Остров невезения.

Резкие порывы холодного осеннего ветра налетали на небольшую хижинку, заставляя ветхое строение скрипеть и стонать, хлопать плохо затворенными ставнями и болтающейся на одной петле дверью. Иккинг сильнее запахнул поеденную молью шкуру и прижал колени к груди в надежде сохранить хотя бы немного уходящего тепла. С каждой минутой становилось все холоднее, а до рассвета ведь ещё очень далеко. Разжечь костер не представлялось возможным, в давно потухшем очаге отсырели даже камни, а зола превратилась в горку влажной грязи. — Беззубик, брат, и где же тебя носит, когда ты мне так нужен, — стуча зубами, проговорил парень, вжимаясь в изъеденные короедами бревна хижины и морщась от боли в боку. — Надеюсь, с тобой все в порядке. По крайней мере, ты не замерзнешь. Плохо оструганное дерево впивалось в спину колючими щепами и сучками, это не давало Иккингу заснуть и замерзнуть насмерть. Помимо прочего, тело упорно напоминало, что падение с высоты не способствует здоровью. В боку страшно кололо, болело и давило так, что каждый вдох давался с трудом. «Неужели ребра сломаны?» — с тоской подумал Иккинг, вспоминая, о какую ветку на своем пути к земле он мог так покалечиться. По всем подсчетам выходило, что о любую. Они все были одинаково твердыми и безжалостными. К тому же бесчисленные синяки и ссадины не приукрашивали ситуацию. Парню казалось, что нарисуйся в дверном проеме на фоне темнеющего неба силуэт Элвина или, упаси Тор, Дагура, он бы расплакался от счастья. В планы Иккинга на ближайшие пару десятков лет совершенно не входила смерть от холода на Одином забытом острове где-то посреди океана. Шмыгнув носом, Иккинг уткнулся лбом в колени и передернул плечами. В голове роились совершенно нерадостные мысли и жуткие предположения. А что, если его дракон ранен, или еще хуже — погиб? Что, если он не сможет отыскать его и застрянет на этом клочке земли… — Один, отец богов, если ты меня слышишь, то самое время явить свою божественную мощь! В ответ на такое дерзкое заявление, рожденное отчасти злостью, отчасти отчаянием попавшего в безвыходное положение подростка, за окном полыхнула молния. Одна, вторая… целый каскад из мощнейших электрических разрядов разорвал небо, подсвечивая лиловым плотные, почти черные тучи. Иккинг никогда не замечал за собой страха перед стихиями, не раз попадал с Беззубиком в шторм, но сейчас ему резко стало не по себе. Особенно когда порывы ветра стали ещё яростней, грозясь оторвать ставни и единственную дверь. — Вот так попал, — прошептал парень, трогая языком уголок разбитой губы. Парень четко намеревался не спать всю ночь, а утром отправиться на поиски Беззубика. Однако зарядивший дождь в сочетании с неутихающим ветром слились в странно убаюкивающую хоть и жуткую какофонию. Иккинг клевал носом, тряс головой, шипел, когда от усердия ребра взрывались болью, но все равно понемногу засыпал. Сказывалась усталость, переживания и полученные травмы. Тело требовало отдыха, мозг его требовал вдвойне, поэтому ничего удивительного в том, что парень проиграл в борьбе со сном, не было. За окнами продолжала бушевать гроза, ураганный ветер рвал в клочья ветви деревьев, пригибал к земле траву и все пытался сломать ветхий домик, в котором, свернувшись калачиком, тревожным сном спал молодой и не очень удачливый викинг, не подозревая, что на этом острове он не единственный человек. *** — Шевелитесь! — рявкнул Дагур, сплевывая под ноги дождевую воду, сурово наблюдая за тем, как подчиненные, кряхтя и пригибаясь под порывами ветра, тащат на холм оружие и немногочисленные припасы с корабля. — Бесполезные идиоты!!! Дагур мог быть немного несдержанным, как сам он считал, или психопатом, как его называли другие, но он точно не был дураком. Продолжать плавание по такой погоде решил бы разве что самоубийца, а бесславная смерть в планы предводителя берсерков на ближайшие пару десятков лет не входила. Он собирался подарить этот подарок кое-кому другому. Одному заносчивому, хилому, наглому викингу, которого и мужчиной можно назвать с большой натяжкой. При воспоминании об Иккинге руки сами собой сжались в кулаки. — Ваша остервенелость! — пробасил кто-то в паре шагов от Дагура. — Ну? — не поворачиваясь, отозвался тот. — Корабль придется бросить, мы не сможем… — Бросить?! — вспылил берсерк. — Бросить, ты сказал?! — развернувшись и схватив воина за отвороты рубахи, Дагур дернул его на себя. — А может быть мне бросить тебя в океан с самой высокой скалы этого поганого клочка суши? А?! Воин стушевался и постарался отстраниться. — Эммм… нет. — Тогда закрой рот и тащите чертов корабль на мель! Мне плевать, сколько у вас уйдет времени! Коренастый викинг закивал и постарался убраться с глаз Дагура как можно быстрее. Когда начальство гневалось, ему на глаза и тем более под руку лучше было не попадаться. Предводитель берсерков славился своей непредсказуемостью и вполне мог в приступе ярости убить и своих. Оскалившись в сторону улепетывающего подчиненного, Дагур сгоряча рубанул мечом по молодой сосенке, отсекая макушку и несколько веток. Во влажном воздухе тут же распространился терпкий запах хвои и смолы. Нужно было подыскать место для лагеря. Глянув на небо, Дагур нахмурился. — Такой шторм явно не закончится за ночь, — пробормотал он и, повернувшись к морю, проорал: — Четверо за мной! В рядах берсерков произошло небольшое копошение, и немного погодя от основной группы викингов отделились четверо, на первый взгляд одинаковых воинов, которые прихватив по факелу, бодрой рысцой, оскальзываясь на влажной траве, поспешили к Дагуру. Когда они поравнялись с предводителем, тот обвел их хмурым взглядом и махнул рукой. — Надо найти место для лагеря. Пошли! Углубляться в лес не было никакого смысла. Там все равно был один бурелом и поваленные деревья. По темноте только ноги и шеи ломать. — Мммм, а это неплохая мысль, — пробурчал себе под нос Дагур и тихо захихикал, глядя по сторонам, не замечая, как воины за его спиной замедлили шаг, боясь даже предположить, о чем думает их командир. Лес не кончался, относительно ровного места не находилось, дождь продолжал поливать с такой силой, точно боги решили утопить все острова в океане. Дагур же с каждой минутой все больше и больше раздражался. — Да когда уже кончится этот проклятый лес?! — не выдержал берсерк и пнул ногой лежащую на дороге ветку, та хрустнула и в полете развалилась на две половинки, которые скрылись в кустах.  — Эмм… Дагур, Ваша Остервенелость! — робко позвал кто-то слева. — Что?! — Тут… эм, следы… — Следы? Какие ещё следы? Дикого кабана? — Нет… эм, человеческие. — Да ну?! Отпихнув в сторону воина, Дагур выхватил у него из рук факел и сам чуть ли не носом ткнулся в землю, рассматривая нечеткие отпечатки на мху и сырой почве. Если бы следы были на ровной местности, то их бы смыло за считанные минуты, а так, под защитой деревьев, цепочка из примятой травы и мха была довольно четкой. — Кажется мы не одни здесь, ну посмотрим-посмотрим кому это не повезло, — потерев в предвкушении ладони, Дагур низко склонился к земле и, освещая дорогу факелом, пошел вглубь леса. Берсерки переглянулись, пожали плечами и последовали за предводителем. Несколько раз след терялся в густых зарослях, тогда Дагур посылал викингов на поиски и, находя неясные отпечатки ног или обломанные веточки, он вновь, точно гончая шел по следу. Что-то внутри предводителя берсерков говорило ему, что в конце пути его ждет приятный сюрприз. — Ухуху, жду не дождусь, — сообщил Дагур молодому кустику можжевельника и облизнулся, а когда растение не поддержало его радости, попросту срубил его. Спустя ещё несколько минут петляний по лесу, отряд вышел на маленькую полянку, на противоположном конце которой стояла темная, почти развалившаяся хижина. Кто бы ни был на острове, он, несомненно, укрылся от непогоды в этом домике. — И кто же ты, мой нежданный подарок? — пробормотал Дагур, подбираясь к хижине. За его спиной, как четыре сторожевых пса, следовали берсерки. У каждого в руке меч или секира. Они были готовы нападать или же отражать нападение. Но реальность оказалась куда как прозаичней. Практически ворвавшись в дом, предводитель берсерков вначале ничего не увидел, такая в помещении была темень. Однако он услышал, как в дальнем углу кто-то тихо, почти неслышно сопит. — А? — не веря своим ушам, Дагур острием меча откинул с дороги нечто, напоминающее ком подпаленной шерсти, и прошел в дальний конец комнаты. Так и есть, на полу в самом углу, укрывшись отсыревшей овечьей шкурой, кто-то спал. Спал, в таком-то холоде! Недолго думая, Дагур наклонился, откинул край шкуры и чуть было не запрыгал от восторга. У него в ногах, свернувшись, точно новорожденный, спал сын вождя Стоика Обширного. Поистине судьбоносная встреча. Иккинг выглядел почти мертвецом, и, если бы не редкое дыхание и подрагивающие ресницы, Дагур бы даже расстроился. И тут его внезапно как молнией озарила догадка. Если Иккинг здесь, то где его дракон?! — Эй вы двое, прочесать местность. Найдите мне фурию, живо! — Есть! — рявкнули викинги и скрылись за дверным проемом. Голоса, наконец, разбудили Иккинга. Он заворочался, поморщился и открыл глаза. — Ну здравствуй, братишка, — оскалился Дагур и, ухватив парня за ворот жилетки, потянул на себя. — Приятно снова тебя видеть! *** В тяжелый ледяной сон ворвались голоса, смутно знакомые и тревожные. Иккинг услышал их почти сразу, но проснуться быстро не получилось. Темный омут сна тянул его обратно в уютную черноту и пустоту, в безопасность, покой и вечность. Парень прикладывал все усилия, чтобы вырваться из липких объятий сна, но когда это получилось и он, наконец, разлепил веки, то грешным делом подумал, что ещё спит. — Ну здравствуй, братишка! — прошипел кто-то очень похожий на одного знакомого психопата. Да нет, не похожий, а именно он и был. Та же кривая улыбка, тот же полубезумный взгляд, кривой нос и мерзкий смех. Дагур каким-то образом оказался на этом же острове и нашел его. Пропустив момент, когда его жилетка оказалась в крепком захвате, Иккинг вскрикнул от слишком резкого движения, отозвавшегося жжением в боку. — Приятно снова тебя видеть! — Не могу тебе ответить того же, — прохрипел Иккинг, пытаясь стоять ровно, однако ноги совсем закоченели и не желали слушаться. Иккинг почувствовал себя игрушкой в руках врага. — Что так, — проворковал берсерк, подтягивая жертву поближе, — а как же крепкие братские объятия? Я так долго ждал этой встречи! — Что? Нет-нет-нет, Дагур. Никаких обнимашек, — затараторил парень, опасаясь как бы Дагур не переломал ему оставшиеся ребра. — Давай ты лучше меня отпустишь… и мы разойдемся как… как старые добрые друзья. Иккинг понимал, что несет полную чушь и что друзьями они с Дагуром стали бы только в параллельном мире и то с мизерной вероятностью, но остановиться не мог. То ли от шока, то ли от страха, то ли от всего сразу. Не каждый день, просыпаясь, ты видишь перед собой того, кто поклялся тебя убить. — Друзья? — Дагур поморщился. — Иккинг, тебе не кажется, что это слово нам несколько не подходит? — Правда? А я подумал… — начал было парень, пытаясь высвободить свою одежду из железных пальцев викинга. — Подумал что?! — рявкнул берсерк, встряхивая Иккинга как тряпичную куклу. Ребра отозвались вспышкой боли, так что у парня перед глазами на мгновение потемнело, и он почти потерял сознание. — Что мы станем друзьями?! После того, как ты унизил меня, растоптал и отверг мои чувства?! В порыве возмущения предводитель берсерков грохнул кулаком по колченогой табуретке. Та жалобно хрустнула и развалилась, а Иккинг вздрогнул, надеясь не оказаться на её месте. — Тор всемогущий, какие речи, — пробормотал он себе под нос, тяжело дыша и отпихивая Дагура, который снова оказался как-то слишком близко. — О нет, мой дорогой нелепый братец, друзьями нам не быть! А мне так хотелось, но ты, тыыы все испортил!!! Иккинг зажмурился, когда берсерк замахнулся, желая показать парню всю силу своего разочарования, так сказать, на практике. — Ваша Остервенелость! — громогласный рев одного из подчиненных Дагура спас Иккинга от новых увечий. — Что?! Ты не видишь, я разговариваю? — в пришедшего полетел обломок табуретки. — Фурия, её нигде нет! — отчеканил берсерк и понял, что очень не вовремя это сказал. Наблюдать за тем как Дагур медленно закипает было поистине страшно. Если бы у замерзшего, ослабевшего Иккинга ещё были силы, он бы попытался отойти как можно дальше, но сейчас оставалось только надеяться, что в порыве злости Дагур его не убьет. Однако взрыва так и не случилось. Остервенелый очень медленно повернулся к Иккингу. Злость на его лице сменилась задумчивостью, а затем и вовсе обманчивым дружелюбием. Разжав руку, Дагур выпустил одежду своего врага и легко толкнул парня к стене, за которую тот тут же ухватился, чтобы устоять на дрожащих ногах. Очевидно, что сыну Стоика здорово досталось на этом острове. Вон в ссадинах весь, какой-то до синюшности бледный и за бок держится. Только в глазах все такая же смесь высокомерия и… что это? Что-то новенькое? Страх? Да? Да, да! Иккинг боится! Это внезапное открытие заставило Дагура разразиться тихим хихиканьем, которое напугало парня, кажется, ещё больше. — Иккинг, где твой дракон? — неожиданно спокойно спросил Остервенелый. — Эммм… я не знаю, — пожал плечами парень, делая маленький шажок в сторону. — О, ну брось, — Дагур закатил глаза, никак не реагируя на перемещения сына вождя. Куда ему тут деться? Со сломанными ребрами (в этом Дагур уже убедился) парень далеко не убежит, даже если прорвется через четырех рослых плечистых викингов. — Нет, Дагур, ты не понял: я действительно не знаю, где Беззубик! Иккинг глянул по сторонам в поисках хоть чего-то, что сошло бы за оружие, но в зоне видимости была только разваленная табуретка, а ещё четыре громилы в рогатых шлемах. «Великий Тор, за что мне это?!» — Хватит мне врать! — рявкнул Дагур, впечатывая кулак в стену рядом с головой Иккинга. — Где он, где фурия?! — Даже если бы я знал, — в голосе парня прорезались ледяные нотки, — то не сказал бы. — Да? Да… очень хорошо, — усмехнулся вождь берсерков, сгребая пальцами волосы Иккинга, — поговорим позже. Тот даже испугаться не успел, не то, что сопротивляться: затылок встретился со стеной с глухим стуком, мир вспыхнул в вихре ярких пятен и погас, отправляя сына Стоика в долгожданное забытье. *** Следующее пробуждение в чем-то было лучше предыдущего, но, тем не менее, все равно оказалось поганым. Разлепив глаза, Иккинг прямо перед собой увидел жаркое пламя костра, справа в отдалении лежала огромная куча досок и веток, в которой ковырялся кто-то большой и рогатый. Рогатый? Больная голова отказывалась сопоставлять факты в единое целое, и у парня ушло не меньше минуты, чтобы понять, что в досках ковыряется не як, а всего лишь кто-то из викингов. Запоздало Иккинг понял, что дождь закончился. В небе все так же полыхали молнии, и гремел гром, но уже вдалеке — гроза уходила в сторону от острова. «Сейчас бы найти Беззубика и лететь домой», — с тоской подумал Иккинг, осторожно шевеля связанными за спиной руками. Почти вывернутые суставы отозвались ноющей болью, и сын Стоика проклял тех, кто додумался его так связать. Однако боль помогла отогнать туман перед глазами и сосредоточиться на происходящем. По всему выходило, что его притащили на стоянку берсерков. Дагуру нужен был Беззубик, он уже наверняка отправил людей на поиски, и, пока дракон не будет найден, Иккинг мог быть уверенным, что его не убьют. Скорее вождь берсерков использует его как приманку, что, в общем-то, не лучше смерти. — О, вижу, ты проснулся, радость моя, — хорошо знакомый голос заставил Икинга поморщиться и с усилием принять сидячее положение. Теперь он смог нормально осмотреться, но обзор быстро загородило широкое, наискось раскрашенное синими полосами лицо Дагура. — Я уже тебе все сказал, Дагур, — очень терпеливо и напряженно произнес Иккинг, незаметно подвигаясь спиной к бревну, возле которого он сидел. — Я не сдам тебе Беззубика, так что лучше сразу убей. — Убить?! — глаза Остервенелого стали такими большими, словно он и впрямь испугался. — Что ты Иккинг, как можно! Нет, конечно, я тебя убью, но не прямо сейчас. Викингам должно сражаться на равных! — воскликнул Дагур, хлопая парня по плечу, со злорадным удовольствием наблюдая, как того перекосило от боли. — А ты даже меч поднять не сможешь… жалкое зрелище. — Да? Что же, значит, мне повезло, — Иккинг выдохнул и осторожно вдохнул. — Вдруг в следующий раз я разобьюсь насмерть. И тогда уж прости, но все лавры достанутся не тебе. Кажется, эта новость сильно расстроила вождя берсерков. — Никто, слышишь, никто не убьет тебя кроме меня! — Сколько амбиций, — вздохнул Иккинг, про себя скрипя зубами и мечтая избавиться от веревок. — Не надоело играть в бога, а, Дагур? — Это никогда не надоедает, мой хилый друг, особенно, если получается. Тебе никогда не узнать этого чувства, которое… — Пф, что?! О, упаси Тор, как хорошо, что мне этого не узнать. Побыть в твоей шкуре? Да лучше я ещё раз свалюсь с дракона. Не смотря на браваду и нарочито веселый тон, каждое новое слово давалось тяжелее предыдущего. На мгновение прикрыв глаза, Иккинг переждал волну накатившей слабости, а когда снова посмотрел на врага, понял, что зря позволил себе подобное. — Что такое? Веревки давят? — сочувствия в тоне Дагура было мало, хоть он очень и старался. — Давай я ослаблю их. Улыбка берсерка Иккингу очень не понравилась, он искренне постарался отползти в сторону, но не успел. Слитным движением Дагур скользнул за спину Иккинга и, дернув его за плечи, прижал к бревну. — Некрасиво отказываться от помощи, Иккинг, — прошипел он рядом с ухом пленника и принялся затягивать узлы. — В драконью задницу такую помощь! — несдержанно выкрикнул парень, когда веревки стягивающие запястья и локти оказались затянуты настолько туго, что он перестал чувствовать ладони, а вот плечи свело судорогой, заставив сына вождя зажмуриться и закусить губу, чтобы не закричать на всю округу. — Вот и славно, надеюсь тебе удобно, — Дагур облизнулся, любуясь бледным лицом своего врага. Совершенно прекрасное зрелище. Связанный, побежденный Иккинг вызывал у Остервенелого чувство глубокого морального удовлетворения, а для полного счастья не хватало только найти дракона. Кстати о нем. — Эй, ты, — рявкнул Дагур, поднимаясь с земли, — как там тебя? — Брэк Волосатый, Ваша Остервенелость! — радостно проинформировал подошедший громила со взглядом преданной собаки и рожей горного тролля. — Да, Брэк… последи за нашим гостем, а я пойду пройдусь. Чую, где-то недалеко есть дракон. Слышишь, Иккинг? Может быть это твой друг, а? — Иди к черту, Дагур! — буркнул парень в ответ и ожег своего врага гневным взглядом. — Вежливее надо быть, вежливей, я же, как-никак, вождь! — Вождь сборища отбросов, головорезов, самых тупоголовых… Закончить Иккинг не успел — чей-то тяжелый сапог врезался в покалеченные ребра, застав задохнуться и повалиться на бок. — А ну не трогай его! — взревел Дагур, хватая Брэка за волосы и оттаскивая в сторону. — Никто, никто не смеет трогать Иккинга, кроме меня! Меня!!! — Эммм… да, — Брэк кивнул, потирая макушку. — Если с его головы в мое отсутствие упадет хотя бы один волос, ты пожалеешь об этом. Понял?! — Да, Ваша Остервенелость! — отчеканил викинг. — Славно, славно, — проворковал Дагур и вернулся к своему пленнику. — Иккинг, ты поосторожней тут, пока меня нет. Ребятки хоть и исполнительные, но, как ты удачно выразился, весьма тупоголовые, могут и забыть про мой приказ. А чтобы исключить, неприятности, которые ты можешь мне доставить… — Дагур окинул Иккинга задумчивым взглядом, — пожалуй, я это заберу. Не против? Иккинг отвечать не стал, хотя бы потому, что для этого требовалось вдохнуть поглубже. — Вот и славно. Не скучай, братец, — рассмеялся Остервенелый и, насвистывая что-то веселое, не спеша пошел вниз по склону, размахивая протезом ноги, словно мечом. *** Руки немели так быстро, что спустя всего четверть часа, по прикидкам Иккинга, он был готов выть на луну, только бы избавиться от веревок. Хорошо, что Дагур ушел, будь он тут и догадайся начать спрашивать о местоположении Беззубика, Иккинг бы всерьез задумался о том, чтобы соврать, чтобы получить призрачный шанс освободиться. Но Дагур был далеко, выдавать ложное положение дракона было некому, даже луны и той на небе не наблюдалось. Так что вариант с воем отпадал. Был, конечно, ещё один… собравшись силами, сын Стоика вдохнул и довольно грубо крикнул. — Эй, ты! Брэк? Сидевший у костра викинг поднял неприветливое лицо и сурово глянул на пленника. — Чего тебе, заморыш? — пробасил он, подкидывая в огонь сухих досок. — Развяжи меня! — потребовал Иккинг, на корню подавляя все истеричные нотки готовые прорваться в голос. Брэк так опешил от подобной наглости, что поначалу дар речи потерял. Сидел, жевал край бороды и хлопал маленькими черными глазками. «Ну точно, самые тупоголовые из всех, что я видел» — раздраженно подумал Иккинг. — А подушку тебе не принести?! — рявкнул сторож, поднимаясь во весь немаленький рост. — Или может быть кружку теплого молока?! — Хорошо, что спросил, это было бы кстати, — кивнул Иккинг, невольно отшатываясь, когда громила замахнулся на него мечом. — Хорошо, хорошо, — тут же выкрикнул он, пока Брэку не пришла в голову идея выстругать кружку из черепа одного весьма разговорчивого пленника, — можно без молока. — Заткнись и сиди тихо, — буркнул охранник и уселся спиной к Иккингу, справедливо полагая, что тот никуда не денется и напасть не сможет. — Да я-то не против, — как можно более невинно сообщил Иккинг, — да только, если ты не развяжешь меня, я могу всерьез лишиться рук. — И? — безразлично поинтересовался Брэк. — Помнишь, что сказал Дагур? Если хоть один волос упадет с моей головы без его ведома, тебе не жить, а тут по твоей вине у меня отвалятся руки, и думаю, вождь тебя за такое не похвалит, — вкрадчиво закончил Иккинг. Повисшее молчание длилось довольно долго, так что Иккинг уже решил, что его слова не восприняли всерьез. Вздохнув, он опустил голову, а когда снова поднял, прямо перед ним, загораживая обзор, стоял тот самый Брэк, и, кажется, Иккинг понял, почему того прозвали волосатым. Штанов этот викинг не носил, только длинную рубаху, поверх которой был надет доспех. Сапоги же были натянуты на голые ноги, так густо поросшие шерстью, что этот берсерк от холода явно не страдал. «Отвратительно», — про себя подумал Иккинг и прикусил язык, чтобы не озвучить мысли. Брэк все стоял и смотрел, стоял и смотрел, взгляд прищуренных глаз говорил о тяжелом мыслительном процессе, но Иккинг бы предпочел, чтобы этот процесс проходил вдали от него. В конце концов, охранник сгреб его за воротник и поставил на единственную ногу. Придерживая Иккинга за плечо, второй лапой Брэк, не особо церемонясь и осторожничая, разрезал веревки на руках пленника и тут же отошел на свое место, позволив Иккингу грохнуться на землю. — Только дернись в сторону, — пригрозил Брэк. «Да уж куда мне», — подумал сын Стоика, осторожно укладывая посиневшие, с красно-фиолетовыми полосами от веревок руки на колени. Разница в ощущениях была разительная и не в лучшую сторону: когда кровь снова прилила к ладоням, а суставы, наконец, приняли нормальное положение, парень малодушно пожалел, что добился своего. «Ничего, это все же лучше чем остаться без рук. Быть похожим на Плеваку — это не то, о чем я всегда мечтал», — подумал Иккинг, оглядываясь по сторонам и прикидывая, как сбежать. По всему выходило, что далеко он не упрыгает, в особенности, если Брэк будет так же бдительно наблюдать. Нужно было его как-то отвлечь. — Эй, я понимаю, что с молоком у вас сильный напряг, но, может быть, хоть воды дашь? — поинтересовался парень. — Обойдешься, — буркнул Брэк. — А в туалет сходить? — Терпи. — Серьезно? — Да. — Как трудно с тобой разговаривать, — пробормотал Иккинг, отметая идею оглушить противника. Спустя полчаса и с десяток отвергнутых планов побега, которые были невыполнимы по ряду причин, парень почти сдался и решил пустить все на самотек, но боги наконец-то решили обратить свое внимания на этот грешный мир и ниспослать сыну Стоика Обширного немного удачи. Когда ночная темнота начала сменяться предрассветной серостью в воздухе, наполненном промозглой сыростью, раздались грубые окрики, переходящие в панические крики толпы. — Что там такое? — проворчал Брэк, поднимаясь с небольшого поленца на котором и просидел все это время. Иккинг вытянул шею, чтобы рассмотреть происходящее, но обзор заслонила внушительная фигура Брэка. Только когда тот с гневным воплем сорвался с места и резвым галопом помчался вниз по склону, парень разглядел зарево разгорающегося пожара, кажется, это горели корабли берсерков. Кто бы их ни поджег, а он подарил Иккингу шанс, который предоставляется только один раз. Поднявшись с земли, и сохраняя равновесие на одной ноге, он всерьез решил прыгать до леса, а там прятаться, пока не соорудит себя хотя бы костыли. Приняв такое решение, Иккинг вдохнул и повернулся. Прямо на него смотрели два больших зеленых глаза. Остолбенев на мгновение, Иккинг успел попрощаться с жизнью, но обладатель зеленых глаз сделал шаг вперед. — Братец! — такой радости Иккинг давно не испытывал. Его дракон, был здесь, в самом центре лагеря врагов, он пришел за ним и поджег корабли берсерков, чтобы отвлечь. — Ох, Беззубик, как же я рад тебя видеть! Дракон тихо ворковал в ответ и лез обниматься. Иккинг даже про сломанные ребра забыл, так велика была его радость. — Но прежде чем улетим, нам нужно решить что-то с твоим хвостом. Да, — на вопросительный рев дракона ответил Иккинг, — придется… — Не это ищешь, Иккинг? — прозвучал за спиной вкрадчивый и очень недовольный голос. По другую сторону костра стоял Дагур и подбрасывал в воздух протез. Он был без шлема, в оборванной одежде, со следами копоти на лице и руках, а за ним не меньше двух десятков разъяренных викингов. Беззубик за спиной Иккинга глухо зарычал, скаля внушительные зубы и делая шаг вперед, чтобы заслонить своего человека от опасности. — Тихо, друг, — попросил Иккинг, кладя ладонь на голову дракона, больше даже для опоры, нежели чтобы действительно утихомирить фурию. — Правильно, Иккинг, — зашипел Дагур, широким шагом направляясь к своему врагу, угрожающе сжимая в руке протез, — давай все закончим быстро. Ты отдашь мне дракона, а сам благоразумно умрешь! — Боюсь тебя разочаровывать, но я не планирую умирать в ближайшие пару десятков лет. Теперь, когда рядом был Беззубик, боевого духа у Иккинга прибавилось, и ситуация больше не казалась безвыходной. Достать бы только ногу… — Жалость какая, но ничего, я подожду, чего не сделаешь ради брата?! — воскликнул берсерк, широко раскидывая руки для объятий. Иккинга аж передернуло от отвращения. Кажется, Беззубик разделял его точку зрения, потому как впившийся в землю у ног Дагура плазменный залп явно был предупреждением. Посмей вождь берсерков подойди ещё ближе, второй пришелся бы по его голове. — Никакой ты мне не брат! Хватит этой чуши! Тебе не забрать моего дракона. — Да? — Дагур весь подобрался и двинулся по кругу, обходя дракона и его наездника слева. — Давай посмотрим. Викинги, повторяя маневр Остервенелого, двинулись широким полукольцом, понемногу сужая его и окружая Иккинга. Беззубик не стал дожидаться, пока круг сожмется, и дал несколько залпов по врагам. Ряды берсерков значительно сократились, оглушенные викинги больше никак не могли способствовать поимке дракона. — Отлично, братец, давай еще раз! Толпа, надвигающаяся на дракона неплотным строем, дрогнула и заколебалась, никому не хотелось попасть под раскаленную плазму, или, того хуже, зубы фурии. — Трусы! — рявкнул Дагур. — А ну вперед, пока я вас сам не покрошил в капусту! Как оказалось, своего предводителя эти громилы боялись куда как больше, чем крупную рептилию, и Иккинг их отлично понимал. — Беззубик, огонь! — скомандовал он, и яркий шар полетел под ноги, двоим, особо шустрым воинам, подбирающимся слева. — Отлично, минус два. Гляди, Дагур, твоих людей все меньше, еще не поздно отступить. — Отступить?! Дагур Остервенелый никогда не отступает! Никогда! В бой, достаньте мне этого дракона! Беззубик не выдержал и выдал сразу два залпа, но тот оказался слишком ловок и легко ушел с линии огня. А дальше стало не до разговоров. Викинги, решив, что если наброситься всей толпой может что-то и получится, сорвались с места и с мечами наперевес кинулись в атаку. — Ой-ой, — только и сказал Иккинг, забираясь на спину дракону. — Беззубик, давай выбираться отсюда! — Никуда. Ты. Не уйдешь! — чеканя слова, угрожал Дагур. Иккинг не слушал его, все внимание уходило на то, чтобы удержаться на спине сражающейся фурии. Это оказалось гораздо труднее чем летать. Беззубик прыгал вперед и назад, резко бросался в стороны и крутился волчком, чтобы избежать лезвий мечей. Подпрыгивал на месте, спасаясь от веревок, махал крыльями, сбивая противников с ног, размахивал хвостом, выводя из боя особо умных, решивших подобраться сзади. Когда врагов стало еще меньше, а дракон перестал выписывать невероятные акробатические элементы, Иккинг тоже по мере возможности подключился к драке, вырубив самого удачливого воина, подобравшегося слишком близко, его же шлемом. Последнего из нападавших Беззубик придавил когтистой лапой и не давал двинуться с места. — Эй, Дагур, — оглядев поверженное воинство, усмехнулся Иккинг, — похоже, ты остался один! Предводитель берсерков скрипел зубами и пинал ближайшего викинга в бок, требуя подняться и сражаться дальше. — Бесполезный кусок дерьма! — рявкнул Дагур, припечатывая ногой поверженного викинга. — Иккинг!!! Ты ошибка природы, и я достану тебя, клянусь! — Да, да, — вздохнул сын вождя, — я это слышал уже миллион раз, придумай что-то новое. — Ах ты! Ты!.. Не найдя достаточно сильных слов, Дагур с досадой швырнул в дракона и его наездника единственное, что держал в руках — протез ноги, который Иккинг легко поймал. — О, спасибо, Дагур! — широко улыбнувшись, поблагодарил он. — Очень любезно с твоей стороны. — Что?! Как? Поняв свою ошибку, Остервенелый бросился к фурии, решив завалить ее голыми руками, однако, не пробежал и половины. Мощная воздушная волна, поднятая крыльями дракона, просто сбила его с ног. — Полетели домой, — попросил Иккинг своего друга, — нам тут делать нечего. Беззубик согласно заревел и рванул в облака, оставляя за спиной злого Дагура и его поверженное войско.