. - Просыпайся, - равнодушный, металлический, несмотря на отсутствие маски голос, в который раз проник в душу, заставляя там что-то болезненно сжаться. Он будет пытать ее. Вывернет мозги наизнанку, чтобы вытащить оттуда любые сведения о Люке. Попытается сломать, завершить то, что начал еще тогда, около полугода назад… Перевести ее на Темную Сторону, сделать своей. Сейчас, на грани реальности и снов, страха, как и ужаса не было… Лишь странно холодные, даже ледяные ощущения на руках и ногах. Как сейчас Рэй помнила золотую листву, парящую в воздухе, листву, что была так покорна порывам ветра, взмывая в небо. Голубое, без единого облачка, небо, отсвечивающее бесконечной синью. Ашла, как и говорил учитель, была прекрасна. Хороша настолько, что завораживала дух, заставляя душу содрогаться от восхищения. Еще ни разу в жизни Рэй не видела осени. Золотой, наполненной сладковатым привкусом Света, осени, которая была прекрасна и волшебна. Казалось, что там, в этих лесах, наполненных драгоценностями природы, не будет никакого зла… Вот только она ошиблась. Ее ждали, и именно поэтому она сейчас здесь. - Просыпайся, - уже более требовательно, с отзвуками едва ощутимой холодцы и ещё чего-то непонятного, произнес Рен. Кайло Рен долго, мучительно долго ждал своей мести, и вот, наконец, был близок к ней, как никогда. Он получил в свои руки ту, что не смог убить на том утесе, ту, которой хотел отомстить так, чтобы она никогда это не забыла. Так, чтобы одно воспоминание приносило целую бурю эмоций, с которой будет невозможно бороться. Так, чтобы она не смогла оправдать саму себя… И от одного вида обездвиженной бессознательной фигурки, стоящей перед ним, что-то глубоко внутри замерло, обещая ему то, чего Кайло так давно ждал. Вкус ее боли. Рэй была абсолютно беспомощна. Даже Сила не сможет помочь – с таким уровнем подготовки она никогда не сможет разорвать свои путы. Плотно, но не настолько, чтобы пережать вены, тоненькая цепочка сковывала хрупкие запястья, едва не подвешивая тонкую фигурку в воздухе, а надежная, металлическая распорка, закрепленная на лодыжках, просто помешает его пленнице свести ноги. Пока она была в одежде… Вот только совсем скоро, когда она очнется, он позаботится, чтобы никаких тряпок на ее теле не было даже близко. - Просыпайся, - еще раз повторил он, проводя пальцем вдоль линии подбородка, опускаясь к оголенной, прикрытой лишь волосами, шее, наблюдая, как бьется жилка. – Я жду. Короткий, однако жесткий импульс Тьмы, внедряющийся под кожу, проходящий к самому сердцу, заставляя то болезненно вздрогнуть, к разуму, что заволокла призрачная пелена бессознательного. Рэй не хотела просыпаться, не хотела видеть его лица, хотя даже не догадывалась, что ее ждет. Она боялась боли… Боялась пыток, вот только не думала, какими они будут. Рен чувствовал каждый новый удар ее сердца, слышал, как кровь течет по венам и артериям, даже не прикасаясь к чужой коже… И одно ее присутствие, беззащитной, опустившей голову на грудь, уже вызывало в нем импульс желания, поджигающего каждую клеточку тела. Несколько медленных, осторожных шагов в сторону. Кайло Рен смаковал каждый момент, предчувствуя ту горячую смесь наслаждения и боли, предвкушал каждый ее крик, смешанный с невольными стонами. Уголки губ сами собой приподнялись в улыбке. Его месть была бы бесполезна и ничтожна, если бы не заставила Рэй саму желать продолжения. Он войдет в ее душу. Войдет в ее тело, сливаясь с ней воедино… Заставит кричать от смешанных чувств, просить продолжения, а потом, если отпустит, мусорщица навсегда запомнит это. Девчонка будет винить себя, ненавидеть за каждый звук, что совсем скоро сорвется с ее губ, наполняя пространство сладкой истомой. И это самое лучшее из того, что он может для нее придумать. Медленно, будто выплывая из глубин океана, Рэй просыпалась, по-прежнему ощущая, как запястья и ноги стягивает неведомой прохладой, что уже нагрелась от тепла тела. На мгновение она задержалась на кромке воды… А затем, распахнув глаза, вернулась в реальность, ощущая, как ускоряется сердцебиение и возвращается страх. В оковах сна она не ощущала, не понимала, где находится, а сейчас, почувствовав, как практически висит над полом на прикованных к какой-то странной конструкции руках, что стягивала тонкая цепочка, задрожала. По коже сами собой побежали мурашки, окончательно лишая любого намека на спокойствие… А звук дыхания, ритм которого сам собой сбился от подобного положения, вырвался изо рта рваным отзвуком, наполняя комнату едва ощутимой сипотцой. Стараясь не обращать внимания на фигуру, замершую от нее в нескольких метрах впереди, Рэй попыталась понять, где находится, приподнимая голову в поисках хотя бы самого ничтожного ориентира. Если хочешь понять, как отсюда выбраться, придется изучить каждый квадратный миллиметр пространства. Рано или поздно он уйдет… А когда вернется, обнаружит лишь пустоту. Она многому научилась со времен «Старкиллера», куда большему, чем простое внушение в адрес штурмовиков. - Доброе утро, - холодно, с угрожающей усмешкой, произнес Рен, оборачиваясь и делая несколько медленных, аккуратных шагов в ее сторону. – Рад, что ты, наконец, проспалась. Ощущая, как по коже расползается призрак холодного пота, Рэй, заметив перед собой голый накачанный торс, не прикрытый ни единым клочком ткани, попыталась отвести взгляд… А затем, словно что-то решив, с глупым упрямством вгляделась в его лицо, даже не осознавая, как по щекам расползается предательский румянец. Если он хочет смутить ее, заставить отвернуться, то… Как бы там ни было, Кайло не получит того, что желает. Он не получит ее страха, не получит ее смущения… Вот только когда тот монстр, которого она оставила в сугробе полгода назад, вторгся в ее личное пространство, подходя все ближе, Рэй невольно задрожала, словно догадавшись, о каких пытках сегодня пойдет речь. Еще тогда, в том железном кресле, чувствуя горячее дыхание на своей шее, опаляющие кожу и душу слова, она была уверена, что сейчас он просто опустит лицо вниз и укусит ее, оставляя на тонкой кожице раны, прикоснется к губам, покрыв их влагой жадного поцелуя… Рэй боялась этого, как огня. Она боялась того, что он захочет подчинить ее, сделать своей рабыней, своей женщиной против воли, лишая права на выбор, лишая того, что всегда принадлежало ей… И теперь ее кошмар превращался в реальность, заставляя как можно крепче стиснуть челюсти в попытке убрать на задний план пронизывающий все тело ужас. В его глазах, в этих черных омутах, что смотрели на нее, будто пожирая и разделяя тело на куски, мелькало нечто странное, то, чего Рэй никогда не испытывала и не видела. Желание, горячее, поджигающее что-то глубоко внутри… И, чувствуя, как в один миг слетают все ее убеждения о том, что нельзя показывать свой ужас, она дернула цепочки изо всех сил, пытаясь порвать их, обрести хоть какую-то частицу контроля. Монстр из кошмара приближался, а она вновь и вновь продолжала дергаться, будто одержимая. Нет. Нет. Нет! Он же не возьмет ее прямо здесь, вот так вот, без согласия, верно? Не возьмет?! Подтверждая ее сомнения, Кайло осторожно, однако твердо, так, чтобы Рэй было некуда деться, коснулся подбородка, разворачивая было поднятое вверх лицо к себе, поглощая страх, который плескался в знакомых глазах. Ядовито-зеленые, с примесью карего, они смотрели с такой ненавистью… С таким ужасом, от которого замирало сердце, заставляя уголки губ приподняться в легкой полуулыбке. Рэй ненавидела его. Ненавидела каждую клеточку тела того, кто сейчас решал, как именно изнасиловать ее, в какую позу поставить и как отыметь, превращая в свою вещь. Вот только она даже не подозревала, что он собирается сделать все так, чтобы она не была безвольным бревном, способным лишь брыкаться и орать. Кайло Рен хотел сломить ее сопротивление. Обратить чувства и эмоции совершенно в другое русло… Заставить саму желать продолжения, подчиняясь велениям тела. - Я ненавижу тебя, - выплюнула сквозь зубы Рэй, ощущая его прикосновение на своем лице. – Ты чудовище! Ничего не говоря, Рен скользнул чуть ниже, медленно проводя пальцами по бархатной коже шеи, увлажненной капельками пота, ощущая, как быстро бьется жилка… А затем легонько коснулся ключиц, изящными изгибами выпирающими из-под тонкой ткани. - Я знаю, - просто ответил он, наблюдая, как вздымается ее грудь. Рэй дышала так, будто бы он уже прикоснулся к ней, сделал своей, вошел внутрь, заставляя дрожать от странного наслаждения, волной прокатывающегося по телу… Вот только до этого было еще далеко. Слишком далеко, если он хочет и вправду сделать так, чтобы она сама захотела продолжения и действий. А пока… Медленно, словно желая показать ей свою власть, Кайло коснулся крохотной застежки на плече, что закрепляла один из краешков серой туники. Он слышал, как шелестят в тишине цепи, слышал каждый ее рваный выдох, от которого внутри что-то судорожно сжималось, заставляя желать большего… А затем Рэй, хватаясь за цепочки, повисла на них, пытаясь ударить его по ногам. Рен прочитал ее действие за какую-то долю секунды до того, как произошел удар: и играючи уклонился, делая шаг назад, чтобы затем медленно обойти ее сзади, касаясь темных прядей, прикрывающих ее ухо и отодвигая их в сторону. - Ты не представляешь, насколько возбуждают твои попытки выбраться, - наклонившись к ее затылку, прошептал Кайло, как тогда, в камере, прогоняя по коже полоску мурашек, проявившихся на коже от горячего дыхания. – Я хочу трахнуть тебя прямо сейчас. Короткое прикосновение кончика языка к уху… А затем, потеряв терпение, Кайло просто обхватил ее бедра, приближая к себе, легонько кусая за мочку и наслаждаясь тем, как его пленница выгнулась, пытаясь освободиться. Рэй была такой непокорной. Такой сексуальной в своем сопротивлении… И это заводило еще больше, мешая сосредоточиться. - Ублюдок, - прошипела она, пытаясь вырваться, отойти, вот только распорка, вставленная между лодыжек, мешала сделать ей даже один единственный шаг, создавая идеальную жертву. В ответ Рен лишь разомкнул укус, включая в свои действия язык, скользнувший от мочки чуть выше, щекоча и проникая в каждую впадинку ушной раковины. Снова и снова, заставляя ее выгибаться и пыхтеть от злости, он попеременно сочетал легкую, почти неощутимую боль и ласку, все сильнее сжимая пальцы на бедрах, приближая ее к себе, так, чтобы почувствовать обнаженной грудью тепло ее тела. Даже сквозь одежду Рэй была такой горячей… И вся принадлежала ему, вся, до последней клеточки. Отстраняясь, словно боясь загореться от ее огня, Рен осторожно провел ладонью по лопаткам, едва касаясь практически незаметных на сероватой ткани застежек. - Я же говорил тебе, - едва слышно прошептал он, касаясь прогнутой в противоположную от него сторону поясницы. – Я всегда беру то, что мне нужно. Ничего не отвечая, Рэй сжала пальцы в кулаки, хватаясь за ячейки той цепи, что поймала ее в ловушку. Перед глазами сам собой встал злополучный допрос, на котором монстр снял свою маску, показывая ей истинное лицо, показывая то, что потом долго преследовало бывшую мусорщицу в кошмарах, заставляя сердце судорожно сжиматься, прогоняя по телу дрожь. Да, он говорил ей это в той камере, говорил, желая запугать, отдать карту так, чтобы ему не пришлось трудиться… А она дала отпор, залезая в чужой разум и считывая страх. Сжимая зубы, Рэй напряглась, пытаясь отодвинуться еще дальше, вновь и вновь дёргаясь на цепях. По комнате вновь пронесся звон соприкасающегося между собой металла… - А я ответила, что ты боишься, - выплюнула Рэй, делая еще один крохотный шажочек вперед. – Боишься не… - Вот только сейчас напугана ты, а не я, - парировал Кайло, вновь перехватывая ее за бедра и возвращая тело в исходное положение. – Хочешь поспорить? Могу это устроить. В тишине раздались тихие, едва ощутимые звуки шагов… И на мгновение Рэй расслабилась, пытаясь расправить затекшие плечи, посылая крохотную толику Силы в уставшие от неудобного положения руки. Он подвесил ее, словно тушу какого-то мертвого животного, предназначенную для разделки. Подвесил так, чтобы она не могла даже пошевелиться, сдвинуть ноги, защищаясь от его движений, этих дразнящих до омерзения прикосновений к телу… И теперь еще кичился тем, что она боится. Короткое прикосновение чужих пальцев к плечу… На этот раз вместе с ними было что-то до омерзения холодное. Он подошел к ней слишком, чересчур неожиданно, заставляя вздрагивать и теряться среди этого хаоса темно-серых стен, которых Рэй никогда не видела. В этой комнате не было ровным счетом ничего, кроме кровати и той рампы, к которой были прикреплены ее цепи. Многих ли он таскал сюда, делая из них своих жертв? Многих ли уничтожил, превращая в пыль под своими ногами? – Нет, не многих, - считав вопрос из ее головы, с усмешкой проговорил Рен, еще раз касаясь крохотной застежки на плече. – Они были скучные и пресные. А что, ревнуешь? На мгновение в комнате повисла тишина… А потом Рэй просто задохнулась, понимая смысл последней фразы. Сердце зашлось в протестующем, предынфарктном ритме, заставляя ее лишь сильнее сжать холодный металл, оставляющий на запястьях красные полосы. - Я не хочу тебя случайно поранить, так что будь добра, не дергайся, - даже не давая времени на ответ, что уже был готов сорваться с губ, хрипло выдохнул Рен, касаясь ее кожи чем-то холодным и металлическим. Осторожно, не желая оставлять на ней царапин, он аккуратно подвел лезвие под тонкую лямку, одним движением распарывая ткань и позволяя ей обвиснуть, приоткрывая кусочек загорелой спины. Даже сейчас, не касаясь ее, не обращаясь к Силе, Кайло нутром чувствовал, как она дрожит… Как дрожит от едва сдерживаемого гнева и ненависти, грозящейся пролиться на его голову. Рэй ненавидела каждую клеточку здешнего пространства… Вот только одна единственная фраза, брошенная под действием одурманивающего коктейля из ее непокорности и неповторимого аромата кожи, возымела куда большее действие, чем он рассчитывал. «Меня возбуждает твое сопротивление». Упрямица. Никак не хочет доставить ему никакого удовольствия… Ни ему, ни себе. Был бы он сейчас в другом расположении духа, просто сделал бы то, что планировал, не прибегая ни к каким уловкам и хитростям, просто забирая ее силой, трахая жестко и грубо, как хотел всегда. Как же мучительно хотелось просто схватить ее за волосы, взять на руки, усаживая на член, прижать к стене и просто иметь, выбивая всю дурь и доказывая, как на самом деле может быть привлекательно то, чего она боялась. Вот только он не может сделать это. Слишком велик риск. Если Рэй сможет уйти отсюда, то потом запомнит каждый свой стон, запомнит каждую искру невольного наслаждения… И, в отличие от того варианта, где она потом желает убить его еще сильнее, приобретая от этого куда больше эмоций и Силы, если они встретятся при таком развитии событий, что он планировал, подчиняясь инстинкту, словно дрессированная собачка, вспомнит эту ночь. И тогда она станет слабее. В девчонке и так было слишком мало жажды крови, слишком мало злобы и ненависти… И, в зависимости от того, как он поступит сейчас, она может стать либо сильнее, либо… Еще один короткий разрез. Кайло не хотел торопиться, не хотел показывать, насколько сильно желание внутри него. Медленно, словно желая ощупать каждый квадратный сантиметр кожи, он прикоснулся к разрезанной на части ткани, позволяя ей с едва слышным шорохом упасть на пол, оставляя загорелую спину и грудь обнаженной. Рэй была прекрасна. Возбуждающе прекрасна, и от одного понимания факта, что сейчас она принадлежит ему и практически обнажена, если не считать легких штанов, его член начинал подниматься, создавая определенный дискомфорт. Еще рано. Аккуратный разрез по шву ее брюк… И тут Рэй не выдержала, дергаясь изо всех сил и заставляя лезвие скользнуть не в ту сторону, оставив на ягодице крохотную, едва заметную царапинку, из которой незамедлительно выскользнула капля крови, стекая вниз, к самому сокровенному месту. Из ее рта вырвалась нецензурная брань… А Кайло, словно завороженный, наблюдал за крохотной капелькой, желая попробовать ее на вкус. Не собираясь противостоять искушению, он присел, откидывая лезвие в сторону, жадным жестом приникая к ранке… Рен пробовал вкус ее боли. Пробовал ее кровь, ощущая, как под пальцами, что вновь изо всех сил вжались в ее бедра, подвигая жертву ближе, образуются крохотные бугорки мурашек. - Отпусти меня!! – прокричала Рэй, вновь дергаясь и пытаясь освободиться из его рук, после жадного прикосновения которых на коже наверняка останутся синяки. Впрочем, лучше бы синяки были ее основной проблемой, чем губы и язык Кайло Рена, скользящие к складкам кожи, за которыми скрывался вход во влагалище. Услышав ее крики, он отстранился, словно передумав… А затем, поднявшись на ноги, ударил по левой ягодице, обжигая кожу и оставляя на ней красный след. Прошла секунда… А затем Рен вновь прижимал ее к себе, на этот раз уже с силой и страстью впиваясь в шею, оставляя на тонкой коже засос. - Не стоит меня провоцировать, - прорычал он, легонько кусая за пульсирующую жилку, прижимаясь к ее полуобнаженной заднице бедрами, разрешая почувствовать его возбуждение. – Поверь, для тебя это может слишком плохо кончиться. Еще один укус, на этот раз уже сильнее. Он буквально всасывал в себя чужую кожу, создавая во рту вакуум, легонько касаясь языком каждой впадинки и жилки… А затем, потеряв терпение, опустил руки чуть ниже, жадно сжимая полушария ягодиц, по-прежнему c дикой обжигающей страстью целуя шею. - Отпусти меня, ублюдок! – вновь повисая на руках, отчаянно выплюнула Рэй, безуспешно пытаясь отодвинуться. Еще один укус, на этот раз болезненный. Распаленный донельзя Рен, услышав очередной крик, едва не прокусил кожу, пуская кровь… А затем отстранился от ее шеи с мокрым отзвуком, тяжело дыша и облизывая губы, словно пробуя послевкусие. - Я предупреждал, - коротко выплюнул он, исчезая в темноте. – Ты могла бы избежать этого, Рэй. Мне даже жаль портить твою прекрасную задницу.