Танцы на стёклах

Танцы на стеклах Танцы не для слабых Танцы без правил Ты так не смогла бы Танцы на стеклах Я бы не исправил

Тэгун шипит сквозь зубы, зажмуривая глаза до белых звёздочек и стараясь изо всех сил сдержаться, чтобы не застонать в голос от ожидаемой тупой боли. По телу пробегает крупная дрожь, когда вокалист лицом упирается в бетонную стену, царапая нежную кожу щеки о стружку вечно холодного камня. - Ты совсем перестал меня слушаться! – Воншик крепко держит руки вокалиста у него за спиной, выворачивая до боли в суставах с едкой, озлобленной ухмылкой. Он всё ещё не уверен, что хочет поступать именно так, но Тэгун сопротивляется и в душе зарождается непреодолимое желание усмирить его глупую строптивость. Порой реперу кажется, что он самый большой дурак во вселенной, раз решился приручить этот непробиваемый кусок хладнокровия и агрессии. Теперь они поменялись местами, и Воншик с огромной уверенностью может заверить, что образ вампира во время дебюта, был истинным лицом вокалиста, ведь он словно высосал из него всю доброту и отзывчивость, которую так ценили остальные мемберы в репере. - Я слушаюсь! – Совсем тихо, почти надломлено, но с мягкой, плавной, свойственной только ему, мелодичностью в голосе, выдаёт Тэгун, чувствуя, как сильная ладонь с размаху опускается на пятую точку. Сейчас он не выдержав, тихо стонет, отчаянно пытаясь устоять на дрожащих от нервозности и возбуждения ногах. - Не заметно! Похоже, мне стоит преподать тебе урок, котёнок, а заодно и напомнить, кто твой хозяин. – Лео практически задыхается от этой наглости, стараясь посильнее свести ноги, чтобы унять болезненное пульсирование между ног от того, как репер назвал его, хотя ведь под Воншиком он, действительно, всегда был именно котёнком: милым, пушистым и послушным, но только не сегодня и не сейчас. – Что, не собираешься сдаваться, да? Злобный оскал, и Рави посильнее сжав тонкие запястья парня, толкает его в сторону, отрывая от ледяной стены и бросая на пыльный пол подвальной кладовки студии. Тэгун, чувствует, как колени и ладони начинает жечь, словно от прикосновения пламени, но молчит, он не будет злить Воншика ещё больше пустой болтовнёй, лучше перетерпеть, чтобы всё вернулось на место. - Повернись и встань на колени! – Шумно выдыхая, вокалист выполняет приказ, да, именно приказ, сейчас репер не просит, он подчиняет и наказывает. – Опусти глаза в пол и не смей смотреть на меня, пока я тебе не позволю! Лео подчиняется, чувствуя, как к шее прикасается, что-то кожаное и холодное, надавливает на кадык и затрудняет дыхание, от чего парень дёргается, но Рави не обращает внимания, потуже затягивая чёрный ошейник и шипя сквозь зубы угрозы, когда Тэгун испуганно хватает его за запястья, боясь быть задушенным. Закончив, Воншик выпрямляется во весь рост, нежно проводя длинными пальцами по подрагивающим губам вокалиста, Лео не смотрит на него, сверля кошачьим взглядом деревянный пол под ногами и это ужасно сильно заводит репера физически, не каждый день можно увидеть покорного Чон Тэгуна стоящего на коленях в ошейнике. Запустив тонкие пальцы прямо в приоткрытый рот Тэгуна, Рави молча, наблюдает, как парень с опаской начинает их облизывать, иногда пуская в ход острые зубы, но сразу же зализывая место слабого укуса. - Опять кусаешься, котёнок! – Охрипшим, почти гортанным голосом спрашивает репер, на что вокалист улыбается, прекрасно зная, что Воншику это не нравится. Тэгун играет с огнём, посильнее прикусывая пальцы, чувствуя, как по подбородку течёт вязкая слюна, которую он не успевает во время глотать, а потом поднимает глаза на Рави, сверля его наглым, кошачьим взглядом. – Хочешь поиграть, да? Ты уже провинился, Тэ, зря усугубляешь своё положение, я сегодня жутко зол! Вытащив пальцы, Воншик замахивается и в следующее мгновение левую щеку вокалиста обжигает сильная пощёчина, от которой парень, словно выпадает из реальности, падая на пол, но успевая вовремя подставить руки, чтобы не рухнуть совсем. Вот только времени прийти в себя ему никто не даёт, над головой снова раздаётся грубый голос репера: - Немедленно вернись в прежнее положение и подними глаза на меня! Тэгун подчиняется, с неким упрёком и болью уставившись на Рави несколько секунд, потому что Воншик не ждёт, вновь замахиваясь и снова ударяя парня по лицу. По комнате проносится звук сильной пощёчины и болезненный стон вокалиста. На этот раз Лео не выдерживает и прижимает холодную ладонь к пылающей щеке, репер ударил слишком сильно и теперь на глазах Тэгуна наворачиваются непроизвольные слёзы. Голова немного кружится, а глаза застилает солёная жидкость, но он опять молчит, сейчас Воншик не будет его жалеть, если Рави решил ударить по лицу, значит его, действительно, разозлили не на шутку, глупо ждать от него в такой момент жалости. - Вытри слёзы и раздевайся! – Схватив вокалиста за волосы, репер заставил обратить, на себя внимание, хищно улыбаясь. – Советую не злить меня ещё больше, котёнок! Ты провинился, поэтому я тебя и наказываю, если я не буду тебя воспитывать, всё пойдёт по наклонной. Просто доверься мне, я же для тебя стараюсь, глупыш, кто ещё преподаст тебе такой урок, кроме меня! Тэгун впившись в руки репера, что крепко удерживали его за волосы, тонкими пальцами, пытался ослабить хватку, внимательно и осуждающе, заглядывая прямо в глаза Воншику. Сейчас ему немного обидно, в крови закипает злость и самолюбие, но Рави неожиданно его отпускает, нежно проведя ладонью по тёмным волосам, которую Лео сразу, же поспешил отбросить, не следя за собственным поведением при репере. Вокалист, начинает медленно расстёгивать на себе рубашку, подчиняясь и мысленно благодаря Воншика, несмотря на его грубость, за то, что он никогда не отворачивается от него, поддерживает, старается развеселить. И ему, несомненно, стоит отдать должное, ведь он, действительно, начинает оттаивать и становиться более общительным, игривым, забавным. Но у всего есть цена, и расплата Лео – это послушание, к которому парень практически привык, лишь изредка вновь начиная, показывать характер, за что и получал, как сейчас, например. Продолжая сидеть на полу, Тэгун полностью снимает с себя рубашку, обнажая бледную кожу подкаченного тела. Вокалист красив и Рави не может этого отрицать. Он выглядит на удивление хрупким и беззащитным, слишком тихим и покорённым, что у репера сжимается сердце, а кровь приливает к вискам, отдаваясь острой головной болью. Лео собирается заняться брюками, но Воншик перехватывает на лету тонкие запястья, несильно сжимая, запрещая действовать без него. Грубые ладони плавно перемещаются вверх по рукам, доходят до плеч, и осторожно поглаживая, ухо и шею опаляет горячее дыхание несдержанного репера, который теперь готов поглотить парня целиком, простив ему все прегрешения. Лео начинает дрожать, возбуждение накатывает с новой силой и вокалист практически плавится в сильных руках друга, борясь с желанием прижаться к нему, как можно крепче, сейчас Тэгуну физически и морально необходимо почувствовать себя кому-то нужным, слиться воедино с этим человеком. Откидывая голову назад, прямо на плечо Рави, вокалист закрывает глаза, медленно дыша через рот и пытаясь успокоить дрожь во всём теле, потому что грубые и одновременно ласковые руки парня, начинают блуждать по сильной груди, а горячее дыхание опаляет изящную шею. Тэгуну нравится, только в руках Воншика он чувствует себя по-настоящему нужным и защищённым, и совершенно неважно, что несколько минут назад, репер бил его и унижал, надел ошейник и поставил на колени, ему он готов подчиняться, потому что любит все его приказы, заскоки и реакции на непослушание. Лео знает, что нельзя, нельзя без разрешения, но всё равно бунтует, поворачивается и тут, же впивается в пухлые губы репера, чувствуя, как пол уходит под ногами, а чужое сердце бешено стучит в груди. - Я слишком разбаловал тебя, котёнок! Сейчас я тебя наказываю, а не занимаюсь с тобой любовью! – Воншик кусает нижнюю губу парня, наблюдая, как Лео зажмуривает глаза и тихо шипит от боли, упираясь руками в сильные плечи. - Пожалуйста, мне это необходимо. – Жалостливо умоляет вокалист, зализывая болезненный укус. – Я буду послушным, обещаю! – Рави улыбается, извлекая из брюк парня кожаный ремень, он младше, но уже давно научился доминировать и подчинять, получая от этих просьб и стонов, настоящее неприкрытое удовольствие в виде злорадной ухмылки и возбуждения. - Тссс… ты провинился, не пытайся меня переубедить! – Обматывая жёстким толстым ремнём запястья Лео, Воншик мимолётно бросал на него взгляд, отмечая внимательность и долю беспокойства с примесью огорчения в глазах вокалиста. Тэгун кусает губы, с каждым новым движением репера понимая, что руки крепко связывают, ограничивая его движение и в очередной раз напоминая, что он всего лишь чья-то собственность на данный момент, живая игрушка для утех. Вокалист уже привык к тому, что Воншик его воспитывает именно таким образом, поэтому не сильно удивляется, когда Рави поднимается на ноги и встаёт так, что его ширинка оказывается на одном уровне с лицом Тэгуна. - С ремнём и джинсами справляешься сам, член заглатываешь полностью и никаких «случайно» по поводу зубов, я больше не потерплю. Ты меня понял? – Лео лишь кивает, тут же начиная расстегивать связанными руками, красный ремень и пуговицу на штанах, еле-еле закусив зубами маленькую собачку, вокалист потянул её вниз, видя, как молния расходится, а Рави над ним победно улыбается. Это было своеобразным ритуалом, который репер очень прочно вбил в голову Тэгуну с помощью порки, когда тот на отрез отказывался это делать, поэтому подобное, стало неким напоминанием вокалисту, кому он теперь принадлежит и кого обязан слушаться. Спустив тёмные джинсы вместе с нижним бельём до колен, Лео медленно приблизился к члену Воншика, обдавая его горячим дыханием и облизывая пересохшие губы, дразня репера бездействием. Ему нравились видеть, как в глазах парня зарождается злость и ярость, как он уже готов сорваться с цепи, он любить доводить его до предела и в самый последний момент касается влажным языком чувствительной плоти, практически физически ощущая, как репера пробивает волна тока, а злость уходит на второй план. Лео не использует руки, прекрасно осознавая, что тогда будет слишком больно и неприятно, поэтому работает только языком и губами, облизывая член Воншика полностью, словно леденец, покрывая влажными поцелуями и заглатывая до половины, щекоча сбившимся дыханием. Рави тихо постанывает, чувствуя, как возбуждение полностью покрывает всё тело, отдаваясь лёгким покалыванием в паху и на кончиках пальцев, он не может больше терпеть слишком медленных, хоть и сладких, движений вокалиста. Репер кладёт тяжёлую ладонь на затылок Тэгуна, слегка нажимая и для Лео это становится сигналом к тому, что надо максимально быстро расслабить горло и вобрать в лёгкие побольше воздуха, потому что Рави тут же толкается вперёд, полностью насаживая парня глоткой на свой член. На глазах сразу же выступают непроизвольные слёзы, вокалист практически давится слишком нетерпеливыми толчками Воншика, пытаясь погасить в себе рвотные позывы. Ухватившись связанными руками за бёдра репера, Тэгун начал усиленно работать ртом, стараясь не забывать проводить влажным языком по всей длине члена и следить за острыми зубами, которые так любил пускать в обиход. От стараний вокалиста, Рави уже стонал в голос, иногда отстраняя Лео за волосы от паха, боясь слишком быстро кончить, на что Тэгун сразу же начинал протестовать, требуя Воншика убрать руки. Репер усмехнулся, когда в очередной раз посмотрел на парня: влажные, безумные глаза, слегка припухшие и алые от минета губы, вязкая слюна вперемешку с редкой спермой стекала по подбородку, а дыхание было тяжёлым, сбившимся – с Лео явно было достаточно! Оттолкнув от себя вокалиста так, что Тэгун не удержавшись, повалился на спину, жмурясь от резкого холода пола и падения, Воншик задумчивым взглядом прошёлся по стройным ногам вокалиста и парень без слов всё поняв, начал стаскивать с себя штаны, попутно наблюдая, как Рави занялся тем же, не забыв при этом, прихватить из кармана тюбик со смазкой. - Раздвинь ноги! – Очередной приказ, и Тэгун улыбаясь, подчиняется. Медленно ложится голой спиной на пыльный пол и, согнув ноги в колени, раздвигает их в разные стороны, закрывает глаза и физически начинает ощущать возбуждённый взгляд Воншика на себе. Репер же, опускается рядом и пристраивается между разведённых ног, видя, как парень смущается, а его пухлые щёчки покрывает лёгкий румянец. – Мне снять ошейник? Он слишком давит, и Рави положив ладонь на вздымающую грудь, прекрасно понимает, что Лео дышит не в полную силу, что ошейник мешает нормально вздохнуть, но Тэгун отрицательно мотает головой, складывает руки на груди и берёт ладонь репера в свои, сжимая. - Нет, я ведь твой, пускай он останется. Я буду слушаться тебя, обещаю, Воншик! – Рави усмехается, отдёргивая руку, он постоянно слышит эти обещания, но Лео, то и дело их нарушает, как будто заранее предупреждая, что ждать от него послушания, не стоит, он всё равно, как котёнок, заиграется и всё пойдёт по наклонной. - Дурашка! – Тэгун слышит мягкий, бархатный голос и он чувствует, как свободная рука парня, повелительно скользит по внутренней стороне ног, вызывая приятное ощущение, от которого по коже пробегает стая мурашек. - Ты красивый! – Нежный, но требовательный поцелуй в губы, как подтверждение собственных слов. - А ты калечишь! – Тэгун мурлычет, ему всё равно, сейчас он доверяет и даже если Воншик переломает ему все кости, он будет благодарен. Его уже приручили, с помощью боли и унижения, с помощью подчинения и наказания, он уже в этой клетке и бежать совершенно, никуда не хочется. - Я люблю! – Ладонь сжимает сразу два запястья, фиксируя над головой, а вторая рука, выдавив на пальцы немного смазки, уже разрабатывает вход, нежно, но настойчиво проникая внутрь. Лео шипит, отворачивается, пытается свести колени вместе, чтобы унять болезненное возбуждение в паху, но Рави отпускает руки и больно шлёпает по заднице, оставляя красный след на бледной коже. Воншик не ждёт, это часть наказания, не разрабатывать до конца, Тэгун не слушается, начинает елозить и делает попытки подняться, со стоном впиваясь в сильную руку, которая придавливает его к полу, крепко сжимая тонкую шею. Воншик приставляет уже сочащейся смазкой на кончике головки член к входу парня, начинает медленно проникать внутрь, чувствуя, как нежные стенки сжимаются под его напором. Лео горячий, практически огненный и слишком узкий до такой степени, что у Рави начинает кружиться голова от возбуждения, а Тэгун стонет сквозь зубы, борясь с настойчивой тупой болью. Сжав руки в кулаки, вокалист задерживает дыхание, отсчитывая секунды до того, пока репер не проникает в него полностью, заполняя целиком. Дыхание сбивается, перед глазами всё плывёт, но Лео находит в себе силы, чтобы отвесить Рави пощёчину, которая получается слишком слабой из-за связанных рук. - Так значит, да? – Угрожающий, спокойный, надломленный тон, который был обычно не свойственен Воншику, мог означать только одно, что сейчас будет очень больно. И Лео не ошибается. Репер, немного отодвинувшись, тут же со всей силы вновь толкается в него, вырывая с губ болезненный крик, больно шлёпает по бёдрам и зажимает рот ладонью, начинает быстро двигаться, видя, как по щекам парня бегут редкие слёзы. Тэгуну плевать, он сделал это намеренно, он хочет чувствовать эту боль от Воншика, хочет ощущать свою беспомощность перед ним, хочет, чтобы его контролировали, потому что сам устал держать контроль над собственными эмоциями. Репер вдалбливается в него резкими толчками, от которых вокалист начинает елозить по полу, сцарапывая кожу спины до покраснений. Лео снова кусается, больно, прокусывая кожу ладони, за что получает затрещину, но зато теперь награждается возможность стонать в голос, не стесняясь и не задумываясь, что его могут услышать. Ему больно и приятно одновременно, болезненная пульсация и возбуждение смешиваются воедино, и голова начинает идти кругом, от такого ядерного коктейля ощущений. Теперь все толчки и прикосновения репера, вокалист ощущает в два раза сильнее, трясясь, словно от электрошокера всякий раз, когда Рави касается его кожи, когда целует, когда вылизывает каждый миллиметр тела, до которого может дотянуться. Репер впивается короткими ногтями в бледные бёдра и Тэгуну кажется, что ещё чуть-чуть и он почувствует, как по ногам побежит алая кровь, его кровь, но ему плевать, ведь эта боль от Воншика, ею нужно наслаждаться. Лео, почти что плохо, словно от удушья, воздуха катастрофически мало, а сильное возбуждение в области паха растекается по венам, затрудняя дыхание и заволакивая глаза новой порцией слёз, от невозможности кончить. - Воншик~и? – Лео хныкает, с трудом понимая, что так Кима зовёт только лидер, когда ему, что-нибудь нужно, но ведь вокалисту тоже нужно, очень. - Терпи! – Рави отрезает на ходу, не обращая никакого внимания на дрожащего под собой парня. – Я ещё не закончил! – Проникновение усиливается и теперь Тэгун кричит, срывая голос, потому что возбуждение новой волной окутывает тело, а кончить нельзя, ему запретили. Перед глазами пелена, а горло саднит от постоянных стонов, тело становится словно ватным, обессиленным и вокалист, не выдержав, закрывает глаза и пытается расслабиться, чтобы не заплакать. – Не отключайся! Давай! Обхватив ладонью возбуждённый член Тэгуна, Воншик начал усиленно дрочить, ускоряя темп и вскоре, кончая в дрожащее любимое тело. Лео выдыхает, вырубаясь на полпути и окончательно перестав соображать, где он сейчас находится, лишь чувствуя, необычайное облегчение и то, как чужая горячая сперма растекается внутри него, заполняя до предела. Воншик обессиленный валится сверху на него, закрывая собой и слегка приобнимая. Кончики пальцев подрагивают, отдаваясь лёгким покалыванием, а между ног Лео ощущает, хоть и приятную, но сырость, от которой хочется избавиться. - Ты купишь мне вкусной еды? – Охрипшим, но всё таким, же мягким голосом спрашивает Лео, прижимаясь к реперу, как можно крепче, потому что начинает понимать, что замерзает, а тёплый Рави, идеальный вариант согреться. - Проголодался? Ты поэтому меня сегодня целый день кусаешь? - Мне, что, замурлыкать, чтобы мой хозяин перестал злиться и покормил меня? - Лучше помалкивай, Тэ, а то сейчас по второму кругу пойдём! – Воншик целует, понимая, что снова возбуждается, когда Лео улыбаясь, вновь начинает кусаться. У Рави получилось, получилось приручить этого холодного игривого котёнка с острыми зубами и коготками, который так отчаянно, сам того не понимая, нуждается в подчинении. Пухлые щёчки, кошачий взгляд, аккуратные губы и взрывной характер – Воншик до такой степени привык ко всему этому, что теперь не отпустит, не позволит уйти. Их отношения: жестокие, дикие, постоянно наказывающие и подчиняющие, но вместе с этим любящие и искренние, похожие на танцы. Танцы на стёклах. Больно, невыносимо, ужасно красиво и волнительно, но ты продолжаешь танцевать, просто, потому что, всё-таки можешь!