***
Принцесса была юной и прекрасной, как майский день – ей как раз исполнилось шестнадцать – время расцвета прекрасных принцесс. Дракон был большим и нескладным: ему было семьдесят – период, когда нескладные дракончики прекращаются в грациозных драконов. - Привет, странный головастик! – принцесса улыбнулась дракону, - я тебя вспоминала. Кстати, прости. Я выросла, выучилась и теперь я знаю, что ты не головастик. - Я тоже вспоминал тебя, - неохотно признал дракон. – И, говорил же я что никакой я не головастик! - Разумеется, не головастик, - согласилась принцесса, - учитель рассказал мне о тебе подобных. Ты – динозавр, правда, считается, что вы вымерли. Странно, как ты выжил? - Да не динозавр я – дракон, говорю тебя, - дракон собрался с силами, и несильно, чтобы не напугать принцессу, изверг пламя, - а еще я летать умею, - не удержался он от хвастовства. - Неизвестный науке вид динозавра, - резюмировала принцесса, и, традиционно уже, меняя тему, пожаловалась дракону: - А меня лягушки эти преследуют – концерты свои под окнами устраивают – «ква» да «ква», принцесса выбери меня. Дедушка нервничает – молодость вспоминает, и мотыльков уже и на обед ест, папа, кажется, говорить разучился, а только квакает. Надоели они мне… Ты приходи еще, ладно? - Ладно! – согласился дракон.***
В замке готовились к роскошному празднику – сегодня принцессе исполнялось двадцать лет, и, по традиции принятой в королевстве, в этот день она должна была поцеловать свою лягушку, после чего лягушка превращалась в прекрасного принца, и под слезы умиления всех присутствующих, тем же вечером, счастливую парочку должен был обвенчать дворцовый капеллан. Дракон почти год не появлялся в королевстве: весной ему исполнилось семьдесят четыре – время, когда драконы покидают дом и отправляются в путешествие по миру. - Не хочу! Не буду! – вопли принцессы эхом разносились по замку. – Не нужны мне ваши лягушки. Не хочу я замуж! И целовать я никого не буду. И вообще, я мир повидать хочу! - Надо дорогая, надо! Это традиция! Вот, кстати, лягушонок из вполне приличной семьи – троюродный племянник твоего деда, - мать пыталась увещевать дочку. Или вот этот! - Да не нужны мне ваши лягушки! – воскликнула принцесса и топнула ногой. - Как это, не нужны? – дед-король поперхнулся мотыльком, отец возмущено заквакал. - Так это! Я, может, за дракона замуж пойду! Есть у меня один на примете! - Ваше Высочество, позвольте заметить, - присутствующий здесь же учитель вставил слово, – но драконов не существует, а ваш знакомый, если Вы только не придумали его – либо странный головастик, либо чудом выживший динозавр. - Сам ты – чудом выживший! – все, присутствующие в комнате принцессы, разом посмотрели в сторону открытого окна. За окном, опровергая все известные законы, трепетал крыльями самый прекрасный на свете дракон. - Ты прилетел! – принцесса не скрывала радости, - А я думала, уже не прилетишь. - А куда бы я делся, - -попытался отшутиться дракон, - Кто еще называет меня головастиком, или считает вымершим видом? - Но позвольте, драконов не существует! – не унимался учитель. - А лягушки, от поцелуев превращающиеся в принцев существуют? - Конечно! – кивнул дедушка-король и в подтверждение своих слов съел мотылька. - Так почему бы и драконам не быть? Чем мы хуже? – дракон расправил большое кожистое крыло: - Полетели со мной, а? – обратился он к принцессе. – Знаешь, я видел старинные Храмы, горы и водопады, но, оказывается, одному все это кажется скучным! Полетели со мной, - голос дракона дрогнул, - Называй меня хоть головастиком, хоть динозавром, только позволь мне разделить с тобой красоту этого мира! - Никакой ты не динозавр, и уж тем более – не головастик, - принцесса взобралась на подоконник и проворно села на спину дракона. – Ты – дракон. Самый прекрасный на свете! Потому, что мой! – принцесса обвила гибкую шею дракона. – А лягушек пусть младший братец целует. Он с детства этим занимается, говорит, мол, однажды ему повезет и одна из них окажется красавицей. Прощайте! - принцесса махнула родственникам рукой, и дракон взмыл в небо.***
Удобно устроившись на спине своего дракона, вглядываясь в необъятную синь неба, принцесса думала. О том, что в старой книге на чердаке она нашла упоминание о том, что женщины ее рода обладают даром превращать в людей тех, кого полюбят всем сердцем, тех, в ком сумеют разглядеть любящую душу. Это только ее прародидельницы, по какой-то прихоти зациклились на лягушках. Когда она облетит полмира, она обязательно поцелует своего странного головастика! Принцесса еще крепче обняла дракона за шею. Чувствуя на своей шее теплые руки своей принцессы, дракон думал о том, что сначала, конечно, покажет ей полмира, а потом – на Памире, или у стен заброшенного храма Инков, он расскажет ей о своем роде – роде проклятых горных королей, прихотью злой колдуньи обращенных в драконов, о том, что поцелуй истинной любви снимет проклятие со всего их рода, и все его близкие, также как и он сам, станут людьми. А принцесса любила его. Он видел это во взгляде ее глаз, чувствовал в тепле ее рук. И он любил свою принцессу. Под восхищенный возглас принцессы дракон взмыл высоко в небо.