Прощание

В маленьком домике среди снежных гор и равнин Сибири было тепло и уютно. Настолько уютно, что Ледяному не хотелось покидать этот маленький мир. Но увы, обязанностей Золотого Святого никто не отменял, и Водолей, скрепя сердце, вынужден был сгребать свои нехитрые пожитки в дорожную сумку. Рядом стоял ящик с Материей, из которого доносилось тоскливое побрякивание. Ему отвечала Бронзовая Материя Лебедя, которую несколько дней назад получил юный ученик Камю – Хёга. Камю выпрямился и прогнулся в спине, разминая её, чтобы прогнать тупую боль от долгой работы внаклонку. Мило уже примчался и сейчас шляется где-то за пределами дома, чтобы не мешать прощаться, но скоро вернётся, чтобы окончательно и бесповоротно забрать Водолея обратно, в жаркую Грецию. А Лебедь останется здесь один... Камю слегка поморщился от этой мысли. Скрипнувшая дверь нарушила тишину дома, впуская в тёплый уютный мир морозную зимнюю свежесть. Это вернулся юный Лебедь, принеся ещё дров для камина. Юноша был ещё не в курсе, что всего через пару часов он останется здесь один. Хёга, который должен был вернуться в Японию с Бронзовой Материей и принять участие в Галактическом турнире, наотрез отказался это делать. Его дом был здесь, в суровой, но родной Сибири, рядом с учителем и могилой матери, которой стало ледяное море. Сгрузив ветки у камина, Хёга обернулся к Камю. Голубые глаза Хёги расширись от удивления, когда он понял, что учитель пакует не только дорожные вещи, но ещё и свою Материю. – Учитель?.. – Хёга так и не закончил фразу. Он хотел произносить эти слова, боясь, что они окажутся правдой. Нет, Хёга обо всём догадался, когда в доме появился друг Камю, Мило, но не хотел в это верить. И проще всего было убедить себя в том, что это обычный дежурный визит Скорпиона, пока обратное не было произнесено вслух. Водолей вздрогнул и обернулся. По глазам ученика было всё настолько понятно, что не пришлось даже ничего говорить. Но сказать было необходимо. – Я должен уехать, Хёга, – голос, как обычно, звучит ровно и спокойно. – Ты стал Святым, а значит, твоё обучение завершено. Я вижу, ты и так всё понял. Камю вздохнул, не совсем представляя, что можно сказать напоследок своему юному и такому доброму ученику, которого Водолей искренне любил и старался помочь ему стать сильнее. Хёга ухитрился сделать то, что до этого удалось лишь Скорпиону. Запустив пальцы в длинные волосы, Камю взъерошил их, глядя в сторону. Слова в голову приходить отказывались. – Учитель, – Хёга в каком-то порыве, даже не успев этого осознать, обнял Водолея сзади, уткнувшись в его широкую спину. И едва слышно добавил: – Не уезжайте. Как же это так? На этом всё и кончится? Он ведь только что получил свою Материю, но разве на этом всё должно закончиться? Нет, на это Хёга совсем не рассчитывал. Сначала он потерял друга Исаака, в смерти которого до сих пор винил себя. А теперь и учитель его покидает? Лебедь поднял глаза на Камю, едва сдерживая слёзы. Что он такого натворил, что учитель бросает его здесь одного? Или это тоже проверка? Испытание? Тогда он, Хёга, его сейчас с треском провалил. Камю ошарашенно замер, а потом медленно повернулся и приподнял голову Лебедя за подбородок. Заглянув в мокрые от слёз глаза, Водолей покачал головой. – Что я тебе про эмоции говорил? – тихо спросил он. – Я не смогу быть с тобой вечно, Хёга. Рано или поздно, но этот момент всё равно бы пришёл. Я не могу больше оставаться здесь. Я знаю, это больно, расставаться, но так надо. Я должен вернуться в Святилище, меня там ждут. Хёга намертво вцепился в рубашку Камю, не двигаясь, лишь бы продлить ощущение прохладных пальцев учителя на своём лице. Когда он успел так привыкнуть к этому прикосновению? Полюбить этот холод... Нет, лёгкую прохладу. Хёга не мог бы ответить на эти вопросы. Он просто сейчас не хотел расставаться с человеком, ставшим ему настолько дорогим, что... – А можно… И мне с Вами, учитель? – эти слова дались ему с трудом. Уехать с Камю означало больше не увидеть маму. Очень долго, а, может, даже и никогда больше. Но расставаться с Водолеем Хёга не хотел. Он сделал ещё шаг, снова прижимаясь к Камю, всё так же глядя на него снизу вверх. Ледяной знал, что может услышать этот вопрос. И ответ был однозначен. – Нет, Хёга. Тебе со мной нельзя. К сожалению, ты должен вернуться в Японию. А потом, если захочешь, то останешься здесь. Но в Святилище не суйся. Я тебя прошу об этом, – Камю осторожно провёл по щеке ученика большим пальцем. Ощущение прижимающегося к нему крепкого и гибкого тела, тёплое дыхание и пряный запах... Но Водолей не уставал себе напоминать, что Хёга ещё юн, что нужно успеть остановить себя до того, как произойдёт что-нибудь из ряда вон выходящее. С Мило можно, он уже взрослый. Но Хёга... Лебедь – это совсем другое. Для Камю Хёга всегда будет ребёнком. Кстати, а где носит этого чёртова Скорпиона? Должен же был уже вернуться. Камю чувствовал Космо друга, но где-то вдалеке от дома. – Почему, учитель? – Хёга чуть прикрыл глаза, потеревшись щекой о руку Камю. О, как были приятны эти прикосновения. Последние пару месяцев Хёга места себе не находил, не понимая, что с ним такое происходит. Но малейшее прикосновение Водолея, его взгляд – и Хёга чувствовал жар по всему телу, спускавшийся куда-то вниз. Втайне от учителя он по ночам гладил себя, представляя, что это делает Камю. Осознав, что он снова думает о чём-то совсем не о том, Хёга покраснел, зажмурился и опустил голову. Не хватало ещё, чтоб учитель Камю обо всём догадался. О том, что его ученик уже не маленький птенчик, а вполне взрослая птица. Камю не знал, как объяснить, почему Хёга не должен соваться в Святилище. Просто не должен. И точка. – Потому что я прошу тебя об этом. Водолей отметил странный румянец на щеках подопечного, и постепенно до него дошло. В этот же момент очень захотелось побиться головой об стену, но на это действо ещё и Мило примчится, а объяснить неуёмному и вспыльчивому Скорпиону, в чём дело – это задачка потруднее, чем объяснить причину внезапного пожара внутри. Камю закрыл глаза и медленно выдохнул. Что ж, похоже, мальчик куда серьёзней, чем кажется. – Хёга. Я не хочу, чтобы ты потом о чём-то жалел, – серьёзно произнёс Водолей, заглянув в красное лицо Лебедя. – Ни сейчас, ни потом. Подумай хорошо, прежде чем что-то сделать или сказать. Мысли трезво, обдумай ситуацию со всех сторон, – Камю легонько сжал плечи ученика. – Если вдруг поступишь не так – придётся долго жалеть о том, что всё могло быть иначе. А это лишь усложняет и без того сложную жизнь. – Я... – начал было Хёга, глядя на учителя, но слова застряли в горле. Что он сейчас хотел сказать? Что должен сказать? Как на это отреагирует Камю? Не мог же он взять и сказать, что засыпает, шепча имя учителя, и обнимает подушку, представляя на её месте Водолея. – Я ни о чём не пожалею, – наконец справившись с собой, твёрдо сказал Хёга. Он глубоко вдохнул и, прежде чем Камю смог хоть что-нибудь сказать в ответ, коснулся его губ своими в робком поцелуе. Да, он ни о чём не пожалеет. Но если им суждено расстаться, то он, Хёга, запомнит этот поцелуй навсегда. И сохранит в своём сердце, глубоко-глубоко. Водолей застыл, едва губы Хёги коснулись его. Это было неправильно, в корне... Но раз уж мальчик решил, что он достаточно взрослый для такого... То пусть уж лучше его первый раз будет с тем, кого он знает и кому доверяет. Камю перехватил инициативу, легонько лизнул губы ученика и поцеловал его, глубоко и мягко, одновременно прижав Лебедя к себе и запустив пальцы в золотистые волосы. Хёга от неожиданности распахнул глаза, удивлённо глядя на Камю. Он никак не ожидал, что Водолей ответит на его поцелуй, не оттолкнёт ученика с очередным нравоучением. Но долго удивляться происходящему у Хёги не было шанса. Ощущения от первого в его жизни настоящего поцелуя были намного приятней, чем в его самых смелых мечтах. Хёга закрыл глаза, обняв Камю, прижимаясь к нему и стараясь продлить поцелуй как можно дольше. Неожиданно Камю разорвал поцелуй и с трудом перевёл дыхание. Потом закрыл глаза и выдохнул, проведя по губам языком. Доблестного Святого Водолея слегка потряхивало, и только титанический самоконтроль не позволял ему наброситься на мальчишку. Не так. Если уж делать – то так, чтобы он вспоминал об этом не как о жестокости или ещё чем. Камю слегка поморщился, вспомнив, что вытворял с ним Мило, когда приезжал в гости, и мелкого выгоняли гулять. Но с Хёгой такого не должно быть. Тут нужно действовать мягко и осторожно. Вздохнув, Водолей аккуратно провёл кончиками пальцев по спине Лебедя и вытащил из его штанов майку. Просунув ладонь под одежду, Камю ласково погладил тёплую спину, а потом царапнул её ногтями. Удержаться было сложно – сказывалась привычка кусаться и царапаться во время секса со Скорпионом, порой дикого. Хёга с любопытством наблюдал за Камю, ловя каждое его прикосновение. Втайне от учителя юный Лебедь иногда таскал журналы, что привозил с собой Мило, и, краснея от смущения в своей комнате, разглядывал иллюстрации откровенно эротического содержания. Но испытывать всё это на себе было куда приятней. От неожиданной лёгкой боли на спине Хёга вздрогнул. Но даже не дёрнулся, чтобы отстраниться. Нет, это царапанье было даже приятным, интригующим. – Учитель, – томно, слишком томно прошептал Хёга, словно призывая Водолея действовать. Лебедь снова потянулся за поцелуем, ему понравилось сие действие и хотелось продлить его еще немного. Нервы у Камю сдали. Космо Ледяного полыхнуло так, что даже находящийся за несколько километров Мило вздрогнул от неожиданности. Заподозрив неладное, Скорпион помчался обратно. Водолей рывком сдёрнул с мальчишки майку, снова поцеловал его, но уже более требовательно и жарко, велев обнять за шею. Так было удобнее перенести Лебедя на кровать. Хёга подчинялся, отвечая на требовательные ласки, интуитивно догадываясь, что именно хочет от него Камю. Никогда ещё раньше Хёга не ощущал такого жара от Космо учителя, всегда отдававшего ледяным спокойствием. И происходящее ещё больше убедило Лебедя, что он поступает правильно, что не он один слишком долго подавлял в себе бурю эмоций. Он отвечал на поцелуи, с каждым разом всё более умело и страстно. Водолей сводил его с ума, заставляя терять голову от каждого прикосновения, каждого вздоха. Хёга даже не заметил, как они оказались на кровати в комнате Камю, такой мягкой, прохладной из-за шёлковых простыней. Хёга лежал на кровати, золотые волосы разметались по белоснежному, словно только что выпавший снег, шёлку, дыхание сбилось, щеки раскраснелись от смущения и желания одновременно. Назад дороги уже не было. Да и не хотелось поворачивать назад. Водолей заставил себя отстраниться и окинуть взглядом полураздетого ученика. Разум кричал, что надо остановиться, что ничего хорошего от этого ждать не стоит... Но Камю видел – слишком поздно. Слишком сильно привязался мальчишка, слишком сильно любит. Да и Ледяной не лучше. Тряхнув головой, Водолей решительно стащил с Лебедя оставшуюся одежду и присел на край кровати, легонько водя пальцами по его коже. Немного нервировал тот факт, что Космо Мило ощущалось всё отчётливей. Хёга зажмурился, стесняясь того, как Камю смотрел на обнажённого ученика, такого возбуждённого всего от пары поцелуев. Хотя стесняться было совсем нечего – у Хёги было гибкое, стройное тело, упругие мышцы, выдававшие прохождение сложных тренировок. Но Хёга ничего не мог с собой поделать. Впрочем, нежные прикосновения, неспешные ласки Камю постепенно успокаивали, расслабляли. И Лебедь приоткрыл глаза, томно глядя на учителя. Он хотел что-то сказать, но с губ сорвался лишь сладкий стон, когда руки Водолея скользнули по животу чуть ниже. Напряжённость ученика усложняла дело, но Камю продолжал неспешно ласкать Лебедя, касаясь разных участков тела и не трогая напряжённый член. Для первого раза хватит и ласк, только вот что самому потом делать? Но Водолей отбросил все мысли и сосредоточился на своём занятии. Нельзя отвлекаться. А вот Скорпион едва ли не на всех парах несётся к дому. И ведь не крикнешь, чтобы убирался. Хёгу можно напугать, а он и так с трудом расслабляется. Хёга снова закрыл глаза, глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Всё происходило так быстро, что он не успевал за ходом событий. Ещё мгновение назад они стояли в гостиной, говорили про отъезд Камю, и вот он уже лежит перед учителем... Лебедь чисто машинально слегка развёл стройные ноги, наконец окончательно расслабившись от столь приятных ласк. Стоны стали тише, но чаще срываться с его губ. – Учитель, – призывно прошептал Хёга, посмотрев на Водолея из-под опущенных ресниц. – У нас маленькая проблема, – рыкнул Водолей, покосившись на дверь комнаты. – Вот-вот Мило вернётся. А двоих для тебя будет слишком много в первый раз. За дверью послышались шаги. Камю недовольно зашипел. Хёга едва не поперхнулся, возмущённо засопев. Учитель намерен всё прекратить? Вот прямо сейчас? – А… А решить эту проблему как-то можно? – робко спросил Хёга, даже не думая вставать с кровати. Он уже всё решил, сегодня или никогда. Другого такого шанса не представится, в этом Хёга не сомневался. И так просто он сдаваться не собирался. Мило, совершенно не церемонясь, распахнул дверь в комнату Камю, даже не постучав. И так и замер на пороге, видя ну очень откровенную картину. – Какого чёрта ты тут забыл? – Камю мигом растерял всё своё хладнокровие. – Проклятье... Мило, ты... Приличных слов не нашлось, а ругаться при Хёге Водолей не стал. Несколько раз глубоко вздохнув, Ледяной посмотрел на Скорпиона тяжёлым взглядом и сердито рыкнул: – Испарись! – Ну уж нет, – нахально заявил Скорпион, проходя в комнату и попутно скидывая с себя шубу, с которой расставался лишь во время сна. – У вас тут самое веселье, а мне снаружи мёрзнуть? Дудки. Он сел на кровать с другой стороны, беззастенчиво рассматривая юного Лебедя. Хёга вмиг вспыхнул от смущения и стыда, ища взглядом, чем бы прикрыться. – Мило! – возмущённо рявкнул Водолей, но потом тяжело вздохнул и успокаивающе погладил Хёгу по бедру. – Мальчишку не трогай. Ты не умеешь осторожно. Меня – пожалуйста. Только без Игл, договорились? Отстранившись от Лебедя, Водолей стянул с себя майку и покосился на Скорпиона. – Я? Не умею осторожно? – возмутился Мило, прижав к себе ошалевшего Хёгу. – Ещё как умею! Просто… Мне казалось, тебя и так всё устраивает. Сказав это, Скорпион провёл языком по уху Хёги, сорвав с его губ непроизвольный стон. – А он у тебя куда чувствительней, – довольно улыбнулся Мило, усевшись поудобней на кровати, так, чтоб смотреть на Камю, и при этом спиной прижимать к себе Хёгу. Водолей невольно зарычал, сузив синие глаза. А потом как-то зверски ухмыльнулся и забрался на кровать с ногами. – Причинишь ему боль – я тебя в отместку так отделаю, что сидеть с месяц не сможешь, – зловеще пообещал Камю, спрятав глаза за отросшей чёлкой. Хёга уже не знал, то ли ему спасаться бегством, то ли всё же остаться и посмотреть, что будет дальше. Прикосновения Мило были иными, немного более грубыми и резкими, нежели ласки Камю. Но они точно не были неприятными. Скорпион знал своё дело, лаская языком ухо мальчишки, а руками теребя его соски. Потом провёл ладонями по бокам Хёги, спустившись к бёдрам, на внутреннюю сторону и… Резко развёл в стороны ноги Лебедя, раскрывая его перед Камю. Водолей напряжённо облизнул губы, а потом оперся о локти и подался вперёд. Синие глаза, тёмные от желания, лукаво сверкнули, когда Ледяной провёл кончиком языка по всей длине напряжённого члена Лебедя. Одновременно с этим Камю переместил вес на одну руку, а второй стал оглаживать бедро мальчишки, чуть подпихнув Мило ногой, извернувшись для этого немыслимым образом, чтобы тот откинулся чуть назад и сильнее раскрыл мальчишку перед его наставником. Скорпион намёк понял, и, не прекращая ласкать Хёгу, устроился на подушках так, чтоб слегка приподнять парня, сильнее раскрывая перед Водолеем. Хёга зажмурился, едва сдерживая стоны. На такое он совсем не рассчитывал. Это ведь должна была быть только их с Камю ночь. Но всё пошло не так. Вернее, почти всё. Но плохо это или хорошо, Лебедь пока не мог понять. Ласки с двух сторон, такие контрастные между собой, сводили его с ума, заставляя забыть обо всём остальном. Всего пара минут, и Хёга уже сам разводил ноги перед Водолеем, приподнимаясь навстречу его ласкам. Мило, решив, что уху он уделил достаточно внимания, повернул к себе голову Хёги, впиваясь в его губы. Камю предупреждающе заворчал, не прекращая вылизывать напряжённую плоть, словно леденец. А потом, безо всякого предупреждения, взял его в рот почти целиком. Хёга застонал в губы Мило, дрожа от возбуждения. Эти двое вытворяли с ним такое, что он и предположить не мог. И это было... Приятно. Хёга всегда немного побаивался Мило, слишком неуправляемым он казался юноше. Но сейчас Скорпион вёл себя достаточно сдержано, понимая, что для Лебедя это всё в первый раз. – Что, мне его и поцеловать нельзя? – облизнувшись после поцелуя, спросил Скорпион, лукаво глядя на Водолея, что пристроился внизу. – Не съем я твоего ученика, не волнуйся. И он запустил руку в волосы Камю, так, как обычно делал во время их интимных вечеров. Камю издал низкое горловое урчание, не выпуская, впрочем, изо рта член Хёги. Сквозь чёлку сверкнули почти чёрные глаза донельзя заведённого Ледяного. Оторвавшись от ручной ласки, Камю протянул руку к Скорпиону и дёрнул его за штанину. Мило намёк понял. Не отпуская из своих объятий возбуждённого Хёгу, он одной рукой стащил с себя штаны, отбросив их куда-то в сторону. Он и сам уже успел порядком возбудиться и сейчас едва сдерживался, чтоб не наброситься на старшего или младшего из Ледяных. Но приходилось держать себя в руках. У Хёги первым должен быть Камю, а уж там как пойдёт, решил для себя Мило, скользнув рукой Лебедю пониже спины. Он его подготовит, а уж дальше пусть Камю выкручивается сам. Камю отстранился и быстро стащил с себя штаны. Возбуждение было не просто сильным, оно было болезненно-сильным, и Водолей с трудом держал себя в руках, постоянно облизываясь. – Только будь поаккуратнее, – хрипло произнёс Ледяной. – И лучше уложи его, чтобы было легче. В такой позе можно причинить лишнюю боль. Мило приподнял разомлевшего от ласк Хёгу, который сейчас уже откровенно плохо соображал, что происходит. Перевернув Лебедя, Скорпион устроил его на себе так, чтоб можно было ненапряжно дотянуться до ягодиц. – Такая поза тебя больше устроит? – спросил Мило у Камю, а потом провёл языком по шее Лебедя, заставив издать томный стон. – Если что, в нижнем ящике я в прошлый раз оставил тюбик со смазкой, так, на всякий случай. Думаю, он как раз сейчас и настал. Хёга, слегка насторожился, повернув голову к Камю. Похоже, прелюдия к чему-то большему подходила к концу, и сердце Лебедя готово было выпрыгнуть из груди. – Учитель, – тихо, но отчётливо прошептал Хёга, повторяя жест Мило и уже самостоятельно разводя ягодицы перед Водолеем. Камю быстро достал смазку и выдавил немного себе на пальцы, после чего кинул тюбик Мило. – Пригодится, – буркнул Ледяной. – Хоть мы и спали часто, не думаю, что насухо будет приятно. Потом Камю потянулся к ученику и поцеловал его, отвлекая от своих действий. Приставив один палец к кольцу мышц, Водолей осторожно ввёл его внутрь, растирая стенки и плавно двигая рукой. Хёга застонал в губы Камю, не отрываясь от поцелуя, чувствуя при этом проникновение в себя. Это было новое и непривычное чувство, и пока Хёга не мог решить для себя, нравится ему это или нет. Наверно, всё же нравится. Ведь вряд ли бы учитель делал что-то, что не понравилось бы ученику в такой момент. Мило хитро улыбался, теребя соски Хёги и целуя его в шею и плечи. Для Скорпиона всё уже становилось сладкой пыткой, он никогда не любил слишком долгих прелюдий. Но приходилось терпеть. Схлопотать от Водолея посреди Сибири... Нет, Мило не настолько болен на голову, чтоб так рисковать собой. Камю действовал осторожно, стараясь не повредить Хёге, чувствуя, с каким трудом сдерживает себя Мило. – Потерпи ещё немного, Скорпион ты ненасытный, – оторвавшись от Лебедя, прошипел Водолей. – Наберись терпения и будешь вознаграждён сполна. Бережно и аккуратно Камю добавил второй палец, и начал осторожно растягивать проход ученика, чтобы и больно не сделать, и растянуть постепенно так, чтобы тот смог его принять. – Изверг ты, – с притворным недовольством буркнул Мило, сосредоточившись на ласках Хёги, дабы отвлечь его от неприятных с непривычки ощущений. – Вот возьму и... И изменю тебе с Хёгой. Лебедь невольно дёрнулся от такого заявления, едва не сведя на нет все ухищрения Камю по растягиванию ученика. Но Мило властно его обнял, прижав к себе и не давая вырваться. – Хотя нет, – покачал головой Скорпион. – Неженка слишком. Так что ты там давай, поторапливайся. А то я уже теряю терпение. И он снова впился в губы Хёги, чтоб хоть чем-то себя занять, пока его собственный любовник занят Лебедем. Хёга уже начинал сомневаться в правильности своего решения, но всё уже зашло слишком далеко, чтоб что-то изменить. Да и всё происходящее ему уже откровенно начинало нравиться. Хёга перестал паниковать по поводу присутствия Мило и просто доверился старшим. – Для первого раза всё приходится делать долго, – лаская ученика и продолжая растягивать его, заметил Камю, подрагивая от нетерпения и возбуждения. – И вообще, я сейчас в весьма выгодной позиции, не находишь? Хёгу я тебе всё равно не отдам, но, чтобы не пришлось сходить с ума и терпеть – можешь действовать. Скорпиону не надо было повторять дважды. Словно змий-искуситель, он вылез из-под Хёги, оставив того на милость Камю, и устроился рядом с Водолеем, обняв его сзади, покрывая шею и плечи страстными поцелуями. – Коварный ты тип, – заметил Мило. – А с виду и не скажешь. И он не преминул укусить Камю, чуть сильнее, чем обычно, в отместку за долгое ожидание. Водолей невольно застонал, на миг прервав своё занятие. Но потом вернулся к нему, прогнувшись в спине и покрывая тело Хёги лёгкими дразнящими поцелуями, крайне осторожно растягивая проход ученика, чтобы можно было протолкнуть третий палец. Хёга извивался от ласк учителя, прогибаясь в спине, и двигая бёдрами навстречу пальцам Камю. Он больше не сдерживал стонов, плюнув на это бесполезное занятие. Хёга чувствовал, что ещё немного, и он просто не выдержит всего происходящего, настолько ему было хорошо. Но как он ошибался, считая, что это и есть вершина наслаждения. Мило жадно ласкал руками сильное тело Камю, покрывая его поцелуями, оставляя яркие засосы. Камю откровенно плыл. Ощущения были настолько яркими, что казалось, что ещё немного – и он кончит без всякой помощи. Но нельзя, нужно закончить дело. Единственное, что Водолей сделал – это потёрся ягодицами о пах Скорпиона, словно намекая, как долго тот собирается ласкаться. Одновременно с этим, крайне осторожно, Камю протолкнул в ученика третий палец, не ускоряя размеренного ритма движений собственной руки. Мило подцепил тюбик со смазкой, обильно выдавливая на руку и свой член. Какими бы грубыми порой ни были их ночи, причинять боль Камю никогда не входило в планы Скорпиона. Потому, смазав и Водолея, Мило позволил себе резкий толчок внутрь него, крепко обнимая Камю и наблюдая за его действиями – По-моему, мальчишка вполне готов, – заметил Мило, обводя языком ухо Водолея. Хёга откинулся на подушку, дрожа от ласк и чуть двигаясь навстречу, расслабленный и до неприличия возбуждённый. От резкого движения Камю запрокинул голову и протяжно застонал, прогнувшись в спине. А потом кивнул и убрал руку. Подтянув Лебедя к себе, Водолей устроил его так, чтобы и Мило не мешать, и самому ухитриться войти в мальчишку. Стиснув зубы, чтобы сдержать стон, Камю стал осторожно входить в растянутый проход, искренне надеясь, что подготовил Хёгу достаточно, чтобы боль была минимальной. Хёга выгнулся, громко застонав. Но совсем не от боли, Камю хорошо его подготовил, а от новых ярких ощущений. Так вот почему его учитель издавал такие же стоны каждый раз, как приезжал Мило. Теперь Хёга ощутил на собственной шкурке, что молчать в такие моменты просто невозможно! Лебедь сам двинулся навстречу Камю, подхватывая заданный темп. Все остававшиеся сомнения разом улетучились, уступая место наслаждению. Мило, замерший на время и давший Камю войти в ученика, подхватил их темп, иногда нарочно с него сбиваясь и порыкивая от удовольствия. Что ни говори, а это и правда была желанная награда за терпение. Камю прогибался и порой резко дёргался, но рваный и сбивчивый ритм давнего любовника помогал настроиться на нужную волну. И всегда спокойный и хладнокровный Водолей в который раз потерял голову. Он уже не просто стонал, звуки, которые издавал старший Ледяной, были похожи на стоны, всхлипы и рычание одновременно. Впрочем, в этот раз Скорпион был куда нежнее обычного, но не менее страстен уж точно. Вся эта ситуация «на троих» его откровенно заводила, хоть Мило и знал, что попробовать Лебедя ему никто не даст. Во всяком случае сегодня. Хёга выгибался навстречу движениям Камю, дрожа в его сильных и родных руках, чувствуя, что долго такого темпа он не выдержит. Да и Мило был уже на пределе, сдерживая себя из последних сил. Камю наклонил голову, и длинные пряди пощекотали бока Хёги. Водолей поцеловал ученика, безумно, кусая его губы и тихо рыча, а потом откинулся назад, всё наращивая темп и подставляя шею Мило. Дыхания не хватало, Хёга чувствовал, что всё... Он больше не выдержит этого бешеного темпа. Выгибаясь и замирая на пару секунд, он кончил, сжимая в себе член учителя. Мило впился поцелуем в шею Камю, царапая его грудь в порыве страсти, и через несколько сильных толчков излился в тело Водолея. Почувствовав абсолютно всё, Камю не выдержал и сам кончил следом за учеником и любовником. Оргазм был такой силы, что у Водолея в глазах потемнело и навернулись слёзы. Еле слышно всхлипнув, он отстранился, выходя из Лебедя, и упёрся на дрожащие руки. Хёга распластался на кровати, ещё вздрагивая и постанывая от улегающейся страсти. Мило, довольный до безобразия, плюхнулся рядом с Камю, обняв его и поцеловав в висок. Почему-то Хёга вдруг почувствовал укол ревности и тут же поменял своё положение, прижавшись к Водолею и положив голову ему на грудь, приятно щекоча волосами. – Ну вот, а ты мне всё «маленький он, маленький», – передразнил Водолея Скорпион. – А парень-то уже вырос. – Заткнись, – невнятно пробурчал Водолей, уткнувшись носом куда-то в плечо Скорпиона. – Всё равно он ещё ребёнок. И меня не переубедишь. Камю запустил руку в золотистые волосы Лебедя и стал легонько их ерошить. Блаженная истома отпускать не хотела, да Камю и не слишком сопротивлялся. Так можно было отсрочить отъезд хоть ненадолго. Мило лишь хихикнул, прижав к себе любовника. Спорить с Камю было бесполезно – особенно о том, что касалось Хёги. А Лебедь тем временем заснул, прижимаясь к Камю. – Ты ему уже сказал? Про отъезд, – тихо, чтоб не разбудить Хёгу, спросил Мило, перебирая длинные пряди волос Камю. Водолей осторожно убрал руку с головы Хёги и кивнул. – Да. Отпускать не хочет... Либо тут, либо с нами уехать. А ты сам понимаешь, Святилище сейчас – не место для Бронзового. Ему нужно вернуться в Японию, – Камю моргнул – перед глазами всё расплывалось. – Чёрт... – Ты и сам не хочешь его оставлять, да? – Мило всё прекрасно понимал, как тяжело будет Камю расстаться с Лебедем, покинуть это место. Но в Святилище сейчас и Золото себя не слишком уютно чувствовало. Назревало что-то очень нехорошее. – Я боюсь его оставлять, – покачал головой Камю, моргая, чтобы прогнать противную пелену перед глазами. – И не хочу, ты прав... Я с ним шесть лет прожил бок о бок... Как его оставишь так легко после всех этих лет? Водолей прижался к Скорпиону и спрятал лицо у него на груди. Мило можно было верить. И он доверял любовнику. Скорпион погладил Водолея по волосам, прижав к себе сильнее. – Но ты понимаешь, что это надо сделать? – тихо прошептал он. То, что Мило сейчас собирался предложить, могло показаться слишком жестоким. Но это надо было сделать. – Нам лучше уйти сейчас. Пока Хёга спит. Последние слова дались Скорпиону с трудом. Ну как можно было разлучать учителя и ученика, настолько привязанных друг к другу? Но чем дольше будет длиться прощание, тем больнее и больнее оно будет восприниматься. Камю медленно кивнул и осторожно, чтобы не разбудить ученика, поднялся с кровати. Быстро одевшись, Водолей кинул последний взгляд на спящего юношу и ушёл из комнаты, забирать пожитки и отправляться в путь. Только вот глаза нещадно жгло. Камю не любил показывать свои эмоции, предпочитая всё держать в себе, но иногда было слишком трудно это сделать. Нужно было скорее уходить. Как только уйдут на достаточное расстояние – можно будет дать себе немного воли. Мило поймёт. Пока Камю собирался, Мило укрыл Хёгу одеялом и так же тихо вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Он взял свои немногочисленные вещи, с которыми приехал и, дождавшись, когда Камю соберётся, вышел вместе с ним. У них ещё было время до утра, но это сейчас не имело никакого значения. Обычно не затыкающийся Скорпион был на редкость тихим. Ночную тишину Сибири нарушал лишь хруст снега под ногами двух Золотых Святых, уходящих всё дальше от маленького уютного дома, одиноко стоящего посреди заснеженной тундры. Дома, где остался спящий Хёга, такой родной и такой далёкий. Камю вышел вперёд, широко и быстро шагая и глядя прямо перед собой. Всё дальше и дальше от дома, ставшего ему приютом на шесть лет, прочь от маленького птенца, превратившегося в прекрасную и гордую птицу. Прочь от осколков счастливой жизни. И только когда вокруг осталась только бескрайняя ледяная пустыня, Водолей резко остановился и осел на снег, содрогаясь всем телом. Мило не мешал другу, тихо стоя рядом. Ему и самому хотелось плакать от происходящего. Но это надо было сделать. Хотя бы ради того, чтобы Хёга не увязался за ними в Святилище, чтобы остался здесь или вернулся в Японию, где он будет в большей безопасности. Скорпион присел рядом с другом на снег и осторожно обнял его, прижав к себе. Слова были лишними. Прижавшись к Мило, Водолей наконец отпустил себя и разрыдался в голос, вцепившись в плечи друга. Сил держать себя в руках у Ледяного не было. Да и Мило всегда мог его понять. Даже тогда, когда Камю узнал о смерти Исаака. Водолей как раз был в Святилище и долго, помнится, плакал в плечо Скорпиона, так же бессильный удержать всё под контролем. Мило гладил Камю по волосам, давая выплакаться, сбросить всё накопленное напряжение. Это останется между ними, как самая страшная тайна. Никто не узнает о той неистовой буре эмоций, что горит в сердце ледяного и хладнокровного Водолея. – Тише, – наконец сказал Мило, чувствуя, что от сидения на снегу он начинает замерзать. – Вот разберёмся с делами в Святилище, и вернёшься к своему ученику. Камю кивнул и вытер слёзы, всхлипывая. – Пойдём, вернёмся в Святилище – и тебя сразу в горячую ванну, чтобы прогрелся. Я-то привычный к этому. И прости, вёл себя, как девчонка... – Водолей слегка покраснел от смущения. – Ну, в ванну – это я с удовольствием, – улыбнулся Мило, поднимаясь. – А про девчонку... Не бери в голову. Всё нормально. Всё, пошли скорее, у меня уже зуб на зуб не попадает и хвост отмёрз! Камю кивнул, и оба Золотых Святых исчезли в золотистой вспышке. Хёга проснулся утром, чувствуя истому во всём теле. Это был сон? Нет, определённо, всё было наяву. Но где же Камю и Мило? Хёга прислушался, но в доме была тишина. Закутавшись в покрывало, он встал и вышел из комнаты. Действительно, никого. Дом был пуст, не считая Лебедя. На столе в гостиной Хёга нашёл записку. Всего одно слово, которое всё поставило на свои места. Они ушли. Пока Лебедь спал, они ушли...