Старые привычки не умирают

Он выглядел хорошо, хотя он всегда выглядел хорошо. Молодо, раньше думал Марк, но Себастьян уже не был так юн. Марк размышлял о том, какого это будет, быть здесь в качестве чемпиона, наблюдать, как Феттель получает свой приз за третье место, и, хотя это вполне устраивало его, Уэббер знал, что для Себа он никогда не будет настоящим чемпионом. Марк мог бы согласиться, но за прошедшие два года он понял, что мир больше и шире, чем он мог себе представить. Они улыбались на камеру, плечи соприкасались, и Марк положил руку пожалуй слишком низко, обнимая Феттеля. Он чувствовал, как напряглись мышцы на его спине даже сквозь ткань костюма. Фотограф удалился, рассматривая сделанные фото на небольшом экране, и Марку было интересно, что же он там видит. Два человека: не больше, не меньше, общая история, такая сложная, что даже время не может вылечить, не может сделать воспоминания менее болезненными. Тотд отправился к другим гостям, кивнув им на прощание. — Поздравляю, — сказал Себастьян. — Да уж, спасибо, — галстук так жал, что Марку было нечем дышать, — и тебя. Позже, когда призы были розданы и алкоголь лился рекой, он поймал на себе взгляд Себа. Тот долго смотрел ему в глаза, а после направился в сторону туалетов. Марк допил содержимое стакана, прежде чем последовать за ним. Внутри были два парня, справляющих нужду, они болтали и смеялись, и Марк мыл руки, пока они не ушли. Себастьян был в последней кабинке, рубашка расстегнута, галстук болтается вокруг шеи, и знакомая улыбка играет на губах. Старые привычки умирают тяжело, подумал Марк. Он не улыбнулся в ответ, закрывая дверь за собой.