Быть может...

      «При воспевании подвигов героев, вождей что-то преувеличивается, улучшается и специально упускаются некоторые моменты… постыдные моменты…» — голос матери доносился каждый раз во сне у Лафдей. «Ведь негоже Всеотцу проявлять себя невежественно к народу своему, аморально отнестись к жене своей, к возлюбленной своей, к верховной богине — Фригг», — голос матери повышался. Каждую ночь после дня расставания мать являлась Лафдей во снах. Девушка помнила её детально. Это была необычайной красоты женщина с восхитительными зелёными глазами и длинными черными как мрак волосами. Свои волосы она убирала в косу, которая всегда аккуратно лежала на её хрупком плече. Она обладала прекрасными формами, которые и унаследовала у матери Лафдей. Вообще Лафдей была очень сильно похожа на свою мать. Восхитительные черты лица, аккуратная форма бровей, маленький носик, интригующая улыбка и, как ни странно, холодный взгляд зелёных как малахит глаз. Да, глаза у девушки были материнские, но при всём сходстве было одно явное отличие: у Лафдей были превосходные шелковистые волосы как у мамы, но они были белокурыми. Уже вторую луну проходил сбор многочисленных вещей вана и его жены, которым служила Лафдей: у госпожи было много нарядов, а её муж разбирался с делами перед уездом, ведь по плану пребывание в Асгарде должно быть долгим. Всё это время решались мелкие проблемы вроде того, кто из слуг поедет в поездку. Ко дню отправления всё уже было решено: всего две слуги поедут. Один был лично для вана, а другая для его жены. Должны были поехать Нез и Ратиль. Ратиль была одной из служанок госпожи, и Лафдей была ничем не хуже неё. Служанка была молода, способна так же как и Лафдей, но Ратиль дольше была знакома господам, ведь ещё её мать до своей смерти работала у них. Именно поэтому Лафдей осталась. Всё бы ничего, но ей нужно было занять место Ратиль для выполнения цели всей её жизни. Вообще знакомые Лафдей, кроме матери, никогда не знали её такой, какой она являлась. Она не позволяла никому входить в её сердце. Лафдей была для всех культурная, воспитанная, послушная и скромная девушка, но при этом никто не знал, что в ней живёт маленький жестокий дьяволёнок. Ей во что бы то ни стало нужно было поехать в Асгард. Утром в назначенный день отправления госпожа обнаружила пропажу. Госпожа была очень скупой. И так как её с мужем будут принимать сами Один и Фригг в легендарном дворце Асгарда, она хотела блистать и надеть свой самый лучший наряд. Приготовления были долгими. Пышная причёска, над которой трудились пять служанок, великолепное платье, сшитое лучшим портным в Ванахейме, смотрелись идеально и гармонично на ней. Осталось только завершить образ ослепительным аксессуаром. Это было прекрасное колье ручной работы, сделанное из редчайшего камня самым древним ювелиром во всех девяти мирах. Собрат этого аксессуара был у Фригг. У госпожи колье было сделано из камня, который омывали волны морей, созданных первыми богами. Основой драгоценного камня стала вода. У Фригг же колье было подобным, но драгоценный камень был огненно-красным. Он появился из последнего вздоха первородного дракона. Его основой стал огонь. Существовало ещё два таких аксессуара, но они были утеряны или украдены со временем. Колье госпожи переходило по наследству в их семье и было очень дорого ей, поэтому отъезд был задержан до окончания расследования. Приказ был дан: «Обыскать всё!». Комнаты слуг были полностью перерыты. Артефакт был обнаружен в комнате Ратиль. Никто не понимал, что происходит. «Ратиль не могла,» — думали слуги.  — Это не она! — все бушевали. Прислуги встали на её защиту, но госпожа была неумолима.  — Комнаты слуг запираются на ключ, — начала госпожа, — никто не сможет просто так взять и зайти к тебе в комнату, — госпожа злобно объясняла Ратиль, — да и зачем это кому-то?!  — Я не знаю, но это не я! — вся в слезах молвила Ратиль.  — А кто же?! — уже переходя на крик говорила госпожа, — это самая важная вещь в нашей семье, а ты посмела на её покуситься! Всё велось к тому, что Ратиль хотели судить и выгнать из дома с позором.  Да, это проделки Лафдей. Она, на первый взгляд, была хрупкой и духовно, и физически, но это всё только на первый взгляд. Лафдей была самоучкой и могла сделать всё, что угодно. Она была необычайно сильная и выносливая, могла пролезть хоть куда, что не скажешь, глядя на неё. Умная, решительная и бесстрашная. Она знала свою цель и знала, как добиться результата. Лафдей была суровой к себе и знала, что из-за неё пострадает Ратиль. Она знала, что ей надо что-то предпринять. После скандального разговора со служанкой Лафдей подловила госпожу и увела в сторону.  — Что ты творишь?! — возмущалась госпожа. Лафдей, ничего не сказав, просто взяла госпожу за руку и взглянула ей в глаза. Глаза девушки налились цветом небес. Во взгляде проглядывались волнение, доброта и сочувствие. После служанка аккуратно опустила руку госпожи, и та молча покинула девушку. Все были взволнованы. Ратиль в слезах собирала свои вещи. Ей помогали другие служанки, утешали её. Они верили ей. Вдруг в комнату вошла госпожа. Все уже приготовились к новой порции унижений, но вместо этого госпожа спокойным голосом промолвила:  — Ну что же, Ратиль, я слишком вспылила и преувеличила с наказанием. Будем считать, что это была всего лишь ошибка. Ошибки надо прощать, и я прощаю тебя, Ратиль. Все присутствующие были в шоке, ведь раньше, когда что-то было не по воле госпожи и она злилась, никто живым от неё не уходил.  — Спасибо, госпожа, спасибо! — Ратиль упала на колени.  — Но я решила, — госпожа перебила служанку, — что ты не едешь со мной в Асгард, — служанка понимающе смотрела на госпожу, — мне не нужны такие происшествия там, поэтому со мной поедет Лафдей. А Лафдей стояла позади всей толпы и всё слышала. Госпожа посмотрела на девушку и сказала:  — Надеюсь, не будет никаких проступков?  — Нет, моя госпожа, — серьёзно ответила Лафдей.  — Тогда иди собирать вещи. У тебя мало времени, — сказала госпожа, и Лафдей откланялась. У Лафдей с рождения был дар успокаивать и умиротворять в любых ситуациях. Она редко пользовалась им, хоть и умело с ним справлялась. Этот дар есть у неё из-за её отца, как и её прекрасные золотые локоны. Всё с чего-то начинается, а эта история началась с постыдного момента.