I Write Sins Not Tragedies

Я смотрел в ее красивые голубые глаза, до сих пор не веря в свое счастье. Неужели через несколько минут она станет моей женой? Та, с кем я знаком не первый год, та, кого я люблю давно. Это же невероятно! Она стоит прямо передо мной в белоснежном платье, а фата закрывает ее прелестное лицо, не давая насмотреться на невесту. Мы находимся в церкви, довольно просторном зале для венчания. Тут все сделано из дерева, но сразу это и не скажешь. На скамьях, аккуратно украшенных белой атласной тканью и голубыми полевыми цветами, расположились наши с невестой родственники и близкие друзья. Они все мило общались между собой, обсуждая нашу свадьбу и стараясь угадать наше будущее. Играет музыка, гости счастливы. Скоро должна настать та самая минута. Минута, после которой я стану навсегда счастлив. Краем глаза я заметил, как подружка невесты встала со своего места и тихо подошла к официанту. Они о чем-то долго и тихо разговаривали. Вот в зал наконец-то входит священник. Это был полный мужчина средних лет с темной бородой и улыбкой на лице. Он остановился около нас. Моя невеста убрала фату с лица и посмотрела на меня. В ее глазах (наверное, как и в моих) светились искорки счастья. — Я тебя люблю, — тихо сказал я, продолжая смотреть ей в глаза. — Я тебя тоже люблю, — так же тихо ответила она. Неожиданно подружка невесты и официант стали говорить громче. Теперь их могли слышать абсолютно все, ведь кроме их разговора и негромкой музыки в зале никаких звуков не было. — Какая красивая свадьба! Какая чудесная свадьба! — говорит подружка невесты официанту. Гости с улыбкой кивнули друг другу, как бы соглашаясь с этим. — Да, но какой позор, какой кошмар, невеста-то у бедолаги самая настоящая шлюха, — вдруг отвечает официант. Гости, находящиеся в шоке, сразу же замолчали. У меня упала улыбка с лица. Злость зародилась внутри моей груди и не хотела уходить, рвя меня на части прямо перед всеми. Но в то же время я все еще мог как-то думать и размышлять. Я бы, конечно, взорвался и закричал: «Вы что, никогда не слышали, что о таких вещах говорят за плотно закрытыми дверями, уроды?». Но, нет, гораздо умнее было отреагировать на это все спокойно, не теряя чувства собственного достоинства. Мне хотелось просто уйти, громко хлопнув дверью, бросить все, но этого делать было нельзя. Я приложил массу усилий, чтобы хоть немного успокоиться. Я действительно не мог понять почему бы людям не заняться своими делами, а не лезть в чужие. Гневно посмотрев на эту спорящую парочку и на спорящих гостей, которые стали понимать в чем дело, я развернулся к невесте, ожидая объяснений. — Ничего не было! Он лжет! Честно! Ты же знаешь, что я люблю только тебя! — быстро говорила она, пытаясь оправдаться и сохранить свой будущий брак. Но внутренний голос (или что это было?) твердил мне обратное. Я не мог в это поверить. Она же была такая идеальная… — Не ври мне! — с укором шепотом сказал я. Вдруг выражение ее лица стало настолько странным, что я не мог понять что она чувствовала. Это было отчаяние? Грусть? Страх? Злость? Радость? Я ничего не понимал даже в тот момент, когда она развернулась и побежала по проходу между рядами к выходу. Вдруг парень, которого я не видел до нашей свадьбы, встал с места и кинулся за ней. Я не знаю, что это было, но что-то заставило меня и остальных гостей пойти за ними. Выйдя из церкви, все мы лицезрели великолепную картину: моя невеста, обнимая того парня за шею, целуется с ними прямо на нашей с ней свадьбе. — Прости, — оторвавшись, сказала она и вернулась к прежнему занятию. В этот момент я, наверное, пересмотрел всю свою жизнь с начала нашего общения. Это точно не было любовью. Я ее не любил. Сейчас мне даже не больно, но чувство такое странное… чувство облегчения, что ли. Мне вдруг стало так легко от того, что не надо будет больше слушать ее лживые рассказы о том, что она просто задержалась у подруги и осталась у нее ночевать, не надо будет слушать ее капризы, не надо будет проводить с ней всю оставшуюся жизнь. В этот момент я понял, что все это было ошибкой. Наше знакомство, общение, «любовь», свадьба — все это было ошибкой, которая могла угробить мою жизнь. И, понимая это, я действительно стал счастлив. — С одной стороны, наш брак теперь можно считать спасенным, технически… Разве это не повод для тоста? Так разливайте шампанское!