Геннадий, отдай слона!

Всё, как говорится, относительно. Раньше он откровенно потешался над героями рассказов своей младшей сестрёнки, одно время с каким-то нелепым упрямством увлёкшейся темой любви между персонажами мужского пола. Машка с упоением расписывала томление молодых умов и душ, впрочем, все её произведения торжественно заканчивались смятой постелью и ноющей болью в пояснице. Сестру не заботило наличие сюжета и смысла, она не забивала кудрявую голову логикой, потому свободного места там было много. Собственно, именно потому, по не особо скромному мнению Тимура, в голове сестрюни пышным цветом, причём, круглогодично цвела глупость. А глупость она такая. Заразная. Так что это всё Машка виновата. Чем ещё объяснить, что его угораздило так влюбиться? Поступил, называется, в университет. А там оказался он… Сначала Тимур искренне считал, что он просто завидовал Генке. Тот в свои девятнадцать был весь из себя дамский угодник и душа любой компании, не обиженный ни внешностью, ни умом, ни деньгами. Тимур даже чувствовал, что его где-то обделили и что-то недодали. Сам он был вполне обычный, разве что характер попался ершистый и задиристый да и ростом подкачал. Иногда со стороны Тим напоминал этакого птаха, нагловатого воробья, на которого, собственно, и сердиться было тяжело. Девушки его всерьёз воспринимать не спешили, в их глазах читалось насмешливое: «Мал. Мал, подрасти немного». А вот перед Генкой они прямо соревновались в длине миниюбок, у кого короче, и в стрельбе глазками по условной цели. Тим был уверен, что завидовал. Именно потому всегда держал Генку в поле зрения. Осознание того, что завистью тут и не пахло, пришло несколько запоздало, когда его состояние приобрело хроническую и крайне запущенную форму. Видимо, карма реально существовала, раз теперь муки влюблённости с голубоватыми отблесками по граням Тимуру пришлось испытать на собственной шкуре. Нечего было смеяться над людьми, пусть и рождёнными больной фантазией сестры. Как оказалось, было крайне недалёко привязывать любовь к гендерным признакам. Она затачивалась под определённого человека, не разменивалась на объяснения и не ограничивая себя рамками. С Генкой Тимур общался постольку поскольку. Университетская жизнь и интересы развели их по разным компаниям, которые не пересекались за стенами альма-матер. Они коротко здоровались друг с другом, иногда перебрасывались парой до банальности дежурных фраз. Эти короткие разговоры оставляли после себя долгое послевкусие вселенской радости и редкого праздника. Правда, вся эта отрада быстро угасала, уступая место привычной меланхолии на тему. В одном из произведений Машки Тимур вычитал, как один из влюблённых, страшась признаться в чувствах, начал подбрасывать конфетки в рюкзак объекту своего тайного воздыхания. Последний радовался как ребёнок и искал суженую, словно Прекрасный принц Золушку. А тот, кто подкладывал, изображал ветошь и не отсвечивал. То ли от скуки, то ли от безысходности Тимур решил попробовать. Глупость заразна, ведь так? Почувствуй себя героем истории — подложи шоколадку в чью-то сумку! Но то ли Машка просчиталась, то ли ее братец оказался отвратительным конспиратором: если герои гоморассказа упивались тайным шоколадным романом с пару месяцев, то Тимура вычислили довольно быстро. Хватило и трёх дней. Серое небо уныло распростёрлось над головой. Тимур уныло брёл по улочке, попинывая камушек, который на свою беду оказался у него на пути и теперь разделял печаль паренька, подставляясь под удары. Если жизнь и была сказкой, если не страшной, то какой-то ненормальной, что ли. Впрочем, Тимуру не то чтобы не везло… Очевидно же, его проблемы не шли ни в какое сравнение с проблемами чужими, масштабы которых он не мог и вообразить. Час назад его застукали с поличным с конфетками в ладони. Причём, приятели Генки. Они отпустили Тимура под улюлюканье, определённо отложив веселье на потом, сразу сделали для себя выводы, жестокие, но от того не менее верные. Наверное, они всё же пошутили, но Тимур растерялся, потому просто выскочил из аудитории, благо никто удерживать его не стал. Теперь ему оставалось только придавать ускорение ни в чём не виноватому камню и думать о том, как же глупо он поступил… И дело даже не в шоколадках и Машке. Зачем надо было позорно сбегать? Впрочем, додумать ему не дали. Кто-то схватил его за плечо и развернул на сто восемьдесят градусов. Генка… Его грудь тяжело вздымалась, а на лбу выступила испарина. Сердце Тимура ухнуло вниз и, наверное, хорошенько там приложилось, замерев, раз на какое-то время юноша перестал его чувствовать. — Какого лешего? — взгляд Генки обжигал возмущением. Определённо, он уже знал. Наверное, он имел на то полное право и скорее всего услышал историю в несколько иной подаче, чем всё было на самом деле, но не суть… Только зачем Генка пустился за ним в погоню? Самое время выкрикнуть признания в любви и выяснить, что чувства взаимны? Ой, ли… Больше доверяться Машкиным рассказам как руководству для начинающего гея Тимур не рискнул. Жизнь всё же далека от идеальной картинки, набросанной кем-то в текстовом редакторе. Значит, надо было пробиваться по-своему. — Геннадий! — вдруг заорал Тимур в лицо то ли уже недруга, то ли внезапной любви, которую уже совсем не ждёшь. — Отдай слона! Генка застыл, переваривая услышанное и, видимо, вспоминая, куда он дел того самого слона. Судя по выражению его лица, процесс шёл весьма туго и система висла, давая сбой. Грех было не воспользоваться ситуацией, потому Тимур проворной птахой сиганул в сторону и пустился наутёк. Забежал в отходивший автобус, двери которого закрылись прямо перед носом Генки. Тимур обречённо бухнулся на свободное сиденье, где-то на грани сознания вспыхнула и погасла мысль, что транспортное средство следует в противоположном от его дома направлении. Куда больше его волновало произошедшая сцена. Всё же для чего Генка бросился за ним? Почему не оставил ситуация до выяснения на завтра? А сам он про каких слонов нёс?.. Ну и ладно. Выкрутится. Подумаешь, конфеты… И что? Некая знакомая очень просила. Почему побежал? Испугался, что её подвёл. Похихикают с пару дней, но им скоро надоест, если не реагировать на смешки и не играть по чужим правилам. Будет трудно, ведь Тимур считался да и был той ещё язвой, но перетерпит. Нет, он определённо выкрутится. И не отступится. Что-то подсказывало: всё только начиналось.