***
Очнулся я от яркого света, больно слепящего глаза. Лампа, что была над столом, на котором я, собственно, располагался, напоминала лампу из какой-нибудь раритетной операционной. Я поморщился и попытался встать, но при первой же попытке тело пронзила резкая боль. Я охнул и упал обратно на стол, ощутимо приложившись затылком, на мгновение перед глазами всё поплыло. Что-то не так было с моей одеждой, а босые ноги изрядно замерзли. Вскоре послышался знакомый голос: - О, ты уже проснулась. Как же долго я ждал. - Эдди наклонился ко мне, но из-за яркого света я не видел его лица. Странно, что я все еще не расстался с очками при таком вот своем положении, хотя сейчас даже это мало радовало. Тело совершенно не слушалось, и потому Глускин без труда подтянул меня к краю столешницы. - Надеюсь, ожидание не было напрасным... - я почувствовал его руки у себя на бедрах. Дыхание участилось, подступала паника, и я окончательно стал терять контроль над этой безумной ситуацией. - Ты будешь носить моих детей, и мы станем счастливы! - На тот момент я еще не совсем осознал, что же он со мной делал. Далее я почувствовал жгучую боль в районе поясницы, тихо заскулил и выгнулся, снова отчетливо чувствуя ноющую рану на затылке. В горле от страха встал комок, и вместо крика я лишь сипло кряхтел. - Потерпи немного, догорая. - Толчок, еще толчок...***
Я пришел в себя всё на том же столе. Лампа погасла, а где-то неподалёку громко хрипел граммофон с заедающей пластинкой. Я попытался приподняться, и на этот раз вышло гораздо лучше. Я смог осмотреться: этого урода рядом не наблюдалось. И я... Я был в платье, черт возьми! Когда-то белое, походящее на свадебное, платье было залито кровью. Кажется, я не первый, кто его примерил, и предыдущим невестам не особо повезло. Я слез с операционного стола, и тело протестующе заныло, отдавая болью куда-то в низ живота. По ногам медленно потекла вязкая масса. "Будешь носить моих детей" пронеслось в голове, когда я попытался осмотреть себя. Меня тут же пробил холодный пот, желание смотреть что-либо сразу отпало и единственное, чего я хотел в этот момент- выбраться отсюда как можно скорее. Из-за граммофона я мог не услышать его возвращения, выключить тоже, возможно, было бы слишком рискованно. Поэтому не теряя ни минуты, я взял топор, что лежал тут же на полу,- повезло, что ему Эдди не нашел применения,- и направился к выходу. Шаги и без того давались с трудом, а теперь еще без обуви я чувствовал каждый осколок, который так и норовил впиться в ступню. В голове шумело, и даже сейчас внимание без конца рассеивалось. - Куда ты, любимая? Тебе не стоит гулять одной. - сильная рука сжала до боли мое запястье, и вскоре топор мощным броском Глускина был отправлен в другой конец комнаты в компанию к ржавому хламу на полу. После, не дав мне возможности даже дернуться, он поднял меня на руки, казалось, без труда и отнес обратно к столу. - Прости, я немного поторопился с... этим, ты наверное смущена. О, не отвечай! Я исправлюсь, вот увидишь. Операция еще впереди, она все изменит! - я не смел пошевелиться, даже посмотреть ему в глаза, не то чтобы отвечать. Страх брал надо мной верх, так сложно совладать с собой! Я повис в его объятьях, болтая ногами в воздухе, когда он поменял пластинку и стал кружиться со мной, под звуки хрипящей записи вальса. Просто чудом наощупь я сумел найти у него сзади на поясе большой нож. В это же мгновение, план родился сам собой. - Я в восторге от тебя, дорогая! - у меня начала кружиться и без того больная голова. - О, это так приятно. - стараясь выглядеть как можно спокойней, я поправил очки и наконец встретился с мужчиной взглядом. - Знаешь, ты просто чудесный. - руки нервно тряслись на его плечах, одна неверная фраза и всё пойдет к чертям. А другого шанса может и не быть. Эдди заметно воодушевился и расплылся в кривой улыбке, позволяя рукам на моем теле всё больше вольностей. - Наконец-то я нашел тебя, моя любовь. - произнес он, окончательно сбившись с такта, всё больше поддаваясь своим эмоциям. - Да-да, всё это чудесно. - я скользнул рукой по его спине, стараясь нащупать рукоять ножа. Глускин напрягся, и изувеченное лицо быстро теряло прежний восторг. - И... Я хотел...хотела бы тебя поцеловать. - я улыбнулся, как только умел, и позволил себе погладить его по гладко зализанным волосам свободной рукой. Он окончательно остановился, в какой-то момент мне даже показалось, что тому виной стал мой опрометчивый шаг. Но глаза его вдруг от чего-то стали влажными, он, ничего больше не говоря, прижал меня к себе за талию и принялся целовать в губы. Всеми силами стараясь отвлечься от происходящего и при этом быть достаточно податливым, я всё же дотянулся до рукояти ножа. Эдди тут же углубил поцелуй, не позволяя мне отвлекаться, его руки уже шарили под подолом белого платья. Почти наощупь я вогнал острое лезвие в его шею. Он тут же захрипел, хватая воздух ртом, и медленно выпустил меня из объятий. Я сполз на пол, силой вырвав подол платья из его рук. Воротник его рубашки быстро окрашивался в багровые тона. - Маленькая шлюха... - тихо хрипя он сплюнул на пол кровавый сгусток и направился ко мне. За мной только стол и старая больничная рухлядь, выход перекрыт. В руках у Эдди появились портные ножницы, а их при такой ярости вполне бы хватило, чтобы в два счета раскроить меня. Граммофон продолжал крутить пластинку, но даже под его мелодии я отчетливо слышал, как тяжело дается каждый вдох. Стремительно теряя силы Эдди швырнул в меня ножницы, когда я попытался укрыться под столом. Но к тому моменту он настолько ослаб, что они не долетели и с лязгом упали у моих ног. - Я до тебя еще доберусь, и ты пожалеешь. - произнес он почти одними губами и упал на колени. Между нами оставалось около двух шагов. Не сводя с меня глаз он было пополз навстречу, но тут же упал. На грязном кафеле под его головой стала медленно расползаться темная лужа крови. Мысли смешались в одну большую кашу, просто разрывавшую голову изнутри. Чувствительность после пережитого страха постепенно возвращалась, и тело снова начало ломать, я так и остался сидеть под столом, обнимая ноги, замотанные в рваное кружево платья, намокшее в кровавой луже. Только сейчас я заметил, как трясутся мои руки, странно, что я вообще в него попал. В глазах все плыло, и я не сразу осознал, что это слезы. Пожалуй, если бы Эдди сейчас поднялся, я бы уже не смог дать ему отпор. Не знаю, сколько прошло времени. Час, а может и целые сутки. Из транса меня вытащила сильная рука, трясущая за плечо. Неужели он все-таки очнулся... Пока я пытался сфокусировать зрение в полутьме, меня подняли на руки. - Я почти потерял надежду, Джозеф. Как ты себя чувствуешь? Себастьян. Наверно я никогда не был так рад его видеть. Уже потом он рассказал мне, как я потерял сознание прямо у него на руках и пришел в себя только в госпитале.