Тепло

      Мам, сегодня вечером в этом городе идет снег. Он белый-белый, как только что купленная скатерть на праздничный стол. Нас с тобой разделяют сотни тысяч километров, но такое чувство, что ты через минуту зайдешь в мою комнату, принесешь мне топленого молока и погладишь по волосам, напевая свою любимую песню. Белая метель, как чудо-кружево, стучится в окно маленького кафе на окраине Стокгольма. Юнги сидит за столиком почти у самого входа, грея руки о только что принесенный официантом капучино. Он смотрит на разноцветные огни столицы Швеции, вспоминая, когда последний раз он видел в Сеуле такие же мерцающие гирлянды. Знаешь, мам, зимы здесь долгие, но не особо холодные. Ветер стихает, поэтому мне нужно выбираться из кафе и идти в библиотеку. Вчера я нашел там интересную книгу, хочу взять ее сегодня на прочтение. Юноша оставляет на столе несколько евро, надевает пальто и, кутаясь в связанный мамой шарф, выходит из теплого и любимого местечка навстречу холоду. Он так редко разговаривает с мамой, что привык уже обращаться к ней через мысли. Возможно, так даже лучше. Скучать приходится меньше. Конечно же, Юнги посещает библиотеку не из-за книг. Все дело в рыжеволосом мальчишке, который очень любит Шекспира. Юнги наблюдает за ним уже месяца с два. Мальчишка приходит в читальный зал в семь вечера и уходит ровно за десять минут до закрытия библиотеки. У него круглые очки, и Юнги находит сходство между ним и Гарри Поттером, но не решается даже сказать «привет» объекту наблюдения. Мам. Сегодня утром в этом городе выпало много снега. Мои ботинки промокли, и я не пошел на занятия, потому что почувствовал себя плохо. Женщина, которая сдала мне комнату, напоила меня горячим молоком, и я вспомнил, как ты грела его для меня, когда я болел. Этим вечером Юнги решает не ходить в библиотеку. Все равно смотреть издалека и не решаться заговорить – пустая трата времени. Этим вечером Юнги пьет теплое молоко и слушает radiohead. Мама. Сегодня на занятиях профессор рассказывал нам об отличиях барокко от ампира. Я впервые не уснул на его семинаре. Это и впрямь достижение. Мам, сегодня я иду с однокурсниками в театр. Мы решили посмотреть Мольера. Это ведь здорово, правда? После занятий Юнги решает заглянуть в библиотеку перед тем, как отправиться на представление. На настенных часах, выполненных специально для этой библиотеки на заказ часовым мастером, что живет на соседней улочке и каждое утро покупает американо в том же кафе, где и Юнги, пробивает ровно семь вечера. Дверь читального зала отворяется, и на пороге появляется рыжеволосое чудо, ради которого, собственно, Юнги и приходит сюда каждый вечер. На секунду юноша замирает в дверях, очерчивая взглядом зал, находит Юнги, поправляет очки и проходит на свое место. Этим вечером Юнги не идет ни в какой театр. Он заходит в свое любимое кафе, и официант уже даже не спрашивает, какой кофе он будет заказывать. Мам. Я не пошел ни на какое представление. Мне показалось, что там будет очень скучно. Сегодня в этом городе солнечно. Я думаю прогуляться после занятий в парке. После полудня Юнги заходит в любимое кафе, но, к его большому удивлению, столик возле входа уже занят. Лицо сидящего за ним кажется ему ужасно знакомым. Рыжие волосы, круглые очки и книга, на обложке которой позолоченными буквами выгравировано Уильям Шекспир «Гамлет». Юноша поднимает глаза и смотрит прямо на Юнги. Мам. Кажется, я потерялся. Я потерялся в его глазах. Медленно иду ко дну, как Титаник в 1912. Мне хочется испариться сейчас, но ведь это будет выглядеть глупо, правда? Юнги ничего не остается, как пройти мимо и сесть за соседний столик. Чувствуя, как кто-то прожигает взглядом его спину, он сглатывает и дрожащим от волнения голосом зовет знакомого официанта. - Тебе как обычно? – спрашивает юноша в белом фартуке с логотипом «Coffee day» - так называется это кафе. - Да, Томас. Официант кивает и удаляется. Мам, что мне делать? Он сидит позади меня, пьет карамельный латте, читает своего любимого Шекспира, а меня трясет. Я сижу как на иглах, кажется, еще чуть-чуть, и они пронзят меня всего. - Привет. Юнги вздрагивает и оборачивается. Перед ним стоит рыжеволосый юноша, улыбающийся самой доброжелательной улыбкой, которой только может улыбаться человек. - П-привет, - Юнги запинается на первом слоге, мысленно ударяя себя по щекам. - Я наблюдаю за тобой уже долгое время, но только сейчас решился подойти. Меня зовут Чимин, я учусь здесь по обмену. – парень мило морщит нос, присаживаясь на свободный стул напротив Юнги. - Я Юнги. Тоже студент, тоже по обмену. - Будем знакомы. – легкое рукопожатие, и Юнги понимает, что этой ночью он не сможет уснуть. Я окончательно сошел с ума. Я не могу уснуть, потому что перед глазами вижу его лицо. Он так смешно морщит нос, а его улыбка… Такой улыбки я еще никогда не видел. Мам, мне нужен твой совет. Я не знаю, что мне делать. На следующий Юнги задерживается в университете, доделывая свой проект. Когда на ручных часах маленькая стрелка останавливается на одиннадцати вечера, он тяжело вздыхает и, дорисовывая последнюю деталь, накидывает на плечи пальто и выбирается из учебного учреждения, вдыхая свежий, холодный воздух. Мам. Я только освободился. Интересно, как ты там. Я так давно не был дома, что, наверное, не узнаю свой город, когда вернусь. Мам, а стоит ли возвращаться вообще? Говорят, дом – это место, где ты счастлив. Счастлив ли я здесь? Да, мне нравится эта страна. Здесь все по-другому. Здесь тихо. Знаешь, из окна комнаты, где я живу, можно учуять запах шоколада. Почему? Рядом находятся сразу три шоколадные фабрики! Не здорово ли это? Ночью Юнги снова не может уснуть. Перед глазами все время всплывает образ рыжеволосого юноши, который любит карамельный латте и трагедии Шекспира. Утро в Стокгольме наступает ровно в восемь. Юнги шагает по улице, засыпая на ходу и напевая себе под нос мелодию из балета Чайковского. Не заметив красный свет на светофоре, Юнги делает шаг вперед, чтобы пересечь дорогу, но кто-то хватает его за руку и тянет обратно. Прямо перед носом Юнги проносится автомобиль, и рассерженный водитель что-то выкрикивает из открытого окна, но юноша не разбирает что. Он так и замирает в объятьях, слыша знакомый голос где-то почти у уха: - Ты всегда такой внимательный? - О, я… Я, ну… - И красноречивый. – Чимин смеется, выпуская парня из объятий. – Тебе куда? - В университет. Он тут рядом. - Пойдем, я доведу тебя, а то ты снова попрешь на красный свет. Мам. Мое сердце заходится. Он улыбается, рассказывает мне о том, на кого он учится и что любит делать в свободное время. Оказывается, Шекспир – это лишь один из его любимых авторов. Он такой смешной, у него теплые руки. Мам, я потерялся в нем. На занятиях Юнги пропускает мимо ушей историю возведения собора Парижской Богоматери, прокручивая в голове рассказ Чимина. В ушах эхом отдается его голос и последняя фраза «Приходи в кафе вечером». Юнги не может думать ни о чем, кроме этой фразы. Когда заканчиваются занятия, юноша поспешно собирается и бежит в любимое кафе, боясь опоздать. Открывая двери кафе, Юнги замирает в проходе, пытаясь найти взглядом Чимина. Знакомый голос раздается у него за спиной, а сильные руки обвивают талию. - Привет, хён. Юнги кажется, что его сердце ушло в пятки. В ушах звенит, а ноги подкашиваются, но он не подает вида. Чимин улыбается, обходя парня, берет его за руку и тянет за собой к столику у окна. Мам. Мы сидим с ним в кафе, он пьет свой карамельный латте, а меня штормит. Я не знаю, о чем говорить с ним. Но он кажется мне безумно близким. - Хён, тебе нравится здесь? – Чимин облокачивается на спинку стула, пристально смотря на старшего. - Откуда ты знаешь, что я старше? – вопросом на вопрос у Юнги всегда получалось отвечать лучше. - Ты читал те книги, которые читал я. – Чимин улыбнулся. – В твоем читательском билете есть год рождения. - А ты знаешь, что шпионить плохо? - Кто бы говорил. Вечером домой Юнги провожает Чимин. Они разговаривают об архитектуре, о музыке, о книгах. И Юнги чувствует себя счастливым, просто вот так идя рядом с Чимином. Остановившись у входа в дом, Юнги улыбается и хлопает младшего по плечу: - Спасибо за вечер. Чимин улыбается в ответ, а затем резко тянет старшего на себя, мягко касаясь губами губ Юнги. Этот внезапный, молниеносный поцелуй продлился всего секунд пять, но им обоим показалось, что целую вечность. Отпрянув от старшего, Чимин бросился бежать в противоположную сторону, бросив напоследок лишь: - Увидимся завтра, хён. Если это война, то я сдаю оружие и поднимаю белый флаг. И я счастлив, мам. Надеюсь, ты чувствуешь это тоже. Следующим утром Юнги засыпает на философии. Профессор рассказывает о том, чем агностицизм отличается от материализма, о трудах Канта и чем они полезны для таких оболтусов, как дремлющие на его парах студенты. У вас новое сообщение. «Хён, сегодня вечером мы идем в кино. Протесты не принимаются. Жду тебя у Coffee Day в семь вечера. Чимин». Вечером они снова прощаются у дома Юнги, и Чимин снова целует его. Теперь уже настойчиво и долго. Здесь начинается их история.       Стокгольм – это город романтиков и звездочетов. Каждый прохожий – друг, каждый дом – убежище. Юнги думает так, потому что у него есть Чимин. Чимин теплый, как топленое молоко. Иначе и не скажешь. Они начинают встречаться в январе, когда снег на улицах сияет и блестит, когда разноцветные гирлянды еще не покидают витрины магазинов. Когда, несмотря на холод снаружи, зарождается тепло внутри. Это и есть волшебство. *** У вас новое сообщение. «Сыночек, одевайся теплее, говорят, у вас очень холодно». «Не переживай, мам. Мне очень тепло».