Шиноби Поттер и путь его нелёгкий.

Дверь в гостиную распахнулась, и в дом безвольной куклой влетела тушка тощего подростка. Вслед за ним вошёл и сам Вернон, до этого швырнувший Гарри внутрь. Мистер Дурсль был так зол, что не мог даже орать. Он только гневно булькал, сжимая и разжимая кулаки. Смотря на его раскрасневшееся от гнева лицо, Петуния молилась про себя в надежде, что её муж не потеряет окончательно контроль и не совершит непоправимое. Ведь если отродье пострадает слишком сильно, то их ждут неприятности со стороны отдела Опеки из органов Социальной защиты, да и Дамблдор будет недоволен… Дадли попробовал было заикнуться в защиту кузена, но тут же был отправлен в свою комнату и оставлен без сладкого на вечер. В гневе Вернон был скор на расправу. Когда он пребывал в таком состоянии, спорить с ним было бесполезно. — Вон — под лестницу — будешь сидеть. Без еды! — еле выдавливая из себя слова, под конец он всё же сорвался на крик. Гарри подскочил с пола и, потирая ушибленный локоть, поспешил скрыться в своей каморке, а мистер Дурсль с трудом доковылял до кресла и буквально свалился в него, казалось, почтенного главу семейства покинули последние силы. Петуния тут же принесла ему большой стакан бренди. — Дорогая, — проникновенно произнёс муж, принимая спиртное, — этот дрянной мальчишка скоро сведёт меня в могилу. — Не говори так, Вернон, — погладила его по макушке миссис Дурсль, — ты сильный. Тем более ты не один. Вместе мы справимся. — Не знаю, — злость уходила, и на её место пришла апатия и усталость, — ещё в то утро, когда ты пошла выставить бутылки для молочника и обнаружила этого подкидыша… ещё в то утро я знал, что всё изменилось. Нормальной, спокойной жизни пришёл конец. Но я не думал, что всё будет настолько сложно. Даже деньги на содержание, присылаемые этим Дамблдором, не могут компенсировать тех нервов, что я трачу на этого отброса. — Милый, не надо… ты же понимаешь, что если мы навредим ему или выкинем на улицу, то у нас будут проблемы, — мягко напомнила ему жена, — ты же знаешь, что они не оставят нас в покое. К тому же такие происшествия случаются не так часто… — Редко, да, — согласился глава семейства, — но каждый раз я еле сдерживаюсь, что бы не прибить этого… как он смеет так позорить нашу семью? Ладно его нелепые, торчащие в разные стороны волосы, с которыми ничего нельзя сделать. Да-да, я помню, как в бесплотных попытках совладать с его шевелюрой уже все окрестные парикмахерские отказались стричь этого недоноска, и тогда ты взяла кухонные ножницы и обкорнала его почти налысо. Хех. В том виде он и то приличнее выглядел, чем сейчас. Но на утро волосы отросли, как ни в чём не бывало. Слава богу, тогда я обошёлся простым сердечным приступом. — Дорогой, не надо, — тут же засуетилась миссис Дурсль, — не вспоминай, а то тебе снова станет плохо. Лучше выпей ещё бренди. — Как я могу не вспоминать? — горестно вздохнул Вернон, пригубив напиток из стакана. — А тот злосчастный свитер. Ну и что, что он был не новый. У нас тогда было плохо с деньгами, а он отказывался его надевать. Некрасивый он, видите ли. Всё бы ничего, но когда ты попробовала насильно натянуть на него свитер, тот вдруг резко уменьшился. Знаю, ты не хотела меня волновать и сказала, что тот сел после стирки, но Дадли всё видел и рассказал мне. — О, милый мой, — всплеснула руками тётя Петуния, — я действительно не хотела тебя расстраивать. — Да-да, знаю, — отмахнулся дядя Вернон, — жаль, но с тех пор я не могу жить спокойно. Каждую минуту я только и думаю, что же произойдёт в следующий раз? Каким образом он опозорит нас снова? Если бы не этот старый дурак Дамблдор, то… а, ладно. Незачем мечтать о несбыточном. Благо у нас есть отрада. Наш крошка Дадлик. Он такой хороший, такой милый мальчик. Тем более, в последнее время ещё и умнеть начал не по годам, книги читает. Уже третий том купил ему на днях. Только вот, что-то похудел он в последнее время. Бегает, гантели тягает… Интересно, откуда они у него? — Ему их Пирс одолжил, — рассказала миссис Дурсль, — Дадлик решил мышцы качать, вот друг его и выручил. Да, наш пусечка, наша отрада… — Что же он у меня не попросил? — удивился мистер Дурсль. — Я бы ему сам купил гантели. Любые, которые бы он захотел. — Наш душечка, скорее всего решил, что нужно экономнее тратить деньги, вот и не стал тебя беспокоить по пустякам, — предположила Петуния. — Ах, какой умный у нас сынишка, — восхитился Вернон, и дальше разговор перешёл на обсуждение всех положительных качеств их отпрыска и всех его достижений. Дурслям было невдомёк, что Дадли в ситуации с гантелями руководствовался совсем не принципами экономии средств, а своим желанием получить то, что ему захотелось как можно скорее. Ждать прихода отца с работы, а затем ехать выбирать — слишком долго. Потому он первым делом опросил всех друзей, а затем потребовал принести гантели ему, так как он решил начать тренироваться, чтобы в будущем стать шиноби. * * * Сам Дурсль-младший в это время сидел в своей комнате и раздумывал над ситуацией. «Нужно срочно подружиться с кузеном. Он способен использовать чакру, а значит, в будущем станет очень сильным… Блин, да если он припомнит все те случаи, когда я над ним издевался… Мда, пытать меня он будет долго. Значит, нужно сделать так, чтобы он начал считать меня лучшим другом», — осознание того, как он обращался с родственником ранее, и к чему это может привести теперь, заставило мальчика поёжиться. В первый момент, когда Гарри перенёсся на крышу, используя технику перемещения ниндзя, Дадли пришёл в неописуемый восторг, — «шиноби действительно существуют, просто не каждый может им стать. Значит, где-то есть и Скрытые деревни… Эммм, ну или их аналоги, в которых обучаются будущие ниндзя». Потом восторг поутих, и мальчик понял ещё одну вещь: «кузена с такими способностями не оставят без обучения, а это значит, что за ним следят. Наблюдают так сказать. Плохое же отношение к будущему ниндзя не только настроит того против Дадли, но и создаст плохую репутацию, и о мечте стать шиноби можно будет забыть. Те просто не признают его своим, если он и дальше будет обижать Гарри». Тяжело вздохнув, подросток стал с кровати и пересел за стол. — Не о том ты, Дадли, думаешь, — произнёс он шёпотом, — нужно не о последствиях думать, а о том, что ещё можно сделать. За столом не сиделось, что-то подзуживало его, не давая покоя. Он снова пересел на кровать. Мысли никак не хотели идти в правильном направлении. «Жаль, что родителей не убедить обращаться с Гарри получше», — вздохнул Дурсль-младший. — «Они искренне считают, что ничего путного из кузена не выйдет, и потому всё, что бы он не сделал, принесёт только позор на их головы. Стоп! Но ведь есть другой способ. Если нельзя завязать дружественные отношения, уговорив родителей на хорошее отношение, то можно пойти от обратного. Пойти наперекор мнению отца и матери, начать поддерживать Гарри в тех ситуациях, когда им недовольны остальные Дурсли! Блин, это будет сложно, учитывая, что мне самому с ними портить отношения ну никак нельзя. Значит, придется делать это тайно. Это будет тайное задание. Тайное задание для ниндзя Ди-сана. О, это же миссия, причём не из простых. Решено. Это будет миссия A ранга: подружиться с Гарри, но не испортить отношения с родителями. Будет трудно, но в то же время и интересно. Вот только… справлюсь ли я? Так, стоп. Конечно же я справлюсь. Ведь я не кто-нибудь, а сам Ди-сан, один из лучших начинающих шиноби в нашей школе, и у меня всё получится!» * * * Пока мистер Дурсль в гостиной жаловался на жизнь миссис Дурсль, а их сын в своей комнате наверху размышлял и строил планы на будущее, Гарри Поттер сидел в кладовке и горько плакал. Обхватив руками колени, он свернулся клубочком и жалел себя. Болел ушибленный локоть. Желудок жалобно квакнул, требуя еды, которую он если и получит, то очень не скоро. В этот момент мальчик кристально ясно осознал, что справедливости в мире нет: «Он был не виноват в том, что произошло в школе, а его опять наказали. Вот если бы были живы мама с папой. Они бы такого не допустили. Они бы всегда мне верили и всегда занимали мою сторону. Как плохо, когда нет никого, кто хорошо бы к тебе относился. Как же плохо». * * * Спустившись из своей комнаты прямо к ужину, Дадли проследовал в столовую, где Петуния уже приготовила макароны с мясом. Привычного вечернего тортика на столе не было. Хотя Вернон и успокоился, но слова своего, по запрету десерта этим вечером, так и не отменил. Садясь за стол, Дадли поздравил себя с весьма удачной мыслью взять с собой в карман несколько шоколадных конфет. Даже если ему не удастся незаметно взять что-нибудь со стола, чтобы подкормить Гарри, то он просто отдаст эти конфеты. Несколько конфет, естественно, не тянут на полноценный ужин, но всё равно это будет лучше, чем ничего. Мистер Дурсль после эмоционального всплеска был спокоен и в некоторой степени задумчив. Петуния витала в облаках, размышляя о чём-то своём. Так что когда пришло время пить чай с булочками, Дадли не стал есть свою, а положил её в карман. Поблагодарив за еду, он вышел в коридор, плотно притворив дверь на кухню, но не ушёл, а стал прислушиваться. Когда мама попросила отца подать ей что-то с верхней полки, Дурсль-младший быстро открыл небольшое окошечко на двери в чулан и запихнул туда конфеты и булочку. — Гарри, — тихо сказал он, — это всё, что я смог взять, не привлекая внимания. Держись. Кузен услышал его, недоверчиво покосился на подношение, и хотел было что-то спросить, но не успел. Дадли уже закрыл окошко и побежал наверх, так как услышал фразу Вернона о том, что тот собирается пойти посмотреть телевизор. * * * «Что это было?» — думал Гарри, жуя мягкую ещё тёплую сдобу. — «С чего это Большой Ди поделился со мной булочкой? Может в ней отрава? Впрочем, какая разница, я так голоден, что даже точно знай про яд, то всё равно бы съел её. К тому же были ещё конфеты. Шоколадные! Это вообще невообразимая щедрость! Тем более от Дадли. А пожелание «держаться»… это уже ни в какие рамки не лезет». Сильно разболелась голова. Он ещё успел спрятать конфеты под подушку, когда перед глазами у него всё поплыло, и мальчик потерял сознание. Много событий, много эмоций. Мозг не выдержал и отключился, погружая сознание в спасительную темноту. Наутро он очнулся ни свет ни заря от того, что дверца в его каморку отворилась, и кто-то звал его по имени. — Гарри? Ты в порядке? — шёпотом спросил Дадли. — Я принёс тебе воды и пару булочек. Тут ещё колбаса и немного хлеба. Спрячь скорее, а то скоро проснутся родители, и тогда нам несдобровать. — Почему ты мне помогаешь? — спросил он тихо. — Раньше ты только радовался, когда меня наказывали. — Я тебе всё расскажу, — ответил кузен, прислушиваясь к звукам, доносившимся со второго этажа. — Но не сейчас. Ты только держись. — Ладно, — несколько ошалело произнес Гарри, а затем, следуя совету, стал прятать еду. Дверь закрылась, но мальчик не обратил на это внимания. Все его мысли были заняты другим, а именно неожиданно изменившимся отношением со стороны кузена. Хотя, он вроде бы сказал, что больше не будет драться ещё до наказания дяди Вернона. Но всё равно это странно. Неужели молитвы Гарри были услышаны и, наконец-то появился человек, которому не безразлична его судьба? Мальчику очень хотелось в это верить, но за годы, проведённые в доме Дурслей, Гарри научился не поддаваться первому порыву. Он решил не радоваться раньше времени и подождать. Посмотреть, что будет дальше. Вдруг это всего лишь очередной закидон Дадли, и через некоторое время он пройдёт, и тот снова начнёт издеваться. Лучше выждать, чем в очередной раз собирать осколки надежд и мечтаний. * * * По дороге в школу Дадли был хмур и невесел. Родители оставили Гарри в чулане на весь день, не отпустив даже в школу, разбив тем самым план Дурсля-младшего, который рассчитывал поговорить с кузеном по дороге в школу или же на большой перемене. Дадли остановился. Какая-то мысль мелькнула на периферии сознания. Что-то важное… Но сколько он ни думал, сколько ни старался, но так и не смог уцепить её и вытащить на свет. Только к концу дня, обсуждая с друзьями историю Наруто, до него дошло, какую же мысль он так долго ловил у себя в голове: «Жизнь Гарри весьма сильно напоминала жизнь героя манги о шиноби. Кузен, как и Наруто, был сиротой. Его так же ненавидят там, где он живёт. Видимо, это неспроста. Неужели, чтобы обрести особые способности нужно быть сиротой и жить в постоянной ненависти? Жуть. Но идея интересная. Она явно стоит того, чтобы её обдумать. Так, стоп. Почему мне кажется, что я опять забыл о чём-то весьма важном? Ох ты ж, ёксель-моксель, я ведь хотел дать ему почитать первый том, когда уходил в школу. Чтобы Гарри не скучал в своей каморке целый день, находясь там один-одинёшенек. Блин, как же я мог упустить такую возможность стать с ним дружнее. Нужно быть внимательнее. У меня просто нет права на ошибку». * * * Через несколько дней, когда Поттера помиловали и всё же выпустили из чулана под лестницей, Дадли тут же потащил того в свою комнату, где и рассказал о шиноби, о Наруто. Показал несколько серий мультсериала. Всучил пару первых томиков для прочтения и угостил конфетами. Всё это время Гарри внимательно слушал кузена. Ведь тот не дал мальчику умереть от голода, и теперь нужно было возвращать долги. Только чем больше говорил Дадли, тем больше Гарри проникался интересом к данному произведению. Заодно вспомнились истории, услышанные в школе, а богатая фантазия тут же нарисовала все перспективы дальнейшего знакомства с вселенной ниндзя. Да, если он действительно сможет освоить хотя бы малую часть техник. Да это же будет просто… просто… У Гарри перехватило дыхание от открывшихся горизонтов, и вдруг резко перестало хватать слов, чтобы описать своё состояние и чувства, обуревающие его. — Знаешь, Гарри, — оторвал его от мечтаний серьёзный голос кузена, — я должен тебе кое в чём признаться. Поттер замер. Неужели опять счастливая пора закончилась раньше, чем успела начаться? Зачем он только поверил Дадли? Ведь тот Дурсль, а все Дурсли одинаковы, все они… — Ты спрашивал, почему я стал тебе помогать, — продолжил кузен, даже не подозревая о тех мыслях, что породил в голове Поттера своими последними словами, — так вот. Я должен признаться, что когда увидел Шуншин в твоём исполнении, то вначале жутко обрадовался, а затем испугался… — Испугался? — переспросил Гарри, от удивления все чёрные мысли тут же вылетели у него из головы. Чтобы Дадли, да чего-то испугался? Такое просто не укладывалось у него в голове. — Чего ты испугался? — Тебя, — просто ответил кузен, — точнее того, кем ты можешь стать в скором будущем. Ты прирождённый шиноби, раз смог использовать Шуншин без тренировки, а значит, скоро станешь ещё сильнее и опаснее. Вот я и испугался, что ты припомнишь мне те издевательства, которым я тебя подвергал. Вот я и решил наладить с тобой отношения. Ведь нам ещё не поздно стать друзьями, правда? В первый момент внутри вспыхнула ярость, а вместе с ней и обида на кузена, и радость, и какая-то доля удовлетворения от того, что его кто-то может бояться, а затем… пришло недоумение и погасило все остальные чувства, перерастая в обыкновенную растерянность. Он так привык скрывать свои чувства, ужимать их и прятать подальше, настолько привык не думать, а просто подчиняться приказам дяди и тёти, что в тот момент, когда Дадли задал свой вопрос, даже сам Гарри не знал, как на него ответить. — Наверное, не поздно, — с сомнением произнёс Поттер после непродолжительной заминки. — Ты не уверен? — насупился кузен, привыкший к тому, что никто и никогда ни в чём не отказывал ему. — Я… я не знаю, — сказал Гарри, — я ни в чём не уверен. Я не знаю, что мне делать. А ты действительно хочешь со мной дружить, да? — Да, — ответил Дадли, потом потупился, шмыгнул носом и, наконец, решился, — и прости меня, пожалуйста. Прости за то, что мучил тебя. Я больше так не буду. — Конечно же я тебя прощаю, — обрадовался Гарри. Дадли улыбался. Он был доволен собой. Начало миссии положено, и пока события развиваются весьма успешно. Однажды в интернете он прочитал о том, что самое сильное оружие — это «правда», и сегодня он получил прямое тому подтверждение. Поданная в нужное время и с правильной стороны, она мигом помогла ему достичь поставленной цели. Гарри улыбнулся в ответ, и они пожали друг другу руки в знак заключения перемирия и начала новой дружбы.