Школа Звартноц и ее обитатели

Наконец-то Ефремов решился овеществить палочку, одичавшую за десять лет бесхозности. Такие случаи можно было сосчитать на пальцах, но Снейп о них знал из литературы. Директор-доктор, не отдававший книги, сам полез в указанный манускрипт и мотал его рулон полночи, пока не нашёл упоминания о процедуре. Палочка была авантюрна, её можно было украсть у прежнего владельца или устроить дуэль. Также в пергаменте было сказано, что она путается во владельцах и надо поразить троих предыдущих хозяев. Снейп погрузился в подготовку обряда. Приняли решение провести все дуэли сразу в один день. В кабинете директора Хогвартса, где висел портрет первого владельца, и туда же пригласить Поттера и Малфоя-младшего. Дуэль с Гарри вопросов не вызвала, но вот как устроить дуэль с портретом? Снейп решил, что будет достаточно заклясть сам портрет «Сектумсепрой» и нарисовать на холсте кровь. Так как у Дамблдора на портрете не было палочки, чтобы защищаться, пригласили художника, который быстренько её прорисовал. Дамблдор попробовал помахать палочкой, и забавные искры посыпались с портрета. Старый директор рассмеялся игрушке. Он явно тосковал по магии. Наконец, все собрались в кабинете. Минерва нервничала, боялась, что своими дуэлями тут всё разнесут. Гарри и Драко скованно поздоровались. Они так и не научились нормально общаться друг с другом, тени старых распрей висели над ними. Кроме того, они явно не до конца понимали, что тут происходит и зачем их звали. Наконец Снейп, осмотрев компанию мнущихся с ноги на ногу людей, решил дать старт церемонии. Иван вытащил мобильник и подошёл к портрету Дамблдора, чувствуя себя невероятно глупо. Альбус поигрывал нарисованной палочкой и одобрительно улыбался своему протеже. Иван направил мобильный на портрет и крикнул «Сектумсепрой». Альбус махнул своей палочкой автоматически, пытаясь отразить заклятье, но естественно нарисованная палочка не смогла этого сделать. На хосте расползлись три царапины, и оттуда внезапно стала сочиться тёмная жидкость. Альбус побледнел и схватился за грудь: — Больно, Мерлиновы панталоны! На его груди расползались пятна то ли крови, то ли масляной краски. Снейп подлетел к портрету и попытался залечить раны тем же заклятьем «Вулнера Санентур», что когда-то использовал после дуэли Драко и Гарри. Но заклятье помогло только остановить истечение жидкости. На восстановление целости холста сгодилось и простое «Репаро». Дамблдор всё ещё был бледен. В рядах начиналась паника. И тут Ивана осенило: — Северус, у вас есть экстракт бадьяна? — Есть. Снейп достал флакон из своего кармана, видимо, всё время носил с собой некоторые часто нужные зелья. Капнув несколько капель на портрет, он увидел, как Альбус задышал легче. Через некоторое время раны на его груди затянулись. — Либо магия портретов не до конца изучена, либо Альбус и мистер Ефремов — настолько сильные маги, что тут творится не пойми что, — Минерва развела руками. Палочка в ножнах под рукавом начала теплеть. Драко по команде Снейпа выступил на середину кабинета, где предполагалось импровизированное ристалище. Сдаться сразу или пободаться, утоляя авантюрность палочки? Малфой выбрал второе не потому, что так уж сильно желал добра, а решил испробовать свою магию в схватке с духовным наследником покойного. Макгонагалл подкралась к Поттеру и прошептала: — Держу пари, что Драко просто так не сдастся! — Ставлю галлеон, что Ефремов победит с третьего заклятья. — Принимаю, — хитро подмигнула Минерва. Драко снял мантию и закатал рукава рубашки. В этот момент в кабинет директора вошла бухгалтер Катя с каким-то вопросом по бухгалтерии. Увидев Малфоя в рубашке и с палочкой в руке в боевой позиции, она ахнула и покраснела. Гера недовольно посмотрел на свою девушку, памятуя о том, что та была знатным слэшером и пёрлась от пейринга Гарри-Драко... Иван развернулся к Драко и посмотрел на бывшего слизеринца. Чем бы его быстренько сразить? Драко был довольно способным магом, судя по тому, что о нём говорили. Ладно, начнём с азов, как говорится: — Петрификус Тота... — Протего, — вяло отмахнулся Малфой. Его забавляло, что такой мощный волшебник толком не умеет драться на дуэли. Даже невербальные заклятья не использует. — Один—ноль в мою пользу, — прошептал Ефремов и задумался. Что там ещё из боевых заклятий? Малфой-то подкованный, очевидно. Ладно, попробуем «Репаро», забавное заклятье выпадения волос, а то вон он как своей шевелюрой сверкает, Катюха аж слюни пускает. — Калворио, — быстро выкрикнул Иван, и полоса синего света мазнула по краю причёски Драко, но не причинила ему никакого вреда. Малфой засмеялся, а Гарри сиял от азарта и удовольствия. Похоже, ему не хватало азарта магического боя, всё-таки бывший аврор. Иван чертыхнулся: — Да чем же тебя, гада, повалить? — спросил он у Малфоя. — Пробуйте, пробуйте, мне эта история начинает нравится. Катя захихикала, и Драко взглянул на неё, послав ей обворожительную улыбку. Геру аж затрясло, и он встал перед Катей, загородив ей обзор, на что та начала немедленно ворчать. Драко ухмыльнулся, и в этот момент Иван выкрикнул: — Экспеллиармус! Палочка Драко вылетела из его руки и оказалась у довольного доктора. — Пал жертвой своего самодовольства, — прокомментировал Гарри, когда недовольная Макгонагалл передала ему галлеон. Гера и Катя тихо препирались по поводу сублимации и слэшеров вообще и в частности. Северус слушал и улыбался краешком рта. Раздосадованный Драко прошёл от центра кабинета к дверям и стал яростно буравить взглядом Поттера, непонятно почему. Теперь осталось сразить Поттера, но проказливый шельмец не отступится и рефлексы боевого мага не подведут. Что они там, в этот раз неожиданно начал сам Поттер. Он тоже решил использовать свой коронный «Экспеллиармус», и Иван в последний момент отразил его, еле удержав мобильный в руке. Не раздумывая, Ефремов пульнул «Левикорпусом», но Гарри отразил его «Протего» и тут же выпустил луч «Таранталлегро». Ноги Ивана начали дикую пляску, однако он умудрился удержаться на ногах и удержать мобильник. Драко заржал: — Давайте уж лезгинку, если начали. Или что там, в Армении, танцуют? Ефремов вскипел от злости на Малфоя и Поттера за то, что поставил его в идиотское положение. Гарри тоже воззрился на Драко, потому что ненавидел тупые шутки, ненавидел националистские подколы. Ну и всё ещё был зациклен на Драко, чем и говорить. Катя просто млела. Жалко, что Драко и Гарри не будут драться. А то вон как распалились! Как только Гарри отвёл глаза от Ивана и прервался зрительный контакт, ноги перестали отплясывать и Иван выпустил в Гарри летучемышиный сглаз. Но промахнулся и попал прямо в Минерву. Пока та отбивалась от мини-бэтменов, Гарри в праведном гневе повернулся к доктору: — При чём тут Минерва? А ну, извинитесь! — Ещё чего, нечего на линию огня выходить, — сплюнул осатаневший Иван. Макгонагалл ему здорово надоела за это время, так что он был даже рад. Гарри взревел и, внезапно отбросив свою палочку, кинулся на Ефремова с кулаками, вцепляясь в волосы спереди. Конечно, немолодой самбист вряд ли потягается с мужчиной в расцвете сил, но у медалиста самбо-70 есть порох в пороховницах в виде большого опыта и рефлексов. Боевой доктор обхватил кисть так, чтобы два больших пальца оказались между большим и указательным пальцами его руки. Скручивающим движением вовнутрь сорвал захват и одновременно нанёс ему удар коленом в голову или корпус — сам не разобрал. И под конец добил его по шее. Очки ваялись на полу, но Ефремов сел на поверженного Гарри и принялся шмякать его лицом в пол. Очки треснули, из брови и носа потекла кровь. Хищная палочка потеплела ещё. Сидя на Поттере, Иван Львович бережно достал Бузинную палочку и напоил её кровью, легонько потыкав её кончиком в разбитый нос. Она засветилась, наконец обретя законного хозяина. Ефремов, отдыхающий предпоследний день на липовом больничном, над которым как всегда улыбался главврач (ещё бы, купленный за секс!), первый раз сам наколдовал портал в Аргайлшир¹. Для начала он прогулялся до мозгосерверной, принёс костину програмульку. — Что делать будешь? Говорят, помогает. — А что это? — Лекарство от баннера. — Да, а Евгению Алексеичу цитрин верните! Гера забыл его на шее под рубашкой, но наконец опомнился. Потом достал сливочного пива, и они раздавили по бутылочке. Потом полазили в закромах мозгов. — Что это за звёздочки на них? — Закладки. Во, смотрите, смешное, блог Сталина. Из ада пишет. «Блог Сталина aka GenSek, пост 2. Здравствуйте, братья, верные делу коммунизма и большевизма! Здесь, в аду, я получаю печальные известия о происходящем в стране, бывшей когда-то сердцем СССР. Церковники потихоньку захватывают умы граждан и прибирают к рукам власть. Колдуны затуманивают разумы власть имущих, пытаясь осквернить нашу чистую нацию своими колдовскими делами. Молодёжь развращается Интернетом, гомосексуалисты ходят на свободе. Как всё это можно было допустить в великой и чистой стране, в которой даже секса не было?! Секс — это извращение ума, секс отвлекает от великого дела коммунизма и заставляет подчиняться неизменным желаниям. Труд — вот процесс, доставляющий экстаз рабочему классу! Ответственная задача сохранения чистоты помыслов нации и курса на строительство коммунизма была поручена КПРФ как преёмнице КПСС. И что мы имеем? Я вас хочу спросить, товарищ Зюганов. Будьте готовы, в следующем посте вам будет предъявлено обвинение по всем статьям. Читайте скоро: „Манифест Зюганову как предателю родины“. Подписывайтесь на мой блог, без рекламы и спама». — Вот ведь старый дурак, его же не читают в Москве! А бабушку Цахик не репрессировали в Грузии? Там, наверное, опасно было? — Она и в Армении жила, деда Ираклия там не любили. А в 53-м вернулись. — А почему она его любит, это же нелогично? — Тиранов она всегда любила. Деда хорошего под каблук загнала и отравила, видимо. Что-то он умер рано, я его плохо помню. — Так она и сама — деспот, как же она с тираном бы ужилась? — Да ей противостояния не хватало. Открой мне ещё бутылочку. Гера послушно исполнил просьбу. — А знаешь, современная педагогика в кризисе — молодёжь почти вся поголовно любит Англию, — заявил Ефремов, меняя тему. — Сам слышал в училище, пока там работал. — Ну, я это понимаю — Битлз, Хогвартс... — поддакнул Гера. — Ничего ты не понимаешь. Они политику «любят», а не то, что ты думаешь. Все мечтают жить в Англии. Вот я тут почту начал получать с заявками на учёбу, все в Звартноц хотят. Они думают, тут обучение для стажировки в Англии, а Минмагии сюда стажёров будет посылать, исследовательские группы. Тут магии полно неизученной. Ну, разве что погребин и украинский железнобрюх им известны, да и то, благодаря тому, что до Англии добираются сами. А какая тут нечисть кишит, так я и не знаю. Джек вон йети видел, говорит. Всё Англия к рукам приберёт, вплоть до домовых наших в косоворотках. И птицу Бул-бул тоже отберут. Мало им фениксов, так они весеннего соловья — и того себе. А может не придёт в Армению весна, если соловьёв переловят? Нет, погода и так без магии придёт, а как магия весны? Энергия упадёт, может, маги болеть начнут... колдовать не смогут, истощение получат. Вот завёл я себе армянского соловья, так как помолодел. Ноги меньше болят, давление не прыгает. Дольше не устаю. — Так надо будет юридическо-финансовую базу для охраны магической природы... Заповедники, там, красную книгу... Николай Николаичу написать, Дроздову. Может, он тоже маг, так под его эгидой можно такого навертеть, биологов посмотреть на магию, подрядить их в заповедниках магическое зверье пасти... — Не, плохо дело будет, Англия лапу на исследования накладывает. У меня руки связаны. Разведотряды сплошь из стажёров Хогвартса. Там кризис перепроизводства кадров. Боюсь, нас с Арменией как сырьевой придаток оборудуют. Дамблдор умный дед, всех перехитрил. Сомневаюсь я, что его Снейп так просто убил. Сидит где-нибудь спрятанный, да через портрет треплется. Я единственно справедливости хочу, землю Санникова восстановить... Ну, ведь не уничтожили же библиотеку, я думаю, где-нибудь в архивах КГБ она хранится, артефакты там всякие... Может, даже какие руины остались, получше Зорац-карер да ворот Звартноца... Нет же, поставили условия договариваться о перенесении именно арки оттуда... Гера, а ты боишься ФСБ? — Нет. Идите, Галлеоныч, если надо. — А то половина моих старых пациентов сильно боятся. Кстати, проверить надо нашего архитектора, предчувствие нехорошее. На какой интернет-помойке он его нашёл? Просил же знакомого, а дали что? — А мне вот, совершенно некстати, нужно перо птицы Блбул... палочку сломал. — Дома попрошу у неё. Придётся ей на дудуке сыграть. Иван задумался, как бы проверить педиковатого архитектора. Он как-то нутром чуял подвох. Поискать его в соцсетях, посмотреть на друзей? Ага, прям у него в друзьях будут личности типа Американского Шпиона или Ненавижу-Русских-Магов. Но поискать не мешает. Вдруг зацепки появится. Ефремов открыл «Фейсбук». Говорят, сейчас модно им пользоваться. Быстренько зарегистрировался и ввёл в поиск «Жан Маркарян». Выскочил наш метросексуал почти сразу. Так, на странице куча комментариев от армянских друзей... Вот, фоточки. Армения, Москва, ага, глядите, Нью-Йорк тоже есть. Хм, ну это ни о чём не говорит, конечно. Надо ещё покопать. Ефремов закрыл «Фейсбук» и стал усиленно думать, как щёлкнуть этот орешек. Со стороны Армении никак не подобраться. Значит, будем из Москвы копать. Попросить Джека пробить по своим каналам? Да нет, при чём тут бизнес, даже высокого уровня. Тут надо как-то со стороны ФСБ искать. А кто у нас имеет выход на ФСБ? Ара отпадает, иначе он подумает, что я ему не доверяю, и ещё обидится всерьёз. А такой покровитель нам нужен. Может, обнаглеть опять и явиться к Кужугетовичу? Конечно, подозрения, возможно, выеденного яйца не стоит, однако, яйца надо беречь. Шойгу мужик нормальный, по крайней мере, попробует помочь, на хрен послать не должен. Иван взял трубку и набрал номер рабочего кабинета нового министра магии России. — Сергей Кужугетович, добрый день! Я хочу с вами посоветоваться. — Добрый, добрый, слушаю, Иван Львович. Опять с мэрией проблемы? — Мэрия, слава те Хоспади, пока помалкивает. Тут человечка по спецканалам надо пробить. Маркарян Жан Романович. — Армянин? Что же вы, своим не доверяете? Я слышал, в армянской диаспоре все друг за друга горой. Чем он провинился? — Склизкий он тип какой-то, уж больно крутенько устроился. — Склизкий тип? А вы с ним тогда дел не имейте. Круто устроиться — не преступление. Или у вас выхода нет, обязательно с ним связываться? — Да, прислали мне его сверху, надо проверить на благонадёжность. И то, еле нашли. Снейп тут не помощник, нужны связи в органах. Может, я, конечно, из ума выживаю, но не из магии. Враги у меня есть, и очень влиятельные. — Ну, смотрите, мне проверить несложно. Подъезжайте ко мне сейчас, приносите всё, что на него есть, — документы, фотографии. Посмотрим, что можно сделать. Наскоро выпив чаю, Ефремов рискнул трансгрессировать в кабинет к начальству. Хоть и моветон, но приёмная как-то не отложилась в памяти. Сергей Кужугетович, склонившийся над столом и что-то писавший, вздрогнул от неожиданности: — Вы бы меня так больше не пугали. Я ещё сам не перемещаюсь таким образом, так что мне непривычно. Проходите к креслу, Иван Львович. Ефремов уселся и стал лихорадочно рыскать в телефоне, нашаривая закладку. Загрузил, передал министру. Шойгу воззрился на экран и сказал: — Что-то мелко у вас, даже в очках не видать. Хотите к компьютеру поближе? — Давайте, так было бы удобнее, я сам плохо вижу. Шойгу открыл «Макбук». — Так это архитектор? Он вам школу строить будет? — Да, прямо напротив САРа, на ненаносимой земле. Юрий Михалыч притих уже. Шойгу открыл пару проектов Жана, полюбопытствовал о проекте школы, и, наконец, стал смотреть личное дело архитектора. — Ну, бывал парень в штатах. С кем не бывает? Молодой, зелёный, да, но сейчас молодые быстро выстреливают. Ладно, я его данные скопировал. Сейчас перешлю одному майору в ФСБ, он мне должен давно. Пусть посмотрит контакты с подозрительными личностями. Шойгу скинул имя и фото по электронной почте, а потом сам позвонил упомянутому майору. — Привет, Алексей Иваныч. Как жизнь?.. Я тебе скинул человека, его надо пошелушить... Если что найдёшь на предмет шпионских игр, позвони... Да, срочно. Жду. Ефремов, ожидая звонка майора, начал раскидывать пациентов по Лунёву и Чурбанову. — Да, меня тут тормознули, буду завтра... Нет, никого принять не могу, вечером преподаю. Наконец, раздался звонок. Шойгу, доедавший в ожидании печеньки из вазочки, снял трубку. — Слушаю. Ага... Да ладно? СНБ? Американская?.. Армянская?.. Ну, пострелёнок. Слушай, давай сюда, это уже не телефонный разговор. У меня тут заинтересованное лицо сидит... Ага, со всеми бумагами. Майор Грищенко явился через двадцать минут, ибо был недалеко. Шойгу с Ефремовым даже бутылку коньяка распить не успели, благо время уже было к вечеру. — Заходи, Алексей Иваныч. Сухопарый мужик лет пятидесяти присел на стул и молча выложил на стол папку, которой тут же завладел Кужугетович. — Так-так. Вот он, красавец наш. Жан Маркарян, отец — армянин, мать — армянка. Отец — бывший активный участник политической жизни в Ереване, сейчас уже на отдыхе. Был приближен сначала к армянсокму освободительному движению, а потом на повышение, шпионом к... угадайте, кому? К Тер-Петросяну. — Вот тебе и на, — Ефремов хлопнул по подлокотнику. Он и не предполагал, что связь будет настолько прозрачной. Левон действует напролом, видимо, думал, что у Ефремова не возникнет подозрений по поводу армянина. А как же Ара, неужели не проверил кандидата? ФСБшник усмехнулся, хотя его это мало касалось. Шойгу дочитал дело и передал Ивану. Иван разглядывал фото Жана на какой-то вечеринке в кругу Тер-Петросяна. Вот собака! Интересно, что у него за план? И как быть, отказаться от его услуг или сделать вид, что не в курсе, но тщательно следить? Последний вопрос он задал вслух: — И ведь парень-то талантливый, но такой риск... — А я бы рискнул, — неожиданно ввернул Грищенко, — последил бы за ним. Я могу наружное наблюдение вам организовать. Что-то ФСБ неожиданно раздобрилось, сейчас три шкуры сдерут. — Да я как-то думаю дизайн-проект принять, а потом нового нанять, только не армянина и не молдаванина, — принял решение Ефремов. — А молдаване в чём провинились? — Да был один, с чёрной магией путался. Посадили мы его за всё хорошее, мстить будут. — Вопросец один, мне бы... в архив НКВД бы попасть, не посодействуете? Майор заметно заскрипел зубами. С одной стороны, ему, очевидно, очень хотелось поскорее рассчитаться с Шойгу за свой какой-то долг. С другой стороны, провести в архив НКВД не пойми кого — может вылиться в серьёзные проблемы. — А что конкретно вы там хотите найти? Я могу подчинённых послать, они для вас найдут. — Боюсь, полопатить придётся, диссертация у меня по магии, нужна колдомедицинская литература. Наверняка, помимо школы, и универ был с медфакультетом. — А в каком хранилище? Я что-то навскидку не могу вспомнить, чтобы у нас хранилась информация о... волшебстве. Я вообще сомневаюсь, что такая литература у нас есть, — на лице майора было написано, что он сомневается в магии как таковой. — Ну да, магии. Видите ли, магов репрессировали, а литература, думаю, засекречена. Может, архив трофеев или отдел истории СССР? Я не думаю, что Сталин пошёл путём фашизма, книги жечь... — Возможно, такая литература и есть. Но я информацией не обладаю, вам нужен кто-то, кто ближе к архиву или выше по званию. Единственное, что я могу предложить, — это устроить вам пропуск в архив на месяц. Но, если эти сведения засекречены, вы их не найдёте. «Наверное, надо писать премьеру. Кингсли в Хоге обмолвился, что побывал у него. Так что коллективное письмо от одного директора и двух министров...». — Понятно, спасибо, вы свободны, — сказал министр магии, и майор, пожав Ивану руку и откозыряв генералу Шойгу, скрылся. — Ну, попробуйте ещё покопать про эту библиотеку. Может, есть какие-то исторические факты, легенды, зацепки, где можно её найти? — спросил Сергей Кужугетович. — Может быть, — убито согласился Ефремов, представляя, что вынужден будет написать Виктору Краму, директору Дурмстранга. Джека трепать уже совестно, придётся Арутика абонировать, он у нас главный англичанин. Иван Львович задумался, как ему быть с Жаном, с библиотекой и всей этой хернёй. — Спасибо большое за помощь, Сергей Кужугетович. — Да не за что, господин директор школы. Кстати, вы же в поликлинике своей числитесь ещё? — Больные всё лезут и лезут, и друзей ведут, и родню... — охнул доктор, картинно обхватывая лоб. — Меня даже отчаянье берёт. — А кто там главврач? Какие у вас отношения? Нормальный мужик, не перегружает? А то, может, сменить его и нагрузку вам уменьшить заодно. «Вот, наконец-то карты раскрыты! Что и требовалось доказать». — Главврач у нас — ни рыба ни мясо. А вот зам мой, Коля Чурбанов, — волосатая лапа из минздрава. На него столько больных жалуется, а я только заявы рву. Ибо тронь его — суды исками забросает. — Больше вызовов на катастрофы? Это можно, вон, С+++++++++++++ерпы² в Беслан опять поехали, а нас не взяли... — мечтательно отозвался Ефремов, которому хотелось погулять во Владикавказе. — Ну, тогда договоримся на этом. Пока в поликлинике не афишируйте. Когда все документы будут готовы, объявим. А то разбегутся все заранее от неопределённости. «Может, хоть добудем разрешение на лекбазу когда-нибудь?». — Маги выпили на посошок и благополучно разошлись. Невилл и Ира 🌟?? Ирина пила на кухне чай и думала. Время шло, все её подружки повыскакивали и нарожали, пора бы и ей. Однако она не хотела замуж абы за кого. Яркой внешностью она не была обделена, и мужского внимания было вдоволь. Но она считала себя человеком практичным и из-за всяких любовей головы никогда не теряла. Поэтому Ира поставила себе цель: любыми средствами выйти за обеспеченного мужика и уехать из Рашки. Поэтому, как только папаша стал слоняться по заграницам и заимел там знакомства, Ирочка не преминула опробовать своё обаяние с англичанами. Сначала она запала на Северуса. Англичанин, маг, с солидным опытом преподавания в элитной школе... Ну и что уж говорить, его мрачная личность заставляла вообразить под холодной маской горячий темперамент, а секс Ира уважала. Однако с Севой вышел полный облом. Поэтому сейчас пришлось временно сдать позиции по завоеванию Англии. Однако недавно папка обмолвился, что в его новой школе пополняется состав попечителей. И из англичан туда попал профессор Лонгботтом. Неприметный замухрышка, которого она и не запомнила по той вечеринке, но который вроде бы глазел на неё. Да и другие намекали, что Невилл, дескать, к ней неровно дышит. Надо прощупать почву, решила девушка. В буквальном смысле, как говорится, ведь он же там в теплицах, вроде, возится, садовод, блин. Вот только как бы попасть в Англию побыстрее? Спросить папу в лоб? Он не дурак, догадается, что она задумала. Сказать, что какое-то зелье надо сварить? Так папаша настропалялся сам варить... Надо подумать. И шанс скоро и неожиданно представился. Ефремов явился как-то с работы немного навеселе и хвастал, что создал себе новый способ путешествия. Типа старую скидочную карту из обувного превратил в постоянно действующий то ли портал, то ли портключ, который был настроен на несколько нужных ему адресов, и среди них был и Хогвартс. Ирочке не составило труда свистнуть карту из пиджака спящего отца. На следующий день она встала в пять утра, и уже в семь, в полном боевом облачении, заранее продуманном до мелочей, вышла в подъезд, достала карту и активировала портал. Путешествие оказалось довольно комфортным, даже причёска не испортилась. Ирочка стояла на лужайке перед замком. Оделась она не по погоде, конечно, здесь было холодно, а она в тонких колготах, скромных балетках и тонком сиреневом платье до колена с накинутым кардиганом. Волосы она собрала в толстую косу через плечо. Макияж почти незаметен, именно потому, что на его создание утром ушёл час. Никакой ювелирки, тяжёлого парфюма, но зато дорогое белье, в котором каждая женщина чувствует себя увереннее, даже если его никто не видит. Ира покрутила головой в поисках теплиц, где, как говорили, вечно торчал Невилл. Увидев сверкающие на солнце стёкла, она пошла туда. Занятия ещё не начались. Как она и надеялась, по пути она никого не встретила, всё ещё завтракали. Войдя в первую теплицу, она еле продохнула от жары и влажности внутри. Осмотревшись, Ирина заметила в дальнем конце сооружения копошившегося Невилла, который подстригал усы какого-то жуткого на вид фиолетового растения, и направилась туда. — Доброе утро, профессор Лонгботтом, — сказала она прямо у него над ухом. Ножницы выпали и воткнулись в пол, зловеще звеня, прямо рядом с ногой Невилла, а сам он вскочил, перемазанный землёй и с фиолетовым усом в руке. — Ирэн?! Простите, мисс Ефремоф-ф... Как вы тут оказались?! — О, это... Долгая история, я вам потом расскажу, — Ира изо всех сил старалась не расхохотаться над недотёпой, но сдержалась. Она только улыбалась, отчего Невилл стал совсем пунцовым и как пыльным мешком ударенным. — Очень рад вас видеть, чем обязан? — бедняга не знал, куда деть руки и глаза. Ус он выкинул за спину, и тот зацепился за его мантию и печально повис. — Профессор Лонгботтом... Невилл, мне нужна ваша помощь, — доверительно произнесла девушка, делая большие испуганные глаза. Подействовало моментально. Невилл распрямился, стряхнул с ладоней землю (ей на ноги) и бодро поинтересовался: — Что от меня требуется? Ирочка вздохнула, как будто сдерживая слёзы (на самом деле, чтобы выгодно обтянуть платьем грудь): — Понимаете, Невилл, я хочу научиться магии. Невилл немного сдулся. — Все вокруг колдуют! Магия входит в моду! В Интернете уже мастер-классы дают для домохозяек по хозмагии. А я даже не представляю, с какой стороны за палочку хвататься, — Ирэн изобразила захват на уровне паха Невилла, отчего он отпрыгнул как ужаленный. Ира засмеялась, но потом вспомнила про свой нежный образ феечки и продолжила с придыханием: — Так вы мне поможете? Я бы папу попросила, но он вечно занят. А вам я доверяю! Вы такой смелый и умный. Глаза профессора перестали умещаться в орбиты. Что вообще происходит? Почему эта сногсшибательная секс-бомба, которая почему-то притворяется скромной принцессой эльфов, просит о помощи именно его? Однако, если голос разума и пытался что-то ему донести, голос гормонов орал, что надо срочно делать все, что ей понадобится. — Ну, хорошо, я попробую. А вы уверены, что обладаете даром колдовства? — Уверена! Я как-то стихийно себе светлые волосы сделала, позавидовала подруге. Дурочка, мне блонд совсем не идёт. Невилл посмотрел на её тёмные, густые волосы в толстой косе, похожие на дорогой шёлк. Ему жутко захотелось пальцами расплести косу и пропустить их по всей длине... Очнувшись, он посмотрел на озадаченную Иру и невпопад предложил: — А хотите я вас на метле покатаю? Здесь, на стадионе. Ну, у меня уроки через полчаса, магией мы заняться не успеем. А после обеда я могу вас поучить с мобильным телефоном, пока у вас палочки нет. Ирина согласилась. По дороге к выходу Невилл надрал красивых, но жутко вонючих цветов прямо из горшков и вручил ей. Это были магические гибриды пионов, любовно выращенные Гургеном. Невилл подумал, что армянин его закопает в этом же горшке, но ему было всё равно, пока Ирина довольна. Они вышли из теплиц на солнечную лужайку и пошли к стадиону. Ира зябко куталась в кардиган, и Невилл любезно предложил ей свою замызганную мантию. Пришлось согласиться, но с нежным платьем своим она мысленно попрощалась, не отстирается. Зато тепло. Ветра не было, стояла звенящая ноябрьская тишина и ясность. Они взяли школьную метлу, и Нев стал объяснять азы управления, которыми и сам владел не очень. Но метла быстро поняла, с кем имеет дело, и признала в Ирине наездницу. Первый круг они пролетели вдвоём, Ира держалась за его талию и дышала в шею, отчего Невилл просто горел. А дальше она уже летала одна, визжа от восторга и кружась, юбка взмывала над головой, оголяя ножки, и Невилл стыдливо отворачивался. Однако скоро начинались уроки полётов и им пришлось заканчивать, потому что на стадион уже явился Марти. Он полюбовался Ирой, которая носилась вокруг поля, как Маргарита, только не голая. — Дочь Ефремова, — поделился Невилл. — Горячая девка, — протянул Марти в ответ. Невилл ревниво покосился на физрука и стал активно махать руками, призывая Ирину спускаться. После занятий, во время которых Ирина гуляла по двору и вдоль леса, переписываясь с подругой и высылая фотки замка по ММС, Невилл нашёл её и повёл на обед в Большой зал. Он понял, что зря это сделал, ибо на гостью таращились абсолютно все. При этом она нисколько не смущалась, купаясь во внимании, как в солнечном свете. Наконец, они нашли подходящий кабинет для тренинга. Начали с простого: «Алохомора», «Вингардиум Левиоса»... Ира схватывала на лету, а Невилл балдел от флюидов магии и сексуальности, которые шли от армянки, пока он держал её кисть, показывая движения для заклинаний. Через пару часов оба устали и Невилл наколдовал им чай. Ира светилась от удовольствия. Надо же, кажется, удалось убить двух зайцев — начать учиться магии и приманить этого мальчика-зайчика. Остался контрольный выстрел. — Ох, Невилл, спасибо большое! Вы мне так помогли. — Да не за что, мисс Ефремофф. — Ах, зовите меня Ирой или Ирэн — по-вашему. Она медленно улыбнулась. Невилл произнёс: — Ир-р-ра. Ир-ри-на. — Правильно. Ну, я пойду. Вот мой номер телефона, пожалуйста, позвоните, когда мы сможем продолжить обучение, — протараторила она, даже не спросив, хочет ли он продолжать. Естественно, он хотел. О-о-очень хотел. Она наклонилась и коснулась его мягкой безбородой щеки своими огненными губами так, что он подумал: останется ожог. — Пока-пока, — она выпорхнула за дверь. — Пока, Ира, — прошептал он уже закрывшейся двери. И уронил голову на руки, понимая, что пропал. Ещё с сентября месяца в Звартноце объявили физвоспитание. Полёты на метле ввели только для абсолютных неумёх типа Райзенбергов и Арута, а остальные проходили полёты самостоятельно, когда ещё летали в Хогвартс поиграть со школьниками на тренировке по квиддичу, где они и набрались колдовства, а в Звартноце просто систематизировали свои знания. Летуны занимались на мётлах по выходным, Марти притаскивал из запасов Хога (Минерва, сдавшаяся под натиском уговоров Ефремова, разрешила брать школьное имущество для подшефников; не покупать же на пару-тройку месяцев им нимбусы ИксПи!). Остальные разделились примерно пополам на кулачные бои и самбо. Занятия было решено проводить на стадионе имени братьев Знаменских, Бауанский манеж и так был переполнен студентами вузов и училищ. Конечно, собираться по вечерам и дрыгать руками и ногами было в тягость, но спортивные занятия никто не отменил. Псина, уже успевший отрастить пузцо, очень страдал из-за нагрузки и хотел, было, вовсе покинуть Звартноц, но Минерва требовала с него сертификат об обучении, чтобы устроить его на постоянную ставку в Хогвартсе: — Вон ваш директор, какой человечище и колдун, что заставил ожить портрет Дамблдора. Не учиться у него грех. Грех перед всей Ноосферой. Славик же оправдывался тем, что ему и без магии будет хорошо. А с новыми занятиями он не успевает проходить супервизии. — Это надзор, а зачем вам надзор, вы что, мальчик, что ли? Сорок лет, ума нет и не будет. — Дело в том, что я по первому образованию — прораб и психологией занялся очень поздно. — Тогда учитесь трансфигурации и чарам. Я подпишу вам разрешение на дополнительные занятия с Филиусом. Вы должны ассистировать ему в зачаровывании здания. От физвоспитания я вас отпрошу. — А армянский? — Вы освоили алфавит? Мистер Арутюнянц сказал, что тот, кто свободно читает и пишет на армянском, быстро овладеет рунами. А без рунической записи невозможны чары. Всего-то до Рождества потерпеть. — До Нового года... у нас каникулы с первого января. Доктор Ефремов сидел в своём кабинете и играл на дудуке. Мыши сбегались на музыку и, загипнотизированные, лезли на её источник. Птица Блбул, выпущенная из не так давно приобретённой клетки для феникса, летала по кабинету и склёвывала живой корм. Регулярно посещая этот мышатник, армянский соловей разъелся до семи килограмм и уже с трудом помещался на широком плече хозяина. Дома птица ела фрукты и ягоды, которые закупал сам Иван Львович, не доверяя обозлённой жене. Как можно сгубить подобие феникса, муж не знал, но улететь — она точно улетит навсегда. А кто потом семью лечить будет? Наконец, настало время посещений. Иван убрал дудук и сел за стол в ожидании пациентки. Судя по записи, женщина тридцати пяти лет. Через десять минут, уже изрядно опаздывая, в кабинет влетела растрёпанная женщина, поспешно заканчивавшая телефонный разговор: — И садись за алгебру сейчас же! Скоро отец придёт, если не сделаешь к его приходу, получишь ремня! Всё, до связи... Здравствуйте, доктор, это Логинова, я немного опоздала. — Здравствуйте, Элеонора Николаевна, — врач поспешно замахал на Блбул, загоняя её в клетку. Жар-птица заупрямилась и села на купол решётки. Врач всегда спрашивал полное ФИО, чтобы обратиться по имени. Женщина села на стул. Она выглядела немного растерянно. Похоже, её привычный ритм жизни — это бег, крик, ругань и попытки всё успеть. Следы усталости не могла спрятать косметика. Элеонора явно чувствовала себя не в своей тарелке. — Вы от Барсовой, я помню. Ну, рассказывайте, как жизнь. Сколько у вас детей, как их зовут... Элеонора теребила в руках мобильный, то и дело поглядывая на экран. Иван увидел мигающие уведомления об эсэмэс. — Трое... Старший — оболту тринадцати лет, и двое погодок девочек, восьми и девяти лет. — Девочки как учатся? — Девочки — нормально... Но они ещё в младшей школе, стараются перед учительницей, боготворят её. Я их в один класс устроила, сейчас в третьем обе. Логинова, конечно, не сильно расслабилась, но уже можно было переходить к сбору анамнеза: — Травмы головы были? У вас лично, я имею в виду... — Нет, не было, насколько я помню. А что? Женщина подозрительно посмотрела на врача. Он её психом считает? Ну вот, сейчас вспыхнет и убежит. Ах да, можно же и сверхъестественные умения применить, вот и визуальный контакт нарисовался. Женщина поправила кудрявые волосы и вздохнула. — Я понимаю, что это для истории... болезни. Но я не психопатка! Мне просто нужен совет. А Светка Барсова вас посоветовала. «Советами тут уже не обойтись, вон как она плачет по ночам... Вижу-вижу. Ладно, будем и дальше прикидываться маглом». — Ну, я вас слушаю. В чём проблема? — Ф-фух... Проблем-то и нет. Трое детей, здоровые, нормальные. Муж работящий, деньги приносит, не пьёт, по дому помогает. Квартира, машина, дача — полный комплект. — А в чём проблема? Элеонора засмеялась. — Ну, как-то я себя счастливой не чувствую. Хотя должна, ведь у меня всё хорошо. Все подруги завидуют. — Зависть подруг — это не показатель. С мужем проблемы есть? — В смысле, с сексом? Ну, секс есть. Раз в неделю. — А какие отношения? Охладел? Ну, что-то же у вас не так, как у остальных, раз за советом пришли... — Да нет, не охладел. Говорит, любит, пристаёт часто... Ревнует даже. А я... Наверное, не люблю. Привыкла просто. И дети у нас, не разводиться же с ним из-за того, что я к нему ничего не чувствую. — Даже так? А зачем замуж вышли, если не чувствуете? — Так-то уж пятнадцать лет назад было. Тогда он мне нравился. Наверное, влюблена была. — Как это «наверное»? Вы что же, не идентифицировали эмоции сразу? Не такая уже и молодая были, чтоб не понимать. И сразу, главное, родили... Мы с Сусанной лет пять дочку ждали, все предохранялись. — Тогда казалось, что люблю. И что он моя судьба. 21 год — ещё глупая была. И разве нельзя разлюбить человека? — Разлюбить-то можно, только это на пустом месте не бывает у вас, женщин. У вас есть любовник? — перед мысленным оком Ефермова маячила другая мужская фигура. — Это останется медицинской тайной, как вы понимаете. Элеонора залилась краской. — Ну, не то, чтобы любовник... Я и раньше понимала, что Игоря больше не люблю. Но теперь ещё чётче осознала. Да, я влюбилась в другого. Но это же бесполезно, эта любовь меня мучает. Я не смогу быть с ним, а уничтожить эту влюблённость тоже не могу. «Глупая баба, терзает себя вымыслами. И это в тридцать с лишним», — осторожно подумал врач, отведя глаза от пациентки, чтоб ненароком не транслировать мысли ей. — Да, это тяжело и больно жить в тупике между невозможным счастьем и привычной нелюбовью, к сожалению. «Баба чувствующая, тонкой организации, не стерва какая-нибудь, не просит убить мир и оставить их с любимым наедине. Похоже, тут не любовь, а эндогенная депрессия», — думал врач. «Как же он мне поможет, если он мне не верит и не одобряет?», — подумала женщина. Она спрятала телефон в сумку и выпрямилась. — Наверное, вы правы, нечего дурака валять в моём возрасте. — Хорошо, что вы это осознали. Я бы посоветовал гомеопатию, которая поможет ослабить сентиментальность, возможно, это поможет избавиться от любви, — доктор достал из ящика стола последний пакет «льдинок», наварённых с люськиного пуха. — Хм, ну давайте... Я, правда, в гомеопатию не верю. Мне бы лучше что-то типа любовного зелья, чтобы мужа полюбить, — улыбнулась она. — Нельзя полюбить насильно, но гомеопатия и правда хорошая, снимает тревожность и слезливость. А любовные зелья — это к бабкам, они шарлатанки все и преступают закон магии, их судить надо за такое. Но вы ведь не пойдёте к криминальным элементам?! — перепугался волшебный доктор. «Надо опять в Турцию слетать, пуха лунного надрать с вонючих кошек. Может, ещё „льдинок“ наварим». — Не знаю, может и пойду. Они хотя бы не осуждают меня. «Колдунья стихийная? Ну-ка, проверим». — Вы видите эту клетку? Как вы думаете, для чего она? — Так там же птичка. Ой, какая красивая! Я сначала не заметила. Ух ты, никогда не видела такую! — Женщина даже встала со стула. — Можете её взять на руки, она добрая, — Ефремов дал даме пластинку печенья. — Аревик, лети к тёте. Женщина на глазах изменилась. Она тепло улыбалась и кормила Блбула печеньем, что-то ворковала. Прямо зоотерапия, надо было с неё и начинать. — Это непростая птица. Она дарит покой и уверенность в себе. Погладьте её. Элеонора повиновалась. Блбул вытянула шею, подставляясь поглаживаниям, вдруг склонила шею над декольте гостьи и заплакала. Слёзы закапали прямо на грудину ниже яремной яки. Вот оно, значит, где находится мифическая душа, а вовсе не в пустотах в сердце, которые исчезают после смерти, как сказал один умирающий врач. — Это феникс? — Почти. — Я слышала, что он заживляет раны своими слезами. — И душевные тоже, как видите, — женщина молчала. — Что же мне делать, Иван Львович? Я не хочу семью развалить и врать не хочу. — Это очень тяжело, жить и не иметь возможности рассказать о своих невзгодах. Я беру вас на постоянную курацию, будете приходить и рассказывать мне обо всём, я всё стерплю. — Хорошо, спасибо. Мне иногда кажется, что это всё от скуки или пустоты какой-то... Ладно, я гомеопатию пропью и приду ещё. — Вот, расскажете, как помогло, — Иван Львович обнял несчастную пациентку на прощанье, в знак истинного восточного радушия. А остальные трансгрессировали на стадион и вкалывали по вечерам. Гера, копивший на лицензионный бэкап Дамби, не смог купить модный нимбус, а решил вступить в секцию директора. Однако врач не давал ему сильных нагрузок и ставил его в спарринг со спившимся Поттером, у которых сердечно-сосудистая система оставляла желать лучшего. Соболевский сильно обижался и урабатывался до одышки. Второе дыхание не приходило. Обычно он ломался после разминки, где приходилось подтягиваться, боксировать и делать растяжку ног. Худосочного Потти он еле отрывал от земли. — Лучше колдуйте. Там тоже реакция нужна. — Я не могу колдовать при посторонних, вдруг шальное заклятье прилетит? — Заберите пару матов в «Твиттер» и тусуйтесь в привате. Я ваших смертей не хочу. Герои войны помирают на тренировке в мирное время! Да Спасжилетович³ меня в Азкабан сошлёт. — Так мы и дальше воевать хотим! — Пейте укрепляющее зелье и бегайте по три километра. Вы опытные колдуны, а я и руками скручу, кого надо. Ефремов был благодарным учителем, ходил по татами и наблюдал, поправлял. Иногда, когда надо было разучить новый приём, они выходили с Джеком на помост и показывали в замедленном темпе движения рук и ног. Параллельно Марти вёл кулачные и рукопашные бои. Только почему-то большее внимание он уделял разминке, после чего спортсмены выдыхались и на полноценную тренировку уже не хватало сил. Гера, рвавшийся к достижениям, сносил все тяготы в ущерб себе и однажды, при прыжках через коня, вывихнул руку и разбил себе яйца. В подбрюшье будто зашили мешок песка. Но через час это прошло. Спортивные травы неизбежны, но доктор-директор решил освободить ценный кадр от занятий, ибо руки компьютерщика надо беречь. Вот, теперь рука в гипсе, печатать и палочкой махать не может. Мозги на Доусона. Потом пошёл, отругал Марти за издевательство над коллегой, слегка сгустив краски, только не учёл, что трансколдун годами пил мужскую оборотку и понятие о яйцах имел. — Ты обрубок, а не мужик! — в сердцах рявкнул Галлеоныч. — Если б я тебя полгода назад в сиську кулаком?! Впрочем, так и сделал. Марти, набравшийся у футболистов фирменных приёмчиков, тут же упал и схватился за шрам. — Ш-ш-вы... ра...зой...дут...с-ся... — прохрипел он. — Ну вот, а ещё мужиком назвался... Тьфу! На том и расстались. Патриарх Алексий едва стоял на ногах сегодня. Возраст давал о себе знать. Сегодня утром шофёр чуть не угробил его. Этот камаз на встречке... Еле увернулся. Теперь вот давление шарашит, а анаприлин закончился. Надо дежурную инокиню послать в аптеку. Алексий сел за свой любимый письменный стол (он очень им гордился — цельного дерева, с великолепной резьбой) и вызвал по телефону помощницу. Инокиня Марина, девушка лет двадцати, румяная и симпатичная, быстро упорхнула в аптеку. Алексий остался в резиденции один, если не считать охраны у входа. Он терпеть не мог личных секьюрити, которых ему навязывали. Выглянув в окно на прекрасный заснеженный сад, он в очередной раз довольно подумал, как он любит жить в Переделкино. Ассамблеумом даже для трансгрессии почти никто не пользовался, у всех были свежи воспоминание о болезни Арутика. Программа, как и сообщил Костя, работала через раз и подхватить повреждение ядра никто не желал. «Ненавижу путешествия», — думал Предстоятель. Почему нельзя перемещаться в любое место по своему желанию? Хотя говорят, эти богопротивные колдуны могут... Ну, где справедливость Божья? Алексий отошёл от окна. Его сильно качало, и он решил присесть. Ефремов решил раз и навсегда покончить с безобразием на главной площадке школы. Не впутывая в это дело увечного Геру, он привычно позвонил какому-то особо верующему пациенту, который то и дело ездил в Сергиев Посад, и долго выпытывал у него адрес резиденции святейшего. Мужик долго заговаривался, торопясь пожаловаться на богохульные мысли, но ценную инфу выдал через час, созвонившись со своими друзьями по приходу. Надо бы, конечно, как-то обезопасить себя, думалось Алексию. Патриарх — место очень тёплое, вон как Кирюша старается, выслужиться хочет. Надо его приструнить, а то обнаглел. Стащил кремлевские цацки и продал, как барыга последний. Надо же честь хоть формально блюсти, пока народ ещё в чистоте и святости Церкви сомневается. Потом Иван Львович вызвонил Гарри, упросив прилететь с Роном к нему домой. — Да почём мы знаем координаты? — надрывался Гарри. — Спросите Невилла, он тут уже был, и не раз. Вы мне нужны оба. Будем одну падлу обезвреживать, за себя не ручаюсь. Алексий сел за отчёт об экспертизе тел, так называемых царственных мучеников. Это дело двигалось без его участия, выгоды ему никакой не несло. Поэтому он до последнего будет стоять на том, что это всё — фальсификация. Патриарх черкнул свою резолюцию «Не одобряю» и отложил папку. Координаты для слепой трансгрессии парни рассчитывать не смогли, их никто не предупредил об этом, и мануала они не прихватили. Поэтому решили лететь на машине, руководствуясь бумажным атласом. Ефремов пытался привлечь ещё своих бандюганов как специалистов по Переделкину, но дело обошлось только устными консультациями. Время подходило к семи часам, на улице была кромешная тьма. Куда это Маринка запропастилась? Вот подохну тут в одиночестве! Поди, опять с охранником лясы точит. Больно уж витязя мы подобрали видного и до баб охочего. Надо сменять. Алексий открыл свой блокнот, оформленный под старину, с жёлтыми страницами, с инкрустацией самоцветами. «Сказать начальнику охраны сделать устное предупреждение Петру или сменить его». Компания колдунов летела в непроглядной тьме, ориентируясь только по фонарям. Зима, однако. Не хватало залететь на кладбище с оживляющим камнем, вот Тарковский с Пастернаком вылезут на ночь глядя! Ближе к половине восьмого промелькнули русские народные домики патриаршего подворья. Пришлось закладывать крюк и нарезать круги над комплексом зданий. Приземлились на заснеженную дорожку со скрипом тормозов. Патриарх от скуки и ожидания пришёл в совсем дурное расположение. Помолиться, что ли? Нет, нечего распорядок дня менять на старости лет. Вот перед сном почитаю пару страниц какого-нибудь жития, и хватит. Внезапно какой-то звук вывел его из состояния дремоты. Он приподнялся в кресле и выглянул в окно. В свете фонарей на парадной дорожке мелькали какие-то фигуры с длинными палками в руках. Дворники, что ли? Какие-то незнакомые. Патриарх поднял трубку внутреннего телефона и позвонил на пост охраны: — ПЁТР! Что это там за шпана шляется по двору?! А ну-ка проверь. И где Марина, не видел? Нет? Ладно, давай там разберись. Алексий поправил сползший на лоб куколь и вернулся к окну. На дорожке уже никого не было. «Шпана», собственно, морально додавливала Петра, подчиняя его своей воле волшебно отнятым стволом. — Сука, к главному веди, к батюшке нашему! Пристрелю... — рычал добрый доктор. Петя с поднятыми руками шел по коридорам комплекса, направляясь в кабинет святейшего. Иностранцы, ведя пленника на палочках, успевали краем глаза рассмотреть пошловатую русскую красоту. — Мерлин мой, зачем столько золота? — с отвращением спросил Гарри. — Так это реально золото?! Я думал, просто краска, — алчно воскликнул Рон. Он поколупал ногтём оклад иконы Владимирской Божьей матери, за что Ефремов цыкнул на него.

***

Патриарх услышал шаги в коридоре. «Марина, что ли, блудница эдакая? Вот ей влетит сейчас от меня», — подумал он, прежде чем распахнуть дверь, уперев одну руку в бок и готовясь к нотации. В проёме же появились охранник и три фигуры в капюшонах. Возле кабинета началась возня, Пётр упал и отполз с пинком под зад куда-то вглубь коридора. На Алексия II смотрел чёрный колдовской взгляд и дуло карабина. Святейший наставил на пришедшего панагию и заголосил какую-то молитву. Вроде не девяностый псалом, хотя бог его этого гундосого разберёт. Упиравшись дулом в живот жертве, черноглазый поцеловал медальон с иконой и сплюнул под ноги. — Ну и что, съел? — ехидничал враг. Трясущийся дед попятился, спешно вспоминая, куда он поставил свой посох. Не в спальне ли часом? Так ведь и пропаду ни за грош. Черноглазый скинул капюшон и предстал перед святейшим в открытую. Так это же не просто колдуны, а сам директор злокозненного гнездилища магии. Вот ведь не хворает, форменной «сайгой» размахивает. И его прихехешники с ним, только рыжий новенький. Виноградов перестал слать ве️́сти о школе и вообще ссылался на крайнюю забывчивость. Целый кусок памяти пропал. Дед, собравшись с мыслями, начал расправу известным ему способом. — Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище моё, Бог мой, и уповаю на Него... — загундел он. — Цыц! — дуло, погладив бороду, уткнулось в кадык. — Говорить будешь, когда спросят, Ридигер. Ребята, веритасерум! Рон полез за флаконом в мантию Ефремова, откупорил и влил Алексию в раззявленный рот. — Итак, морда власовская, 🌟4 на кого ты работаешь? — Березовский, — захрипел дед, спасая свою старую задницу. — Где он сейчас? — Я не знаю, послушник Онуфрий шлёт по компьютеру... — Зови Онуфрия, там разберёмся. Ребята, заходите сзади. Гарри и Рон слаженно выполнили приказ, уткнувшись палочками со спины, и повели главного поп️́а️ к телефону. Шикарный дисковый аппарат стоял на письменном столе. Алексия, подхватив под руки, бережно усадили в кресло и пасли с боков. Дальше события развивались стремительно: послушник приволок за собой хвост в виде Пети и охранников с периметра. За столом уже негде было помещаться, и поэтому колдун-директор отозвал Рона прикрыть его щитом, когда он будет отстреливаться. Залёг рядом со столом и шмалял по охране, которая пряталась за мебелью. Поп сполз с кресла и, вспомнив военное отрочество, шмыгнул под стол. — Смотри, алчный сукин сын! — Гарри схватил его за шиворот и потащил его обратно. Охрана далась диву, что пули отлетают от дядьки и парня. Расстреляли по обойме, да и разошлись. Кого-то ранило, послушник сбежал. Рон как самый прыткий погнался за парнем и приволок его в кабинет. Поп, уронивший куколь, прополз на карачках вперёд и так дальше до банной комнаты. У него начинался кардиогенный шок, при котором тянуло по малой и большой нужде. Так и полз с чувством жжения в груди. Пытаясь усесться на унитаз, треснулся головой об бачок. ...Тем временем послушник переписывался с админом Ассамблеумов, Валентином, который долго торговался, пока не сговорились на штуку баксов отступных на личный счёт. Валезу очень не хотелось лишаться денежного ручейка от размещения баннера, несмотря на то, что тот был смертельно опасен для колдунов. Баннер был убран сразу, не дожидаясь. Ноутбук после работы забрали колдуны и, сговорившись, втроём нанесли «Обливиэйт». Оставлять парня при голове никто не решился. Пусть его шеф попрыгает до потолка. _______________ ¹ Аргайлшир — предполагаемое месторасположение Хогвартса. ² Институт имени Сербского. ³ Спасжилетович — шутка про Шойгу из сатирической передачи «Тушите свет» с участием Новоженова и 3D анимированных героев. ⁴ Михаил фон Ридигер, отец святейшего, был дворянином и агитатором в рамках власовского движения во время ВОВ.