Наследство с подвохом

Квартира на окраине города досталась Маше в наследство от престарелой и немного свихнувшейся троюродной тетки. После развода с мужем, когда она осталась совсем одна с девятимесячным малышом на руках, такой подарок судьбы оказался как нельзя кстати. Странные происшествия начались сразу после переезда. Сначала она слышала непонятные шорохи по ночам, потом они стали появляться и днем, пропадали мелкие предметы вроде губной помады или рукавицы. Маша думала, что где-то под полом завелись мыши – сталинки еще не на такие чудеса горазды, но сколько бы она ни искала следов их прибывания, но не нашла ни помета, ни запаха. Скребущиеся звуки не прекращались. Потом заболел ее сынок Митенька. Сколько бы она ни обивала порог поликлиники, врачи так и не смогли поставить диагноз, а Митенька отказывался от еды, слабел с каждым днем и продолжал беспокойно плакать по ночам. Работу нянечки на полставки в районном детсаде пришлось оставить по причине болезни сына, и ко всем проблемам добавились еще и финансовые. Маша стала нервной, вздрагивая от каждого звука, с темными кругами под глазами от хронического недосыпа. В те редкие моменты, когда ей все же удавалось заснуть, ее мучил один и тот же навязчивый кошмар: будто что-то черное – не то тень, не то сгусток живой тьмы – накрывает их с Митенькой. Сотни присосок с тысячами мелких острых зубов впиваются в их тела. И пока она и Митенька слабеют, постепенно превращаясь в прозрачные тени самих себя, это черное нечто пульсирует, выкачивая из них жизненную силу, становясь все больше, осязаемей... Но тут в ее сне всегда возникала девушка со светлыми волосами. «ПРОСНИСЬ!!!» Ее оглушительный выкрик заставлял Машу подскакивать на кровати, вырываясь из цепких лап кошмара. То же самое произошло и сегодня ночью. Вскрикнув и проснувшись, обливаясь холодным потом, Маша все никак не могла вдохнуть полной грудью – воздух просто не проходил в судорожно сжатое горло; сердце бешено колотилось в груди. Митенька спал, слабо посапывая, и Маша, немного придя в себя, решила сходить на кухню за стаканом воды. Набросив на плечи байковый халат – в квартире, несмотря на августовскую жару, было холодно, – Маша на цыпочках, чтобы не разбудить ребенка, пробралась на кухню. Свет включать не стала – фонаря, освещавшего двор, было вполне достаточно. Вода слегка отдавала хлоркой, но Маша жадно выпила большой стакан. Возвращаясь так же на цыпочках обратно в спальню, она краем глаза заметила странное зеленоватое свечение, исходившее из зеркала в прихожей. Это зеркало досталось ей от тетки вместе с остальной мебелью – потускневшее, в человеческий рост, в вычурной деревянной раме, кое-где потрескавшейся от старости. Теперь тусклую зеркальную поверхность сменило туманное зеленоватое свечение. Маша оторопело замерла, глядя на него. Кожа покрылась мурашками от холодного дуновения ветра из этой туманной пропасти. Тихий скребущийся звук заставил Машу оторвать взгляд от зеркала. В полутемном углу сидела крыса. Огромная, жирная, с лысым чешуйчатым хвостом. Маша содрогнулась от отвращения. – Кыш отсюда! – крикнула она и, схватив первый попавшийся под руку предмет (щетку для волос, лежавшую на полке у зеркала), запустила им в крысу. Промахнулась. Крыса искоса посмотрела на Машу, издевательски поблескивая глазами-бусинками, и не спеша посеменила к зеркалу. Миг, и она исчезла в его туманной глубине. Маша открыла рот от изумления. Нервно сглотнув, она приблизилась к зеркалу, а потом осторожно попыталась потрогать пальцами его поверхность. Руку кольнули тысячи мелких ледяных иголок, когда кисть прошла сквозь зеркало, утонув в зеленоватом тумане. Сначала ничего не происходило, и Маша даже разочарованно хмыкнула, а потом ее руку с той стороны зеркала схватило нечто омерзительно-осклизлое и холодное. Она попыталась отдернуть руку, но не смогла. Маша забилась в панике, потянула руку со всей силы так, что кожа на ней натянулась, будто резиновая, а потом лопнула, обнажая мышцы. Брызнула горячая кровь, и Маша закричала от боли и ужаса. Голова вдруг закружилась, а ноги стали ватными. Маша неловко опустилась на истертый коврик. Ночной кошмар стал явью... Уже находясь на краю беспамятства, она увидела, как дверь квартиры распахивается и в прихожую вваливаются какие-то люди. Но все это без звука и цвета, будто смотришь немое черно-белое кино... *** – Еще минута, и мы бы не успели! – проворчал темноволосый парень. – Если бы мы нагрянули раньше, то опять бы ее упустили, – возразил мужчина в сером плаще и очках. – Нам надо было дождаться, когда она откроет канал перехода и хоть на миг проявится в этом мире. Маша оттолкнула чью-то руку, заботливо держащую ватку с нашатырем у ее носа, и попыталась приподняться. – Митя... – прохрипела она. – Что с Митей?! – С вашим сыном все в порядке, – успокаивающе сказал мужчина в сером плаще. – С ним сейчас наша сотрудница. Маша все же смогла сесть, удивленно уставилась на свою забинтованную руку, а потом обвела встревоженным взглядом непрошенных гостей и спросила: – Кто вы, и что тут произошло? Мужчина обернулся к парню, все еще продолжавшему держать в руках ватку с нашатырем, и, усмехнувшись, сказал: – Давай, стажер, объясняй. Бросив на руководителя убийственный взгляд, парень неуверенно улыбнулся Маше: – В вашей квартире жила сущность, которая имела свойство вытягивать энергию. Но мы перекрыли ей каналы перехода, и теперь она не опасна... – Мдаааа... объяснил, называется, – вполголоса пробормотал мужчина в сером плаще и, вздохнув, вынул из кармана красную корочку. – Майор Рогозин, Главное разведывательное управление. В наше учреждение поступил сигнал, что в вашей квартире находится схрон химических веществ, имеющих психотропное действие. Вещества мы изъяли, а вы, гражданка Самойлова, потрудитесь объяснить, как они оказались в тайнике за зеркалом. Маша, ничего не понимая, только хлопала глазами. – Психотропное... Значит, мне все показалось? Крыса, зеркало... Я просто отравилась этой химией? – Похоже на то. Маша замотала головой: – Я ничего не знаю ни о каких наркотиках! Зеркало мне от тетки досталось... Майор Рогозин серьезно кивнул: – Значит, так и запишем: зеркало досталось от тетки, а о наркотиках вы ничего не знали. Саша, ты записываешь? – Угу, – угрюмо промычал парень, но Маша видела, что тот ничего не пишет. Тут в комнату вошла полноватая девица, несущая на руках хныкающего Митеньку – По-моему, он проголодался, – смущенно сказала она, протягивая малыша Маше. *** И только когда они ушли, Маша вдруг вспомнила: эта девушка очень походила на ту, что являясь к ней во сне и будила от кошмаров. Голос точно ее! Крепче прижав сына к груди, Маша решила утром первым делом дать в газете объявление о продаже квартиры.