Кладбищенская сакура

      От ветра трепетали листья деревьев. Роняла лепестки на могилы сакура. Тихо было в тот летний день на кладбище Ёмиямы, лишь едва слышно щебетали птицы. Казалось бы, ни души на этом последнем пристанище мёртвых. Но возле одной из могил замер, печально понурив голову, парень лет шестнадцати. -Я надеюсь... - ветер срывал слова с его губ. - Что ты простишь меня, Томохико. Мне очень жаль. - продолжал свой монолог светловолосый. - А ведь мы так и не узнали, что же это за проклятие, из-за которого ежегодно страдает класс 3-3. Парень скрипнул зубами. За что судьба так жестоко обошлась с ним? Сам-то он жив, но и Акадзава, и Казами - те, кого он, Наоя, любил - мертвы. Тело первой сгорело в нещадном безумном огне, тело же второго теперь лежит в холодной земле. Но Наоя даже не был на похоронах Казами. Не видел, как его друг навсегда отправился к смерти, к которой так близко класс 3-3. -Прости, Томохико. -Пожалуй, это я извинятся должен. Глаза Тешигавары широко распахнулись. "Этот голос..." - промелькнуло у него в голове. - "Быть не может!" Наоя резко обернулся. Видение, невероятно похожее на Томохико Казами, стояло парой шагов дальше. "Галлюцинации с горя начались?" - блондин сглотнул. -Томохико, ты? - глупо спросил Наоя. Ответом ему был утвердительный кивок. - Но ведь ты был мёртв, я своими глазами видел...Или ты призрак? Тешигавара шагнул к Казами и схватил его за руку. Очкарик вздрогнул от неожиданности. -Нет, живой. - бормотал Наоя, лихорадочно ощупывая Томохико. - Живой Казами... - светловолосый дёрнул бывшего старосту на себе. -Казами... - всхлипнул парень. - Я...ты правда простил меня? Томохико кивнул. Говорить он не мог, чувствуя, что если скажет хоть слово - расплачется, как девчонка. Вдруг Тешигавара слегка отстранился и окинул Казами взглядом, положив руки тому на плечи. Казами был гораздо бледнее чем обычно. Под глазами темнели синяки, конечности, казалось, были полупрозрачными. -Выглядишь неважно. - заметил Наоя. - Скажи, а...как? Как ты ну...жив остался. Томохико слегка передёрнул плечами -Когда Акадзава съездила по моей голове ломом, она практически отправила меня на тот свет. Но всё же, пусть я и был на грани жизни и смерти, я отделался лишь очень тяжёлым сотрясением мозга. Ну и теперь, как видишь... -Ты здесь. - Наоя прижал друга к себе. - Я больше не отдам тебя смерти, хотя сам едва не отправил тебя к ней. -Не казни себя, ты же пытался спасти класс. -А в результате только помог проклятию! - Тешигавара второй раз за последние две минуты едва не задушил Томохико в объятиях. -Эй, Наоя, успокойся, хорошо? - с опаской пробормотал тот. -И как мне тут успокоиться?! - Тешигавара сжал Казами едва ли не до хруста костей. - Я ведь думал, что ты мёртв! Мёртв по моей вине! Что я больше никогда не увижу тебя!! -Наоя... - очкарик начал всерьёз опасаться, как бы у его друга не началась серьёзная истерика. Словами тут не поможешь, но Томохико совершенно не представлял, что делать. Между тем, Тешигавара резко перестал психовать и взглянул Казами в глаза. -А вдруг всё это сон? - почти неслышно прошептал Наоя. - И когда я проснусь, тебя вновь не будет... -Я настоящий. - заверил его Казами. - Успокойся. -Ага. - Тешигавара улыбнулся и зачем-то подался вперёд. Томохико удивлённо приподнял брови, когда почувствовал, что его целуют. Наоя сам был в шоке от сделанного. Он ведь своими руками едва не принёс Казами в жертву своей безответной любви к Акадзаве. Да-да, Тешигавара пытался найти мертвеца и вернуть его к смерти именно для того, чтобы Акадзава наконец заметила его, Наою. А теперь Тешигавара будто забыл об Изуми. Вернее...охладел. Охладел, едва увидел воскресшего друга. От ветра трепетали листья деревьев. Роняла лепестки на могилы сакура. Тихо было в тот летний день на кладбище Ёмиямы, лишь едва слышно щебетали птицы. Казалось бы, ни души на этом последнем пристанище мёртвых. Но чуть в стороне от могил замерли двое бывших учеников проклятого класса. Они стояли, соединившись в счастливом поцелуе. Свидетелями этого были лишь безмолвные надгробные камни да кладбищенская сакура. Кладбищенская сакура, такая светлая и чистая, но одновременно зловещая, являющаяся символом смерти. Неумолимой смерти, противостоять неизбежности которой ещё не удавалось никому. Правду ли говорят, что любовь сильнее смерти? Маленькая победа этих двоих над смертью - лишь иллюзия. Ведь смерть рано или поздно всё равно явится вновь и скосит души обоих. Но похоже, что теперь даже ей не под силу будет разлучить их. Умрёт один - неизбежно отправиться за ним и другой. Они не смогут выдержать нового расставания. Но это неизбежно. Поэтому, пусть цветёт кладбищенская сакура. Цветёт, осыпая всё вокруг снегом своих лепестков. Пусть цветёт, охраняя сон тех, кому уже не вернуться.