Астеизм (Asteism)

Поначалу Рей подозревает, что дело в вентиляции. Или, возможно, в средстве для пола, которые дроиды используют в тюремном блоке. Или в простынях – да, их ведь стирают, отбеливают и крахмалят как минимум раз в неделю, будто от этого полимерный матрас, которым снабжена камера, станет удобнее. Пусть жизнь на Джакку и не одарила Рей глубокими познаниями в области личной гигиены, она прекрасно знает, что обычно мужчины не благоухают фруктовыми ароматами. (Когда девушка посещает тюремный блок, тот даже, бывает, пропитывает её одежду. Медовая дыня, груша и что-то свежее, вроде кислого зелёного яблока… Тут она ловит себя на том, что принюхивается, стараясь уловить запах, торопливо стаскивает одежду и полощет её в обжигающе-горячей воде). Но это не стиральный порошок, не средство для пола и не вентиляция. Методом исключения Рей приходит к единственно верной догадке. И, как всегда, проигрывает собственному самоубийственному любопытству. – Это… твоим мылом сейчас пахнет? Кайло Рен – Бен Соло, вообще говоря – сидит на койке. Она такая низкая, что его колени комично вздёрнуты вверх. Темноволосая голова склонена над тарелкой супа, к которой мужчина ещё не успел притронуться. – Эта информация не подлежит оглашению, – мрачно отвечает он. Ложка чуть звякает о тарелку. – Я не имею права обсуждать это с тобой. – Я с самого начала должна была догадаться, – Рей откидывается на спинку кресла. Кайло Рен подвинул его на это место ещё в первый её визит. – Ведь невозможно, чтобы волосы нормально выглядели без специально ухода, если ты всё время в шлеме. – Тёмная сторона – тропа ко многим возможностям. Кайло по-прежнему не поднимает на собеседницу глаз. В этой камере он дожидается суда, хотя генерал Органа уже дала распоряжение перевести сына в другую – с окнами. Очевидно, попутно она приказала что-то улучшить и в плане гигиены. (Но всё-таки… Фруктовый аромат? Финн живот надорвёт от смеха, когда узнает). Рей наблюдает, как мужчина подносит ложку ко рту. Его движения медленные, выверенные, скованные многочисленными заживающими шрамами и заново собранными сломанными костями. Она даже не может представить, сколько времени и сил ему пришлось потратить, чтобы вновь превратить волосы в обычный эффектный поток гладких, чёрных, как смоль, прядей. Девушка скрещивает руки на груди. – Так значит, когда ты впервые предложил стать моим учителем, ты имел в виду, что научишь меня правильному уходу за волосами? (Кайло Рен даже в лице не меняется. Если бы Рей не была обязана ему жизнью – два или три раза, – она бы сделала так, чтобы тарелка с супом наделась ему на голову – этому надменному придурку, одержимому манией убийства и собственной шевелюрой). – Да, – говорит он. – Естественно.