Ты лучшее, что случилось в моей жизни

*27. 12.2000 Я самый счастливый человек во всех возможных и придуманных тобой Вселенных! Ты всего лишь посмотрела на меня своими огромными глазами и сказала, что я дурак. А я всё понял. Ты никогда никому не говорила, что любишь. Я был первый. Моя улыбка дала тебе понять, что ты не утаишь от меня ничего, и я обязательно раскрою все твои секреты. - Я тоже люблю тебя, Ная. - Не смей этого говорить, если это не так. В дурном случае я в это поверю, и осколки моего сердца будут лежать в мусорном ведре моей души. Однажды мне захочется вынести свой внутренний мусор, и я останусь совсем без сердца. Это так просто, ты понимаешь? Майкл? А я стоял и пялился на тебя с восхищением и страхом. Я уже боялся потерять тебя. Еще бы не бояться потерять девушку, которая так странно и красиво говорит. Мы целый час провели на морозе, гуляя по улицам, на которые сами никогда бы не забрели. Я мог видеть тебя только в свете фонаря. В тусклом уродливом свете ты была удивительно красивой. Никто еще не был таким красивым в свете фонаря. Снежинки падали на твоё лицо и мгновенно исчезали. Тогда я подумал, что в твоём теле, должно быть, самая настоящая пурга. Однако ты держала себя очень спокойно и умиротворённо. Но я знал, что внутри тебя сейчас в бешеных порывах кружится снег. Я знал, потому что чувствовал это в себе. *10.7.2001 Мне хотелось бы описывать каждый день, проведённый с тобой. Почему я этого не делаю? О, Ная, ты такая же удивительная, какой была полгода назад. Как тебе это удаётся? Сегодня был твой День Рождения. Почему ты решила не приглашать всех твоих друзей? - Я хочу провести этот день только с тобой, Майкл. Поедем к морю. И мы поехали. Я купил твое любимое белое вино, а ты завернула сэндвичи в пищевую плёнку. Как ты была счастлива, Ная! Я поражаюсь тебе каждый день с момента нашей встречи. Как ты можешь быть так счастлива каждую минуту своей жизни? Ты светишься ярче солнца, звёзд, бликов на воде, да что там, ярче всего, что имеет возможность светиться. Ты топила свои ноги в песке, закусывая сэндвичем, а я фотографировал тебя. Я люблю тебя фотографировать. - Майкл, опусти ноги в песок или пойди постой у воды. Разве твоей душе не больно? А телу? - От чего больно? - Ну как же, ты совсем не чувствуешь Мир вокруг себя. - Как это, чувствовать Мир? - Контактировать со всем прекрасным, что создала природа. Почувствовать душой и телом единение, будто ты часть Мира. Не того, какой мы видим каждый день, а этого, в котором мы сейчас. И в тот же момент я упал в подходящую волну и лежал на дне, пока не закончился воздух. И в этот же день я полюбил Мир. *10.11.2001 Я начал замечать в тебе нервность и раздраженность. Ты просто волнуешься за свою экзаменационную работу. Я всё время твержу, что она идеальная, я говорю, что уверен в её уникальности. Но ты слишком критична к себе. - Ты будешь величайшим режиссёром! Не смейся, я серьёзно! Я взял тебя на руки и начал кружить, восхваляя твой короткометражный фильм. А ты смеялась и кричала, что я идиот и что любишь меня даже больше Вудди Аллена. А я знал, что это наивысшее проявление твоей любви. *27.12.2001 Этот год пронесся невероятно быстро, оставив после себя море воспоминаний. Море такое тёплое и совсем не солёное. Ты потрясающий реформатор, Ная! Ты столько во мне изменила, и даже мыслить я стал иначе. Никогда еще мне не приходилось сталкиваться с такой странной девушкой! Но твоя странность не пугающая, а какая-то заразная и сладкая. Я обожаю узнавать тебя каждый день. Кажется, наше знакомство будет длиться всю жизнь. Мне полных 25 лет, но именно с тобой у меня многое было в первый раз. Как такое возможно? Иногда мне кажется, что всё это не больше, чем сон. Тогда я щипаю себя, но всё никак не могу проснуться. - Ты удивительная, невероятная, потрясающая! - Майкл, ты самый настоящий панегирист. - Несомненно! А как жить с тобой и не быть панегиристом? Ты смущенно улыбнулась и поцеловала меня. О твоих поцелуях нужно писать отдельные оды. *10.8.2002 Ура! Ура тебе, Ная! Ты продала свой первый сценарий. Ты сказала, что если режиссер испортит его, ты подашь на него в суд. Мне бы очень хотелось принести тебе огромные пакеты денег, чтобы ты сама смогла снять кино. Я правда стараюсь найти достойную работу. Моё лингвистическое образование пока никому не сдалось. Ты стала много серьёзнее. Всё время работаешь и читаешь битническую литературу. А я перечитываю газеты, отправляю резюме и делаю тебе массаж по вечерам. *27.12.2002 Работа занимает всё твое время, а еще ты стала самой настоящей нонконформисткой. Говоришь только о том, как бы ты хотела жить полвека назад и творить за одной машинкой с Гинзбергом. Мне это порядком надоело. Меня приняли на работу. Теперь я преподаю литературу в Нью-Йоркском университете. Мы видимся только за завтраком и ужином. Мы больше ничего не делаем вместе. Почему всё так быстро изменилось? - Мне скучно с тобой, Майкл. Теперь это твой ответ на любой мой вопрос. *27.12.2003 Ты пристрастилась к марихуане, а я отпустил бороду. Я пытался вытащить тебя из этой ловушки, но ты ничего не хотела слушать. Я и сейчас пытаюсь тебе помочь. - Мне так легче нести тяжесть мира на своих плечах. Это твой новый ответ. Ты обесценила всё, что у тебя есть. Даже Мир, которым так восхищалась и который любила без памяти. Еще три год назад ты была нежным, нетронутым морозами, цветком. Сейчас ты тоже цветок, но увядший и потерявший красоту и нежность. Теперь тебе нужен только плотный косяк и ручка с бумагой. Ты вдохновляешься мерзкими вещами, Ная. Я боюсь к тебе прикасаться, ведь увядший цветок более хрупкий. *27.12.2004 Каждый день я прошу тебя показаться психологу. Каждый день мы ругаемся и орём друг на друга. Я пытаюсь понять, что на тебя так повлияло. Что изменило тебя? - Прекрати вешать на меня ярлыки, Майкл! Убирайся отсюда, если я стала тебе противна. - Я просто пытаюсь понять, как ты стала такой! Ты же сама себе вредишь, Ная. Ты будто выпила деструктивную пилюлю и теперь только и желаешь, что саморазрушений. Ничего не выходит из этих разговоров, в конце ты называешь мои слова антимонией, берешь книгу, идёшь в ванную и сидишь там, пока я не усну. *27.12.2005 Каждый день я спрашиваю, как получилось так, что мы всё еще вместе. Ответ у меня всегда один. «Она моя первая любовь, я не смогу без нее». Хоть лицо твое стало серое и невзрачное, ты милая и даже красивая. Как же я люблю эти моменты спокойствия, когда ты опускаешь голову мне на грудь, говоришь, что любишь меня, а я глажу тебя по волосам. В такие моменты я всё еще верю, что есть надежда, что ты изменишься. Я надеюсь, что ты станешь прежней. Это всё катастрофически ужасно. У нашей квартиры теперь только один запах – запах анаши. Мне стыдно приводить друзей. Ты стала асоциальной и грубой ко всем, кто бывает у нас в гостях. Как же ты мне надоела в таком состоянии. Ты все время что-то пишешь. Кажется, у тебя уже мозоли на руках. Хотя откуда мне знать, я не помню, когда последний раз касался твоей руки. *27.7.2006 Мы расстались. Я смог прожить без тебя 5 дней 3 часа и 22 минуты. Я слишком люблю тебя и уже принял эту любовь как наказание. С тобой происходят удивительные изменения. Но очень жаль, что они отвратительно-удивительные. Я еще попытаюсь, но, кажется, пора смириться и опустить руки. Меня повысили. Теперь я заведую собственной группой студентов. Мне всего 30, а на висках уже виднеются серебряные нити времени. *27.12.2006 Мне страшно находиться с тобой в одной комнате, Ная. Мне кажется, ты начинаешь сходить с ума. В одно время ты спокойна и молчалива, а в другое кричишь, бросаешь на пол всё, что успеешь схватить и царапаешь своё тело. Чтобы тебя усмирить, нужно приложить много усилий. Я до сих пор не понимаю, в чем твоя проблема. Почему ты не хочешь говорить со мной? Я пытаюсь достучаться до тебя, но ты абстрагировалась от всего мира и от меня тоже. - Поедем, милая, вместе пройдем обследование у врачей. -Каких врачей? - С тобой что-то происходит, и я очень хочу помочь тебе. - Каких врачей? - У психологов. -Я не сумасшедшая, Майкл. Хватит тащить меня в клинику, хватит звонить по ночам своим бородатым учёным и спрашивать, какая у меня стадия шизофрении. Я не мог больше ничего отвечать, потому что ты могла очередной раз сорваться. Я боялся, что ты убьёшь себя. Мне очень больно смотреть на тебя, моя любимая Ная. Я решил позвать знакомого психиатра под видом гостя. О, каких усилий стоило вытащить тебя на разговор. Когда я провожал Джефферсона, тот просто сказал: «Дистимия». «ДИ-СТИ-МИ-Я». Пока я поднимался по ступенькам к нашей квартире, я неустанно повторял это ужасно безобидное слово. Поначалу оно ласкало слух, но когда я вспоминал, что его сказал психиатр, становилось не по себе. Неприятные мурашки пробегали по телу и проникали в вены, оставляя после себя сильный холод. Когда я вернулся, ты сидела на полу и рыдала. Ты рыдала так громко, что мои мысли о дистимии сразу забылись, и в вены хлынула горячая кровь. *27.4.2007 Несколько недель назад снова приходил Джефферсон. Он сказал новое слово: «Депрессия». Друг объяснил, что от прогрессирующей дистимии до депрессии пару шагов. В конце он добавил, что если тебя не отвести в клинику, всё станет только хуже. Так и случилось. Я проснулся от твоего голоса. Сначала подумал, что мне показалось, но ты и правда пела. Тихая мелодия неизвестного автора. В тот же момент я вспомнил, что слышал её от тебя на твой День Рождения, который мы провели вдвоем у моря. На секунду мне показалось, что депрессия отступает. Но это и правда была секунда. Я включил лампу и с сонной улыбкой посмотрел на тебя. Потом я засмеялся и сразу заплакал. Я рыдал еще громче, чем ты 4 месяца назад. - Зачем? Зачем ты изрезала себя, Ная? Я тряс тебя за плечи, пытаясь говорить внятно, но захлёбывался водопадами слез. - Я не могу спать…моя голова….она…пойми же…она взрывается….Майкл….взрывается….осколки…они разлетаются….они врезаются в череп….и это так больно….Майкл…. А я всё не мог остановить Вермиллион из своих глаз. -Это не моё тело…я…это не я….мне так плохо здесь….уже несколько ночей….я не сплю…Майкл…я не сплю… После этой ночи я стараюсь спать как можно меньше. Это зашло уже слишком далеко. Я пообещал себе, что обязательно вылечу тебя. *27.5.2007 Ничего не выходит! С каждым рассветом становится только хуже. Я взял отпуск, я провожу все время дома. Мне очень больно смотреть на тебя, Ная. Мне очень тяжело, но я ни за что не сдамся. Каждый день я привожу в квартиру врачей. Один говорит : «Это амок, больше ничего не могу сказать». Другой говорит что-то похожее, а третий просто качает головой и уходит. Мы остались одни в целом мире, моя милая. - Майкл…ты знаешь….я очень…очень плохо….могу видеть…мои глаза…туман… - Я купил билеты, мой ангел, уже завтра мы будем в Калифорнии. Там лучшие врачи, ты знаешь? Тебя тут же на ноги поставят. Я криво улыбнулся, но ты не видела. Ты лежала с закрытыми глазами и совершенно безуспешно пыталась уснуть. Я долго гладил тебя, а потом брал за руку и сжимал ее, когда сон стучал в мою дверь. *27.6.2007 Мы уже целый месяц в Калифорнии. Мои родители присылают нам деньги, потому что их катастрофически не хватает на все обследования, которые, к слову, ничего существенного не говорят. Твоя речь окончательно нарушилась, и мне приходилось вдумываться в каждый звук, чтобы разобрать хоть что-то. Так, после очередного вздора пару дней назад, я понял, что ты не можешь ничего вспомнить. Твои глаза пустые, и иногда я начинаю сомневаться, что ты видишь хоть что-то. Каждый день, просыпаясь у твоей постели, я с огромным страхом проверяю твой пульс. *10.7.2007 Калифорнийские врачи настаивают на биопсии мозга. Они говорят, что нет других путей для выявления твоей болезни. Я дал согласие, надеюсь, ты не против. Я говорю с тобой каждый день, но ты не произносишь ни звука. Мне очень тяжело, Ная. Мне невероятно больно смотреть на тебя. Я бы отдал всё на свете, только бы провести хотя бы один день с тобой. С любой тобой, только живой. Каждый день, ощущая твой пульс, я понимаю, как много я упустил. *27.7.2007 Биопсия проведена успешно. Твои клетки уже изучают лучшие учёные. Я жду чуда. Всем своим сердцем я верю, что оно может свалиться на наши головы. Я хочу верить, что однажды ты встанешь с этой кровати с улыбкой и звонким смехом, который я бы променял сейчас на кислород. *27.8.2007 Сегодня ты впала в кому. Меня долго пытались оттащить от твоей постели. Я хочу держать тебя за руку, Ная! Я хочу прятать ноги в песок и слушать твои странные рассказы. Пусть наша квартира снова пахнет марихуаной, только проснись. Я был таким дураком, я совершенно не старался ничего изменить. Мои родители уговаривают отключить тебя от аппаратов и уехать к ним во Францию. Ни за что. Пока ты не откроешь глаза и не скажешь «Доброе утро, Майкл», я буду сидеть у твоей постели. *27.9.2007 Наконец исследования закончены. Сегодня меня пригласил главный врач. У него был такой вид, будто у него болит живот. Я сразу все понял. - Есть результаты, мистер Сайрес. - Чем больна моя любимая? - Мне очень жаль… - Назови эту чертову болезнь! - Вы должны понять, что мы всё перепроверили уже несколько раз. И хочу сказать, что, скорее всего, потребуется еще посмертный осмотр мозговой ткани. Меня перекосило на слове «посмертный», я не мог сказать ни слова, я не мог пошевелиться. - Это очень странное явление, мистер Сайрес. Этой болезни подвержены в большинстве своем только пожилые люди. Мы собирали огромные консилиумы, чтобы понять пути заражения. Но, скорее всего, болезнь появилось спонтанно. А где родители Наи? - Умерли в 90-е. - Не в Великобритании, случайно? -Да, там. - Мистер Сайрес, у Наи очень редкое дегенеративное заболевание мозга – болезнь Крейтцфельдта- Якоба. Я слышал об этом первый раз в своей жизни, но название это было тяжелое, меня словно прижало к земле. - Возможно, родители Наи умерли именно от БКЯ. В 90-е в Великобритании как раз были вспышки, которые унесли с собой много жизней. Однако, я не могу назвать эту болезнь семейной, вы сами понимаете. Мистер Сайрес, мы будем проводить наблюдения и обязательно выясним, как заболела Ная. -Где взять лекарство? -Нигде. - Что? -Не существует лекарства. Ная неизбежно умрет. *10.10.2007 Я узнал всё об этой чёртовой болезни. Милая, как же тебя так угораздило? *27.11.2007 Эти бездари до сих пор ничего не выяснили. Я начинаю сходить с ума. Я забыл, что такое сон и еда. Моя мама все время плачет и носит мне рисовый суп. А у меня совсем нет аппетита. Я не хочу есть, когда ты не ешь рядом со мной. А ты знаешь, что КБЯ подвержен 1 человек на миллион? Один человек на миллион, ты понимаешь, Ная? Как ты попала на место этого несчастного? *27.12.2007 Я проснулся от шума и беготни вокруг. Ты умерла. - Мистер Сайрес, я должен… -Я понял. Мои эмоции были выключены, я не мог плакать. Видимо, мой Вермиллион пересох. Я шатался по улицам, пока не оказался в каком-то баре, напился и уснул там же. *27.1.2008 Ты всегда говорила, что после смерти не хочешь гнить в земле. Поэтому я распорядился о твоей кремации. С самого начала разговора с тобой при нашей первой встрече, я понял, что ты чертовски обожаешь жизнь и мечтаешь прожить её с максимальной пользой для себя и человечества. Но что-то пошло не так. Я всё еще не решился развеять твой прах. Я просто не представляю себе место, которое может заслужить это. Нет на земле ничего, что могло бы показаться таким же прекрасным, какой казалась мне ты. *27.2.2008 Целый месяц я не выходил из нашей квартиры. Я перебирал твои вещи. Я целовал всё, что принадлежало тебе, а иногда засыпал в куче разных мелочей, которые ты так любила собирать. Я решил уехать во Францию, не могу больше оставаться здесь. *28.2.2008 Боже. Это я! Я убил, уничтожил тебя! Как ты могла молчать, Ная?! Почему ты так долго была со мной? Ведь это я! Я испортил всю твою жизнь! Это мои слова и действия всё время заносили прионы в твой мозг. Когда я собирал твои вещи, я нашел один из тысячи толстых блокнотов, этот я никогда раньше не видел. Там было всего 8 страниц из 500 возможных. *** 27.12.2000 Как я счастлива! Он удивительный! Он совершенно не такой, как все! Всё в нём наполнено красотой и смыслом. Он очень умный. Сейчас так мало мыслящих людей. Я влюблена без памяти! Сегодня он сказал, что любит меня! Как я счастлива! Какой же он хороший! Как же мне нравится, что он другой, я сразу это поняла. В нём так много света. Меня это согревает и даёт надежду. Мне так хорошо! О, Майкл, ты лучшее, что случилось в моей жизни! 10.7.2002 Удивительный? Не такой как все? Я ненавижу тебя, Майкл Сайрес. Раньше во мне никогда не было ненависти. Отлично! Ты и в этом первый. Сегодня был мой День Рождения, мы позвали наших общих друзей. Все изрядно напились, я не пила. Для меня это был особенный день. Не только потому, что это мой праздник. Я вышла на улицу, чтобы проводить Аллена и Нэнси. Мы стояли минут 15, они никак не переставали поздравлять меня. Потом я вернулась. Майкла нигде не было и я начала у всех спрашивать, где же он. Все веселились, им было не до меня. Потом я нашла его. И не только. Занимаясь любовью со своей старой подругой, он явно не заметил, как вошла я. Я стояла в двери всё время, пока они это делали. Мои щёки горели от гнева и от вулканических слёз. Я очень надеялась, что ты не будешь пить, и я смогу рассказать тебе мою радостную новость. Я жду от тебя ребёнка, Майкл. 20.7.2002 Я ждала от тебя ребёнка, Майкл. Всё это время я думала о том, чтобы убить его, ведь мой срок еще совсем маленький. Но он умер сам. Я рыдала, сидя на полу в кабинете доктора. Я рыдала от ненависти, которую я испытываю к тебе. Я рыдала от безумной любви, за которую начала ненавидеть себя. 27.8.2002 Я не хочу жить. Эта любовь растёт во мне синхронно с ненавистью, и я чувствую, как это превращается во что-то чёрное. Каждый день я думаю о своём ребёнке. Каждый день я хочу шагнуть навстречу подъезжающему вагону метро. 27.9.2002 Я попала в потрясающее место за городом. Это ферма Треверсов. Они очаровательные люди. Мы познакомились с ними на ярмарке в городе, а они пригласили меня к себе. Всё время, пока Майкл на работе, я провожу у них. Только там я чувствую себя спокойно. Мне нравится помогать им по домашним делам, ухаживать за животными. Это доставляет мне по-настоящему живое, ощутимое удовольствие. Там потрясающе красивые пейзажи. Больше всего на свете мне хотелось бы остаться там жить. Может, всё стало бы лучше. 18.7.2004 Треверсы продали ферму и уехали в Европу. Я часто прохожу рядом и долго стою возле забора. Там по-прежнему так же прекрасно. 2006 Я чувствую, что умираю. В моём теле что-то происходит и мне очень больно. И страшно. 2007 Майкл, мы потеряли всё, что у нас было и что еще могли бы приобрести. Наш Мир потерпел афронт. Всё вокруг рушится. С одной стороны это выглядит красиво и прозаично, но с другой – это смерть. Наш Мир умирает вместе со мной. Теперь ты будешь засыпать с другой женщиной, но ты никогда не забудешь меня. Мои холодные руки будут вечно обжигать твою горячую душу. Если тебе однажды станет грустно и тоскливо без меня, а в новом доме не будет ни одной моей фотографии, поезжай на ферму Треверсов. Я там в каждой травинке. *** 27.6.2008 Новые хозяева сразу приняли моё предложение о продажи фермы. Я живу здесь уже 4 месяца. Ты была совершенно права о красоте и удивительности этого места. Мне понадобилась твоя смерть, чтобы понять, какое хрупкое всё в нашем мире. Никогда я не прощу себя за то, что своими же руками задушил тебя…и нашего ребёнка. Ты была моей собственной тихой гаванью. Твой голос был такой сладкий… Слаще, чем мёд, который дают мои пчёлы. Я всегда хотел, чтобы мы вместе построили что-то наше. А мне удавалось только лишь разрушать. Ты была огнём в моём сердце, а теперь там тёмно и холодно. Я ничего не понимал в жизни, и жизнь решила меня научить. Это же элементарная истина, которая известна всем. Я всё еще пытаюсь привыкнуть, что тебя нет, но эта мысль не уживается в моей голове, ей там слишком тесно. 10.7.2008 Я должен тебя отпустить. Единственный мой собеседник все эти месяцы – твоя любимая деревянная шкатулка, в которой я храню твой прах. Я уже давно понял, где тебе хотелось бы умереть. Теперь это ферма Сайресов. Твоя и моя. Я полюбил это место всем сердцем. Мне нравится, что она на небольшом выступе, откуда открывается потрясающий вид. Я развеял твой прах и сидел на траве, пока не исчез последний солнечный свет, и ночь не колонизировала наше с тобой пристанище. Я подумал, что ты сейчас смотришь на меня и улыбнулся. Потом встал и аккуратными шагами, переступая грядки с фасолью, побрёл в дом.