Судьба шута

Вечер перед коронацией выдался хлопотным. Придворный церемониймейстер то и дело хватался за сердце, несмотря на всю расторопность слуг. Единственным утешением для старика служило только то, что будущий король заперся в своём кабинете, приказав до утра не беспокоить его ни под каким предлогом. Благо, никто из обитателей дворца не знал о коротком потайном коридоре, соединяющем кабинет с апартаментами королевского шута. Сумерки заботливо кутали город густо-закатной шалью спокойствия и безмятежности. Первые вечерние тени робко прятались по углам комнаты, подальше от жарких искр каминного пламени. Двое мужчин задумчиво смотрели на янтарную, оживлённую отблесками огня жидкость в широких бокалах. Не одна пустая бутылка была уже спрятана под столом. Но алкоголь так и не смог притупить боль, растравляемую горечью памяти. Будущий король и его придворный шут бережно перебирали воспоминания об ушедшем к праотцам владыке, пока весь дворец сходил с ума в подготовке к завтрашнему празднику. Что ж, король умер – да здравствует король! Память о минувшем зябко тянула руки к теплу камина… Вот принц впервые оседлал статного иноходца яблочной масти под сдержанную улыбку отца. Шута тогда не было при дворе, но он всё равно согласно кивает. А вот уже бесстрастно-точное выступление молодого наследника престола в качестве государственного обвинителя. Глаза собеседников, будто слегка вспыхивают от осознания давнего триумфа. Следующий осколок с трепетом извлекается из ларца памяти, сейчас украшенного траурной лентой. Верный шут высмеивает вновь прибывшее иностранное посольство, ловко копируя льстивую речь дипломата и его скупые движения-ужимки. Венцом пародии стал резной кубок, выхваченный из рук короля, и под звон двух колокольчиков, пришитых к рукавам яркого шутовского одеяния, отправленный в полёт навстречу парадному камзолу высокого гостя. Король тогда сделал вид, что рассержен, но не посчитал нужным извиниться за скандальную выходку любимца. Кто же знал, что опасность таится не в пряно-багровом напитке, а в старинной книге о соколиной охоте, с желтоватыми, слипающимися от старости страницами, богато украшенными искусными гравюрами. Позже придворный медик определит, что произведение искусства было пропитано особой ядовитой смесью без всякого запаха, а король переворачивал страницы слишком бережно, так что у яда было достаточно времени, чтобы проникнуть под кожу. Но теперь это уже не имеет значения… Сыроватое топливо треснуло от жара, взметнув в воздух сноп ярких искр, вспугнувших гнетущую тишину покоев. ─ Плохой из меня шут… Такое чувство, будто больше вообще не смогу смеяться. А уж тем более, смешить других. Узнать главного комедианта в этом элегантном молодом человеке в довольно скромной тёмной одежде было непросто. ─ Не стоит об этом. Если хочешь, я стану улыбаться даже несмешным твоим шуткам. Поверь, остальным придётся хохотать. Темнота скрадывала все регалии и громкие титулы, оставляя только двоих людей, на протяжении долгих лет связанных крепкими дружескими узами… В день коронации солнце с интересом подсматривало за торжеством в каждое окно дворца. После окончания церемонии был объявлен всеобщий праздник. Новый король с улыбкой наблюдал за главным шутом королевства. Правда, эта улыбка совершенно не прогоняла холод из глубины глаз, поскольку сейчас в этом не было необходимости. Взгляд шута, напротив, выдавал тоску и, возможно, недавние слёзы. Но к забавным королевским зверушкам не присматриваются слишком пристально. К тому же, все гости были очень заняты. Они смеялись над его шутками.