Полукровка.

Белые розы - такие чистые, невинные и прекрасные. Казалось, будто они устилают весь этот мир. Лишь где-то на самом краю горизонта это цветочное море сменялось лесом, состоящем впрочем из столь же белых, пожалуй даже неестественно белых деревьев. Безоблачное небо, без единой тучки освещало все окружающее пространство, создавая причудливую игру света. Это место могло показаться раем на Земле, если бы не одно маленькое но... Чавк, чавк, глоть... Чавк, чавк, чавк, глоть... В самом центре этой идиллии происходила картина, подошедшая бы скорее фильму ужасов. Чавк, глоть... Чавк, чавк, глоть... В глубине белоснежного моря происходило то, от чего у любого нормального человека волосы встали дыбом. На земле, приминая собой розы распласталось хрупкое тело. Темные глаза парня сейчас были затянуты серой поволокой, некогда красивые черные волосы свисали безжизненными прядями, а на юном лице навсегда застыла маска ужаса и отчаянья. Впрочем страх внушал даже не столько труп юноши, сколько его убийца, который сейчас с упоением рвал свою жертву. Над мертвым телом нависала неясная человекоподобная фигура, облик которой казалось размывался в воздухе. Ломая кости и отрывая куски плоти, убийца с наслаждение пожирал свою жертву. И чем больше съедал этот монстр, тем больше он приобретал черты своей жертвы, пока их облик не стал практически идентичен, убийцу отличали лишь абсолютно седые волосы, скрывавшие глаза. И от этого картина становилась еще отвратнее. Казалось, будто свихнувшийся каннибал пожирал брата-близнеца. А с тем, как менялось чудовище, изменялся и окружавший его мир. Белые розы превращались в кроваво-красные цветки ликориса, голубое небо оказалось затянуто неестественными фиолетовыми облаками, а светлые стволы преображались, сменяясь черными ветвистыми деревьями с ярко-алыми листьями. Со сменой личности менялся и внутренний мир, подстраиваясь под нового хозяина. Две разные души не смогли бы ужиться в одном теле и одна непременно должна была поглотить другую. И то, что победил пришелец - лишь закономерный итог. Тело Канеки Кена было захвачено душой из другого мира. *** А тем временем в одной из многочисленных больниц Токио заметался на кровати один не совсем обычный пациент. Помещение напомнил громкий писк взбесившихся приборов, сигнализировавших то о смерти, то о полном выздоровлении пациента. Рот парня распахнулся в беззвучном крике, а тело забилось, будто в эпелептическом припадке. Ворвавшийся в палату не молодой мужчина тут же бросился к своему главному пациенту, чтобы в следующую секунду удивленно замереть. На кровати, свернувшись калачиком, лежал абсолютно седой парень, в тело которого медленно втягивался кагуне. - Хе-хе-хе. Первый удачный образец. Ризе действительно невероятна. - улыбнулся Акихиро Кано, а именно так звали мужчину. Перед ним лежал первый в мире искусственный гуль и Кано точно знал - это лишь начало.