--cine--

«А что не допивали — то днëм лакали, Ходили, глупо тратили проездной, Смотри, какое небо над облаками Твои глаза наполнит голубизной…»© Джош бежит впереди Оливера. Скачет по лужам от свежего дождя. Им всего по двадцать, летние экзамены в универе позади. Остается лишь радоваться жизни. Джош смеется, заливисто и громко. Смех несется по улице вслед его легким шагам голых ступней, едва касающихся грубого асфальта, разбитого сотнями машин и скейтов. Джош не смотрит на Оливера, да и зачем. Он знает Сайкса так сильно и бесконечно, что может по небу над их головами сказать, какое у того настроение. Небо над ними, кстати говоря, напоминает Джошу модные сейчас фотографии из Тамблера. Фиолетовое, покрытое всполохами индиго, но при этом удивительно однородное. Медленно, через зеленый переходит на границе силуэтов домов в желтый, а там, через оранжевый, медленно розовеет вслед уходящему солнцу. Закат это или еще нет, Джош сказать не может. По правде, ему это и не важно. Потому что Оливер медленно идет за ним. Иногда тихо смеется. Редкие татуировки на его руках вкупе с длинными уложенными волосами делают его похожим на счастливого эмо. Джош знает, что это не так. Джош знает Оли, как свои пять пальцев. Иначе и быть не может, если ты общаешься с человеком так долго и близко, как общаются они. Джош смотрит в небо. Удивляется его цвету, зная, что оно никогда не было подобным. Подумать только, когда-то они даже ночевали в одной кровати. Сейчас об этом думать немного стыдно. Это стало запретной темой, хотя они оба не заметили, когда именно подобное стало противозаконным. Они выросли. Теперь уже нельзя просто забраться к другому под одеяло. Обвить ногами из-за простого кошмара. Неправильно это теперь. И, самое страшное, Джош знает, как мучается от кошмаров Оли. Джош не может ему помочь. «Неестественно», — думает он. — Смотри какое небо над облаками! — восхищенно восклицает Франчески, останавливаясь. Оли тихо смеется. Нагоняет его, приобнимая за плечи. — Но ведь облаков нет, Джоши, — говорит он. Его голос скрипучий, низкий, расслабленный. Он не напрягается для того, чтобы говорить. — Оно наполнит твои глаза голубизной, — шепчет Джош, задирая глаза к небу. Дергает плечами: ежится. Оли обнимает его сильнее. Вечерний ветер их родного города холоден даже летом. — Но они карие, Джош, — Сайкс кладет подбородок на плечо Джоша. — Не быть тебе романтиком, Оли, — смеется Джош. — Глаза отражают не только душу. Они отражают небо, — многозначительно замечает он. Заливаются смехом. Он разносится по улице. В одном из домов начинает лаять собака. — Джошуа, ты безнадежен, — шепчет Оливер, шагая навстречу краснеющему светилу. — Если бы я был безнадежным, ты бы никогда не выбрал меня в качестве спутника жизни, — Джош обгоняет Оли. Смотрит ему в глаза, пока говорит эту фразу. Оливер опускает взгляд. Прячет смущение за улыбкой. Качает головой. — А как же наши девушки? — спрашивает он. Боится смотреть в глаза Франчески. Боится даже поднять глаза на небо. Оно окрасит их голубизной, верно? — Пошли они, — отвечает Джош. Прыгает на месте. Поворачивается на кончиках пальцев ног. — Они все временны, лишь мы с тобой вместе навсегда. Связаны, хочет сказать он. Молчит. — Хотелось бы, — бурчит Оливер. Джош не слышит. Притворяется. Улыбается самому себе Джош. Оли замечает это. Решает промолчать. Ветер тащит за собой редкие листья. Закручивает небольшие смерчи карей зелени посреди улицы. Тишина. Даже машины не ездят. Джош запрыгивает на забор какого-то дома. Улыбается. Манит Оливера к себе. Балансирует на носках босых ног. Падает. Колени обдираются асфальтом, Джош плачет сквозь смех, Оливер стоит, согнувшись пополам. Смешно до коликов, смех снова несется по улице, звеня в смерчиках листвы, лает собака, падает за горизонт солнце. Они обнимаются вновь. Оливер уверен, что не отпустит Джоша. Никогда. — Связаны, ты ведь это хотел сказать? — улыбается Оливер, Джош кивает. Мычит в ответ. Щурится от солнца, Оливер готов поклясться, что слышит его мурчание. Им всего по двадцать. Летние каникулы впереди. Остается лишь радоваться жизни. Солнце скрывается под горизонтом. Поглощает светом две фигуры вдали.