Четыре цвета бессмертия

– Я пять лет собирал эти книги! Лилиан! Пять лет! Чёрт… – Поль одним глотком осушил стакан и закашлялся – сгоряча он заказал слишком крепкий коктейль. Конечно, Поль не настоящее имя. Как и у всех членов Клуба Бенедикт — общества темной романтики и исследования вампиризма, как они себя мнили. Так Марта в кругу членов клуба была известна как Лилиан. Это имя она, конечно, взяла себе давно, задолго до появления этого сборища. Она и ее лучшая подруга Барбара (а по паспорту Варвара Сазонова) были самыми старшими из «бенедиктинцев» и начали увлекаться темными силами еще тогда, когда большинство их нынешних приятелей только пошли в среднюю школу. – Уймись. И без тебя тошно. – Марта-Лилиан почувствовала, как в её сердце заворочалась злоба. – Я же не стенаю о том, что мои «запрещённые предметы вампирского культа», или как их там, копились в течение вдвое большего срока, чем у тебя. На этой неделе Клуб Бенедикт собрался в небольшом дешевом баре в центре города. Несмотря на близость главной улицы, небольшой проезд, где располагалось это заведение, являл собой довольно неприятное зрелище: гнилые картонные коробки, пакеты с каким-то мусором, «не дошедшие» до свалки пару кварталов, облезлые расписанные стены — все здесь создавало атмосферу городского дна. За что все вчерашние подростки и любили это место. – И правильно, что ты не стенаешь. Уже получила компенсацию? – тихим голосом проговорила девушка, сидящая слева от Лилиан. Казалось, что она говорит сама с собой. – Барбара, не зли меня. Мне депрессняка хватает. – Лилиан замолчала. Она поняла, что сгоряча приняла слова подруги за издевку. Так случалось: в подобные моменты ей казалось, что спокойные люди, говорящие прямо, обязательно таким образом подкалывают окружающих, и особенно ее. С другой стороны, Барбара тоже не всегда говорила без умысла, и зачастую распознать, что она имела ввиду, было довольно сложно. – Просто ты появилась только сегодня, а я слушаю его вторую встречу подряд. К ним повернулась долговязая девица, пришедшая с Полем. В Клубе ее знали под именем Мина. По мнению Марты – самый банальный и претенциозный выбор. Хуже только Лилит. – Кстати, милая Барбара… – вступила она в разговор – Где ты пропадала? Мы тут все испереживались из-за изъятий, а тебя и след простыл. Тебя что, стороной обошли? Повисла тишина, и все посмотрели на Варвару. Марта поняла, на что намекает Мина. Многие за спиной ее подруги предполагали, что кто-то обязательно стучит на знакомых, ведь откуда всем знать, у кого сколько чего запретного есть. Понятное дело, Марта, выпадала из подобных бесед, но слухи ходили. Время такое. У Варвары было не очень много доброжелателей. И она не стремилась ими обзавестись. Барбара оглядела всех. По причине не малого роста, ей особо удавался отстранено-надменный взгляд. Марта, будучи почти на пятнадцать сантиметров ниже, иногда чувствовала себя из-за этой разницы не в своей тарелке. Она тоже умела напускать на себя аристократическое высокомерия, но если рядом находилась ее подруга, Марта даже при своем вполне среднем росте чувствовала себя маленькой гордой собачкой. Мало кто, кроме нее знал, что нервы Варвары на пределе уже много дней. Что бледность и круги под глазами – это уже не обычный её макияж, а результат бессонных ночей. Марта знала, что дальше будет: подруга мысленно вздохнет, успокоится и ухмыльнется. Иногда ей приходилось проявлять эмоции, потому что бесстрастным людям никто не верит. – Не всем нужна жалось окружающих, Мина. Меня обчистили еще на той неделе. Квитанцию предъявить или ты так уймешься? – И что, они забрали даже костюмы и грим? – Было удивительно, что Поль смог отвлечься от своего горя и проявить участие к кому-то другому. Казалось, он спросил не подумав, и теперь нервно теребил серьгу в виде черного ворона, сожалея о сказанном. Марте это показалось странным, ведь вопрос, по сути, невинный. Но увидев зеленую искру ревности в глазах Мины, она догадалась, в чем причина такого беспокойства. – А? – За рассеянной небрежностью Барбара как обычно умело скрыла свои чувства. – Да, конечно. То есть, они не особенно разбирались в моих вещах. Просто забрали практически всё, кроме кресла и кровати. – У тебя что, всё было покрыто изображениями вампиров? – спросил кто-то из сидящих за столом. – Да, в твоём доме наверняка всё говорит о том, кто его владелица, – добавил Поль. – Ты был у нее в гостях? Я слышала, что не каждый такое вынесет, – пошутила какая-то блондинка из новеньких, стоявшая за плечом Поля. – От кого слышала, милая? – Мрачный взгляд Барбары заставил шутницу поёжиться. Те, кто встречался с ней больше одного раза, так не шутили. Очень уж неприятно умела шутить она сама. И долго помнила все, сказанное в свой адрес. Марта в этом плане была куда проще и практичнее. – У меня дома никто из вас никогда не был. Никто не знает, где находится моя квартира. И это делает мою жизнь только лучше. Особенно теперь. Поль перевел немного рассеянный взгляд с Барбары куда-то ей за спину, но Марта, оглянувшись, не заметила там ничего такого, что могло привлечь его внимание. – Ладно, шутки-шутками, а делать нечего. – Марта встала и посмотрела на подругу. – Если уж так вышло, то мне осталось только одно. Сегодня четверг. И я пойду получать деньги. Три дня траура – этого вполне достаточно для меня. Барбара? – Как хочешь, могу и с тобой сходить. – Варвара встала и взяла свою сумку. – А твой траур ещё не окончен? Когда пойдёшь деньги получать? – Потом, может быть. Когда не на что будет жить. А пока, займу у тебя немного твоих кровавых денег, Лили. Девушки вышли из кафе-бара, попрощавшись, хотя и без особой теплоты, с Полем и другими членами Клуба Бенедикт, пришедшими сюда горевать об утраченном. На улице Марта спросила: – Варвара, что мы делаем с тобой среди этих готичных подростков? К тому же, ты постоянно с ними переругиваешься? Варвара не любила свое настоящее имя. Особенно его короткий вариант: Варя. Но и придумывать что-то фантастичное в качестве ника не хотела. Поэтому просто взяла западный вариант. Хотя его сокращенную версию — Барби — она ненавидела куда сильнее. Марта подозревала, что подруга выбрала ник на замену имени с таким отвратительным сокращением чуть ли не специально, чтобы ссориться с новыми знакомыми, неизбежно пытающимися сократить ее длинное прозвище. Каждый первый попадал под раздачу за это «Барби», как в обычной жизни попадали те, кто называл ее Варей. Даже некоторые работодатели, если верить слухам. Марте казалось, что обычно замкнутая и не выражающая эмоций Варвара специально идет на конфликт с людьми, дабы ощутить через их несдержанность собственное превосходство. Хотя сама потом по нескольку дней приходила в себя, если конфликт получался особенно сильным. – Так веселее. За это они заглядывают нам в рот и ловят каждое наше слово. Тебя это не радует? Девушки направились в сторону автобусной остановки. – Радует. До тошноты. Особенно теперь. Потеряли свои безделушки и хнычут. – А что им делать? Ничего. – Ничего, – повторила Марта. – Но это не повод капать мне на мозги. Дойдя до остановки и дождавшись транспорта, подруги поехали в главное полицейское управление.