Последний приказ

Вокруг сумерки и туман. Не видно ничего дальше вытянутой руки. Не слышно ни звуков, ни запахов. «Где я?» — шептал Кит, шагая сквозь густые клубы тумана. Он не мог ничего разглядеть, сколько ни всматривался в синеватый сумрак. Вокруг пустота. Хотя под ногами пружинила прохладная земля. Кит силился что-нибудь вспомнить, пытался понять, как попал сюда. Но память его подводила. Возникали только мутные отрывки из жизни, которые не складывались в цельную картину. Вдруг его пронзила мысль: «я умер». Перед глазами встала сцена предсмертного разговора с раненым светловолосым парнем, его бывшим врагом. Тем самым мью. Это было прощание, а после всё поглотили боль и темнота. Но что же теперь? Куда идти? Как будто в ответ на его вопросы туман начал понемногу рассеиваться. Вдалеке показались очертания ветвистого дерева, у основания которого сидел человек. Непривычное волнение окатило Кита, словно ледяной водой. Сейчас его чувства стали слишком открыты, а сам он — уязвим. Шаг за шагом Кит приближался. Откуда–то с кроны дерева падал тусклый свет. Человека внизу окружила светящаяся вуаль. Еще пара шагов и Кит увидел, что сидящий смотрит не в его сторону, а куда-то вдаль, прислонившись спиной к массивному стволу. До боли знакомая угловатая фигура, слегка вьющиеся светлые волосы — дыхание Кита сбилось, когда он понял, кто же перед ним. «Мацука! Не может быть», — пронеслось в голове, и трепетанием отдалось в груди. Чувства закипали как никогда прежде. Вина, боль или радость – Кит еще не научился их различать. Он подошел вплотную, опустился на колени рядом с парнем и тронул его за плечо. Тот взглянул на него и тепло улыбнулся. — Вы пришли. Всё это время я ждал вас здесь, — мягко заговорил Мацука. — Как ты здесь оказался? Где мы? – недоумевал совсем сбитый с толку Кит. Невероятно, что Мацука сейчас так близко. Он был потерян навсегда, а теперь снова рядом его светлое лицо, на котором так часто отражались грусти и сомнения, его отливающие серебряным светом волосы, его пронзительные печальные глаза. Как же долго они не виделись! Как много Кит должен сказать ему. Сколько раз попросить прощения? Раньше он не допускал таких мыслей, но теперь все старые спрятанные чувства нахлынули с небывалой силой. Оставалось выплеснуть их, или они задушат его. — Это одинокое место, — отвечал Мацука, — я попал сюда давно, но мало чего понимаю. Знаю только, что дальше нужно идти вместе с вами. Я сразу понял, что должен ждать вас, — продолжал он. — Не может быть, Джона, это ведь из–за меня ты... Я всегда был жесток с тобой. Не мог иначе. А потом тебя не стало, неужели ты всё время ждал тут. Как же я жалею, что причинил тебе столько боли. Прости, — выдохнул Кит, — прости. Он осторожно положил руки на плечи Мацуке, медленно заключая его в объятия. Парень подался навстречу. — Не говорите так. Разве вы в чем–то виноваты? Я сам хотел вас защищать и рад для этого умереть. Рано или поздно меня бы всё равно пришлось убить, я же монстр, мью, — говорил Мацука, пока Кит всё крепче и крепче сжимал его в объятиях. Хоть они оба и мертвы, но от близости тел стало тепло. Эти совершенно новые ощущения кружили голову. Оказалось, так легко быть рядом с Мацукой, прикасаться щекой к его волосам, слушать его тихий успокаивающий голос прямо около уха, чувствовать его руки на своей спине чуть ниже лопаток. То, что было всегда, но не могло выйти наружу, открывалось сейчас. Показалось, будто бы света стало больше, и всё вокруг засияло. — Мацука, ты всегда был важен для меня. Ты мью. И знал обо мне больше, чем кто–либо, но все время был рядом. Что бы я ни говорил раньше, никто не посмел бы тебя тронуть, — признался Кит, выпуская парня из объятий. А тот поднялся на ноги и взглянул наверх. За ним встал и Кит. — Ваше сердце, наконец, открылось, неужели в нем нашлось для меня место. Это лучшее, что я мог услышать, — благодарно отвечал Джона, — посмотрите теперь туда, сколько стало света, — он указал наверх. Кит пригляделся к листьям и понял, что именно они источали то самое тусклое свечение, которое он заметил издалека. Только теперь они светили ярко. Свет шел от каждого листа, каждой его прожилки. В изумлении запрокинув голову, Кит наслаждался удивительным зрелищем и спросил: — Ты знаешь, почему они светятся? — Когда я был здесь один, они совсем не светили. А стоило вам появиться, как всё изменилось, — Мацука замялся и в растерянности отвел глаза, — наверное, это потому... Потому что я люблю вас, — испуганно выговорил он и тут же покрылся розоватым румянцем. Ошарашенный Кит не знал, как себя вести. Он ясно понимал, что чувствует то же, но не мог произнести ни слова. Тело само подсказало выход. Кит решительно приблизился к Мацуке и прикоснулся своими напряженными губами к его мягким чуть влажным губам. Волна тепла накрыла обоих — они снова были в объятиях друг друга. Тот преданный помощник, к которому так привязался Кит, именно он пробудил это непривычное желание быть близко, целовать, прикасаться к коже и получать ответные ласки. Раньше такого нельзя было представить. Что чужое горячее дыхание так приятно чувствовать на своих губах, шее и щеках. Что он захочет навсегда остаться в этом пустом одиноком мире, лишь бы Мацука был рядом и продолжал его вот так целовать. Свет становился ослепительным. Всё дерево теперь словно горело огнем. Кит замер. Лицо Мацуки преобразилось в этом свете. Впервые с него исчезли следы страха и печали, оставалось только счастье. — Кажется, нам пора уходить отсюда, — прошептал парень, оглядываясь по сторонам. — Но я не хочу уходить. Мне нравится быть здесь с тобой, — упирался Кит, — не хочу снова потерять тебя. — Разве здесь хорошо? Я не смогу даже подать вам чашку кофе, — Мацука улыбнулся, — если хотите, мы сможем быть вместе и дальше, куда бы ни отправились. — Тогда выполни последний приказ: держи меня за руку. Свет уже резал глаза. В руке Кит сжимал небольшую тёплую ладонь. Теперь всё правильно. Не важно, куда они попадут. Они больше не будут одиноки. Белая вспышка заполнила всё пространство, поглотив дерево. Две соединенные фигуры растворились в этом свете.